Возможность для рисунка

Цвета Пхапу нравились. Всполохи желтого, вспышки розового. Свежие мазки синего — картина хорошо отражала, как он любит его линиями и красками. Художник знал, что, глядя на получившуюся работу, станет понятно: чувства создателя сильнее того, что он изображает на полотне. Потому что больше, чем любил Мэ в своём искусстве, он любил его воплоти. Как сейчас, когда тот уютно устроил голову у него на плече. Пхапу нравилось чувствовать его, и стоять вот так, будучи окруженным тем, что с некоторых пор заполнило его мир. Если бы он выбирал мгновенье, в котором предстоит провести вечность, он, безусловно, предпочел бы это — но время не собиралось застывать, а голова Мэ не становилась легче. Когда он почувствовал, как рука наливается тяжестью от плеча и начинает покалывать, Пхап не без сожаления потянулся к нему, чтобы потревожить покой: — Кхун’. Давай ляжем как надо? — М-м-м… Вместо того, чтобы взбодриться, Мэ протестующе и умильно потерся о плечо Пхапа лбом. — Удобнее же будет, — продолжил настаивать художник, не в силах не улыбаться, глядя на своего строгого босса, больше напоминающего заспанного котёнка. — Пойдём. Упорно не желая становиться хоть немного бодрее, Мэ позволил довести себя до кровати. …между прочим, очень чистой кровати! По мнению Пхапа, лучше, чем спальные места в презентабельных отелях, в которых им приходилось ночевать совсем недавно: готовясь к вечеру, ему даже удалось отыскать в недрах шкафчиков новый комплект постельного белья. Его любимому сегодня не придётся устраиваться на подушке, обернутой в футболку вместо наволочки! И хотя прямо сейчас босс вряд ли по достоинству оценит порыв, Пхап всё равно рассматривал это как личный повод для гордости. Когда Мэ покладисто уселся на краешек, готовый окончательно провалиться в сон в любой момент, Пхап остановил его: — Подожди, Кхун’. Надо переодеться. Недовольно поморщившись, но податливо не сопротивляясь, господин начальник разрешил стянуть с себя пиджак не по размеру, вместе с этим сонно бубня: — Я и сам могу… — Знаю, знаю. Просто позволь мне позаботиться немного. Не раскрывая глаз, Мэ улыбнулся, тут же без протестов поднимая руки, как ребёнок, чтобы художнику было проще переодеть его в свою футболку — бесповоротно большую на боссе, но от того ещё более комфортную. Подготовленный ко сну, он с удовольствием улёгся — как и привык, но с таким довольным выражением на лице, что от одного его вида, искреннего, простого, не скрытого за толщей выстроенного архитектурного идеального образа, всё в груди Пхапа наливалось согревающим ощущением тепла. Хотелось вернуться за холст. Но больше этого хотелось лечь рядом. Обнять сзади. И вот так вот уснуть до утра. Впрочем, близость ко сну не мешала нарисовать кое-что прямо сейчас, верно? Подумав об этом, художник опустился ниже, провёл пальцами по взлохмаченным волосам уснувшего босса, ощущая их пушистость под пальцами. И, наклонившись, мягко прижался губами ко лбу. — Спокойной ночи, Кхун', — негромко пожелал Пхап, запоминая выражение лица Мэ, улыбка с которого не сходила даже во сне.