Привычка ненавидеть

Двенадцать лет назад. — Мей! Просыпайся, соня! Ты сегодня отправляешься к своему новому счастью! Мей Джин приоткрыла глаза. На кровати сидела Сюли, ее верная служанка и поверенная всех тайн младшей дочери императора. — Отстань! Я никуда не поеду. — бросила Мей Джин и демонстративно перевернувшись на другой бок, натянула на голову одеяло. Сюли лукаво прищурившись, приподняла с другой стороны одеяло и пощекотала принцессе пятки. Мей Джин отпихнула её ногой. Сюли, будучи не на много старше принцессы, к которой её приставили прислуживать в совсем юной возрасте, стала настоящей подругой Мей Джин и могла позволить себе более вольное поведение, чем остальные. Но только тогда, когда никто не видит, а в присутствии посторонних, она обязана была соблюдать этикет, иначе получила бы строгое наказание. За неуважение, оказанное особе царственного рода могли высечь плетьми или бросить в сырой подвал к крысам. Но Сюли боялась даже не этого — самое страшное было потерять дружбу и доверие, которые оказывала ей принцесса. Мей Джин резко откинула одеяло и села в кровати. Капризно изогнув губы и сдвинув брови, она буравила Сюли гневным взглядом. — Не хочу! Ну почему? Почему меня выбрали, чтобы отдать этим варварам? Почему отец не захотел отдавать старших сестёр? Или мог бы удочерить кого-нибудь, чтобы отдать им приёмную дочь. — Мей Джин стукнула сжатым кулаком по постели. Сюли только пожала плечами. — Пусть меня бы удочерил, — мечтательно закатила глаза служанка. — Ты хотела бы стать женой кочевника? — Мей Джин скривилась в презрительной усмешке. Несмотря на дружбу и вольности, на которые смотрела сквозь пальцы, она ни на секунду не забывала, что является дочерью императора, а Сюли всего лишь её прислуга, хотя тоже происходит из довольно знатного рода. — А что? Говорят, они очень красивые, — мечтательно протянула Сюли, — а твой жених всего лишь на пару лет тебя старше и… Мей Джин прыгнула на неё, как кошка и, не успела Сюли и глазом моргнуть, как обе свалились с кровати. Оказавшись на полу, принцесса навалилась на девушку всем телом и схватив за волосы, притянула её лицо близко к себе, пытаясь испепелить яростным взглядом. — Я убью тебя, Сюли! Что ты узнала? Почему молчала? — Я и прибежала пораньше, чтобы рассказать тебе всё! Я кое-что услышала… Мей Джин начала успокаиваться. Отпустив Сюли, она встала и сунув ножки в шитые золотом шёлковые домашние туфли, величественно прошествовала к зеркалу. Сюли не переставала удивляться на принцессу. Вот так всегда! Никогда не знаешь, что сейчас сделает Мей Джин. Только что, она в ярости таскала её за волосы и вот перед ней само спокойствие и ледяное высокомерие. Мей Джин уселась на табурет, покрытый плоской, но очень мягкой подушкой, перед зеркалом и принялась расчёсывать гладкие черные волосы, глядя на своё отражение. — Ну же, я жду. — произнесла она. Сюли на минутку залюбовалась принцессой. Она искренне считала её самой прекрасной из всех, кого знала. Мей Джин была еще совсем юной, но уже выглядела вполне женственно, не говоря уже о том, что в ней прекрасно уживались горячий нрав и видимое хладнокровие, по большей части, бывшее результатом воспитания. Буйный характер дарил черным глазам дочери императора тот яркий живой блеск, что придавал ей особое необъяснимое очарование. Мей Джин, любимая дочь Сына Неба, могла себе позволить многое из того, что не позволялось никому другому. — Сегодня рано утром приехали тюрки! — спохватившись, начала рассказывать Сюли, — Я видела их! Ваш отец приказал разместить их в боковой пристройке. — Как ты могла их там увидеть? — Мей Джин живо обернулась к служанке. — Я знаю одно тайное место, откуда двор с той стороны виден, как на ладони, — заговорщицки проговорила Сюли, понизив голос, — Хочешь, проведу тебя туда? Мей Джин распирало любопытство. Нет, она решительно не хотела выходить замуж за варвара и всё ещё надеялась, что отец изменит решение и вместо неё отдаст им кого-нибудь другого. Но… Взглянуть на кандидата в мужья всё-таки было до безумия интересно. Мей Джин видела тюркских послов пару раз мельком, все они казались ей грязными нечесаными медведями. Хотя, что скрывать, иногда вполне симпатичными. Но, всё равно они вызывали у благородной принцессы брезгливое чувство — от них за версту несло конским навозом и грязным, немытым телом. Утончённая дочь императора быстрее затыкала нос, когда кто-то из кочевников появлялся в зоне её видимости. — Ооо! — Сюли не разделяла брезгливого высокомерия своей юной госпожи. Наоборот, варвары казались ей романтичными героями и вызывали не всегда приличные мысли, которые, впрочем, она вслух не озвучивала, — Там такие красавчики! Если бы ты увидела, то сразу согласилась на замужество! — Вот ещё! — фыркнула Мей Джин, — Жить вместе с ними в их хлеву! Ничего ещё точно не решено! Отец не сказал своего последнего слова. Уверена, он не отдаст меня им! — принцесса горделиво вскинула голову. — Неужели тебе не интересно даже одним глазком посмотреть на жениха? — Даже если я соглашусь пойти подглядывать вместе с тобой, то как я пойму кто из них Тегин? Да и вроде у Небесного хана не один сын… Мей Джин на секунду представила, как её, гордую принцессу, поймают за тем, что она подсматривает за мужчинами кочевого племени, которые прибыли к ним для переговоров о свадьбе. Эта мысль вызвала у неё двоякое чувство, с одной стороны она не без насмешливого злорадства представила как вытянется лицо старшей наставницы, которую она терпеть не могла, а с другой — как разозлиться отец из-за столь неподобающего поведения. Пока она мысленно взвешивала все «за» и «против», двери в покои отворились и на пороге возникла тощая фигура госпожи Цао, из-за спины которой выглядывало несколько евнухов. — Ваше высочество! Вы уже встали! Это похвально. Император, ваш отец, желает вас видеть прямо сейчас. — процедила она сквозь зубы, окатив холодным косым взглядом Сюли. Мей Джин знала, что её гувернантка ненавидит девушку и без конца придирается к ней. И если бы сама она не защищала свою подругу, то той ой как непросто пришлось бы при дворе. Но, противостоять принцессе госпожа Цао не решалась. Несмотря на молодость, та прекрасно умела кого угодно поставить на место и противоречить ей было всё равно, что противоречить самому императору. К тому же Мей Джин не прощала обид. Заставлять ждать самого императора было никак нельзя и принцесса, наспех одевшись и приведя себя в порядок отправилась в покои к светлейшему повелителю Поднебесной Империи. Император ожидал дочь в своём личном кабинете, поэтому полностью соблюдать этикет не было нужды. Но всё же Мей Джин поклонилась при входе, а лишь потом подошла поцеловать отцу руку. — Дочь моя! — произнёс император, приняв уважительное, хоть и немного вольное приветствие, — Я вызвал тебя, чтобы сообщить о своей воле… Присядь со мной. Мей Джин удивилась, но не показала виду. Повелитель всегда держал дистанцию, не позволяя даже своим детям сидеть на одном уровне с ним. Но это немного обнадежило ее. С улыбкой принцесса заняла почетное место возле отца и внимательно смотрела на него, а император все медлил, словно не знал с чего начать. — Мей Джин! Ты знаешь, как сильно я люблю тебя, — мягко проговорил он, — Из всех своих дочерей я выделяю только тебя. Моя умная и красивая девочка! Мей Джин все так же улыбалась, но у нее закралось плохое предчувствие, такие проявления любви были совершенно не свойственны её отцу. — Благодарю, мой император, — вслух произнесла она, склонив голову и потупя взор. — Поэтому я выбрал тебя для очень важного дела. Только ты сможешь с этим справиться. Волнение Мей Джин усилилось и краска начала заливать её щёки. Вскинув глаза, она с тревогой посмотрела на императора, напряжённо ожидая, что будет дальше и ещё больше уверяясь, что все это ласковое вступление не к добру. — Ты выйдешь замуж за сына Небесного хана и станешь моими глазами и ушами в их государстве. Кровь ударила принцессе в голову. В висках зашумело, а во рту пересохло. Ей понадобилось все самообладание, чтобы не высказать неуважение и не противоречить царственному отцу. Раз он так сказал, значит уже не изменит решения, а неподчинения не потерпит даже от собственной дочери. Мей Джин было это прекрасно известно. Она вновь быстрее опустила глаза в пол, чтобы император не заметил ту ярость, которая закипала у нее внутри. — Мне нужен верный человек в их ханстве. А кто кроме моей родной дочери сможет лучше справиться? — Да, повелитель. — еле слышно выдохнула Мей Джин. Единственным её желанием в этот момент было убежать из душных покоев, словно они наполнились ядовитыми газами и ей стало нечем дышать. Император говорил что-то ещё, но она не слушала его больше, только кивала, все ниже и ниже склоняя голову. Когда эта аудиенция, оказавшаяся настоящей пыткой для принцессы, наконец, закончилась и за ней закрылись двери покоев Сына Неба, Мей Джин перевела дух. Медленно идя по длинному коридору, она неосознанно постепенно убыстряла шаги и вскоре уже почти бежала к выходу. Ей нужен был воздух, она задыхалась беззвучными слезами бессилия, которые рвались наружу. Выскочив на крыльцо, Мей Джин остановилась и воздев глаза к небу сделала глубокий вдох, потом еще один и еще… Она никак не могла унять сердце, бешено колотившееся в груди. Все внутри нее клокотало яростью и обидой. «Так вот какую роль уготовил для меня светлейший папочка! Мало того, что я должна выйти замуж за грязного варвара и делить с ним его сарай, так еще при этом быть шпионкой! Ну нет! Этому не бывать!» Мей Джин бросила косой взгляд через плечо — евнухи следовали за ней на почтительном расстоянии, не приближаясь, но и не отставая. — Прочь! С глаз моих! Все прочь! — выкрикнула она, резко развернувшись. — Никто не смейте за мной ходить! Я желаю побыть одна! — и уже не оборачиваясь, стремглав понеслась по усыпанным камушками дорожкам в сторону дворцовых конюшен. Растерянные прислужники доложили императору о странном приказе принцессы, но тот подумав, велел оставить её в покое. — Мей Джин нужно переварить мои слова, но выбора у неё все равно нет. Поэтому лучше пусть успокоится. Уверен, она примет мою волю, — спокойно сказал император главному евнуху. Влетев в конюшню, где стояла недавно подаренная ей отцом белоснежная кобылка, Мей Джин приказала немедленно оседлать ее. Принцессе нужен был холодный ветер, чтобы освежить горящее лицо. Она не очень хорошо ездила верхом, только недавно начав брать уроки, но сейчас ей хотелось скакать галопом — гнаться до свиста в ушах, до марева перед глазами, нестись все равно куда, лишь бы подальше отсюда. Ей нужно было выплеснуть эмоции, чем-то заглушить свою ярость. Не задумываясь над тем, что одета в неподходящее для верховой езды платье, Мей Джин, путаясь в подоле, залезла на лошадь и со всей силы стукнула пятками ей по бокам. Кобыла рванула с места, вырвавшись из рук конюха, что придерживал уздцы и понеслась вперед не разбирая дороги. До боли в кистях вцепившись в гриву лошади, Мей Джин продолжала долбить пятками, подгоняя животное. Обезумевшая от подобного неистового натиска своей хозяйки, лошадь мчалась по двору в сторону ворот дворца, выбрав единственный путь, который знала. А принцессе было все равно. Она не думала ни о том, куда едет, ни о том, как выглядит. Её душили слезы. Зачем она училась? Зачем столько сидела над книгами, впитывая познания в различных сферах жизни, зачем постигала премудрости бытия, языки и древнюю философию? Зачем? Чтобы стать наложницей темного варвара? Разве он сможет оценить ее? Но как будто и этого мало, она ещё должна стать шпионкой при ханском дворе! Подсматривать, подслушивать за собственным мужем и его отцом — ханом! Мей Джин надеялась совсем на другое. Думая о том, что однажды ей придется выйти замуж, она представляла себе какого-то высокородного соотечественника, возможно военачальника или министра, приближенного к отцу и к императорскому двору. И, конечно, она наивно полагала, что отец спросит её мнение на счет будущего мужа. Перепуганные работники, находившиеся во дворе с криками разбегались в стороны, чтобы не попасть под копыта. Возник переполох. Лошадь подскакав к запертым воротам, вздыбилась, едва не скинув со спины свою наездницу и сделав крутой разворот поскакала вдоль высокого забора. Мей Джин чувствовала, что у нее онемели руки, но отцепиться от гривы, чтобы перехватить уздцы не могла. Животное неслось перескакивая через небольшие преграды, встречавшиеся на пути. Где-то сзади галдели люди, но никто не решался броситься под копыта, чтобы остановить лошадь принцессы. Мей Джин уже сама перепугалась, чувствуя, что не может управлять конем. — Стой! Стой! — она хотела крикнуть, но из груди вырвался лишь хриплый шепот. Кто-то выскочил вперед прямо перед всадницей. Лошадь шарахнулась в сторону, а мужчина с быстрой молнии ринулся к ней и прежде, чем Мей Джин что-то поняла, успел подцепить болтавшиеся сбоку поводья. Со всей силы натянув их, спаситель издал гортанный крик. Кобыла остановилась, а принцесса, чуть живая от страха и напряжения, сползла вниз и упала в грязь перед своим спасителем, не успевшим ее подхватить. Мей Джин подняла глаза. Перед ней широко расставив ноги стоял крепкий молодой парень, судя по одежде, из числа тех тюрков, что прибыли ко двору. «Этого ещё не хватало! Дочь императора валяется в грязи перед нахальным варваром!» — промелькнуло в голове принцессы. И правда, парень сначала погладил лошадь по гриве, а только потом протянул руку ей, весело улыбнувшись. — Вставай, девочка! Плохо же ты управляешься в седле! Нужно было подучиться, прежде чем садиться на коня. — проговорил он, блестя на неё лукавым взглядом светло-голубых глаз. Мей Джин, взбешенная подобным отношением, а еще больше собственным неприглядным видом перед этим наглецом, вместо того, чтобы принять протянутую ей руку, схватила комок земли и бросила в него. Молодой воин явно не ожидавший такого, не успел отпрянуть и грязь попала ему прямо в лицо. — Эй ты! — воскликнул он, утираясь, — Змея! Кусаешь руку, которая тебя спасла! — Медведь невоспитанный! — на чистом тюркском наречии ответила Мей Джин, самостоятельно поднявшись и отряхиваясь. — Ваше высочество! Ваше высочество! Вы в порядке? — к ним уже со всех сторон неслись слуги и придворные. — Ваше высочество? — удивленно вскинул брови тюркский воин. Мей Джин смерила его уничтожающим взглядом и надменно вскинув голову с растрепавшейся прической, повернулась спиной. Не оборачиваясь, гордо расправив плечи, принцесса медленно пошла в сторону дворца.