В морях тонут, в озёрах утопают

Ещё никогда еда не казалась настолько отвратительной. От одного запаха внутри все выворачивало так, будто у Антона под носом не куриный суп, а протухшие помои. Хорошо хоть, что все примерно понимали, насколько Шастуну сейчас хреново, и не заставляли есть всё, так что, проглотив через силу целых одиннадцать ложек бульона и подавив рвотный позыв, парень с щенячими глазами отставил контейнер в сторону, показывая всем своим видом, как он наелся. — Ладно, хватит с тебя, не мучайся, — усмехнулся Арсений, подавая любимому бутылку воды, которую тот тут же схватил и с жадностью впился, и брюнет слегка расслабился, наблюдая лёгкий румянец, появляющийся на впалых щеках. — И когда за капельницей эти доедут? — убирая от губ горлышко, все ещё вяло произнёс Антон, поглядывая на стоящую у стены Иру тайком. Неловко было находиться с ней в одном номере после всего. — Они не сказали точное время, — начал было Стас, но тут в дверь негромко постучались. — Опа… — Шаст, ты готов? — спросил тихо Попов, инстинктивно напрягаясь, когда Шеминов двинулся в сторону выхода. — Да готов, расслабься, норм всё будет. Не так уж я и плох в актёрстве, когда мне похуй, — Шастун откинулся на кровати, прикрывая глаза. Креативный открыл дверь со скрипом, оглядел мужчину и женщину в синей форме, молча кивая в знак приветствия, и отошёл, давая им пройти. Темноволосая женщина средних лет с важным видом вошла первая, а за ней и мужчина с всё тем же оранжевым ящичком. Она молча подошла к кровати с планшетом в руках, кидая мимолётный взгляд на одиноко стоящую у окна капельницу, и присела рядом с Антоном, следящим за каждым её движением. — Вы Антон Андреевич? — глядя в бумагу, прикреплённую к планшету, спросила она. — Да. — Что у вас случилось? — Ничего серьезного, мои друзья слишком драматизируют, — Шастун лениво отвернул голову в сторону. — Не похоже, — фельдшер хмыкнула, рассматривая парня. — Откуда побои? — Не помню. Подрался, наверное. — Почему не помните? — Был пьян. — Только пьяны? — Вы о чем? — кажется, искренне не понял Антон, изогнув бровь. — Меня смущает ваше давление, которое измерял мой коллега в первичный визит. А ещё ваш внешний вид, — женщина говорила спокойно и очень уверенно, будто знала ответы на все озвученные вопросы заранее. — Слушайте, я… Я не знаю, правда, — парень дёрнул плечами, словно вспоминая нечто неприятное. — Меня бросил любимый человек, я запил, не жрал нихера, не спал. — И решили попробовать успокоиться альтернативными методами? — Нет, я не употребляю, — твердо ответил Антон, мотая головой. — Тогда вы не будете против, если мы возьмём у вас пару анализов? — Буду. Потому что вчера произошло нечто странное, — Шастун прикусил губу, будто решая для себя, говорить или нет. — Я вчера зависал в одном баре, был уже прилично выпивший. Ко мне подошёл какой-то чувак, мы разговорились, начали вместе пить, он меня угостил каким-то коктейлем, сказал, что мне понравится. Но уже допивая его, я понял, что отключаюсь. Дальше обрывками всё помню: он куда-то вел меня, начал приставать и… — парень запнулся, резко выдыхая, и, сглатывая слюну, опустил голову, но про себя в мыслях довольно отметил, что женщина насторожилась и смотрела на него крайне обеспокоенно, и даже её напарник, уже держащийся за стойку для капельницы, чтобы забрать, хмурился. — Он начал… начал раздевать меня. Помню, что лицом к стене прижал. Холодно было, скорее всего, на улице. Я, как мог, пытался его оттолкнуть, руками махал, пинался. Потом было больно, прям по всему телу, видимо, он бить начал. Когда мне уже совсем хреново стало, наверное, испугался что ли и убежал, потому что удары я перестал чувствовать, только холод. Следующее помню, как меня бармен местный в чувства приводил. Скорее всего, он до отеля меня и довёл, я не помню, честно. — Господи, какой ужас, — врач покачала головой сочувственно, тогда как Арсений яростно сжимал край столика рядом с собой с огнем ненависти в глазах. Видимо, иногда Антон может быть очень даже неплохим актёром. Правда, судя по всему, для этого ему нужно быть абсолютно измотанным и истощённым, как морально, так и физически, чтобы не было сил даже на волнение. — Я думаю, что в коктейль он мне подмешал что-то. Так что если возьмёте анализы, то… — Ну да, вижу, вы у нас телезвезда, — женщина снова посмотрела к себе в планшет. — Вам не к лицу будут результаты. — Вот прям совсем. — Так, ну хорошо, — фельдшер поднялась с кровати и повернулась к замершим в немом шоке близким пациента. — Кто из вас кем больному приходится? — Я его продюссер, — серьезно сказал Стас, убирая руки в карманы. — Девушка его… бывшая, — поправилась Ира сразу же, коротко пробежав взглядом по лицу Антона. — А я… — Попов вдруг остановился на полуфразе, не зная, как представиться. Всё-таки кинутое вчера на нервах «муж» — это слишком амбициозное заявление, и ещё непонятно, как бы на него отреагировал сам Шастун. — Это мой парень. Арсений посмотрел на Антона, отмирая, и не сдержал лёгкой улыбки, хоть и заметил ставший брезгливым взгляд врача, что периодически перебегала глазами от одного из них к другому, будто пытаясь убедиться в достоверности услышанного. — Правду про ваш этот шоу-бизнес говорят… — проворчала она и повернулась к Ире. — Девушка, вы за период ваших отношений замечали за Антоном Андреевичем странное поведение, частые случаи употребления алкоголя или наркотиков? — Нет, вы что? — искренне удивилась блондинка, помотав головой. — Алкоголь, конечно, все пьют, но он всегда меру знал, в запои не уходил. Про наркотики вообще речи не может быть. — Долго вы встречались? — Пять лет. — Ну ладно, приличный срок, верю, — женщина вздохнула и обернулась к пациенту. — Ваше счастье, что у меня хорошее настроение и большое сердце. — Эм… Да, наверное… — повёл бровью Антон. — Сейчас нормально себя чувствуете? — Бывало лучше, но да, нормально. — Тогда отдыхайте, пейте воды побольше, надо кровь прочищать от всей этой гадости. Фельдшер вновь присела на кровать, наскоро не особо разборчивым почерком заполнила новую бумагу на своём планшете по старым данным с единственной коррективой: пациент в стабильном состоянии, патологий нет. Она протянула его Антону вместе с ручкой, чтобы тот подписал, и, дождавшись, едва ли не выхватила у него их, тут же вскакивая с постели и направляясь к выходу с вялым: «Всего доброго», — кинутым на прощание. Врачи покинули номер, и Шастун, выдохнув облегченно, вновь присосался к бутылке воды, что стояла на тумбочке. — Я надеюсь, что это хотя бы всё неправда? — тихо заговорил Арсений, глядя исподлобья. — Я думал, что правду ты уже из Коляна выбил, — ответил парень с усмешкой, отдышавшись после нескольких крупных глотков. — Что? Ты в курсе об этом уже что ли? — Попов растерянно посмотрел на Стаса, и тот пожал плечами, разводя руки в стороны. — Так, ладно, это не ответ. — Бля, Арс, ну, конечно, это неправда. Ты ж понимаешь, что я просто подрался за дозу и потом сам объебался. Кому я нахер, шпала такая, всрался, кроме тебя? — парень фыркнул, и после его слов Ира, понурившись, сорвалась с места и чуть не бегом выскочила из номера под удивлённые взгляды вслед. — Блять. — Да, Антон, ты сама тактичность… — вздохнул Шеминов, поправляя кепку. — Пойду догоню ее что ли, некрасиво как-то вышло. А вы давайте уже собирайтесь отсюда к Арсению, долго ещё тут торчать будете? За номер я рассчитаюсь, хоть как-то компенсирую… это всё. Стас ушел, оставляя двух парней наедине в неловкой тишине. Первым двинулся, как ни странно, Антон, приподнимаясь на локтях и скидывая свои ноги с кровати. — Арсень, ну чё ты как вкопанный там замер? Поехали домой. И всё напряжение брюнета, разъедающее пространство комнаты своей тяжестью, моментально улетучилось благодаря одним только этим словам. От того, как ласково звучало его имя из этих уст. От того, как правильно звучало «домой». К ним домой. Мужчина наконец улыбнулся и подошёл к постели, помогая парню подняться, хотя тот уже мог справиться сам. Шастун встал напротив Арсения, внезапно притягивая его к себе за талию, и с мальчишеской нежностью поцеловал в уголок губ, любовно проводя по колючей щеке самым кончиком носа. — Да, Тош. Поехали домой, — в груди Попова что-то теплое радостно заклокотало от столь трепетной минуты, что хотелось продолжать стоять вот так целую вечность. Чувствовать ласковые ладони на боках и самому оглаживать хоть и схуднувшие, но все равно такие широкие плечи. Они быстро собрали разбросанные по номеру вещи и неудобными взглядами встретили администратора, пришедшего проверить номер, который, впрочем, всё равно не мог ничего сказать им — Шеминов, как оказалось, и за выломанную Арсением дверь заплатил, и на чай оставил за устроенный беспорядок. Антон сел на переднее сиденье автомобиля рядом с арсовым — водительским. Впервые так открыто, не закрываясь маской, очками, кепкой и капюшоном. Дорога в квартиру Попова ещё никогда не казалась настолько приятной. Настолько долгожданной. Всё вокруг будто было так ново. Наверное, так можно описать свободу. Шастун вдруг понял, что, как бы сильно он ни любил комедию, импровизацию и все с ними связанные свои проекты, они не идут в сравнение с этим ощущением свободы, когда можно просто ехать в машине Арсения рядом с ним, целовать его на кассе магазина, обнимать на сцене во время гастролей, записывать совместные истории в Инстаграм и кружочки в Телегу, приходить на мероприятия как пара. Вся ситуация вдруг стала так кристально ясна. Они ведь обладают всем, что необходимо, чтобы выкрутиться, найти новые проекты или начать свои, заниматься тем, что нравится, без поддержки ТНТ. И быть свободными. *** На северную столицу опустился вечер. Дома у Арсения было так же уютно, ничего не изменилось. В прихожей пахнет выделанной кожей и кремом для обуви. В декоративном блюдце лежит мелочь, и туда же отправляются ключи от машины и квартиры. Они снимают куртки и обувь, переглядываясь с взаимными улыбками, сразу оба идут в душ в надежде смыть с себя произошедшие события, избавляясь на ходу от остальной одежды. Арсений, уже забравшийся в ванну, невольно загляделся на парня, стоящего напротив. Даже похудевший и с синяками по телу Антон красивый до невозможности. Его эстетичные ключицы, выпирающие тазовые косточки, слабо проглядывающие кубики пресса на торсе, острые, широкие плечи, длинные руки с не менее длинными пальцами, будто он был создан специально для того, чтобы обнять этими своими руками весь мир. Но он обнял лишь Арсения, задёргивая шторку, и потянулся к смесителю, включая теплую воду. Будто на пробу, Попов коснулся губами горячей шеи Шастуна, прижимаясь ближе, пока вода плавными реками стекала по их телам, и парень в ответ пробежал кончиками пальцев по линии позвонков на спине любимого. — Я и такой тебе нравлюсь? — прошептал Антон на ухо брюнету, чтобы не быть заглушённым каплями, бьющими по кафелю остервенело. — Какой «такой»? — Арсений выдавил себе в ладонь гель для душа и начал водить руками по груди парня, слегка задевая его соски. — Небритый, избитый алкаш-наркоман, — Шастун грустно усмехнулся своим же словам и ласково провел рукой по плечу мужчины. — Антон, — строго отрезал тот. — Успокойся уже. Это всё была ошибка и не более. — Спасибо тебе, — парень взял чуть нахмурившееся лицо Арсения в ладонь, проводя большим пальцем по его скуле, и мягко поцеловал, наклонившись. Они горячо притянулись друг к другу, водя руками по телам и взмыливая пену. Брюнет прерывисто выдохнул в поцелуй, когда пальцы Антона прошлись по ложбинке между его ягодиц, нерешительно скользнули ниже и медленно помассировали сжатое кольцо мышц. Парень чуть отстранился, заглядывая в любимые глаза цвета неба, как бы спрашивая разрешения, и в ответ его одной рукой притянули за шею обратно в поцелуй, а вторая начала поглаживать пока ещё мягкий орган, возбуждая с каждой секундой всё сильнее. Чувствуя, как внизу живота начало разливаться тепло от устремившейся туда крови, Шастун задышал шумно, часто, будто вышел бежать марафон, и продолжил ласкать пальцами слегка расслабившееся отверстие, иногда надавливая чуть сильнее, почти входя внутрь. Он тоже переместил одну свою руку на уже слегка привставший член брюнета, начиная плавно водить по нему и периодически дразня кончиком пальца уздечку, отчего Попов тихо поскуливал в чужие губы и пытался изогнуться так, чтобы в него наконец проникли. Не желая больше испытывать терпение ни своё, ни Арсения, Антон прервал поцелуй, разворачивая любовника и прижимая его грудью к кафельной стене, и резким движением выключил воду. Он выглянул из-за шторки, взял первый попавшийся крем, что стоял на полке рядом с зеркалом, и выдавил побольше себе на пальцы, сразу растирая. — Надеюсь, ты взял не скраб… — выдохнул возбужденно, но всё же усмехаясь, Попов. — Я настолько тупой в твоих глазах? — слегка обиженно спросил Шастун, но всё равно проверил, что написанно на тюбике, вызывая невольный смех у партнёра. Парень и сам улыбнулся, несильно шлепая брюнета по влажной, подтянутой ягодице, тут же огладил ее, слегка оттягивая в сторону, и провел смазанными пальцами по розоватой дырочке. Арсений расставил ноги шире, нетерпеливо цепляясь за кафель, и упёрся лбом в стену в ожидании. Он почувствовал, как стенки приятно растягивают сразу два пальца, как они медленно входят до конца, и задрожал, не сдержав тихого стона, когда подушечки огладили чувствительный бугорок внутри. Антон, стоя чуть сбоку, не мог не любоваться блаженным и таким красивым лицом мужчины, мокрыми, тёмными прядями, что спадали косыми линиями по его лбу, приоткрытыми губами. Он задвигал пальцами, ускоряясь с каждой фрикцией, и начал невесомо водить второй рукой по торсу брюнета, иногда задерживаясь на его возбужденных сосках, слегка оттягивая, сжимая и этим вырывая из лёгких новые стоны. — А… Ан… Антон… Пожалуйста… — едва слышно шептал Арсений, выгибаясь сильнее. — Понял. Шастун мягко улыбнулся, продолжая ласкать чувствительные бусинки сосков, вытащил пальцы и снова выдавил крем, теперь смазывая уже свой эрегированный орган, осторожно пристраиваясь сзади. — Если я ёбнусь, ты ёбнешься со мной, учти, — отметил парень, пытаясь не подскользнуться в чересчур узкой для них двоих ванне, и пару раз провел багряной головкой между ягодиц. — Как в жизни прямо, — отшутился Арсений, стараясь максимально расслабиться, когда ощутил сзади давление чужой горячей плоти, но получалось не очень — рука, своевольно гуляющая по груди, сбивала всю концентрацию к чертям. — Знаешь, Арс, я дрочил на твои стоны, — прозвучал прямо на ухо хриплый шёпот. — Что? Амхф… — замычал Попов, едва не задохнувшись, и выгнулся от того, как резко в него вошёл член, попадая точно по простате. — Я записал твои стоны на диктофон телефона, у тебя тогда глаза залеплены скотчем были, ты не видел, — Антон прижался грудью к спине брюнета, плавно перебираясь второй, свободной рукой к его паху, и огладил поджавшиеся яички, начиная их массировать. — Мм… В смысле?.. Зачем?.. — плавился брюнет от ощущений и пытался удержаться на подкашивающихся ногах, цепляясь пальцами за швы между плитками. — Глупый вопрос, — Шастун начал покачивать бедрами, постепенно наращивая темп, и прикусил кожу на затылке любовника. — Чтобы дрочить. — И ты… — Дрочил. Знаешь, как? — Антон слегка сжал яички в руке и перевёл ладонь на стояк Арсения, начиная умело ей двигать, массировать головку, подушечкой дразнить дырочку уретры под ставшие откровенно пошлыми стоны мужчины. — Вот так. Я делал это так. В том отеле. Под запись с диктофона. На тебя. Попова вело. Движения члена, распирающего изнутри, нещадно учащались, стимулируя комок нервов волнами удовольствия, и казалось, что с каждым разом орган входит в него всё глубже со звонкими шлепками кожи о кожу. От сильных толчков брюнета подбрасывало вперёд так, что тот снова и снова проезжался влажной от смазки головкой по холодному кафелю, пока чужая горячая ладонь водила по стволу в такт фрикциям. От такого контраста хотелось сойти с ума, а ноги сами разъезжались в стороны по скользкой поверхности ванны, позволяя насаживать до предела, что внизу живота всё скручивалось в крепкий узел. Их громкие стоны рикошетом гуляли по комнате, заполняя собой всё пространство вокруг. Оглушительный оргазм накрыл с головой сначала Арсения. Он сжал в себе парня, откидывая голову на его плечо, и излился на кафельную стену, чуть не скуля. Спустя ещё несколько толчков Антон вдруг резко вышел из податливого тела, быстрыми движениями руки додрачивая на спину партнёра с животным рыком. Ещё несколько секунд они не двигались, пытаясь отдышаться. В ушах звенело, голова была абсолютно пуста, а тело стало ватным. — Какой же я долбаеб, что был готов променять это на работу в ТНТ… — блаженно пробубнил Попов. — Вот именно, — чуть устало усмехнулся Шастун, размазывая пальцами белёсые капли по спине брюнета. — Ты чё там делаешь? — Спермовика леплю. — Дурак совсем? — едва сдерживая смех, Арсений повернулся к широко улыбающемуся парню и одной рукой снова включил в душе воду, обнимая второй Антона за шею, притягивая для трепетного поцелуя.