Королева Кошмаров

      Глава 1. Откровенный разговор       Анджелайн       На холодный балкон приземлилась чёрная бабочка с фиолетовыми пятнами, помахивая своими большими красивыми крыльями.       Увидев знакомого мотылька, я уже даже не удивилась, смахивая горячие слёзы, что то и дело наворачивались на глаза. Всё же именно поэтому я и оказалась на балконе. Холодный воздух помогает успокоиться и прогнать непрошенные эмоции.       Аккуратно пересадив бабочку на палец, я осмотрелась, ища что-нибудь, что может быть для неё «объектом». Балкон, конечно, был захламлён, но ничего путного не нашлось. — Не против снова кулона?       Тихо спросила я у своей маленькой гостьи. Та активно хлопнула пару раз крыльями, впитавшись в подставленный простой кулон-маятник из кварца, что тут же почернел от соприкосновения с бабочкой. — Анджелайн.       Усталый голос раздался в голове, я могла бы поклясться, что собеседник на том стороне этого «телефона» потёр переносицу. Подобный способ коммуникации через… что это вообще? бабочка-фон? В прочем, не важно, это было удобно и всё тут. — Добрый вечер, Бражник.       Протерев чуть успокоившиеся слёзы, тихо шмыгнула носом. К сожалению, платка поблизости не оказалось. — Эх, твою тоску вперемешку с обидой и отвращением я чувствую с другого конца города. Ты перекрываешь мне остальных кандидатов для акуманизации, ты знаешь? — Знаю.       От его слов становилось немного легче. За последнее время Бражник был единственным, кто знал о том, что у меня происходит и кому я могла выговориться. Стыдно признаться, но, в последнее время, я даже ждала его бабочек к себе в гости. Это значило, что хоть ненадолго, но я смогу отвлечься от тяготящей меня жизни. — И? Просто знаю? Леди Баг так и не решила твою проблему?       Он знал. Знал, что не решила, раз я тут стою и акума прилетела на мои слёзы, но не спросить не мог. Это было уже чем-то вроде ритуала, от которого мы не отклоняли уже пару месяцев. — Как бы она могла это сделать? Есть вещи, что маленькая девочка, как она, исправить не может.       На той линии замолчали, пока я стирала вновь набежавшие слёзы.       Впервые я ответила, сама нарушила наш традиционный ход беседы. Бражник ощутимо напрягся, будто не решаясь спросить что-то ещё. — Наверное, тебе противно слушать моё нытьё. Давай уже перейдём к части с обращением и-ка. — Рассказывай.       От упавшего слова у меня сжалось сердце. Широко распахнутыми глазами уставившись в пустоту перед собой, я даже перестала утирать слёзы, шокированная внезапной просьбой. — А как же Париж? Леди Баг с Супер Котом? — Один денёк я могу и дать им отдохнуть.        Прозвучало это как-то устало и будто… он оправдывался сам перед собой? В его словах чувствовалось участие, от чего в груди щемило лишь сильнее.        — Интересно, сколько раз я уже акуманизировалась? — Не уходи с темы. — покачал головой мужчина на том конце. — Но вообще, около… сотни раз?       Прозвучало как-то озадаченно, он, видимо, и сам не ожидал, что цифра перевалит за две сотни. — Я обогнала Мистера Голубя?       Даже повеселела я, рассматривая птиц, что сидели на соседней крыше. — Да, что уж тут. Твоя печаль сильнее его беспокойства об этих летающих крысах.        Ухмыльнулся он. По звуку я бы даже сказала, что он сел на пол. Мне же было уютно стоять у перил, слушая его низкий голос, чем-то он даже напоминал моего родного отца, или я уже брежу, от того, как давно не слышала его голоса? Не важно, сейчас мы вообще не об этом. — Так что тебя беспокоит? Знаю, что у тебя проблемы с отчимом, который не очень хорошо обращается с тобой и братом, но не всё же так страшно?       Собравшись с мыслями, я всё же решилась. — Понимаешь, он до смерти мамы никогда не пил, но после он как будто с цепи сорвался. Понимаю, что по нему это ударило, и он пытается таким образом забыться. В алкоголе и играх. Но мы с братом…       Слова встали поперёк горла. Вспомнился день похорон, когда мы втроём рыдали над её могилой. Как он напился до беспамятства впервые, как он ударил нас в первый раз, как стал постепенно отдаляться, так как я была копией матери, видеть во мне её ему было безумно тяжело. — У нас была хорошая, пусть и не самая зажиточная семья. Отец не выпивал и работал охранником в одном ювелиром магазине, мама же вела бухгалтерию в ателье напротив его работы. — Так понимаю, с ним что-то случилось? Всё же вы сейчас живёте с отчимом. — Да.       Подержав немного образ счастливых родителей в голове, с неохотой продолжила. — Ювелирный ограбили. Грабители замешкались, полиция настигла их за запихиванием драгоценностей по сумкам. Моего отца взяли в заложники. Обычно в такой ситуации люди выживают, правда? — Полиция в наши дни достаточно компетентна.       Несколько неуверенно подтвердил Бражник, он знал, что у меня было сейчас на душе. Всё же его способность давала понять, что чувствует человек, которого он берёт под контроль. — Мы… узнали уже после случившегося. Один из полицейских был новичком, что редко бывал на подобных операциях. Как нам сказали, он от волнения немного промахнулся, и попал не в руку грабителя, а в отца. Поднялась суматоха, ответные выстрелы нападавших, в общем… ограбление небольшого ювелирного пошло очень не по плану.       Я ухмыльнулась, смахивая злую слезу. Вспоминать тошно. — Коллега того полицейского приходил к нам с извинениями и денежной компенсацией. — Коллега? — Да, того парня посадили после расследования. Плюс, перед сроком он ещё пару месяцев в больнице провалялся с пулевым, так что прийти к нам не мог бы физически. А если бы даже пришёл… Не думаю, что моя мать смогла бы сдержаться. — Кхм…       Мужчина сконфуженно кашлянул, явно поняв мой намёк. — Могу только представить, какого ей было. — Ага. С дочкой, что только в лицей перешла* и грудничком на руках. Это уж точно.       Холодный воздух растрепал волосы, запустив русую прядь мне в глаза. Пришлось на пару секунд прерваться, чтобы проморгаться и привести причёску в порядок. — В общем-то, она не отчаялась и смогла вырастить нас двоих. Помню, лет шесть пять после смерти отца, она пришла с работы запыхавшаяся, радостная. Не видела её такой очень давно. На расспросы не отвечала, всё время пыталась поправить причёску с одеждой и отмахивалась от наших любопытных носов. Спустя пару недель причина объявилась сама. С огромным букетом пышных роз на пороге нашей квартиры. Оказалось, на работе за ней начал ухаживать один мужчина. Его не смущали ни возраст, ни двое детей за спиной. В общем, как там бывает? Влюбился с первого взгляда, но долго не решался подступиться, зная, что у любимой умер муж. Он и правда был неплохим человеком, любил мать и к нам относился тепло. Киллиану — моему брату, — на тот момент было всего семь, он с неохотой принял «нового папу». Для него были только мы с матерью, о существовании в нашей жизни такого субъекта, как «отец» он не знал. Всё же ему было всего год, когда того не стало. — С раннего детства Лиан часто болел. То пневмонию подхватит, то вшей с улицы принесёт.       Я покачала головой, вспоминая его выходки и то, что почти после каждой мы с матерью водили его к врачу. — Он любит животных, в особенности птиц, но у него очень слабое здоровье, плохой иммунитет. Мы всегда запрещаем ему трогать живность на улице, вдруг снова подхватит чего? Но он у нас упрямый, с большим сердцем. Всё время пытается притащить какую-то живность в дом.       Металл перила приятно холодил кожу. Усмехнувшись воспоминаниям о, пусть и тяжёлых, но довольно беззаботных деньках, я продолжила. — Но полтора года назад… Мама забеременела вновь. Они были счастливы, что их любовь дала такие плоды. Ребёнок быстро развивался. Как сказал Байан, наш отчим, — он и сам был большим, когда родился, потому не удивительно.       Подперев подбородок локтём, облокотилась о перила. Слёзы уже прошли, оставалось лишь неприятное ощущение, будто мне в глаза песка насыпали. Противно. Почему не люблю плакать, так из-за этой фигни. Когда-то слёзы приносили утешение и помогали немного отпустить боль. Как говорят, — выплакать. Увы, слезами делу не поможешь. Я уяснила это весьма рано.       Бражник молчал, позволяя мне собраться с мыслями. — Беременность протекала спокойно. Она даже пила витамины, что прописал ей врач. Всё же третий ребёнок, а организм не молодеет. В общем-то, всё было хорошо ровно до дня родов.       На небосводе уже засияли первые звёзды. Зима всего через месяц, ночь наступает очень быстро. — На работе маме стало плохо, как потом оказалось, у неё было многоводие. Знаешь, что это такое? — Нет. Эми… Кхм, у меня тоже есть ребёнок, но, к счастью, его рождение прошло без осложнений. — Это хорошо. Многоводие — это большое количество околоплодной жидкости. Там его как-то по-своему врачи вычисляют. Ранее у неё подобного не случалось, но во время беременности она переболела гриппом, врачи грешили на это, плюс плод был большим. Патология была не сильно выраженной и, по идее, не должна была угрожать ни ребёнку, ни матери, но… Всегда это «но».       Мой взгляд опустился на машины, что неторопливо везли своих водителей домой. — За несколько дней до родов она стала более вялой. У мамы часто кружилась голова, она часто жаловалась на отдышку и тахикардию. Она списывала всё на усталость. Её состояние не улучшалось, а периодические сильные боли и вовсе заставили нас ехать с ней в больницу. После осмотра врачи не сдержали своих лиц. Мы с отцом поняли, что что-то не так. Нас попросили отойти поговорить. Оказалось, что у мамы отслоилась плацента. — Боги… — На таком сроке это было опасно не только для ребёнка, но и для матери. — Разве при этом не заметно кровотечение? — Оно бывает внутренним. Вот и в её случае кровь накапливалась, не выходя наружу. Если бы мы обратились раньше, возможно, и её, и ребёнка можно было бы спасти. Врачи боролись за её жизнь одиннадцать часов. К сожалению, кровотечение не останавливалось, что значительно осложнило роды. Раскрытие было слишком маленьким, потому они сделали кесарево. Ребёнка едва ли не эвакуировали из матери, но, как оказалось… уже три дня он почти не мог дышать, а во время родов наглотался крови. Он прожил не дольше матери, чьё сердце остановилось из-за кровотечения.       Бражник молчал, я вновь переживала события того дня, когда потеряла мать и только родившегося сводного брата. — Брайан винит себя в её смерти. Если бы плод не был таким большим, Матис, моя мама, бы не умерла. Ни я, ни брат не винили его в её смерти. Брат ещё слишком мал чтобы понимать, что именно произошло. Я же уже тогда была достаточно образованная в этой сфере, всё же во время её второй беременности я была ещё маленькой любопытной девочкой, что перешерстила интернете и школьную библиотеку в поисках материалов по родам и беременности в целом. — Интересное, конечно, занятие для школьницы. — Бу. Да ладно, я была ребёнком, который не понимал, почему у его матери вдруг начал расти живот. — Понимаю.       Моё немного детское и смущённое оправдание слегка разрядило атмосферу, что стала совсем уж похоронной. Мужчина позволил себе смешок, я не стала исключением - всё же приятней вспоминать весёлые моменты, чем нечто настолько тяжёлое. — Поначалу отчим заботился о нас, в память о Матис. У нас не было родственников, он — единственный взрослый, что остался в нашем окружении. Но ему было больно смотреть на нас. У Лиана мамины глаза, я же едва ли ни её копия. Постепенно он начал отдаляться от нас, проводя больше времени на работе. В какой-то момент я поняла, что не на работе он задерживается, а в баре, топя тоску и боль в крепком алкоголе. Я попыталась поговорить с ним по этому поводу, тогда то он в первый раз и перепутал меня с матерью. Когда его взор чуть прояснился, в его пьяных глазах была такая боль, что не передать. В пьяном угаре он ударил меня, долго потом прося прощения. Казалось, он даже прекратил такие возлияния, но вскоре Брайан сорвался, став приносить выпивку домой. Когда он напивается, я стараюсь не попадаться ему на глаза, но в последнее время дома трезвым он бывает разве что рано утром, когда собирается на работу. Брат ходит в школу, а дома запирается в своей комнате. Со смертью мамы его иммунитет ещё больше пошатнулся. Мне пришлось параллельно с учёбой устроиться на подработку, чтобы оплачивать ему лекарства, а в последствии, и еду. — Еду? — Брайан пропивал почти все деньги, что приносил, а мне или брату попадаться ему на глаза было не безопасно. Я пыталась, но поняла, что легче будет самой зарабатывать, чем ждать от него подачек.       Помолчали. Каждый думал о чём-то своём.       Рассказав Бражнику о своих проблемах, мне стало даже немного легче. Давно уже не могла никому высказаться или просто поплакаться о своих проблемах. — Потому твоему брату снятся кошмары?        Внезапно нарушил тишину вечера мужчина. — Да. Смерть матери сказалась на нём не лучшим образом. Стараюсь появляться дома хотя бы вечером, чтобы укладывать Лиана. Без меня он очень плохо засыпает. — Почему ты не сбежишь?       Бражник потерянно спросил, явно не зная, как реагировать. — Я хотела, одной — это ещё возможно, но вот брат… Не считая, конечно, того, что ему постоянно снятся кошмары, недавно у него начался сильный кашель. Думаю, он простыл. Просила отвести его в больницу, но наткнулась лишь на очередную порцию тумаков.       Легонько коснулась ноющего бока и наливающегося под глазом синяка. Нда, следующие пару недель надо носить очки, чтобы прикрыть фонарь под глазом.       Бражник молчал, думаю о чём-то своём, я ему не мешала, наслаждаясь тишиной и покоем. Кулон приятно теплел в ладони, мелко подрагивая, будто бабочка внутри него тоже волновалась. — Давай сегодня отдохнёшь? Думаю, я не буду сегодня захватывать Париж. Отложим на другой раз. — А как же акума?       Всё же мотылёк долетел сюда, и вряд ли он уже сможет найти кого-то для акуманизации. — Дам тебе, как обычно, силу контроля над кошмарами, только без… спецэффектов, хорошо? Посидишь с братом, поможешь ему заснуть и вернёшь мне утром мотылька. — Правда могу?! — Давай уже, утром свяжешься со мной, моя Королева Кошмаров. — Спасибо, Бражник!       По телу прошлась волна чёрных пузырьков, что обычно сопровождают превращение, но моя одежда и внешность не поменялись. — До утра. — Спокойной ночи, Бражник. — И тебе Анджи. — — — — — Габриэль Агрест       Разговор сегодня получился… тяжёлым. Я знал, что у неё в семье не всё гладко и отец плохо относится к ней, но чтобы бить из-за того, что похожа на мать?       В голове всплыли лица Эмили и Адриана. От одной мысли, что я бы бил сына только из-за тоски о жене стало так тошно и тяжело на душе. Понять его можно, можно, но… как можно обращаться так с детьми? Они этого не заслуживают. — Господин, вы сегодня рано. — Натали.       В кабинет постучалась моя верная помощница, заметив, что я покинул чердак с бабочками. — Что-то случилось?       Папка с документами в руках, прямая осанка и спокойный, участвующий голос. Мой секретарь и помощница в не самом приглядном деле как всегда была безукоризненна. — Да, можно сказать и так.       Устало сев в своё кресло, я сложил перед собой руки, облокотив о них тяжёлую голову. Меня не покидали мысли о девочке, что рассказала историю своих злоключений. Не думаю, что кто-то ещё слышал об этой стороне её жизни. За время знакомства с ней, я понял, что она спокойная и довольно закрытая. Ей привычно решать свои проблемы самостоятельно, не ожидая помощи со стороны. Чем-то она напоминает мне в этом Натали.       От моего взгляда помощница потупилась, поправляя свои и так хорошо сидящие очки. — Помнишь Королеву Кошмаров? — Ту девушку, что в последнее время вы акуманизируете чаще всего? — Верно.       Покатав мысль на языке, продолжил, наблюдая за реакцией Натали. — Её отчим избивает её, а младший брат заболел. — Из-за него она всё время просила силу чтобы управлять комарами?       Догадалась девушка, понятливо качнув головой. — Да. Я дал ей возможность сегодня пользоваться силой без обязательств. — Сегодня мы немного отдохнём.       Натали молчала, думая о чём-то своём, меня же не отпускали мысли об Эмили и схожести моей ситуации с той девочкой. — Габриэль. — А?       Моя помощница смотрела в окно, ведущее во двор. — Адриан вернулся.       Его лицо встало перед внутренним взором рядом с Анджелайн. Не выдержав, я вышел из кабинета под недоуменный взгляд Натали, что последовала за мной, положив документы на рабочий стол. — Сынок.       Приветствие получилось даже через чур тёплым, отчего Адриан даже немного отпрянул, когда я обнял его. — Отец, что-то случилось?       Как-то даже нервно спросил он, всё же обнимая меня в ответ. — Нет, просто мне очень захотелось тебя обнять. Ты не против? — Конечно нет!       Адриан рассмеялся, но через некоторые время всё же пришлось отпустить его и, спросив, как дела в школе, отпустить в комнату.       Провожая взглядом сына, я знал. Я тоже видел в нём Эмили, но от этого мне было легче, тоска по любви всей моей жизни отступала, пусть и не на долго.       Может, поэтому я так старался держать его поближе к себе, не выпуская даже в школу?       Пришедшее осознание больно кольнуло сердце. Видимо, каждый справляется сам. А я… был слишком строг к сыну, не позволяя ему видеться со сверстниками. Нужно будет немного освободить его график и дать чуть больше свободы на прогулки с его школьными друзьями.