Ни один из вопросов,поднятых на совещании

Марионетка странная. Она дружелюбная и весёлая, жизнерадостная и заботливая, в меру серьёзная, когда это надо. Единственное, она не понимает, что такое личное пространство. Чрезмерное стремление помочь иногда буквально сводит с ума, возвышая желание хорошенько ей врезать и поставить на место, но нельзя. Недопустимо. Она — чистое добро, в его аниматронном воплощении. Мечта каждого. Было бы глупо разрушать свою репутацию в её глазах из-за необдуманного поступка. Да что уж говорить, даже не в этом дело. В первую очередь вы упадёте в глазах руководства, ведь как-никак обидеть любимицу, что одним лишь своим видом привлекала посетителей, не говоря о её коммуникабельных способностях, приписывалось чуть-ли ни к смертному греху. Хотя саму по себе её довольно тяжело задеть, и если уж это вышло, то записывайте себе место среди смертников — вас возненавидит весь рабочий коллектив. Простое правило, которому легко следовать: Не обижайте местный идеал. Так просто, что аж тошно становится. Но везде есть свои исключения. В виде него. Не понятно, чем он зацепил её внимание. Быть может, неожиданная грубость к её персоне привела к такому раскладу событий, ведь в конце концов, он — также являлся сладкой мечтой, влажной фантазией всего женского коллектива. Да и не только женского. Но с появлением её — буквально лучиком в этой серой, неприглядной массе всё изменилось. Она заменила его. Она стала новым кумиром. Она растоптала все его амбиции. Неосознанно, но это ничего не меняло. Возможно, ей просто не стоило быть такой навязчивой, ведь если это терпели остальные — не значило, что может понравится ему. Он не был похож на остальных. Высокий, стройный, с тонкой красивой шеей, на которой красовалась красная ленточка, переходящая в пышный бант. Короткий, декоративный мех чёрного цвета; красивая, идеально шедшая его высокой фигуре рубашка, такого-же цвета и с ярко-жёлтой звездой — отличительным элементом всех Рокстар версий. Сверху он носил серую жилетку, плавно переходящую в чёрный на его спине и короткие, тёмные волосы, которые отлично подчёркивали алый румянец на его щеках. Уф… Об одной лишь мысли о нём, внизу живота разливалась приятная истома, проходившая по всему телу и будоражившая всё её сознание. При каждом контакте с ним, пускай и коротким, иногда даже болезненным, но столь желанным, её руки не слушались, голос предательски дрожал, выдавая свою неравнодушность к парню. Лефти так же являлся её начальником и даже не смотря на такое отношение к местной любимице, руководство всё равно дорожило им, цеплялось за него, как за последнюю надежду. Медведь давно догадывался о её чувствах. Это невозможно было не заметить: её взгляды, её слова и её действия, всё кардинально менялось при нём. А он этим пользовался, ибо знал, что без её разрешения давно был бы уже отстранён или в худшем случае вышвырнут на свалку. Любое утверждение на место начальника должно было быть подтверждено Мари. Так её в основном и звали. И не удивительно, что именно она смогла заменить Лефти. Мари довольно стройная и гибкая, носит плотно облегающую чёрную рубашку в белую полоску и такую же юбку-карандаш. У неё белые, длинные волосы, доходящие чуть-ли не до поясницы, которые она старательно завязывает в конский хвост, изредка позволяя себе ходить с распущенными. На голове так же красовалось подобие клоунского колпака, с колокольчиком на конце, который забавно побрякивал при каждом её телодвижении. Белое личико с яркими алыми щёчками и фиолетовой подводкой на глазах всегда смотрело на всех с широкой улыбкой, уведомлявшей о её чудном настроении. Девушка задумчиво присвистнула, закидывая ногу на ногу и пялясь в потолок. Совсем скоро надо было идти на совещание, не такое уж и важное, чтобы на нём присутствовать хоть кому-то, но наличие там Мари — было единственным и чуть-ли не самым главным пунктом. Она знала, что медлить нельзя. Знала, что наилучшим вариантом будет признаться ему уже сегодня, наплевав на возможную реакцию, какой бы она ни была. Где-то глубоко её подсознание твердило, что он скорее всего уже вкурсе об этом, и что ей не стоит переутруждать себя внеплановым визитом к нему с таким заявлением.

***

Её пустые, чёрные глазницы с жёлтыми зрачками лениво осматривают сидящего перед ними Лефти. Народу не так много, а именно всё немаловажные аниматронники присутствовали в данный момент: Лефти, как обязательный элемент этого мракобесия; Скраптрап, вечно чем-то не довольный, хотя никакую важность он не представлял, разве уж являлся главным среди скрап-аниматронников; Рокстар Фредди — вокалист, присутствовавший здесь по точно такой же причине, как и предыдущий участник; И Мари — собственной персоной. Сейчас она сидела, вальяжно раскинувшись в кресле и ожидая дальнейших инструкций от начальника, стараясь не встречаться с ним взглядом. Он лишь молча поправил галстук-бабочку, положив руки перед собой и подняв на присутствующих немигающий взгляд жёлтого глаза. — Итак, — все уставились на него в ожидании, — Вам, возможно, не совсем ясно, почему я сюда вас пригласил, но близится конец месяца, так что мне надо подвести итоги, — он устало выдохнул, как бы собираясь с силами продолжить. — Во-первых, осмелюсь предьявить, но ты, Фредди, — он сердито взглянул на того, кому это было адресовано, сверкнув клыками.— Совершенно не справляешься со своими рабочими обязанностями. Кто-то постоянно тырит еду на кухне и мне кажется, что тебе стоило бы внимательнее присматривать за Чикой. — Он громко цокнул языком, отворачиваясь от Фредди и теперь переключаясь на Скраптрапа. — А тебя, мой дорогой, ничего не смущает? — Если ты про драку Молтена и Бейби, то сразу говорю, я — ни причём, — его фиолетовые глаза заискрились, а губы расплылись в каком-то непонятном оскале .- Ты ведь знаешь, что они оба умственно-неполноценные, — Скраптрап язвительно причмокнул, закатывая глаза. Афтон спокоен. Даже излишне. Но в данный момент каждый понимает, что это не так. Ему просто плевать. Наверное, он единственный знает, что Лефти бояться не стоит, ведь держится он лишь по одному одобрению Мари, которой тоже иногда приходиться принимать долю его негативного существа. Лефти вздыхает, злится, но сделать ничего не может. Поэтому смотрит на Мари, и незаметно для всех расплывается в злорадной ухмылке. — Посещаемость. Слишком низкая, а разве это не твоя обязанность, м? — он корчит жалостливое выражение лица, притворно нежно произнося это. Мари молчит. Она не очень умная, но даже так прекрасно понимает, что здесь нет её вины. А этот даже не заикнулся про рентабельность, хотя должен был. Он саркастично фыркнул, приподнимаясь на локтях и обьявляя об окончании собеседования. Девушка поднимается, поправляя ворот рубашки чуть подрагивающими руками, что было незаметно для остальных. Она рысцой побежала к выходу, прижимая к груди папку с документами, которые могли бы понадобиться, если бы Лефти озвучивал цель совещания заранее. Мари быстро вылетела за дверь, чуть прикрывая её за собой и впуская вперёд хмурого Скраптрапа, который выходил самым последним. Марионетка бросила ему вслед задумчивый взгляд, явно догадываясь о причине такого настроения: Лефти снова его штрафанул. Это было очевидно, однако медведь всё-таки был слишком тупым, чтобы понять, что кролика это совершенно не колышело. Или же он знал это, а так делал лишь для того, чтобы побесить Скрапа. И вот сейчас, стоя чуть-ли не в дверном проёме, она и не заметила, как на плечо легла мужская рука. Это заставило вздрогнуть. Мари восприняла это как жест и прижалась к стене, с намерениями пропустить стоящего сзади. Он убрал руку с плеча, но проходя мимо приподнял ей подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. От таких действий лицо марионетки налилось пунцом, а сама она продолжала смотреть в глаза Лефти, которые выражали полное безразличие к ней. Он ухмыльнулся, отпуская её и убирая руки в карманы, продолжая идти в неизвестном направлении. Мари стояла немного в шоке, и думала, что это могло значить. Молчаливый флирт? Обычная издёвка, свойственная ему? Хотя он постоянно, как-бы невзначай, касался её тела. Это не особо важно в данный момент, однако от переизбытка чувств хотелось плакать, совершенно позабыв о работе. … Вечером этого же дня она, слегка подуставшая, направлялась к Лефти, но уже с твёрдыми намериями. Рука слегка дрогнула в маленькой нерешительности, когда соприкоснулась с дверью. Мари слегка надавила, впуская себя в прохладный кабинет. Гуляющий ветер из распахнутого окна слегка жёг кожу, заставляя невольно поёжиться от холода. Лефти сидел на кресле, открывая вид на свои худые ключицы, проглядывающиеся сквозь приоткрытую ткань рубашки. От такой картины девушка слегка прикусила нижнюю губу. И всё же, он невероятно красив. Парень вопросительно взглянул на неё, ожидая дальнейших действий, затем взглядом указывая сесть перед ним. Марионетка сглотнула. — Ну, мне надо сказать тебе кое-что важное, — Мари слегка прикрыла глаза, чуть покачиваясь на стуле. Лефти резко нагнулся к ней, подпирая подбородок кулаком, и продолжая сверлить всё таким же безразличным взглядом, тем самым мягко указывая ей заткнуться. Это заставило девушку занервничать. — Итак, — он приподнялся со стула и зашёл куда-то назад, вне зоны видения Мари. Однако она всё ещё могла слышать его хриплое дыхание, что совсем скоро опалило её шею. Марионетка замерла, совершенно забыв, для чего вообще сюда пришла. Продолжительную тишину разрешил Лефти: — Может, ты сама расскажешь мне, что происходит или я продолжу? — Лефти опустил руки ей на плечи, слегка сжимая. Марионетка понимала, к чему он клонит, но всё равно продолжала притворяться. — Я не понимаю, о чём ты, — Мари старалась выглядеть уверенно, но голос опять предательски задрожал. В ответ тихий смешок. Он знает. А она лишь показывает себя глупой, пытаясь это отрицать, тем более перед ним. — Ну? Давление на плечах усилилось, заставляя марионетку вжаться в стул, панически вертя глазами. Лефти насмешливо выглянул из-за плеча, нагло пялясь на неё и расплываясь в кривом подобии улыбки. Щёки моментально налились румянцем, что благополучно скрыл вечерний полумрак кабинета, и она, почувствовав ослабшую хватку, попыталась встать. Весьма успешно, если не учитывать то, что теперь девушка была придавлена к столу его руками. В немом ужасе смотря на него, Мари не совсем понимала, что он от неё хочет. Такое положение заставило сесть на опору сзади и смиренно ждать. Чего, правда, она не знала, но в глубине души надеялась, что обо всём правильно догадалась. Их гляделки длились уже полминуты, никто не хотел ничего делать, ожидая действий со стороны своего партнёра. Первая не выдержала Мари. Она аккуратно приблизила своё лицо к чужому, неуверенно касаясь губами в неопытном поцелуе. Это даже поцелуем назвать было сложно. Скорее просто касание своими губами чужих. На удивление, он не сопротивлялся, напротив, стал аккуратно отвечать, сминая её губы своими. Лефти это взбудоражило. На мгновение он потерялся, но так-как парень не был каким-то недотрогой, то быстро перехватил инициативу на себя. Марионетка не удивилась этому, от волнения в глазах потемнело, мысли в голове путались и не давали сделать и малейшего движения. Парень, немедля, пустил в ход язык, пытаясь разомкнуть плотно сжатые губы, что не увенчалось успехом с его стороны. Он разочаровано отстранился, сопровождаемый недоумевающим взглядом жёлтых зрачков. Голова шла кругом, в прохладном кабинете стало жарко, а Лефти жестами погнал её прочь, не смелясь даже взглянуть ей вслед. Оба тяжело дышали. Внутри всё рухнуло. Она еле сдерживала себя от слёз, ведь скорее всего, он воспримет это как ошибку, даже не задумываясь о её чувствах. Ей очень не хотелось уходить, но ослушиваться парня хотелось гораздо меньше, поэтому она быстро вскочила со стола и на дрожащих ногах направляясь к выходу. Мари уже шла по тёмному коридору, пытаясь собраться с мыслями и понять, что сделала не так. Этого обилия эмоций не было видно на её личике, потому-что она это старательно скрывала, но в глубине души была ранена в самое сердце таким поведением. От волнения заболела голова, тело мелко задрожало, а сама девушка прижалась к холодной стене, намериваясь сесть на пол. В своеобразном оцепенении она и не заметила, как чужие руки приподняли и придавили её к стене, а колено воткнули между ног, задирая юбку и будто собираясь вдавить девушку в стену. Она подняла заплаканные глаза и встретилась с парой чужих. — Ну-ну, чего ты? — он издал хриплый смешок. — Не дали, и сразу в слёзы? Не успев никак отреагировать, а лишь приоткрыв рот в желании что-то высказать, она была тут же заткнута очередным поцелуем, довольно мокрым и грубым. Стало невыносимо душно. Ноги не слушались, Мари норовила упасть в любой момент, но чужое колено не давало этого сделать. Она покорно принимала его язык, нагло обследующий содержимое рта, который изредка сплетался с её собственным, не желая оставлять его без внимания. От всего происходящего Мари вдруг сделалась очень счастливой. Она широко улыбнулась в поцелуй, не силясь овладеть собой. Лефти кусается, терзает её вишнёвые губы, требует сконцентрироваться на таком важном моменте, но всё тщетно. Именно сейчас она выглядет как очередной капризный ребёнок, которому наконец-то дали желанную игрушку. Паралельно с этим Лефти начинает руками грубо обследовать её тело, растёгивая пуговицы на рубашке и высвобождая её худые плечи. Он приподнял её несопротивляющееся тело за бёдра, с силой усаживая на колено и вынуждая ногами обвиться вокруг его талии. Они уже оба без одежды. Парень покрывает поцелуями её ключицы, не выдерживая и сильно оттягивая кожу на шее, оставляя большое, яркое и фиолетовое пятнышко. Она издаёт тихий, сдавленный стон. Контраст между холодной стеной и тёплыми руками мужчины становится особо заметен, когда парень прижимает её оголённой спиной сильнее, выбивая испуганный писк из изнеженных губ. Он аккуратно прислоняет два пальца к её рту, чуть надавливая. Мари не сразу понимает, что от неё хотят, но нехотя открывает рот, смачивая слюной пальцы. Осознание приходит тогда, когда к её гениталиям прикасается что-то мокрое. Она паникует, жестами умоляет не делать этого, но Лефти проталкивает пальцы внутрь, раздвигая их на манер ножниц. Девушка издаёт громкий вскрик, но потом резко закрывает рот руками, стараясь не шуметь. Она жмурится от непривычной боли, тихо мычит себе в ладонь, но показывает парню, что можно продолжить. Очередной резкий толчок заставляет яростно зашипеть, судорожно задёргаться и предпринять попытки слезть с пальцев, но мужская рука не даёт этого сделать, продолжая грубо растягивать её изнутри. Совсем скоро, яркая боль начала смешиваться с наступающим удовольствием, отчего она заёрзала на колене сильнее, желая получить дополнительную стимуляцию. Парень смекнул это и немедля вытащил пальцы, которые с неприлично-громким хлюпаньем покинули изнемождённое тело. Мари возмущённо хлопнула того по руке, требуя вернуть на место, на что он лишь хмыкнул. Марионетка устало откинула голову назад, в нетерпении постукивая рукой по колену. Лефти прошарил карманы отброшенных в сторону брюк и достал оттуда презерватив. Лишние проблемы, в виде внезапной беременности им обоим были не нужны. Через мгновение Мари ощутила, как к входу приставили пульсирующую головку, резко входя в девушку полностью. Мари зажмурилась от новой боли, но лишь жалобно пискнула, слегка ударив парня по плечу. Он остановился, давая привыкнуть к новым ощущениям ей, а заодно и себе. Когда терпеть своё возбуждение стало невыносимо, Лефти возобновил толчки, вслушиваясь в одобрительные вздохи партнёрши. Постепенно набирая свой, дикий темп он буквально начал втрахивать девушку в стенку, восторженно бормоча что-то ей в живот. Она лишь вжалась лицом в его грудь, вдыхая аромат дорогого парфюма и тяжело дыша от наслаждения, всё также не прекращая с силой сжимать рот, дабы не издать и малейшего стона, что у неё довольно плохо получалось. Спустя нескольких минут громких шлепков тела о тело, парень запрокинул голову назад, изливаясь прямо внутрь. Мари ослабленно выдохнула, кончая следом и довольно мурлыча, когда половой орган покинул её тело. Парень отпустил её, слегка придерживая дрожащее от новоприобретённых ощущений тельце, помогая ей одеться и добраться до своей комнаты. … Эта ночь запомнилась ей на долго. Весь следующий день она с наслаждением вспоминала всё в ужасающих подробностях, влюблённо витая в облаках и совершенно не слушая то, что ей так усердно пыталась приподнести Чика. Сейчас они обе сидели на сцене, а Чика яро жестикулировала, тем самым сопровождая свой и без того эмоциональный рассказ. — Не, ну ты представляешь? Фредди вчера на меня накричал, сказал, что я «чмо пернатое» и ещё ограничил доступ к кухне вне рабочего времени! Урод.— она обиженно поджала губки, вопросительно уставившись на Мари, явно ожидая её поддержки. Марионетка слегка покачнулась, задумчиво затянула струйку воздуха в лёгкие и с сожалением посмотрела на Чику. — Знаешь, Фредди немного прав, — Мари заметила возмущённое выражение лица курочки и поспешно продолжила: — Н-нет, это не значит, что ему стоило называть тебя пернатым чмом! Просто тебе не стоило воровать еду из кухни. — она слегка приблизилась к Чике и обняла её. — Не обращай внимание на такие слова, если они тебя задевают. Для меня ты самое красивое чмо, — поняв, какую фигню сморозила, Мари поспешно бросила фразу «Я не это имела в виду!» на что получила тихий смешок. Чика была явно не в обиде. Излишняя неуклюжесть не только в действиях, но и словах не прошла мимо Чики. Курочка понимающе взглянула на подругу, не отпуская с лица лёгкой улыбки. Ей просто надо отойти от случившегося.