"Падаешь - ловлю. Падаю - Love me"

странно, что мне — приятелю темноты, генералу одиночества, вдруг необходима ты.

Рабочий день в Фонде подходил к концу, а Витя с Космосом так и не вернулись со стрелки. Маша уже начинала беспокоиться, то и дело погладывая в окно. Телефоны у всех тоже молчали, что лишь прибавляло беспокойства молодой женщине. Она вышла из кабинета, что бы хоть как-то развеять своё беспокойное настроение, болтовнёй с секретаршей Белова. Но она даже не успела дойти до стойки, как вдруг дверь открылась, и вышел Саша. Он недавно вернулся со встречи и скоро, снова собирался уезжать. — Пошли. – кивнул он Маше. — Куда? Что случилось? – удивилась девушка, следуя за Беловым вниз по лестнице. — Пока не знаю, но догадываюсь, что ничего хорошего. – Саша направился в сторону выхода, Маша шла за ним, в растерянности глядя ему в спину. Во дворе Фонда стоял небольшой грузовик, на котором крупными синими буквами было написано «ОВОЩИ». А из кузова вываливались не совсем те «овощи», которые, видимо, подразумевались изначально. Пчёлкин, Холмогоров и Шмидт, ёжились и жались друг к другу, словно помоечные коты. И можно было бы подумать, что они напились на стрелке, но их вид свидетельствовал явно не о пьянке. Грязные, побитые, ободранные, с запёкшейся кровью на лицах. У Пчёлкина вообще отсутствовал рукав пальто и галстук. Промёрзшие, бледные, какие-то затравленные, забитые будто бы. — Твою мать! – проговорил Саша, чуть усмехнувшись. – Это что за дети подземелья? – Маша окинула взглядом картину, перед глазами. Её передёрнуло от Витиного взгляда, а по спине пробежали ледяные мурашки. — Что это за хрень? – пробормотала она, встречаясь с Сашей взглядом. Белов лишь пожал плечами. Они быстро поднялись в кабинет Белова, чтобы не держать их на холоде и всеобщем обозрении и попытаться понять хоть что-то. Не на улице же выяснять, что произошло. — Саня, отморозки они безбашенные! Посмотри! – Космос распахнул дорогую рубашку. – Первым делом крест рвать! — Я в жизни так не боялся! – истерически кричал Витя. — Тихо-тихо, погоди, - пытался хоть что-то понять Саша. Маша молча сидела в кресле, слушая рассказ друзей. – А они сказали что-нибудь? — Да ничего они не сказали, Понимаешь?! – заорал Пчёла так, что Маша вздрогнула. Он схватил Сашу за грудки. – Могилу рыть заставили!!! Я так в жизни не боялся, Саня, в жизни не боялся! Пчёлу трясло. Таким она не видела его ни разу в жизни. Это была очевидная, самая настоящая истерика, надо было его успокоить, но подойти она не решалась. — Прессовали дико. – Шмид, на фоне остальных казался самым спокойным. Маша закусила щёку с внутренней стороны, чтобы не расплакаться от страха, бессилия и злобы. Злобы на всю эту ситуации и на себя. Ведь она предупреждала, что последствия таких открытых действий себя ждать долго не заставят. — Могилу! Могилу!!! – продолжал вопить Пчёла. Хлопок. Саша отвесил ему звонкую пощёчину. Маша снова вздрогнула, удивлённо хлопнул глазами. — Тихо!!! – заорал Саша, перекрикивая их всех. – Всё! – Космос молча разливал коньяк. У него подрагивали руки. — Нашивки видел кто-нибудь? – подала голос Маша. Все обернулись к ней, будто бы напрочь забыв, что она была в кабинете. Они переглянулись с Сашей, тот едва заметно кивнул, видимо сам, собираясь спросить о том же. — Это СОБР был. – ответил Шмидт. Карельских тем временем позвонил врачам. Саша пристально взглянул на Машу. Та коротко кивнула. Будто бы они друг друга поняли без слов, но они и поняли. Нужно решать всё сразу. И чем раньше, тем лучше. — Сейчас покажитесь врачу и отдыхайте. – тихо проговорил Саша. – Ой, где мои семнадцать лет на Большом Каретном. Поехали, Макс! – скомандовал мужчина, беря пальто. – Мария, ты за старшую! – Маша кивнула. Это было логично. Ей гоняться по подразделениям, и махать ксивой направо и налево было не резонно. — Поехали, поехали, поехали! – поторопил он телохранителя, и они скрылись за дверью. Витю по-прежнему била дрожь, крупная, леденящая. Маша чувствовала её через весь кабинет. Но подойти к нему она не решалась. Казалось, что если она сейчас встанет и подойдёт к нему, то сама упадёт в конвульсиях от ужаса, который она испытывала. Никогда ещё опасность не была к ним на столько близко, на столько осязаемо. — Пчёла. Давай-давай, ну чё ты сел? – подгонял Космос. Витя поднялся и взял стакан в руки. – С днём рождения. Пчёла ударил кулаком по столу. Маша снова вздрогнула. Она молча наблюдала за мужчинами. Последствия не заставили себя долго ждать. Космос сел в кресло, откидываясь на спинку кресла. Шмидт присел рядом, а Витя, наконец, будто бы вспомнил о существовании Маши, которая до сих пор сидела в кресле Белова. — Ваши? – сдавлено спросил Витя. Маша стрельнула взглядом в сторону Шмидта. Мужчина всё понял без слов и молча вышел, плотно прикрыв дверь. — Структура, в которой я работаю из трёх букв, если ты забыл. – спокойно ответила Пчёлкина, закуривая. Его подозрения бесили, но виду она не подавала. Витя кивнул, в синих глазах плескалась злость. — Ты меня утром сама предупреждала о последствиях! – оскалился Пчёла. — И что? Ты думаешь, что я подослала людей, которые заставили бы моего мужа и брата рыть себе могилу, а потом бы поставила бы вас под автоматы? Тебе мозги, что ли просквозило в лесу? – внешне Маша казалась спокойной, но внутри у неё всё бушевало от злости и негодования. — Ну скажешь не так? Может, ты опять против нас шпионишь? – взвился Витя. — Пчёла, остынь. – тихо проговорил Космос. — А чё? — Через плечо! – прервала его Маша, поднимаясь с кресла. – Я и моя структура не имеет никакого отношения к СОБРу. – Пчёлкина стояла, гордо вздёрнув подбородок. Тон её голоса стал практически ледяным. – Произошедшее – ожидаемая мера. Вы все под Богом ходите. Под Богом и под УК РФ. – она направилась к выходу. – И даже если вы думаете, что он написан не для вас, это вовсе не значит, что к вам он не применим. – сказав это, Маша вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Она направилась к выходу, на ходу набирая номер Антонова. Мужчина ответил не сразу, видимо поехал за Белым на Каретный. Он оставался следить за Белым внешне, как и прежде. — Да? — Привет. – Маша помедлила. – Веснянина. – на том конце трубки усмехнулись. — На сколько, я знаю, уже нет. — по голосу было слышно, что он улыбается. — Не ёрничай, а? – Антонов расхохотался. — Ладно, не злись. Что стряслось? — Подопечных моих сегодня в лес вывезли. – сообщила Маша. Антонов на том конце присвистнул. — Живы? – Маша выехала со двора Фонда. — Живы. – кивнула девушка. – Правда, не до конца в себе. Слушай, - начала Маша, но Антонов перебил. — Мы к этому никакого отношения не имеем. Не волнуйся. Наводку СОБРу давали не наши службы. — Что ты же тогда спрашиваешь, раз сам всё знаешь. – Антонов не ответил. – Допустим, но кто тогда натравил на них Тучкова? – задумчиво проговорила девушка. — Ну, ты девочка умная… два плюс два сложить сама можешь. - многозначно протянул коллега. – хоть и вышла замуж за плохого парня! – Маша фыркнула. — Не начинай, Бога ради! – Пчёлкина задумалась. – Ты думаешь..? — Я не думаю. У меня такой рабочей задачи не стоит и ты знаешь это. Но я анализирую и предполагаю за это меня никто погон не лишит. Маша отключила трубку, направляясь на Большой Каретный, надеясь, что Белов уже уехал оттуда. Видеться им там не следовало, да и Саше знать о её информированности ник чему. На её удачу Белова и вправду там уже не оказалось. На КПП она прошла без труда. Конечно, капитан ФСБ, рискнул бы кто-то её не пропустить. Удостоверение работника ФСБ вообще открывала дверей многим больше, чем обычного сотрудника Внутренних дел России. — Я к Тучкову. – бросила она через плечо дежурному, захлопывая ксиву. Полковник милиции был на своём рабочем месте. Он был явно зол. Осязаемо. В кабинете витали отголоски напряжения оставшегося, видимо, после визита Белова. Командир СОБРа кинул на неё раздражённый взгляд. — И ты явилась! – буркнул он, закуривая. — И тебе привет, Сан Саныч! – улыбнулась Маша. – Чего нервный такой? – Маша стояла в дверях, глядя на полковника милиции. — Проходи, Веснянина. Зачем пожаловала? – Маша прошла в кабинет, присаживаясь на стул. На пальце сверкнуло обручальное кольцо. Маша видела, что Тучков его заметил, весело глядя на сотрудницу федеральной службы безопасности. — Да ты больше не Веснянина что ли? И как теперь тебя величать? – Маша засмеялась. — Боюсь, Саныч, тебе не понравится. – Пчёлкина закинула ногу на ногу, доставая из сумочки пачку сигарет. – Ребята твои сегодня моих подопечных не очень радушно приняли. – полковник скривился. Ей даже показалось, что он скрипнул зубами от недовольства, которое моментально отразилось на его лице. — И ты туда же! – мужчина тоже закурил. – Папочка их уже приезжал! Права качал. – Мария кивнула. — Я в курсе. Из одного здания уезжали. – полковник дёрнул щекой. Тон разговора ему явно был не по душе. Но если Белова он мог осадить и послать на известные буквы с его претензиями и он был бы прав. Ведь на его стороне закон, то с Машей ему так говорить было опасно, ведь перед ним сидела не рядовая сотрудница, не следователь и не оперуполномоченный, а капитан теперь уже ФСБ. А мало кто в Машином возрасте мог похвастаться и таким званием и такой должностью. Тем более женского пола. — Тоже будешь права качать? – девушка отрицательно качнула головой, улыбаясь. — Права качать, больше по части моих подопечных. Я к коллегам с миром прихожу. — А чего тогда приехала? – удивился мужчина. – Белов уже всё мне высказал. Крест вернули. Какие к нам претензии? — Претензий никаких. – кивнула Маша. – Вопросик имеется. Откуда наводка, что убийство Кордона – на руках моих птенчиков? Кабинет тонул в сигаретном дыму, но Маша видела, сквозь сизые "огрызки", как лицо Тучкова скривилось в усмешке. — А разве это не очевидно? – хмыкнул Тучков. Маша качнула головой. — И всё же? — Старые источники. – многозначно откликнулся Сан Саныч. — А твои источники случайно не от почившего в Чечне Каверина растут? – Сан Саныч удивлённо вскинул бровь, но промолчал. — Знаешь, я всегда удивлялся. – цокнул языком полковник. – Такая молодая, а уже капитан ФСБ, а теперь понимаю. – Маша не ответила, выжидающе глядя на полковника милиции. – Только бандосы твои… — Ты меня хочешь в криминале уличить? Не нужно. – интонация Марии стала менее дружелюбной. – И с вопроса, Сан Саныч, не соскакивай. — А что ты мне сделаешь? Я в органах служу, дольше, чем ты живёшь. – хмыкнул Тучков. – Ты с моей дочерью одну казарму делила, а потом видишь как, выслуживаться улетела. — Я к тебе, Саныч, с миром пришла, а ты мне тут стажем в морду тычешь. Дочкой меня попрекаешь. – Пчёлкина покачала головой. – Не хорошо, товарищ полковник. — Всё-таки общение с бандюгами тебе не на пользу. – проговорил мужчина, внимательно глядя ей в глаза. — Так что со сливом Белова? – чуть громче прежнего спросила Маша, скрестив руки на груди, и выжидающе глядя на Тучкова. — Каверина я не видел. Но люди были от него, это точно. – кивнул полковник . Маша кивнула в ответ. — Чудесно! – Маша хлопнула в ладоши. – Ну, привет семье, Сан Саныч! Маша поднялась, одернув юбку и поправив шарфик на шее, направилась к выходу. Стук её каблуков заполнял каждый угол кабинета. Когда рука опустилась на ручку двери она услышала голос Тучкова: — Мария! – окликнул он её. Маша обернулась, качнув каштановыми волосами и вопросительно взглянула на полковника милиции: — Как тебя, всё-таки, величать то теперь? – он кивнул на обручальное кольцо на безымянном пальце. — Пчёлкина. – лицо у Саныча вытянулось в удивлении. Маша усмехнулась, закрывая за собой дверь, оставляя ошарашенного полковника осмыслять новости. Всё, что ей было нужно узнать, она узнала. Каверин в Москве, это очевидно. Каверин действует исподтишка, значит, и Маша будет действовать так же. Врага всегда нужно бить его же методом. Маша сидела в гостиной, в кресле, укрытая клетчатым пледом и читала Дон Кихота Сааведра. В гостиной горел торшер, под которым сидела девушка. В остальной квартире свет не горел. Маша была одна. Пчёлкин пока не соизволил вернуться. Пчёлкина могла предположить, что он заливает свой стресс в каком-нибудь кабаке, или прямо в офисе, в компании Космоса, а может уже и один. Пчёлкину для таких целей компания и не нужна. Он сам неплохо справляется со своим алкоголизмом. В двери скрипнул ключ. Маша взглянула на часы, показывающие половину десятого ночи. Она усмехнулась, переворачивая страницу, возвращаюсь к своему чтиву. Хотя, стоит признать, мужа она ждала многим позже. В коридоре раздались шаги, Маша уловила движение в дверях гостиной. Она медленно подняла глаза. Там стоял Пчёлкин, уже не такой побитый, грязный и помятый, и во всё ещё разорванном пальто. В руках он держал охапку роз и сосредоточено сопел, изучая паркетную кладку на полу. — Так и будешь в дверях стоять? – тихо спросила она. Витя шмыгнул носом. – Ну, провинившийся школьник, честное слово! Я тебя вообще ждала ближе к трём. — Маш…- начал Витя, делая пару шагов на встречу. — Что? – она закрыла книгу, устало потерев глаза. — Прости. – буркнул он. – Я идиот. Нагрубил тебе, нахамил. – он прошёл через комнату, садясь перед ней на колени. – Это тебе. – он уложил на колени цветы. — Сирени не было? – улыбнулась она. Витя улыбнулся в ответ. – Пошли, покормлю тебя что ли, чудище ты болотное. Маша подобрала с колен цветы и ушла с ними на кухню. Витя вышел за ней, снова затормозив у двери. Маша цокнула языком, оставляя букет на кухонной столешнице. Она подошла к мужу, стягивая с него разодранное пальто. — Это безобразие мы выбрасываем. – она развернула его в сторону ванной комнаты, подталкивая туда. – Надеюсь, душ принять ты самостоятельно сможешь? — С тобой мне нравится больше. – с надеждой в голосе проговорил он, взглянув на неё «щенячьим» взглядом. — Ну, уж нет, Пчёлкин! - Маша фыркнула. – Совместный душ ты ещё не заслужил! Она снова подтолкнула его в сторону ванной комнаты, а когда он скрылся за дверью, то подняла с пола пальто, оглядывая его критичным взглядом. Вздохнув, Маша аккуратно сложила его и убрала в мусорный пакет. Происшествие с СОБРом быстро забылось, будто его и не было. Новости сменялись одна за другой. Белова ушла от мужа, забрав Ваньку, из-за чего Саша стал ещё более хмурым, чем последние месяцы. Пчёлкин же неожиданно заговорил о детях, чем поверг жену в настоящий шок. Маша о детях никогда не думала, слишком опасной и насыщенной была её работа. Рожать ей казалось неуместным, хотя, разумеется, как и любая женщина, детей она хотела. Но дети и её образ жизни совсем не состыковывались в её голове. — Как ты себе вообще это представляешь? – изумилась Маша, заваривая чай. – Мы с тобой двух дней прожить не можем, чтобы не поругаться из-за какой-нибудь мелочи, а тут дети. — Ну и что? Мы любим друг друга, а от любви обычно рождаются красивые дети. – безмятежно откликнулся Пчёла. Маша рассмеялась. — Ты где этого начитался? Ты втайне читаешь женские романы? – Пчёлкин подошёл, обнимая девушку со спины, зарываясь носом в её волосы. — Нет, я просто хочу, что бы у нас наконец-то была настоящая нормальная семья. – Маша вздохнула, становясь к нему лицом. — У нас никогда не будет нормальной семьи. Ты член ОПГ, я сотрудник ФСБ, наша семья вообще ни под какие нормы адекватности не подходит. – Витя цокнул языком, нежно улыбаясь, и заправляя прядь её волос за ухо. — Я бизнесмен, а ты сотрудник силовой структуры Российской Федерации. – спокойно проговорил он. – Тем более мы сейчас с Белым активно стараемся перевести всё по максимуму в легальный бизнес. – Маша наклонила голову на бок, внимательно глядя в его глаза. – Ну не всё же нам по лесам с арматурой бегать. – хмыкнул он. — Так уж и всё? – прищурившись, спросила Маша. — Не цепляйся к словам. – он накрыл её губы своими, нажимая на неё всем телом и прижимая спиной к столешнице. Маша жадно хватала ртом воздух, когда его губы расчерчивали влажные дорожки поцелуев на её шее и ключицах. Он подхватил её под бедра, усаживая на ту самую столешницу, распахивая на ней рубашку, пуговицы которой со стуком полетели в разные стороны. Маша хихикнула, не отрываясь от его губ. Пчёлкин резким движением задрал ей юбку, обжигая тонкую кожу прикосновением. Рукой он скользнул по внутренней части бедра, отчего Маша не смогла сдержать стон. — Мне так нравится, когда ты стонешь. – прошептал он, покусывая ей губы, углубляя поцелуй. Снова стон, который она не смогла сдержать, вырвался ему в губы. Он любил смаковать удовольствие для них обоих, сводя её с ума своими ласками, и Маша, словно пьяная его прикосновениями, поцелуями, ласками, одними лишь глазами умоляла его скорее взять её всю без остатка. И он брал, брал, забирая своё. Потому что она была его. Всегда была. Маша сползла со столешницы, опуская юбку вниз. На щеках горел румянец, глаза лихорадочно блестели в тусклом свете кухонной подсветки. Витя снова увлёк её в поцелуй. — Я так люблю, когда ты такая. – прошептал он, проводя большими пальцами по её щекам. — Какая? – так же, шёпотом спросила она. — Фантастически красивая. Настоящая. — А я красивая только после секса? – Витя закатил глаза. — Ты красивая всегда, но секс придаёт твоему лицу необычные краски. — Пчёлкин, ты точно начитался каких-то дешёвых романов! – хихикнула Маша. Витя качнул головой, прижимая её к своей груди. После того разговора Витя к вопросу их родительства больше не возвращался. А вот Маша наоборот, всё чаще стала обдумывать этот вопрос. Но никакого логичного вывода в пользу того, почему им нельзя заводить ребёнка она найти не могла. Маша поднималась по ступеням Фонда, разговаривая по телефону с Петром Степановичем. — Деда, я тебе торжественно клянусь, что приеду сегодня! Сразу, как закончу все дела на работе! Честное пионерское! – в коридоре её встречал Белов. Маша жестом показала ему, подождать ровно пару секунд, а тот нетрепливо переминался с ноги на ногу. – Да-да, деда, правда, обещаю! Нет, на счёт Вити не обещаю, у него работы больше чем у меня! Целую, пока! — Скучает? – усмехнулся мужчина. Маша кивнула. — Да, хочу его поближе перевести, но он нив какую! Что случилось? – Саша и вправду был очень взволнован. Это было видно невооружённым взглядом. — Мне нужно с тобой кое-что обсудить. Желательно в твоём кабинете. — Почему не в твоём? – они вошли в Машин кабинет. Белов помог ей снять пальто и даже сам, лично повесил его на вешалку. Маша удивлённо приподняла брови, садясь на стул. Саша сел напротив и закурил. — Потому что твой кабинет врятли слушают. – Маша чуть дёрнула уголком губ. Белов понимал, а его опасения говорили о том, что разговор будет важным. — Допустим. — В общем. Я тут недавно узнал новость одну. – Маша напряглась. – Ты знала, что наш друг Володя-опер жив здоров? – Маша несколько секунд оценивала сказанное. По всей видимости вот он, тот самый момент, когда её рабочая задача вступает в полную силу. Пчёлкина медленно кивнула, ожидая его дальнейшей реакции. — Допустим, я слышала об этом. – медленно проговорила Маша. – Но информация была недостоверной. – Она лгала. Но ложь эта была сейчас кстати. Да и проверить Белов не сможет. — А об этом ты слышала? – он достал из внутреннего кармана пиджака предвыборную листовку, которую некоторое время назад ей показывал Введенский. — Госдума? Лихо! – хмыкнула Маша. — Что думаешь? – Пчёлкина пожала плечами. — А что я должна думать? Таких, как Каверин в Думе уже пруд пруди. — Я должен его обойти. – Саша легонько стукнул кулаком по столу. Его глаза загорелись азартным огоньком. Дело сделано и Белов сделал всё сам. — Ты хочешь вступить в предвыборную гонку? – Саша кивнул. – Это рискованно. – он снова кивнул. — Потому я и хочу заручиться твоей поддержкой. – девушка удивлённо вскинула брови. – Ты – глаза и уши служб. — Хочешь, что бы я шпионила для тебя против Введенского? – Саша хохотнул. — Хорошо бы, но нет. Это слишком. Но ты, единственная в этой структуре, кому я могу доверять. — Тебе придётся выйти из бизнеса. По крайней мере, из открытой его части. – Маша не отговаривала, но доверие, которое она заслужила, нужно было оправдывать, а это означало, что она должна предупредить его о р исках. — Я знаю. – кивнул Саша. – Как раз сейчас занимаюсь этим вопросом. — То есть ты уже всё решил? — Да. Но ещё нужно с пацанами посоветоваться. Как только за Беловым закрылась дверь, Маша пересела в своё кресло, задумчиво заламывая пальцы. Белов заглотил идею с выборами самостоятельно. Но факт оставался фактом. Игра началась. Пчёлкина достала из сумочки мобильный телефон и набрала номер Введенского. — Да? – раздалось в трубке. — Гонка начинается. Он готов. – она скинула звонок, прижимая антенну трубки ко рту. Теперь игра точно началась.