Не хочу

Настойчивый стук во входную дверь посреди ночи разбудил и не на шутку напугал единственного человека, что находился в доме на тот момент. «Чёрт. Да кто же это может быть?» Переборов свой страх, Кей нащупал очки на тумбочке, поднялся с кровати и тихонько пошёл к двери. «Два ночи, кому в это время приспичило прийти?!» Приблизившись к двери, он посмотрел в глазок и спокойно выдохнув, открыл её. — Акитеру? Ты время видел? — в нос резко ударил запах алкоголя и старший пошатнулся. Кей в мгновение ока схватил того за локоть, удерживая от падения на холодный пол, — Как много ты выпил? — Хм… дай-ка, поду-мать., — Акитеру подвёл руку к лицу младшего и провёл ей от виска к челюсти. Кей краем глаза следил за его действиями, не отпуская руку брата, — пару, ик, шотов каже…тся. — Пару десятков? — младший обхватил брата за талию и повёл по направлению к его спальне, — я думал ты не пьёшь, ты же занимаешься волейболом. — И что? Хей… без алкоголя же, ик, скучно. Разве ты ни разу не пил, мой милый, ик, братик? — старший брат приблизился к чужому лицу слишком близко… непозволительно близко. Кея это слегка напрягало, но он решительно молчал, продолжая, буквально, тащить брата в комнату. — Не пил. — Вот как, — шёпот разнёсся у самого уха, — а сексом когда-нибудь занимался? Вопрос застал Кея врасплох. Что-то подобное происходило уже несколько месяцев, но всё ограничивалось грубыми поцелуями и взаимной дрочкой, дальше не шло. Кагеяма не спешил торопить события, но иногда намекал, что они могут пойти дальше. — Почему я должен говорить тебе об этом? — Ты же мой младший братик, я за тебя переживаю, — «сексом же считается проникновение, так ведь? Значит у меня такого опыта нет. Стоп… когда он перестал заикаться?!». — Нет, доволен? — они уже дошли до комнаты и Кей уложил Акитеру на аккуратно застеленную кровать. — Значит, — старший брат резко повалил младшего на место где находился сам и навис сверху, перекрывая пути к отступлению, — я могу быть у тебя первым? — Что?! — Кей попытался выбраться из-под брата, но в физическом плане он явно проигрывал старшему, — Акитеру, слезь с меня. — Знаешь, секс — это ведь очень приятно. Разве ты не хочешь попробовать? — удар кулаком по лицу не заставил себя долго ждать, — Слабо, — в мгновение руки младшего были перехвачены над головой. Удар принёс бы боль, не будь он настолько пьян, — вроде ходишь на волейбол, а сил совсем нет. Забавно, — старший брат начал водить рукой по телу Кея: от волос к губам, переходя на шею, далее задирая ночную футболку и водя рукой по груди. — Эй, ты понимаешь, что делаешь?! Акитеру, очнись! — Мой милый младший брат, не будешь вырываться и я сделаю так, чтобы ты стонал от удовольствия. А если нет, то будет больно, — Акитеру взял одну руку Кея и опустил на свой пах, — чувствуешь как он крепко стоит на тебя? — глаза Кея расширились насколько это возможно и он начал вырываться ещё сильнее, чем в первый раз. — Пожалуйста… не надо, — он упустил тот момент, когда из его глаз покатились первые слезинки. Было очень страшно. И ещё противно от того, что тот кто сейчас собирается сделать с ним такое — его родной брат. Безысходность. Именно это Кей почувствовал в тот момент. Любовь к брату с каждой секундой угасала всё сильнее, а швы от детской обиды начали трескаться, напоминая о себе. Хотелось, чтобы сейчас Акитеру успокаивающе погладил по голове и тихонько засмеялся, говоря о том, что это всё просто шутка и он ничего не собирался с ним делать, но… — Знаешь как долго я этого хотел? Вставить его в тебя, м? — младший брат замер, слушая, — Когда у меня впервые встал, я представил тебя. В семь лет ты был совсем маленьким и невинным. Ты был так очарователен и беззащитен. Не знаю, как я сдерживался целых девять лет, думаю я заслужил похвалы? Перед глазами плывёт от слёз. В голове на повторе звучат последние слова Акитеру. Кей упустил момент когда из одежды на нём осталось только… ничего. — У тебя такое прекрасное тело. Я ни хочу чтобы тебе было больно, сладкий, — россыпью поцелуев старший прошёлся от груди к торсу, — хочешь я сделаю тебе минет? Ты ведь тоже должен возбудиться, иначе будет больно, — не дожидаясь ответа (которого бы и не последовало), Акитеру принялся за член младшего брата одновременно с этим проталкивая смазанный палец в чужое анальное отверстие. Мысли мгновенно прояснились, Кей начал бить и пинать брата везде куда доставал. — Ах ты… МЕЛКИЙ УБЛЮДОК, — Акитеру ударил бедного парня в живот и схватил за шею, — не хочешь по-хорошему значит?! — пальцы сжимались всё сильнее, перекрывая доступ к кислороду. — От.. пус.. ти. Ак.. Акитеру.. — своими руками Кей схватился за руку брата, — по.. пожа-луйста… — он почувствовал как сознание начинает покидать его, но тут же рука разомкнулась и он начал судорожно вдыхать спасительный воздух. — Прости меня, прости, прости, прости, — старший зацеловывал щёки Кея, размазывая непрекращающиеся слёзы, — Кей, я ведь просил тебя не сопротивляться. — Я не хочу. Я не хочу Акитеру, мне страшно, отпусти меня. — Не бойся, я же сказал, что не хочу причинить тебе боль. Ты ведь такой хрупкий, — эти слова вызвали у Кея новый поток слёз. Он прекрасно понимал, что никто отпускать его не собирался, — прекращай ныть. Мне это начинает надоедать. Акитеру растягивал Кея около 10 минут, после чего сразу вставил член. Крик ни как не хотел выходить из горла, его будто сдавило спазмом. Не давая привыкнуть к размеру, старший начал рвано и быстро двигаться. — Боже, как же в тебе горячо и узко. Руки младшего были связаны какой-то первой попавшейся веревкой, что не давало ему сопротивляться, даже тогда, когда старший укусил его за шею. — Это лучшее, что я когда-либо испытывал. Ты можешь гордиться собой. Кей давно смирился с ситуацией. Поначалу он, конечно, пытался кричать, а потом из горла стали выходить только тихие хрипы. Теперь на боль он не обращал уже никакого внимания. Только руки ужасно натирало, наверняка останутся синяки. — Мне кажется это место создано для моего члена. Давай-ка сделаем фото на память, — пару фото были сделаны на телефон Акитеру, после чего, тот был отброшен куда-то в сторону, — а теперь сожми меня посильнее, — после этих слов старший начал двигаться слишком быстро, вызывая новую порцию режущей боли. Хотя бы кончил не внутрь, вытащил за пару секунд до конца и кончил на спину, — ты молодец Кей, — нежный поцелуй в лоб от старшего брата. Хотя можно ли теперь назвать его своим братом? Урод и педофил. Только эти слова ему теперь подходили. Сорванным голосом он попросил развязать его запястья, что Акитеру сразу же сделал. Потом он просто сел на край кровати и уткнулся в свои ладони, всхлипывая. Акитеру уснул спустя пару минут, а Кей почувствовал, что находиться здесь выше его сил. Наспех надев свою одежду, он взглянул на время. Четыре часа ночи. И куда он сейчас пойдёт? Ему просто хотелось убежать из этого дома и больше не возвращаться. Ноги сами вели его, указывая путь. И вот он стоит на пороге давно знакомого дома. Руки сами потянулись к дверному звонку. — Цукишима? — хозяин дома потирал сонные глаза, в темноте разглядывая нежданного гостя, — Ты время видел? — Ка..ге..яма, — голос был тихим, а слёзы мешали нормально видеть. — Что случилось? — обеспокоенный парень включил свет и увидел, что Кей стоял в одной футболке и шортах, хотя на улице было в пору ходить в куртке. На запястьях были ярко-синие пятна, на шее следы зубов и крови, лицо красное и заплаканное, а всё тело тряслось и дрожало, — что… что произошло? Что-то в груди защемило и мешало ответить на заданный вопрос. Страх окутал тело. Кагеяма закрыл дверь за Кеем и прижал парня к себе. Он понял, что произошло, но не хотел это принимать. — Ты весь холодный, пойдём. Уже в ванной Тобио снял грязную одежду со своего парня и аккуратно усадил его в ванну с горячей водой. Кей понимал, что Кагеяма не причинит ему боль, поэтому старался расслабиться в чужих тёплых руках. — Я помою тебя, хорошо? Скажи если будет больно. Он осторожно водил мочалкой по чужому телу, стараясь не задевать раны. Кей по-прежнему плакал, слёзы сами просились наружу. Когда с мытьём было закончено, Тобио замотал парня в полотенце и отправил в свою комнату. Быстро отмыв чужие очки и прибравшись в ванной, он вернулся в комнату, ища одежду, которая подойдёт по размеру. — Подними руки, — осторожно, стараясь не касаться тканью синяков, он надел на Кея футболку, а после и шорты, — столько ран и ссадин. Схожу за аптечкой. — Сами... пройдут. — Сказал, что нужна аптечка, значит нужна. Не сопротивляйся. «Кей, я ведь просил тебя не сопротивляться». Слова гулом отдались в голове, вызвав приступ паники. Будто Акитеру где-то рядом и вернётся в любой момент, чтобы снова вытворить с ним, что душе вздумается. Он начал судорожно пытаться вдохнуть воздух, как после того удушья. — Что с тобой?! Ты слышишь меня?! Чёрт, Цукишима, — в мгновение ока Тобио прибежал из коридора обратно в комнату и упал на колени возле кровати, беря руки светловолосого в свои, — посмотри на меня. Посмотри, — Цукишима поднял заплаканные, испуганные глаза, — Давай, попробуй успокоиться и сделать вдох. Я рядом, ничего не случится. Я не позволю, чтобы с тобой ещё что-то случилось, хорошо? Ты веришь мне? Паника постепенно сходила на нет, дыхание выравнивалось. Тобио прижал его к себе, давая понять, что он рядом. Когда он узнает кто сотворил с ним такое, то точно не оставит живого места. Когда все раны были обработаны, а Кей был насильно накормлен и напоен успокоительными, они собирались ложиться спать. — Ложись на кровати, я постелю себе фут… — Нет. — Кагеяма опешил, смотря на Цукишиму, — я... не хочу...спать... один. Пожалуйста. — Хорошо. Если ты хочешь, то я лягу с тобой. Была уже поздняя ночь, а Кей только более менее успокоился и уснул в тёплых объятьях связующего. Сам же Тобио до утра так и не заснул. Следил за лицом Кея и поглаживал его по голове, не отпуская ни на секунду. Утром на телефон светловолосого позвонили. Тобио аккуратно вылез из чужих объятий, поправляя одеяло на чужом худощавом теле и ушёл в коридор, закрывая за собой дверь. — Кей, это Акитеру. Где ты? Нам надо поговорить. Я увидел фото на своём телефоне, — Кагеяма совсем ничего не понимал, но решил послушать, что тот скажет, — я не помню, что произошло ночью, но прости меня за всё, прошу тебя. Я ужасный брат, я ужасный человек и прощения твоего не заслуживаю, но… давай ты придёшь и мы поговорим. Я обещаю, что не трону тебя. И я уеду сразу как мы поговорим, приди умоляю. С каждой секундой до Тобио всё чётче доходил смысл сказанных слов. Так это был… Акитеру? Его родной брат?! Он сбросил вызов и напечатал короткое:"Скоро буду". Спустя 10 минут он уже стоял у порога чужого дома. Как только дверь открыли, на лицо Акитеру упал первый удар. — Совсем охренел?! Ты кто вообще такой?! Кагеяма кинулся на Цукишиму и уронил его с ног. Кулак Тобио продолжал ударять о чужое лицо, что было уже полностью в крови. Костяшки сбились, но из-за злости он не чувствовал боль. Перед глазами заплаканное лицо Кея, его искалеченное тело и сорванный голос. — Сволочь, как ты вообще посмел его тронуть?! Что заклинило в твоей ёбнутой голове, что ты решил изнасиловать собственного младшего брата?! Смотря на Акитеру, всего в крови, злость немного испарилась и Кагеяма остановился. — Я — парень Кея. А ты сматываешь отсюда как можно дальше и навсегда. Если ещё раз увижу тебя, то точно прибью. Ты понял, что я сказал?! — Акитеру откашливался от крови. — Как он вообще выбрал кого-то вроде тебя, мелкая мразь... Кагеяма схватил Акитеру за волосы и сквозь зубы процедил: - Проваливай. *** — Эй, Кагеяма, что с руками? — Хината взял чужую руку в бинтах, — тебя обидела стена и ты с ней разбирался? — Хината, придурок, — он выдернул руку, — Да я даже с такими руками с мячом справлюсь лучше чем ты. — О, Цукишима, — взгляд упал на только пришедших Цукишиму и Ямагучи, — ты тоже пришёл. Целых две недели вас не было. В чём причина? — Эй, не цепляйся к Цукки. Он просто приболел и сидел дома. — Коротышка, даже если бы меня не было тут год, по росту ты бы меня вряд-ли догнал. — Чё ты сказал?! Тобио был рад, что на людях Цукишима вёл себя также, как и обычно. Но иногда всё-таки его состояние проявлялось, например, когда кто-то случайно или нарочно трогал его, он резко отшатывался, как будто к нему прикоснулось что-то очень горячее или даже раскалённое. Дыхание сбивалось, находили приступы паники и он сразу выбегал из спортзала, а Кагеяма сразу вслед за ним. Приходя к темноволосому домой, он подолгу сидел в его объятьях, успокаиваясь. Теперь каждый человек, кроме Тобио, источал для него угрозу. Кагеяма сделает всё, чтобы Кею стало лучше. Что насчёт Акитеру? В тот же день он уехал и больше никто о нём не слышал. Осталась только короткая записка на столе Кея: "Прости меня за всё".