Моё спасение

— Если встретите его, передайте от меня это лекарство... Не говорите, от кого оно, и ни в коем случае не пробуйте, это лекарство... слишком сильное для простых смертных... — Эти слова стали прощанием со стороны Консультанта ритуального бюро "Ваншен". Итэр взял бутылёк с лекарством и положил его в сумку, уже собираясь уходить, он быстро крикнул — Конечно, спасибо тебе за встречу, Чжун Ли! — и быстро удалился. *** Закат украшал небо красно-жёлтыми плавными разводами, облака, словно нежная сахарная вата, красиво дополняли эту картину, которую отражало небольшое озеро на вершине горы Хулао... Возле этого озера, под одним из деревьев, светловолосый путешественник с косой из блондинистых волос, что собирал кор ляпис, попутно складывая в сумку и смотря на небо глазами, выражающими недосягаемое, по его мнению, желание... *** Ночь. Устроив привал, перед сном, блондин решил проверить то, что собрал за сегодня... Кор ляпис, отражающийся ярким янтарным цветом на почти опустившемся за горизонт солнце, как его глаза... Цветки цинсинь, лепестки которых так плавно шелестят из-за ветра, имеющие приятный сладковатый аромат, чем-то отдалённо напоминающий запах миндального тофу, вкусом которого ему так нравится наслаждаться... Ядра кристальных бабочек, таких же, что когда-то его мазолистые руки, покрытые перчатками, вплетали в длинные пшеничные волосы... Лекарство, которое попросил передать ему Чжун Ли... Он скучает... Что-то так отчаянно заставляет его всё чаще вспоминать о нём, желать встречи с ним, услышать его бархатный голос, посмотреть в его красивые янтарные глаза, отражающие пустоту, печаль, но в которых всё ещё видно отголоски жизни, хочется вновь почувствовать его редкие прикосновения... Эти мысли почему-то сопровождаются неким теплом, греющем душу... Теплом, разгорячающим кровь в венах... Теплом... Нет... Пламенем... Пламенем, заставляющим чувствовать жар... Пламенем, в котором так хочется сгореть без остатка, чтобы не осталось даже пепла... — Почему ты плачешь? — Задаёт вопрос как всегда неизвестно откуда-то появившаяся маленькая белая фея. – Что? – Проносится в голове Итэра, когда он проводит рукой по лицу и чувствует влагу, оставшуюся на пальцах, и солоноватый привкус на губах... Он не знал, что ответить, ведь не понимал, что могло вызвать его слёзы... Нет... Он знал причину, но не хотел её принимать... Быстро вытерев рукой слёзы, блондин, подняв уголки губ в улыбке, полностью развернул голову к фее и, посмотрев на неё, дал первый попавшийся в голову ответ, — Всё в порядке, Паймон, просто... Зазевался... Сегодня был тяжёлый день, думаю, стоит приготовить ужин и ложиться спать. — Пусть это и не самый верный ответ, но он и не соврал, день действительно выдался тяжёлым, а веки кое как удавалось держать открытыми, ведь, кажется, один раз моргнёшь, а очнёшься уже только на следующий день. — Ура! И что же сегодня ждёт нас на ужин? Мне уже не терпится! — Радостно выкрикнула фея, делая кувырок в воздухе. — Подожди, сейчас приготовлю, тогда и узнаешь! — Ответил Итэр. Подруга всегда хотя бы немного поднимала настроение, пусть и была иногда слишком шумной и разговорчивой, часто это помогало отвлечься от навязчивых мыслей. *** Ночь - время демонов. Время, когда осквернённые души тысяч монстров, порождений ненависти павших архонтов, идут на охоту, с целью попытки удовлетворения своего неутолимого голода... Пытаются насытиться, пусть и не смогут... Мерзкие... Страшные... Вечно висящие на цепи своих инстинктов. Они бы уже давно пожрали всё живое на их пути, если бы острое нефритовое копьё не пронзало бы их воле своего владельца, чьи острые зрачки в янтарных глазах, скрытых под ужасающей маской,во время боя отражали ярость. Охотник на демонов каждую ночь проводит в кровавых битвах, уничтожая остатки злых архонтов... Карма, её грязные, тугие ленты, связывающие запястья, бедра, плечи, шею, проникающие в самую душу, медленно и больно раздирающие её на части... Голоса в голове, хриплые стоны, мерзкие хрусты, ужасающие крики, которых с каждым убийством становится только больше, заставляющие после каждого боя упасть на разодранные колени, сдавить голову истерзанными руками и открыть рот в немом крике, подавляя подступаюшие слёзы. Такова судьба одинокого Якши, что по его несчастью, в те далёкие наивные времена, был насильно подчинён архонту снов, что растоптала его душу, сожгла дотла его личность, превратив в бездушное оружие, предназначенное, чтобы убивать и терпеть ужасающие муки при поедании таких сладких и отвратительных снов своих жертв... Но эта боль привычна для него, это плата за века беспрерывных убийств. Он воспринимает её как должное. Но с ним голоса в голове утихают... От боли, тысячелетия сопровождающей его, будто не остаётся и следа... И ему хочется еще... Он стал его лучиком надежды, каждая его искренняя улыбка разрывает кармические цепи, приготовленный им миндальный тофу кажется куда более нежным, сладким, успокаивающим... Его голос, словно прекрасная мелодия анемо архонта, однажды спасшая душу адепта... С ним он чувствует себя... Свободным?.. Нет... Он не должен опрометчиво мыслить... Потакать таким человеческим желаниям, он не должен чувствовать, это помешает его долгу. Он должен просто забыть, отбросить эти мысли, просто выполнять свою работу, не позволять себе показывать эмоции, ведь орудие должно лишь следовать приказам своего хозяина, ослушаться – непозволительно... Один лёгкий взмах руки, маска впивается в лицо, высасывая остатки всё ёще живой души, в руке возникает остро заточенное нефритовое копье. Бой – лучший способ отбросить ненужные мысли. *** — Вот ключ от вашего номера, приятного отдыха, путешественник! – С искренней улыбкой Верр Голдет протягивает ключик, с небольшой табличкой, на которой указан номер комнаты. К вечеру Итэр решил добраться до постоялого двора "Ваншу", взять небольшой отдых от ежедневных поручений... Но правда ли только для этого? Обязательно поблагодарив хозяйку, блондин направляется в сторону только что арендованной комнаты. Раскладывает вещи, вытаскивает бутылёк с лекарством и ставит на прикроватную тумбу. Присаживается на кровать, взгляд его напрвляется в окно, замечая лишь мирно покачивающиеся от лёгкого дуновения ветра ветви деревьев, после чего вновь рассматривает лекарство... – Интересно... Для чего оно?... – Конечно, Итэр догадывался, что, скорее всего, оно помогает Сяо хоть как-то облегчить боль, причиненную отравляющей его душу кармой, но нельзя быть точно уверенным в том, чего не знаешь, даже если, казалось бы, других вариантов быть не может... Тут он встаёт с кровати, вслух сам для себя бормоча под нос — Нужно прогуляться, не просто же всё время просиживаться на одном месте... Длинноволосый спешно выходит из комнаты, на всякий случай прихватив с собой сумку, ловко закрывая дверь ногой и поворачивая в проёме ключ. Пробегает по лестнице вниз, выходя на свежий воздух, делает глубокий вдох, блаженно прикрывая веками медовые глаза, и спокойно продолжает идти дальше. Спустившись на самый низ, он проходит дальше, останавливаясь на деревянном мостике. Отсюда полностью открывается вид на весь постоялый двор, он неосознанно пробегается по нему глазами, резко останавливаясь на крыше... — Пусто. — С некой грустью слетает с языка. Хотя на что он надеялся? Пусть он и мог лишь назвать его имя, произнести лишь единожды "Сяо", и тот сразу явится перед ним в чёрной вспышке, сопровождающейся лёгким волнением прохладного ветра, но это не та встреча, которую он себе представляет, не та обстновка, при которой он хотел бы его увидеть... Поэтому он делает вдох, будто стараясь вобрать в него все мысли, и отпустить выдохом, просто продолжая идти, но, как бы ему не хотелось, не думать об этом у него какое-то время точно не получится... *** Прогулявшись, заодно собрав с собой несколько полезных трав в сумку, он вернулся в номер. Ночь... Время позднее... Положив сумку на тумбу, Итэр улёгся на кровать, прикрывая веки и проваливаясь в глубокий сон, в котором, он снова увидит эти янтарные глаза, в которых хотелось утонуть, развивающиеся на ветру тёмные волосы, со светлыми прядками, в которые хотелось запустить руки и медленно перебирать их, в меру подкаченное тело, рельеф которого виднелся сквозь обтягивающую майку, к которому хотелось прикоснуться... Во сне он мог себе позволить это, но не мог чувствовать, не мог видеть реакцию, слишком сложно было представить неизведанные никогда ранее ощущения, представить реакцию, никогда до этого не видя эмоций на чужом лице, выражающем обыденное безразличие... Но даже так во сне он позволял своим желаниям взять вверх, зная, что ничего от этого не получит, но всё равно продолжает надеяться, что однажды всё это сможет выйти за грани сна, стать такой желаемой реальностью... *** На крышу "Ваншу", в сопровождении лёгкого прохладного дуновения ветра, бесшумно приземляется на ноги, казалось, невесомое тело... И тут же не видимые взлядом волны распространяют сильный запах железа, под ногами приземлившегося образуется тёмное бардовое пятно. Янтарные глаза устремляют свой взгляд далеко в горы, пытаясь найти успокоительный для себя вид. Он делает вдох, наполняя лёгкие пока ещё не полностью пропитанным запахом демонической крови воздухом. Он устал, ему нужен отдых. Как бы он не хотел, собственному телу долго сопротивляться не получится, веки сами собой закрываются, отключая сознание... Он ненавидит видеть сны, ведь в них он не видит ничего, кроме сковывающих его хрупкую душу пут кармы, не слышит ничего, кроме стонов и криков... Ужасно... Мерзко... Хочется закончить этот кошмар... Но вдруг вместо привычной картины он видит его... Яркое солнце, нежно произносящее имя Якши, сжигающее своими лучами все его грехи, не оставляя ничего, пробивая своему свету путь как можно дальше... Этот свет – его спасение, его единственная надежда, он хочет, чтобы этот свет был лишь для него, согревал его душу, испепелял кармические цепи, хочет позволить себе эту жадность, что овладевает его сознанием, больше не хочет этому сопротивляться... *** Ранним утром путешественник проснулся от назойливых криков маленькой феи, с просьбами поскорее приготовить завтрак. Спать под звонкий голос Паймон просто невозможно, да ещё и с её разговорчивостью. Разлепив всё ещё сонные веки, Итэр нехотя встал с нагретого на кровати места и медленно поднялся, отчего после привычного ночного тепла по телу пробежался холодок. Спустя минут пять, приведя себя в порядок, он уже стоял на кухне постоялого двора... Пришлось уговаривать здешнего повара одолжить ненадолго его кухню и тот, к счастью, согласился, ведь блондин и сам был голоден и не прочь поесть. *** — Какая вкуснятина! — вскрикнула фея, облизывая пальцы. — Приготовленный тобой цыплёнок в медовом соусе как всегда восхитителен! Итэр и сам уплетал блюдо за обе щеки, иногда посмеиваясь и одновременно умиляясь неаккуратности своей спутницы. Вдоволь насытившись, они просидели за столиком за ширмой ещё некоторое время, приходя в себя. Взгляд блондина привлёк стул напротив него, воспоминания о их встречах снова дали о себе знать. И у него возникла, кажется, довольно банальная идея, но всё же он решился её осуществить... *** Ветер игрался с аккуратно уложенной косой из пшеничных волос, будто пытаясь распустить пряди, перемешать и спутать их между собой в безобразном танце. Каждый новый вдох свежего воздуха приятно наполнял лёгкие. Путешественник, с трудом уговорив свою подругу не беспокоить его какое-то время, взял с собой на случай долгожданной встречи лекарство и приготовив миндальный тофу, который так нравится запавшему ему в душу одинокому адепту, стоял на балконе "Вашну", находившегося на одном уровне с крышей, с аккуратно положенным на середину белой стеклянной тарелки блюдом, на одной посуде с которым рядом покоились палочки для еды. *** Сколько времени прошло? Десять минут, тридцать, час? Уже почти потеряв надежду на встречу, он всё так же оставляет тарелку с десертом на своём законном месте, зная, что тот, кому это предназначенно, в любом случае ещё заглянет сюда, разворачивается и уже собирается уходить. Тут взгляд нацелился на крышу, где зрачки медовых глаз заметили прядь тёмных волос. Он не успел заметить, как забрался на крышу, прошёл и с искренней нежной улыбкой разглядывал чужое спящее лицо. Время будто останавливается, сердце не пропускает ни удара, будто тот, что сейчас умиротворённо спит перед ним, услышит, проснётся и исчезнет... Он всеми силами сопротивлялся желанию прикоснуться, продолжая бессовестно пялиться, от чего стало даже немного стыдно. Вот так, без разрешения, нарушать чужие личные границы, в то время, как второй об этом даже не подозревает. Но никакое мгновение, каким бы оно ни казалось, не длится вечность. Янтарные глаза встречаются с находящимися в полуметре напротив медовыми. Они просто так и смотрели друг на друга, при этом один старался не подавать вида от смущения, второй же не понимал, почему тот так пристально на него смотрит. Но видит чутка скривившуюся от смущения чужую, но все ещё искренню улыбку, и понимает, что не хочет, чтобы блондин уходил, но тот, видимо, не смотря на все взрывающиеся внутри него чувства, никуда и не собирался. Вдруг собираясь с мыслями, длинноволосый резко разрывает их затянувшийся зрительный контакт, распихивает вещи в сумке, доставая заветный бутылёк и протягивает вперёд. — Это лекартво... М-меня... Попросили передать его... Тебе... — Проговорил он, слегка запинаясь от смущения. Сяо перевёл взгляд с чужого лица на протянутую руку, после чего протянул свою в ответ и взял предназначенное ему лекарство. В отличии от блондина, он был совершенно спокоен, с этим же спокойствием и полной уверенностью, он вышвырнул лекарство куда подальше, приподнялся, положил свою руку на талию Итэра и, надавив, заставил свалиться всем телом на себя. Сердце Итэра начало бится, как сумасшедшее, он просто сидел в чужих крепких объятиях, пытаясь заставить свой мозг переварить только что случившееся и понять происходящее. – Почему он выкинул лекарство? – такие мысли могли бы пронестись в его голове, если бы не были забиты прижимающим его к себе Сяо... Он не может осознать произошедшего, не может дать ответы на вопросы Как? Что? и Почему? И не хочет... Кому, чёрт возьми, захочется забивать свою голову никому не нужными мыслями, когда твоя мечта может сбыться буквально сейчас, если не сбылась уже? Так что вместо этих бесполезных размышлений, лучшее решение – обнять в ответ, обхватив чужую шею руками, прижимаясь еще крепче. Казалось, что прошла уже вечность, что отчасти правда, ведь путешестченник, чуть ли не сразу после того, как повесился руками на чужой шее, видимо, от переизбытка эмоций, отключился... И проснулся только под вечер, заметив, что второй решил потратить всё это время на то, чтобы рассмотреть умиротворённое чужое веснушчатое лицо, будто бы решил отомстить. Итэр уже готов был вновь прокрыться румянцем от столь пристального взгляда янтарных глаз на себе, но отвлёкся на чужой голос. — Обернись... Итэр сначала попытался быстро пересмотреть в своих мыслях возможные варианты того, что он должен увидеть позади. Но не найдя достойного, чтобы удовлетворить свой интерес, поворачивается нужном направлении... — Ты, кажется, говорил, что хотел бы посмотреть со мной на закат. Думаю, теперь я смог исполнить твоё желание... — слова слетели с чужих уст, сопровождающиеся горячим дыханием, обдавшим чужое ухо. Но блондин не особо сейчас обратил на это внимание, ведь сказанные слова – правда... И он решает насладиться прекрасным видом. Яркий солнечный диск, заходящий за выражающийся яркой красной линией, прерывающейся дальними горами, горизонт. Алое, словно свежая кровь, небо было покрыто розово-фиолетовыми разводами. Облака, будто создающие вихрь вокруг солнца, медленно двигались силой лёгких порывов ветра, дающих привычную вечернюю прохладу. Постепенно виднелась россыпь звёзд, каждая из которых светила с каждой секундой всё ярче. Но самым приятным было то, что он смотрит на это в объятиях горячо любимого им адепта... Им не нужно больше подсказок, они понимают друг друга без слов, наслаждаясь моментом, наслаждаясь друг другом, сливаясь в смазанном, невинном поцелуе, со вкусом солоноватых слёз, которые глаза блондина больше не сдерживали, в горле образовался невидимый ком, сжимающее чувство от которого лишь возбуждает внутренние чувства, выплёскивая их без остатка... Этот вечер запомнится им навсегда... *** — Почему же ты тогда выкинул лекарство!? — состроив недовольное лицо, обеспокоенным голосом выдал светловолосый, когда всё таки решил узнать ответ на мучащий его вопрос о предназначении содержимого бутылька. — Оно мне больше не нужно, ведь теперь у меня есть солнце, что готово вечно светить мне вечно, пробираясь своими лучами в мою душу, прогоняя всю скверну... Ведь ты, Итэр – моё лекарство... — — Моё спасение...