Узы крови (Blood Ties)

      «А самые мерзкие из них — вампиры. Разумные, как люди, внешне похожие на нас, но полные порока и злонамеренности, без малейших признаков добра. Скорее василиск исполнится жалости и пощадит жертву, чем у вампира проснется совесть. Они хотят одного, только одного — вашей крови, а значит, и гибели».       Винс де Бувер, «Чудовища севера», часть V.              Изначально Регис собирался поехать на юг, в земли Нильфгаарда, пользуясь тем, что местные, куда более современные жители уже не верили в сказки и чудовищ — в том числе и в вампиров. Но какая-то необъяснимая чувствительность, которую он, должно быть, перенял от людей, породила желание увидеть Диллинген еще хоть раз перед окончательным отъездом из Северных Королевств. Поэтому, покинув Туссент, Регис выбрал совсем иное направление, нежели предполагалось.              Однако жизнь внесла свои правки. Скоро стало совершенно ясно, что его состояние не подходит для путешествия: стать невидимым сил не хватало, а сокрытие сущности от людей, с которыми он встречался, чересчур утомляло. Еще не вполне здоровый, мучимый печальными событиями в Боклере, Регис спрятался в лесах Марибора. И после долгих дней блужданий случайно нашел заброшенный охотничий домик, превосходно отвечающий его нуждам. Здесь он укрылся от мира, от людей, от близких и от возможных преследователей. Но от гнева и отчаяния спастись не мог.              Воспоминаний о той первой зиме почти не осталось. Вина и боль, владевшие Регисом после убийства Детлаффа, своего кровного брата и спасителя, отравляли каждый миг бытия, лишали рассудка. Конечно, Детлафф не оставил ему выбора: когда он впал в ярость после очередного предательства любимой женщины, уговоры не действовали, и потому не было иной возможности спасти Геральта и всех жителей Боклера, которых на этот раз в буквальном смысле выпивали досуха орды вампиров, призванные Детлаффом. Детлаффом, который спас его от немыслимого, ледяного ужаса, когда Регис едва не погиб от рук Вильгефорца. Детлаффом, который не сомневаясь ни на миг, поделился с ним своей кровью — принес жертву, без которой регенерация стала бы попросту невозможна. И чем же он отплатил?              Регис отчаянно старался найти решение, при котором бы никто не пострадал. К несчастью, Детлафф себя уже не контролировал. Страдая, он поддался дикой жестокости. Регису следовало предвидеть, ему следовало знать и не пускать обстоятельства на самотек. Когда Детлафф напал на Геральта, было уже слишком поздно улаживать дела миром. А потом Регис оказался на распутье: остаться в стороне и смотреть, как умирает близкий друг, или попытаться спасти его — убив другого? Он столкнулся с кошмарным выбором, который пришлось сделать. А потом жил с последствиями этого выбора, с последствиями, сводившими с ума в удушающей тьме первой зимы. Отчаяние, раскаяние и нестерпимая боль. В черной пустоте без света и надежды наступали мгновения, когда казалось, что прятаться бессмысленно, когда мысль о возвращении в Боклер — и о последующем наказании — приносила облегчение.       

***

      Поздним летом ему стало чуть лучше. Регис помнил день, когда узкая полоска света пронзила тьму его укрытия. Он наблюдал, как пылинки танцуют в одиноком луче солнца, и захотел снова увидеть небо. Той ночью он впервые за многие месяцы решился выйти. Еще слишком слабый для обычных усилий, он просто сидел, дышал воздухом, слушал звуки жизни вокруг. Он выжил. Он не надеялся на исцеление, не надеялся снова стать самим собой, но и сдаваться не собирался.              Однако когда ночные кошмары ослабили хватку, а силы вернулись, Регис снова встал перед выбором. Этот выбор беспокоил его уже некоторое время. Восстановившись, он опять засомневался в решении отдалиться от своего рода и жить с людьми. Давние надежды, что однажды он поселится среди них, не скрывая своего естества, выглядели страшно наивными. Регис с болью понимал, что уже не сможет жить среди своих. И все же осознание нынешней отверженности из-за своих поступков, принадлежности к миру людей, возможно, окончательной, глубоко ранило.              Зачем он так поступил? Зачем постоянно ставил людей выше собственного рода, собственного благополучия? Почему всегда выбирал страдание и одиночество, неизбежное с учетом его поступков? Вопросы, риторические и бессмысленные по своей сути, безжалостно преследовали Региса, хотя он знал ответы на них. Он прекрасно понимал, почему принял те или иные решения, какой долг безнадежно пытался вернуть все прошлые годы. Дикие вопли безымянной кметки, когда ее младенец умолк, тихий стук безжизненного тельца о землю. Комната, заполненная лунным светом и кровью, которую неторопливо поглощает пламя. Многочисленные воспоминания возвращались во снах, несмотря на минувшие бессчетные века. Но есть вещи, которые невозможно, и нельзя, забыть. Которые уже не исправить, и ничем не искупить.              Регис знал, что одиночество — цена, которую он платит за поступки и принятые решения. Чаще всего, он мирился с ним. Но не всегда.              Не всегда.