Хамелеон

Как странно... Я почти ничего не знала об этом месте, хотя явно проведу здесь так много времени. За окном зияла туманная мгла: ни ветра, ни звука, ничего. Но сутки сменялись исправно, постепенно гася свет ночной тьмой, более похожей на настоящую главным образом из-за того, что в ней ничего не было видно. Мне больше не удавалось уснуть, и потому я бесцельно глядела, как ночь забирает из окружения краски, превращая все в однотонное, мягкое марево. Иногда в голове проносились размышления и вопросы. Например о том, была ли эта комната спальней Инка. И внутри меня слушала Хаффсина, подтверждая мою догадку, подкинув идею о запахе... Зарывшись носом в одеяло и глубоко вдохнув, я действительно почувствовала этот аромат, что всегда был спутником монстра-хранителя. Сладковато-терпкий. Так пах только Инк. Приятно, но в то же время, заставляет волноваться, возвращая в памяти ощущения боли от его укуса ради радужной крови. С этим противоречием и страхом было трудно не считаться, и душу снова скручивало неприятными сомнениями, а конечности холодели от немеющего чувства испуга. Шорох в комнате заставил вздрогнуть и резко сесть, выбросив из головы все мысли, и снова окунуться в страх с головой: душа от такого резкого скачка эмоций, будучи до конца не зажившей, принесла ощущение рези в груди, от которой я непроизвольно схватилась за ткань чужой рубашки. Шорох раздался ближе, и в почти полной тьме я рассмотрела поднявшийся из пола силуэт нефтяной черноты, а вперившийся в меня большой глаз лазурной бирюзы лишил памяти о том, как правильно дышать. — Некоторые вещи не меняются, как и вкус твоей боли и страха, Шера, — знакомый скрипучий голос пустил по коже табуны мурашек, а почти осязаемый страх сменялся странным чувством тоскливой радости, направленной одновременно к гостю и к Инку, что исполнил мою просьбу столь быстро. — Найтмер... Я думала, что не увижу тебя вновь, — я во все глаза смотрела на его высокую фигуру, чей череп разрезала белоснежная, холодная улыбка. — Не думал, что ты вообще захочешь меня видеть, — монстр присел на кровати около меня, подрагивая щупальцами за своей спиной в неспешном ритме гипнотического качания, — но больше меня поразило, что о встрече с тобой попросил именно Инк. — Я попросила его о встрече с тобой, — ответила, рассматривая, как удивительно переливался искрами его единственный глаз, — когда я столкнулась с Дримом, пришел ты и... — Не думай, что я стану извиняться за то, что ты попала под стрелу, — сердито гудя, перебил меня Кошмар, опасно приблизив ко мне свой череп, пугая сменой тона, но я не собиралась отступать. — Я не об этом. Как ты нашел меня там? Найтмер выглядел самую малость озадаченным, и какое-то время молчал, сверля меня немигающим взглядом. Но после, вновь выглядел невозмутимо и почти царственно гордо. — Шлейф твоего гнева я узнал бы из тысяч и миллионов других. Хотел лишь напитаться им вдоволь, но братец едва не лишил меня этой возможности навечно, — взгляд монстра скользнул к моей груди, туда, где вошла стрела златоглазого скелета, — смотрю, Художник исправил досадную ошибку. — Не полностью. Душа всё ещё не зажила, — тихо ответила я, опуская взгляд, стоило упомянутую кольнуть болью. — Мне нравится вкус твоей печали, Шера. И вкус тоски. Оттенки отчаяния, о, и так любимый мной страх... Но не боль, Шерсхаффса, — Найтмер протянул ко мне руку, пальцем коснувшись запястья, — лечить души я не способен. Но могу унять боль, не смотря на то, что она на вкус отвратительна. Я подняла на него заинтересованный взгляд глаз цвета дымных роз, всматриваясь в почти безэмоциональное лицо, покрытое тьмой, и прокручивая в голове его скрипучий голос, в котором, вопреки бесстрастию взгляда, равнодушия точно не было. Он спрашивал разрешения? И когда я кивнула в ответ, то поняла, что попала в точку. Найтмер пересел вплотную, привычно уложив холод ладоней на мои виски, тут же заглушая все негативные чувства, включая физическую боль, которую ненавидел, но отчего-то решил меня от нее избавить... Этот его порыв был до странного эмоционален, заставляя немного волноваться и меня, и зверя, который недоверчиво толкал сознание, предупредительно напоминая о том, кем являлся Кошмар на самом деле. Страшным чудовищем, состоявшем из негатива, однако... Явно в нем было что-то ещё. И когда сознание Найтмера коснулось моего, я тихонько обратила на эту деталь внимание Хаффсины, на что та с интересом курлыкнула где-то внутри, полностью сменив свое недовольство на любопытство к этому существу. Это был огромный шаг для нас обеих... Теперь был достигнут небольшой компромисс в понимании нами Инка и Найтмера, отдаляя нас от пропасти неединых душ. — Найтмер... А ты мог бы почувствовать мою сестру? — задала ему вопрос, отчасти ради которого мне и хотелось вновь его увидеть. Прикрыв глаза, доверительно расслабилась, ощущая, как его негатив скользил по вискам и исчезал бесследно, словно никогда его там и не было. Монстр долго молчал, и я, успев узнать его достаточно, не спешила с уверенностью в ответе. Он далеко не всегда отвечал и считал это привилегией, зависимой зачастую от его настроения или собственных тайных замыслов. Вновь подняв веки, пристально и прямо посмотрела в его большой и такой близкий зрачок цвета солнечного океана, направленный точно в мои глаза. — Я слишком привык к твоим эмоциям, чтобы искать им замену, — скрипуче растягивая слова ответил он, убрав руки от моей головы, но не отстраняясь, пристально ввинчивая взгляд, отсвет от которого мерцал на черной смоле его черепа, — но где твой мир, я знаю, — вдруг ответил он, отчего мое сердце упало, а души сжало, особенно причиняя боль раненной, сводя на нет всё поглощение её Кошмаром. Рука сжала ткань на груди, задевая кулон, но я продолжала молчать, лишь немного сбив дыхание, боясь, что скелет ничего больше не скажет. Тишина повисла в темной комнате, и даже дышать было боязно... Почти в мольбе я протянула к монстру дрожащую руку и коснулась его пальцев своими, ощутив безжизненный холод Кошмара, текущий в черноте вязкой субстанции на его теле. Он даже не вздрогнул и не перевел взгляда, но всё же ответил, хоть и не так, как я того ждала. — Ха, глупая Хаффсина, думаешь, я расскажу тебе, чтобы ты удрала при первой возможности, лишив меня такой... Такого... — Найтмер неожиданно сбился с мысли. Впервые за всё время, что я его знала, и во взгляде мелькнуло нечто новое, сделав цвет зрачка на миг совсем не таким... Я готова была поклясться, что в тоне бирюзы, в самом сердце, мелькнул всполох лавандовой тоски, отозвавшейся так знакомо и в моей душе сочувствием и желанием быть сопричастной к помощи ему. Словно отзвук разрушенной клятвы. — Найтмер? — тихо позвала его, не убирая руку с воскового холода его негатива, не видя в темноте комнаты более ничего, кроме мерцания большого глаза, который, на миг отвлекшись, опять смотрел на меня. — Я не просто по личной симпатии ищу с тобой встречи, Шера, не думай, будто я мог бы ощутить эмоцию, антонимичную тем, из которых я состою, однако... Твои эмоции позволяют мне жить без боли прошлого. Словно антидот... И если для Инка спасением является кровь Хаффсина, то для меня — твои чувства. Я замерла, удивлённая его объяснением, убрав руку на свое колено, смыкая пальцы в кулак, который во тьме спальни совсем не было видно. Теперь, мне было о чем поразмыслить, однако знание того, что мой мир все ещё существовал, радовал меня безмерно и, пожалуй, это было куда важнее, чем знать его точное местоположение сейчас. — Ясно... О прошлом, я полагаю, ты мне не расскажешь, ведь так? — все ещё буравила взглядом темноту, стараясь держать эмоции ровно, не позволяя им расшатывать баланс душ: это причинило бы боль от трещины ранения. — Верно понимаешь, Шера... В любом случае, я рад, что ты жива, — загадочно произнес Кошмар, судя по звуку, поднимаясь с постели, — больше не бросайся под стрелы моего неуклюжего братца. В следующий раз ему может быть некому будет устроить за это взбучку. С этими словами Найтмер растворился во тьме, превращая свой голос в исчезающее шипящее эхо, отзывающееся во мне мурашками и благоговейным трепетом. Даже не сразу я осознала, о чём именно сказал монстр, и лишь откинувшись на мягкие подушки, до меня дошел смысл его фразы, заставив улыбнуться. Найтмер действительно всыпал Дриму за его ошибку. Выходит, что эмоциональный подтекст в Кошмаре все же всегда был... Он лукавил, сказав, что причина лишь в личной прихоти. Быть может, он и сам того ещё не понял. Но, в любом случае, он дал мне знание и надежду... Сестра была в порядке... Опустошенная кратким, но содержательным разговором и его подпиткой моими эмоциями, я быстро уснула, даже не утруждаясь, чтобы залезть под одеяло. Утро наступило слишком быстро, даже ни одного сновидения не довелось увидеть от усталости, а во сне я, похоже, так ни разу и не шевельнулась, и теперь тело было сим фактом крайне недовольно, посылая противные тянущие импульсы при каждом моем движении. Душа, вопреки недосыпу, уже не болела, значительно подлатав себя магией изнутри: это буквально ощущалось на каждом вдохе и выдохе почти совсем пропавшей боли, скорее напоминавшей легчайший дискомфорт. Взгляд скользил по комнате, рассматривая широкие и красочные пятна абстракции на стенах и витражные узоры на малочисленной мебели, напоминая мне резные калейдоскопы, что умельцы делали в родном мире из особого стекла, которое само по себе меняло цвета в зависимости от температуры солнца. До того это было красиво, что невольно я сама встала, чтобы коснуться стеклышек на дверце шкафа, в попытке освежить воспоминания... От приятных размышлений отвлек звук отворившейся двери, и в комнату, неловко улыбаясь, вошёл Инк, виновато потирая локоть и избегая прямого взгляда, в котором плескалось волнение и грусть. Но даже не это бросилось в глаза, а то, как значительно потускнели его зрачки... Действие крови постепенно сходило на нет... От этого по спине пробежал холодок страха, и я невольно отступила, упираясь икрами в сбитую кровать. Скелет поднял голову, ловя мой испуг и тут же выставил перед собой руки, начав двигаться тихо и медленно, как в нашу первую встречу. — Хей, хей, Шера... Все хорошо. Все в порядке... Как твоя душа? — искренне поинтересовался он, подойдя всего на шаг и останавливаясь, чуть опустив ладони. Я была растеряна, но вспомнив, что скелет безропотно исполнил мою просьбу, внутри заворочалось жгучее чувство вины и долга, а потому, я постаралась успокоиться, кивая ему в ответ. — Намного лучше. Почти не осталось ощущений от ранения... Ты... Тебе нужна новая порция, Инк, я... Я готова, — на самом деле мне было до чёртиков страшно: в глазах летали мушки, и голова немного кружилась, а когда скелет с готовностью подошёл, я и вовсе задержала дыхание, хотя и не разорвала зрительный контакт. В зрачках Инка привычно менялись цветные фигурки, но больше всего, при взгляде на меня, в них мерцали звёздочки янтаря и разные по форме кляксы. Он протянул ко мне руки, ожидая моего ответного шага, все ещё пытаясь дать мне выбор, но мы оба знали, что его нет... Тем не менее, душа приятно ёкнула на долю секунды от такого жеста, словно Инк всеми способами пытался сделать так, чтобы вместо страха между нами осталось только исключительное доверие. Но было слишком рано для подобного... Пересилив себя, я шагнула вплотную, но его рук так и не коснулась, пытаясь совладать с учащенным дыханием, что испуганной горлицей рвалось наружу в попытке скрыться от неизбежного. Монстр легонько приобнял меня, притянув ближе и бережно перекинув пряди перламутрово-белых волос на другую сторону шеи. Я поежилась, представив будущую боль, невольно начав дрожать, но это не укрылось от скелета, и он всеми средствами старался меня успокоить. — Я постараюсь аккуратно, Шера... Не бойся, — Инк погладил меня по спине и наклонился к шее, примериваясь к следу прошлого укуса, и опустившись от него чуть ниже, осторожно коснулся кожи зубами, давая привыкнуть и продолжая успокаивать лаской. Но я все равно жутко волновалась, ожидая, когда его зубы прокусят кожу и, наконец, это произошло, но совсем не так, как я того ожидала. Краткий укол боли, и Инк прижал меня ближе, сильно и уверенно, начав пить нужную ему радужную кровь... Боли больше не было, но зато осталось странное ощущение расслабленности на грани блаженства, до того неуместного, что перехватило дыхание от чужой близости. И от его терпкого запаха, заполнившего лёгкие, которые с трудом делали вдох, будто перед Инком я ощущала... подчинение... Непривычно. Странно и волнующе. Это меня пугало, и я даже не сразу поняла, что Инк закончил, продолжая странно меня обнимать, уткнувшись носом в шею и замерев в таком положении. Я тут же оттолкнула монстра, освобождаясь из плена его странной надо мной власти, пугающей тем, какая она... приятная. Это совсем не то, что мне бы хотелось сейчас чувствовать. Я была растеряна, сбита с толку, как и Инк, чей взгляд стал невероятно ярким, но смущенным и виноватым. Мы смотрели друг на друга в молчаливом непонимании, пока скелет вдруг не нарушил молчание первым. — Прости... Я просто... Что-то ощутил и... Эм... Неважно, — монстр вытащил из кармана карандаш и что-то быстро записал на пергаментом шарфе, что вечно закрывал его шею полностью, оставив длинные, исписанные убористым почерком края висеть почти до колен. — Инк, я... Ты мог бы отпустить меня полетать в облике Хаффсины? Где-то, где бы ты мог меня найти сам, и откуда она могла бы вернуться сюда? — неуверенно спросила его, рефлекторно кладя ладонь на место укуса, что неприятно тянуло, стоило ему отойти. Монстр поднял на меня взгляд, перестав записывать и начав о чем-то сосредоточенно думать, меняя символы в глазах, каждый раз, когда моргал, будто при этом что-то сосредоточенно рассматривая, пока, наконец, фигуры не остановились на одном привычном сочетании снова. — Конечно, сейчас, только Бруми принесу, — Инк кивнул и вышел из комнаты, ненадолго оставив меня одну. Я неловко переминалась с ноги на ногу, прислушиваясь к сознанию зверя, что все это время сидел внутри, затаив дыхание, но неодобрения о случившемся не выказывал. Это все было так странно. Похожие чувства испытываешь, найдя нечто потрясающее и интересное. Некое волнение, предвкушение и... что-то похожее на радость. Потупив взгляд, я изучала узоры на мягком ковре комнаты монстра: черные линии испещряли разноцветный ворс причудливыми завитками, делая его похожим на удивительную картину. Интересно, Инк сам его сделал? Скелет вошёл в комнату с огромной кистью наперевес и, мазнув им по стене, оставил на ней чернильный, мерцающий портал. — Вот. Когда в этом мире наступит закат – возвращайся, — Инк встал возле этого дымчатого прохода, ожидая, пока я покину его. Подошла не сразу, отчего-то чувствуя себя растерянной, не зная, как отплатить за его доброту, но, так ничего ему и не сказав, я просто ушла в портал... Выйдя из него на нежную траву, я остановилась в новом мире, невидяще уставившись на открывшийся передо мной простор разноцветного поля, ощущая в душе жгучий стыд за то, что даже не сказала "спасибо"... Нужно будет исправить ситуацию позже, позволив сейчас всем страхам и волнениям устаканиться. Хаффсина согласно курлыкнула, успокаивая и давая понять, что нет ничего страшного в моем смятении, и это позволило мне расслабиться и дать возможность зверю взять правление на себя. С каждым разом контроль давался лучше и легче, а искусство обратного перевоплощения я, наконец, смогла осознать, когда получила стрелу в грудь, но не потеряла памяти, вернув облик человека. В этот раз точно должно будет получиться вновь. Драконица мягко встряхнула цветастой гривой и гулко фыркнула, наслаждаясь простором открытого над ней небосвода. Сколько хватало глаз – повсюду бескрайние цветущие всеми цветами радуги луга. Чудесный цветочный аромат, сладкий и нежный. Слышно, как тут и там снуют трудолюбивые пчелы. Идеальное место, чтобы успокоиться, полетать и глотнуть свободы. Над изгибом спины развернулись полотна узких и длинных крыльев, и, махнув ими несколько раз, Хаффсина толкнулась от земли всеми лапами, когтями вспоров землю, и взлетела прямо с места, мощно делая взмахи, поднимающие ее выше. Ветер подхватил ее под рулевыми перьями, животом и хвостом, давая направление прохладным течением воздуха, в который драконица тут же влилась, словно была частью этого мира вечность. Поднимаясь и медленно кружа над полем, зверь рассматривал окружение, давая понять, что видел похожий мир прежде, выудив из памяти давний образ похожих полей и растений, запахов и звуков. Мне так здесь нравилось! Нам нравилось! Ощущение полного единения друг с другом было прекрасным. И это чувство свободы... Хаффсина приятно засвистела, мелодично щёлкая и переливчато курлыкая, выражая собственное счастье и довольствие тем, как прекрасно было побыть в естественных для нас условиях. Вдоволь покружив на высоте, любуясь простором и свободными краями, зверь коротко свистнул, заметив что-то внизу, склонив голову и рассматривая красное пятно на поле, выделявшееся приятной яркостью среди прочих оттенков. Я догадалась, что это, и одобрительно толкнула ее сознание, подстрекая к снижению. И Хаффсина, поджав радужные крылья, начала стремительно снижаться, расправив их лишь у самой земли, мягко приземляясь на багряную поляну, состоявшую из сотен сладких, больших ягод, которые росли в разных мирах, но были удивительно вкусными, напоминая очень сладкую клюкву. Драконица, присев среди краснолистных небольших кустарников, лапой нагнула одну из веток, ловко хватая плоды языком, с наслаждением уминая угощение. Её хвост мягко струился по земле, цепляясь за веточки с приятным шуршанием. Припекало солнце, приятно согревая крылья и кровь. Давно не было так хорошо... Хаффсина насладилась приятным подарком судьбы и долгое время величественно сидела, оплетя хвостом тонкие лапы и всматривалась в горизонт, размеренно вздыхая и иногда встряхивая рогатой головой, отгоняя любопытствующих пчел, мешавших следить за движением светила по своду небес. Она размышляла. В ее сознании пролетали образы родного дома, сестры, полетов вместе с ней... Хаффсина скучала. И я тоже... Кажется, мы с ней действительно скоро должны будем слиться воедино: мне все труднее становилось разделять ее и свои мысли, и это радовало нас обеих, заставляя тепло разлиться по душам, согревая изнутри. Внезапная идея посетила ее, и зверь в предвкушении фыркнул, рассматривая рассыпанные под лапами бусины спелых ягод, настойчиво пересвистываясь, материализуя в сознании образ Инка, а следом, открыв портал обратно, рассекая хвостом воздух словно плетью и насилу возвращая контроль мне... От такой резкой смены событий я упала на землю, недоуменно глядя то на открытый рядом портал, то на глубокое небо надо мной, слушая, как нетерпеливо жужжит в сознании Хаффсина. Я буквально закатила глаза, но решила, что это хорошая возможность извиниться и поблагодарить своего спасителя, садясь и начиная собирать в ладонь горсть сладких ягод. В душе скользила неловкость, но поддержка зверя приободрила меня, побуждая быть увереннее и спокойнее. Монстр наверняка примет угощение, будучи до странного контактным существом, готовым на любую коммуникацию с кем угодно, будь то враг или друг. Но я не была ни тем, ни другим... Кто же я для него? Решив не нагружать себя лишними проблемными мыслями, я, закончив сбор своеобразного подарка, поднялась, ощущая лёгкость после такой чудесной прогулки. Не так уж долго мы летали здесь, до заката ещё оставалось достаточно времени, но мне уже хотелось вернуться обратно. Сказывалась и усталость от неуспевшей восстановиться души, и желательно было ещё полежать в безопасном доме, без риска пропасть в неизвестной вселенной. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я смело шагнула домой, едва не врезавшись при этом в Инка, который удивлённо рассматривал внезапно открывшийся проход, созданный Хаффсиной. Скелет перехватил испуганную меня за плечи, рассматривая во все глаза. — Оу, ты пришла пораньше. Все хорошо? Ох, у тебя болит что-то? — засуетился он, решив, что в этом причина моего раннего возвращения, осматривая меня с головы до ног и остановившись взглядом на горстке ягод в моей ладони, которые я чудом не рассыпала, влетев в монстра. — Нет... Это... Это тебе, попробуешь? В моём мире растут такие же ягоды. Мы называем их "кайссерхасфф", — я чуть подняла к нему ладонь, унимая собственное волнение, но душа предательски дрожала невесть отчего. Инк к моему полному изумлению, бережно подхватил мою ладонь под низом и аккуратно съел угощение прямо с руки, чуть коснувшись кожи горячим языком, довольно улыбаясь, пока я стояла так близко, вытянувшись в напряжённую струну. Он отпустил мою ладонь, проглотив летнее лакомство, пристально рассматривая проницательным взглядом, в котором мерцали маджентовые искры неизвестной мне эмоции, а сам монстр выглядел так, словно был взволнован. — Спасибо, Шера... Действительно, очень вкусно. Ты... Ты пришла ради этого? — он в неверии уставился на меня, а в глазах замелькали песочные часы и вопросительные знаки. Вместо ответа я кивнула, переминаясь с ноги на ногу, как провинившаяся, не зная, чем заполнить неловкую тишину. — Мм... Я могу считать, что... Что ты... Ты бы дала мне шанс, Шера? — тихо спросил Инк, с грустью смотря на меня, словно мой отказ был бы подобен удару под дых. Я всмотрелась в его зрачки, замершие на образах жёлтых и голубых клякс, надолго утонув в их переливах, размышляя над смыслом вопроса так увлеченно, что даже перестала замечать, как близко друг к другу мы стояли. Я никогда точно так и не узнала, что он имел ввиду в тот момент, задав этот вопрос, но я без сомнений ответила: — Да.