Останься сегодня со мной

«Это бы всё равно случилось. Конечно, я это понимал. Ежедневно наблюдая за тем, как менялся Акихико. Менялся ради другого человека. Я знал, что он захочет расстаться. Окончательно. Не хотел смотреть ему в глаза. Не хотел, чтобы он шёл за мной. Думал… Нет, я был уверен, что не смогу отпустить. Но когда нужно было обернуться, Когда нужно было сказать Всё, что чувствую. Слова застыли в горле, И я вспомнил слова Мафую…» Мафую ковырялся на кухне, бренча посудой, намереваясь приготовить карри на ужин. «Пользуйся, бери, что хочешь.» Угетцу всегда ел немного, а с уходом Акихико и вовсе перестал нормально питаться. В этом случае уместно выражение «кусок в горло не лез». Больно. Очень. Слишком больно, чтобы есть. Слишком мало сил, чтобы готовить. Слишком мало смысла, чтобы существовать. Казалось, что Угетцу всегда жил только болью, а забота Акихико лишь поспособствовала этому. — Готово, — Искренне улыбаясь, Мафую поставил две тарелки карри на прикроватный столик, — Поедим? В этот самый момент парень осознал, что не ел уже целую вечность, в животе громко урчало. — Ахаха, отказ не принимается, — Засмеялся Сато услышав его желудок. — С... Спасибо. Пожалуй, не смогу отказаться. Угетцу слегка улыбнулся, вспоминая, сколько раз его вот так кормил Акихико. И всё-таки. Теперь и у Угетцу появился человек, что может позаботиться о нём. Мафую радовался как ребёнок, каждый раз наблюдая за тем, как его семпай медленно подносил вилку ко рту. «Он идеален. Каждая его часть идеальна: самодовольная улыбка, чёрные, как смоль, волосы… бархатный голос, карие глаза, насквозь пропитанные болью. Каждое его слово, пробирающее до мурашек… Каждое действие. И эти вопросы о чувствах… Попал точно в цель.» Всё, что было в Угетцу — безумно нравилось Мафую. Он мог бы смотреть на него вечно как на икону и ловил себя на том, что все мысли и заняты только им. Они словно затмевают все остальные. Никто, никто не сравнится со скрипачом, что украл его сердце. «Запретный плод — сладок.» — Вкусно, — Удивился Угетцу, — Так ты не только поёшь, но и готовишь? — Мама научила, — Весело произнёс Мафую. — А что отец? — … " — Папа бьёт меня.  — Хорошие папы так не делают! " " Секунда. Вторая. Третья. Полиция. Допрос. Вой сирен. Его рука. Юки крепко держит меня за руку. С ним не страшно. Он говорит, — Я не позволю никому больше обижать тебя. Но Юки… Умер из-за меня.» — Мафую..? Мафую похолодел. «Я виноват. Это всё я, всё из-за меня» — Мафую?.. Что с тобой? «Я… Это всё я…» Мир словно перевернулся, заставляя вспоминать то, о чём пытаешься не думать. Нет, не пытаешься вовсе забыть. Это невозможно. С этой болью становишься тем, кем являешься на данный момент. Боль формирует тебя, даже если ты пытаешься жить дальше. Пытаешься вновь обрести счастье. Казалось, будто бы боль слегка притупилась. — У меня нет отца, — Тихо произнёс Мафую. — Я не... — Всё хорошо, — Мафую вяло улыбнулся, — Но. У меня был любимый человек. Которого я потерял. Сейчас, Мафую понятия не имел, почему начал рассказывать всё Угетцу. Свою историю от начала и до конца. Для Мафую он был единственный, кто был способен понять хоть немного. Возможно, потому что Угетцу тоже потерял любимого человека. Конечно, это другое. Он мог видеть, что его любимый счастлив. А Мафую уже нет. Всегда... Когда нужно было ответить... Когда нужно было сказать важные слова о чувствах... Угетцу не мог этого сделать, словно что-то останавливало его. Всегда. Он не мог ни поддержать, ни посочувствовать или выразить любовь. По крайней мере, был уверен в этом до этого момента. Нужные слова, которых всегда так не хватало, Сейчас сами формулировались для него, Для мальчика, что открылся ему Этой ночью. — Но в том, что он умер — нет твоей вины, Мафую. Каждый может сказать что-то ужасное под сильными эмоциями. Люди способны на чувства. Как на хорошие, так и на плохие. То, что его здоровье не выдержало — не твоя вина. Безрассудно, но под действием эмоций мы готовы на любое безрассудство. Уверен, что будь он здесь, не стал бы винить тебя и хотел, чтобы ты был счастлив. И я уверен, что до него дошла твоя песня, — Проговорил Угетцу и... Замер, заметив, что у Мафую потекли слезы. Они текли, текли и не останавливались. Мафую плакал. Это были горькие слезы. Он услышал то, что давно хотел услышать. Он хотел перестать винить себя… Его губы дрогнули в попытке улыбнуться. Рыжеволосый прижался к Угетцу, обнимая и продолжая плакать на его плече. Поначалу Угетцу опешил, но после медленно опустил свои руки на его плечи. Боль постепенно начинала уходить, слезы переставали течь, а в сердце появилась надежда. Мафую слегка отстранился и нежно накрыл его губы своими. «Я был уверен, что не смогу отпустить тебя… Прощай, Акихико…»