Вечеринка.

      Ойкава пробивается сквозь толпу пьяных незнакомых людей. Слишком душно и шумно для одной двухкомнатной квартиры какого-то студента. Тоору нужен свежий воздух, нужно очистить мысли, немного развеяться, побыть одному. Он открывает заветную дверь на балкон и звук из квартиры теперь разносится по улице. Ойкава победно и с облегчением выдыхает. — Что, тоже не по себе? — Тоору вздрагивает и оборачивается. Видимо, побыть одному не получится. За ним, оперевшись на поручень локтями, стоял светловолосый парень. В лучах лунного света его волосы казались серебряными, карие глаза светились отражающимся в них светом уличного фонаря, а родинка под левым глазом очень украшала лицо. Ойкава смотрел с удивлением несколько секунд. Он не видел никакого силуэта, когда подошёл, но теперь чувствует себя неловко, — Извините, я помешал, могу уйти, — парень тут же хотел затушить сигарету,но Тоору наконец отмер. — Нет, нет, что ты, всё в порядке! Оставайся. — Точно? Выглядишь так, будто тебе надо побыть одному. — Что? Настолько плохо? — отшутился Ойкава чтобы разрядить обстановку. — Ха-ха, нет, просто кажешься уставшим. — Всё в порядке, уверен, что устал не больше любого студента, находящегося здесь. — Ну что же, ладно, — парень протягивает пачку с сигаретами, — Будешь? — довольно открыто, довольно просто, но так по-родному. Ойкава уверен, что они не встретятся больше, и, скорее всего, этот парень думает так же, поэтому, забывая все нормы приличия и "обычаи" знакомств, откладывая на пыльную полку воспитание, Тоору легко вынимает тонкими пальцами дешёвую сигарету и становится рядом, принимая такое же положение, — Сугавара Коуши, второй курс педагогического. — Ойкава Тоору, я на юридическом. — Да я о тебе слышал,ты же волейболист? — Ну да, играю за университет.       На улице пахло свежестью. Всё-таки в мае хороши не только грозы. Тёплая ночь и луна на небе, звуки музыки где-то на заднем плане, лёгкий ветерок напоминающий бриз. Запах и дым сигарет периодически наполняют лёгкие, мысли разлетаются сами по себе, оставляя чистую голову и заставляя забыть обо всём. — Знаешь, меня сюда притащил друг. Он знает, что я не любитель такого, но всё равно привёл, — нарушил молчание Коуши. — Не любитель чего именно? — Толпы незнакомых людей, громкая музыка... Мне как-то некомфортно среди всего этого. — Ну, со мной ты познакомился быстро, — с лёгкой усмешкой сказал Тоору. — Это просто другое. — Что? И чем же такое знакомство отличается? — Знаешь, ты вроде тоже хотел подышать, а мне разрешил остаться, значит... Может, мы, так сказать, на одной волне? — На одной волне? Хм, и как это понимать? — Ну, тебе ставили неизлечимый диагноз? — Сугавара сказал это довольно просто, но так, будто бы это давно копилось у него внутри, и он готов был выложить это первому встречному, как ту же сигарету. Ойкаву же словно током ударило от такого заявления. — Не пугайся, всё в порядке, я уже принял это. — Как такое вообще можно принять? Да ты ещё и куришь... — несмотря на то, что Тоору не любил лезть в чужие дела, почему-то именно Коуши захотелось отругать, но Ойкава не позволил себе повысить тон. — Ты даже не знаешь, какой у меня диагноз. Может, курение никак не влияет на это, — Суга повернул голову к Ойкаве и, приподняв бровь, слегка улыбнулся. — Какая разница, курение — это всегда вредно! —Тоору тоже посмотрел на Коуши, но более серьёзно, чем тот на него. — А сам-то куришь, хоть и спортсмен. — Был спортсменом, — поспешил перебить Ойкава и отвернулся, смотря куда-то в пустоту. — В смысле? — улыбка резко пропала с лица светловолосого, — А кто теперь будет играть за университет и получать кубки? Ты же был лучшим! — Был, блять, в том-то и дело. Теперь кубки будут у другого таланта. — Я не понимаю... — Сугавара свёл брови к переносице, — Ты ушёл потому что... — Какой смысл быть в команде, если я уже не приношу пользы? Если я теперь сижу на лавке? — Как это какой? — Коуши отвернулся и, выпрямившись, потянулся, — Сидеть на скамейке — это не приговор, ты же всегда можешь снова войти в основной состав. — Могу, поэтому я и никогда не уходил, старался изо всех сил, работал на износ, но всегда было мало, а тут просто... Ну, всё... — Взорвалось, да? Перестало нравиться и желание что-то делать теперь пропало? Раз старания напрасны, зачем они нужны? — Сугавара как будто бы читал мысли и очень точно озвучивал их. Ойкава снова перевёл взгляд на Коуши и теперь сам смотрел с непониманием, — Что? — Суга посмотрел в ответ и снова опёрся на поручень уже ладонями, — Знаю,плавали. Но ещё в школе, поэтому здесь не пошёл. Стыдно признавать, но страшно стало. Хотя объективно понятно, что тут никто не виноват, — Суга закашлялся и чуть не выпустил табачное изделие из рук, Тоору поспешил снять кожанку и осторожно надеть её на Коуши. Может, не сильно поможет, но Ойкава чувствовал, что обязан сделать это. — Да, но всё равно хочется винить себя, — спокойным голосом сказал "Великий король" и слегка задержал руки на плечах Сугавары. Втянув запах Коуши, Тоору почувствовал больницу, медикаменты и сигареты, и среди всего этого резко выделялся сладкий запах мёда. Наверное, всё это очень хорошо описывало характер Коуши. Возможно, Ойкава совсем забылся бы в этом запахе, если бы не чужое, осторожное прикосновение к его рукам, — А, ой, извини! — смущённо проговорил Тоору и поспешил отойти от Суги. — Ничего, — так же смущённо с улыбкой ответил тот. Молчание снова заполнило расстояние между ними, но в этом молчании было всё, что нужно сейчас обоим. Чья-то ругань за стеклом балкона их не волновала, весь мир в этом моменте для двух только что познакомившихся людей. Таких разных, но в то же время до безумия похожих. — Почему именно педагогический? — Ойкава начал издалека, разговаривать сейчас ни о чём было хорошей идеей, наверное, для этого все подобные встречи и происходят. Рассказать что у тебя на душе, рассказать всю свою жизнь, что тебя беспокоит, посмеяться над всякой ерундой, помолчать. Так и должно быть, такие люди должны существовать, пусть и не всегда, пусть и не рядом.       Юноши проболтали часа два и выкурили ещё по сигарете, пришла пора расходиться; как и звёздам на небе, ведь пришёл рассвет. За всё это время Коуши стал для Ойкавы ближе кого-либо, хотя Тоору всегда отрицал, что это бывает, всё ведь проверяется временем. Может, они действительно "на одной волне"? — Всё же зря ты не вступил к нам, — сказал Ойкава, принимая свою куртку из рук нового друга, — думаю, может, не потеряли бы час на этой вечеринке, а сразу бы пришли сюда поболтать с тобой. — Ха-ха, — тихий смех и прекрасная тёплая улыбка, которая уже глубоко сидит в сердце Тоору, — Как бы я с таким здоровьем пришёл, забыл, что-ли?, — Они не поднимали тему их проблем в разговоре, сейчас был лишь второй раз, когда Ойкава слышал о болезни Суги, но в этот момент его сердце разорвалось в клочья, поэтому он промолчал, — Эй! Всё будет хорошо. Спасибо за вечер, увидимся, — Суга помахал рукой на прощание и, не дожидаясь ответа, вышел, снова давая шуму на пару мгновений заполнить балкон, а затем оставить Тоору в тишине.       Ойкава наконец смог остаться один, но такое одиночество больше не лечило, от него хотелось бежать. Бежать прямо в объятья светловолосого парня с родинкой у глаза, от которого пахнет мёдом и сигаретами.