Elegy of the ressurected

      Он вспоминает. Часто, много и далеко. Вспоминает, как неприятно ощущались осколки скорлупы на крошечных лапках, когда он пытался проморгаться, чтобы увидеть хоть что-нибудь, и пока пытался выбраться наружу и найти себе опору, размахивая маленьким хвостом. Перед глазами всё было таким туманным и размытым, но он очень четко ощущал одиночество. Здесь не было никого: ни родителей, ни братьев или сестёр. Он был совершенно один, когда пытался перебраться на мягкую листву, соскальзывая по твердой скорлупе большого яйца, из которого еле смог выползти. Крохотное тело тяжело управлялось и быстро замерзало, а он не знал, что ему делать и где он, и позвать ему было некого. Поэтому он смог только зло оттолкнуть острую скорлупу хвостом, и свернуться клубочком на сырой, но действительно мягкой пожухлой листве, и громко заплакать — по-своему, по-драконьи, рычаще и почти мяукая, но он только так и умел, а потом… что-то отвлекло его, и он услышал совершенно новый, незнакомый звук. Здесь все звуки для него были незнакомыми, но шум ветра и шелест листвы уже успели отложиться в голове как фоновые, и он не особо обращал на это внимание, а голос, отбившийся эхом от высоких стен, — заставил его встрепенуться. Он даже плакать перестал. Весь насторожился, навострился, словно атаковать готовый, только вот ему… совсем не было чем. Он хотел увидеть, чего ему ожидать, поэтому немного приподнял голову, разглядывая с любопытством… Кого-то. Не очень большого, но всё равно крупнее его самого. Кто-то так отважно зашел в большую незнакомую пещеру, будто в собственные владения, и начал осматриваться, вероятно, ища источник писка, который услышал, находясь снаружи. Пещера огромная, но не затемнённая полностью — внутри массивные корни деревьев, пробившие дыры в высоких стенах, через которые протянулись золотые нити света. Они упирались в землю и разливались там на опавшую листву, в которой здесь возможно было просто утонуть, будучи таким маленьким, но Кто-то… совсем не пугался — прислушивался, принюхивался. Казалось, ему тоже было известно ещё очень мало об окружающем его огромном мире, но источник тихого плача он нашел довольно быстро. Вначале заметил и рассмотрел крупную скорлупу, брошенную в мягких листьях, а затем раскопал их. Те не желали отдавать ему свою жертву, но он всё равно упрямо вытянул из лиственной ловушки маленького дракона. Напряженного, но не сопротивляющегося, беспокойно ожидающего, что же Кому-то придёт в голову. «Тебе опасно быть одному» — прозвучал снова голос, и Кто-то, нахмурив строго светлые брови, выглядел теперь очень серьёзным и ответственным. А ещё у Кого-то… был хвост. Красивый, светло-голубой, хоть и маленький. Метался из стороны в сторону, выдавая чужую радость. Хвост… У маленького дракона тоже есть хвост. Интересно, что бы это значило? Он не успел задуматься об этом слишком сильно: Кто-то, держа его в руках, опустился на землю, усадив существо напротив себя удобно. Тот не сопротивлялся по-прежнему, терпеливо ждал и смотрел. Смотрел, как в руках Кого-то появилась… вода в виде маленькой сферы. Немного совсем — столько уместилось бы в закрытом бутоне лилии, — но это лучше ведь, чем ничего? Кто-то умыл ему мордочку, отмывая грязь и песок, убирая крохотные плёночки, оставшиеся со внутренней части скорлупы, и он довольно поластился ближе, слизывая языком капли, скатывающиеся по носу. — Ты пойдёшь со мной, — заключил затем Кто-то. Маленький дракон его по-прежнему не понимал, но смотрел уже не так настороженно, скорее терпеливо. Особенно после того, как Кто-то начал улыбаться ему. Ему понравилось это. Он не понимал, что это, сам не мог делать что-то подобное, но ему нравилось, даже, если он пока не осознавал. Дальше Кто-то поднял его вновь, обхватив обеими руками за мягкое длинное тело, и выбежал с ним из пещеры, говоря что-то о том, что нужно скорее показать его старшим, искупать и накормить. Белый свет впервые окунул его в себя и согрел, подарив возможность наконец видеть ясно и… очень много. Он осматривался поражённо и крутился немного, ища удобное положение. Но не вырывался, даже после того, как Кто-то едва не упал несколько раз по пути, спотыкаясь о корешки и камушки, и с легкостью теряя равновесие. Маленький дракон лишь продолжал вертеть головой активно, и в итоге взобрался на чужое плечо, где едва умещался, но… так будет правильно. Потому что он независимый. Он может сбежать, когда захочет. А ещё здесь было вполне удобно, и волосы на голове Кого-то пахли ново, но вкусно. Ему очень нравилось. Кто-то принес его к другим незнакомцам, выглядящим похоже, только больше, и тоже... не плохим, хоть и руки у них были грубые, мозолистые, а запахов было ошеломляюще много. Пусть и незнакомых, но тоже вкусных. Развевающиеся на ветру волосы и одежды выглядели странно и непонятно, но очень заинтересовали. Маленький дракон вначале растерянно оглядывался вокруг, щерил свои острые, но маленькие клыки, и никому не доверял. Но опасность не пришла. Его осмотрели с заботой и любопытством, и он занялся тем же в ответ. Только порыкивал иногда, но упрямо терпел ради нового друга. Тот выглядел очень самостоятельным и все время ответственно находился рядом, то и дело напоминая всем присутствующим о том, что это он нашёл маленького дракона и может позаботиться о нём, потому что это теперь его самый лучший друг. Тянулся коснуться, чтобы погладить и, кажется, предлагал старшим свою помощь, а затем отнес его в другую пещеру, поменьше и… намного уютнее. Охранял его весь день, сам кормил, придерживая пиалу с молоком, и даже дал попробовать сладкое пюре из фруктов. Вкусы тоже были новыми, неизвестными, сложно было понять, какие из них приятные. Но вот опробованный на зуб корешок он выплюнул сразу. Кто-то на это тихо посмеялся — и уже привычно поднял на руки, предложив ещё молока. Кто-то всегда пытался касаться его. Но это совсем не беспокоило. Маленький дракон чувствовал себя хорошо. В конце концов, Кто-то здесь, и теперь он не одинок.       Он с любопытством смотрел на Кого-то — теперь Кого-то звали Аякс. — У тебя тоже должно быть имя. И я первый нашёл тебя, поэтому я сам тебя назову, — произнес Аякс очень серьёзно, отнимая руку от своей груди и прижимая теперь к чужому светлому брюшку. — Тебя теперь зовут Моракс! Ты ещё маленький, но похож на крепкий камень. Запомни своё имя. Маленький дракон слушал внимательно, хорошо запоминая и наблюдая за мыслями Аякса. А когда услышал своё новое имя — мурлыкнул только неопределенно. Ему понравилось. Моракс. Звучит… Хорошо.       Когда он в первый раз превратился в форму, которую изучил лучше всего, — он тут же упал на землю. Новые лапы были не слишком устойчивыми, но он не унывал, только рассматривал свои конечности с растущим удивлением. Звук собственного голоса был тоже нов и странен, и он решил проверить то, что так давно хотел. — Аякс-с, — он указал на почти что сияющего от радости друга рядом. Затем когтистым пальцем ткнул себе в грудь. — Мор-ракс-с. Д-да? Аякс ответил не сразу, — сначала обнял его крепко обеими руками, говоря что-то о том, что он очень красивый малыш дракон. Моракс опустил взгляд, не совсем понимая, в чем выражена его красота. Его хвост и ветвистые янтарные рога никуда не делись, и он потрогал их, чтобы убедиться. У Аякса тоже был маленький рог на лбу, и красивый длинный хвост с голубоватой чешуйчатой кожей. Хвост Моракса был темного цвета, как земля, напитавшаяся дождём. — Правильно! — ответил наконец Аякс, не отпуская его из рук, и Моракс осторожно обнял его в ответ.       Аякс воспитывал его почти как собственного ребёнка, перенимая поведение взрослых, пусть и разница у них в возрасте была совсем небольшой. Заботился о нем так ответственно, всё объяснял, и это было в радость обоим. Будто так было нужно, будто Моракс ждал именно его в той пещере, и остался в одиночестве после рождения не просто чтобы погибнуть. Словно Аякс не мог не найти его. Они всё делали вместе: учились охотиться и тренировали собственные силы, которые оказались и у Моракса, и он всегда чувствовал надежность этого. Чувствовал, что они с Аяксом не расстанутся, даже когда луна исчезнет на небе, остановив ход времени, да и само небо очень… очень изменится.