Опасные игры с магией

Эта чертова планета погрязла в грязи и мраке. Войны, голод и болезни заразили землю и отравили ее. Каждый видел в другом человеке врага и убийцу. Это длилось долго, никто не мог сдерживать эту отраву, текущую по венам земли. Но однажды случилось чудо. Это действительно было чудом, иначе не назовешь. В мир пришла новая религия - "Энканто". Она заполонила мир, как ядовитый плющ. Окутала собой каждый уголок этого вымирающего от грехопадения мира. Поглотила каждого человека в свои липкие сети, как паук, ловящий себе новую жертву. Миру нужно было чудо в это отвратительное для него время, и мир его получил в лице Альмы Мадригаль, самопровозглашенной жрицы культа "Энканто". Ведь в один из давно канувших дней она и ее дети получили неземные дары - способности, благодаря которым они стали сверхлюдьми. Джульетта - первое дитя Альмы из тройняшек. Самая старшая по рождению. Она получила дар наипрекраснейший, как и она сама - что бы она ни готовила - это исцеляло людей. Даже обычная арепа заставляла срастаться кости. Благодаря этому дару молва о ней по миру прошлась звуковой волной, и люди стали сравнивать ее со святой, ей стали воздвигать храмы, а очереди за ее едой стояли без конца и без края. Пеппа - второе дитя Альмы. Ее природное обаяние привлекало людей, заманивая в тонкие пальцы лжи и коварства. Однако ее дар, позволяющий контролировать погоду, разрешил проблемы с урожаем во многих уголках планеты. Голод и падеж скота перестали быть проблемами этого мира, пока есть золото - есть и хорошая погода, приходящий вовремя дождь, яркое нежное солнце и ветер, который пригоняет или прогоняет облака. Бруно...в этой семье никто не говорит о Бруно - младшем ребенке Альмы. Ведь он сбежал из дома и скрылся со своим даром далеко в горах, когда ему минуло сорок лет. Разочарование в людях, а еще больше в родных упрямо выжигало ему сердце, рубило на куски душу и заставляло захлебываться собственными слезами по ночам. Их корысть, их жажда золота и поклонение так называемому новому богу просто убивало его каждый день с тех самых пор, когда у него появился дар. Ненавистный и самый никчёмный. А дар у Бруно был предсказывать то, что грядет в будущем. Однако, предсказывать ему удавалось лишь боль, смерти и страдания, коих его мать старалась избегать для общего обозрения. Ведь они, семейство Мадригаль, существуют здесь, чтобы искоренить зло и страдания. Да вот Бруно видел, что совсем не для этого его семейство использует магию, дарованную им свыше. Однако, время шло, многие уже забыли о треклятом отшельнике, который сбежал от семьи, неспособный контролировать свои эмоции и силу. В семействе Мадригаль произошли пополнения. У Джульетты от местного богача родились три прекрасных дочери. А у Пеппы и ее знатного мужа: дочка и два озорных юноши. Дочь Пеппы - Долорес была старшей в ее семье, и дар при рождении, который она получила, был способностью слышать голоса в пределах одного города. Да, она не могла слышать, что происходит на другом конце мира, но она спокойно могла сказать, что секунду назад в центре городка ребенок уронил на пол лампаду и начался пожар. Это позволяло реагировать очень быстро и спасало многие жизни. Долорес была тихой девушкой, но очень любила рассказывать своей бабушке секреты города. Поэтому в городе все тайные дела шли либо через записки, либо еле слышным шепотом. Следующий по рождению у Пеппы - Камило. С юных лет парнишка мог перевоплощаться в любого человека, которого когда-либо он видел. Этот дар помог немало семье Мадригаль в устранении мешающих им личностей. Как-то Камило целый год притворялся лидером Перу. Никто так и не заметил подмены, пока Альма держала в пыточной яме настоящего лидера. Камило нравилось дурманить людям головы, путать и иногда даже сводить с ума. Всё прощалось семейству Мадригаль. Всё сходило им с рук. Ведь все они - святые в лицах людей (за исключением разве что Бруно). А Альма и некоторые из ее потомства ох как этим пользовались. Младший ребенок Пеппы - славный малыш Антонио. Он единственный в семье, кто не успел достичь брачного возраста и смотрел на мир глазами прекрасного ребенка. Своим даром с рождения он получил возможность общаться на одном языке с животными и с людьми. Его понимала любая мышка, любой ягуар и даже слоны. Все животные слушались его и никогда не трогали. Даже такой малыш помог своей семье дюжину раз. И все бы ничего, но вот у Джульетты с дарами ее детей было не все так гладко, как у Пеппы. Старшая дочь - Исабелла. Неведомая сила наделила её волшебной красотой и властью над любой флорой. Эдакая нежная фея цветов, однако за этой нежностью скрывается склочный характер, и колкая, как кактус, натура. Для всех она божий одуванчик, однако лишь ее младшая сестра все видит. Видит ее нутро, ее настоящую. Мерзкую и алчную, скрытую под маской добродетели. Средняя дочь Джульетты - Луиза. Кроткая девочка выросла с даром силы. Непомерной силы, способной сдвигать дома и таскать огромный груз. Из крошечной маленькой девочки она выросла в девушку с хорошо сложенной атлетической внешностью. Под стать ее силе. Но дабы не пугала сия внешность (а она пугала хилых и слабых), она была действительно очень доброй и всегда относилась к своему дару бережно. Стараясь угодить своей маме и абуэлле во всем, чем могла себе позволить. Младшая же дочь Джульетты - Мирабель, к сожалению, родилась без дара. Долго горевала ее мать, когда поняла, что дар так и не проявился, а Альма требовала выбросить дитя без дара, так как это портит репутацию их "Энканто". Но женщина оставила ребенка в семье, поскольку не могла отказаться от долгожданной малышки. Девушка росла в материнской любви, но любовь остального семейства Мадригаль она не испытывала никогда. И, чтобы хоть как-то быть полезной обществу, абуэлла отправила ее работать портной в город. А девушке это было и в сладость. Ее любви к кройке и вышивке могла позавидовать даже заядлая портниха Колумбии. И так с тринадцати лет девушка уже росла самостоятельно вне семейства Мадригаль. Видясь с бабушкой и матерью только по последнему воскресенью месяца в день подаяния Святой Свече. Можно и привыкнуть к такой жизни за два сложных года. Что девушка и сделала. Когда ей стукнуло пятнадцать лет никто ее не поздравил. Не было ни фейерверков, как на дне рождения Антонио, не было торта, как на дне рождения Камило и не было рядом семьи. Была лишь будничная повседневность. Работа и сон - вот, что ей оставалось. Ну, и ждать воскресенья, когда она снова сможет хотя бы издалека увидеть свою Mamá и помахать ей рукой. Ей нельзя было приближаться и общаться на публике с кем-то кроме как с абуэлой. Ее всегда держали под секретом, никто и никогда не должен знать о малышке Мирабель и ее происхождении, чтобы не портить репутацию ее святой семьи. Она была мертвым ребенком, который родился для всего мира бездыханным. Как сказала ее бабушка народу, когда узнала, что у Мирабель дар отсутствует: - Это наша плата за дары, которые нам были ниспосланы свыше. Пусть Святая Свеча заберет к себе дитя и принесет миру спокойствие, а нам следует всем помолиться за душу ребенка, - Абуэла гласила народу в святом храме, стоя перед алтарем и держа в руке ту самую негаснущую белую свечу с рисунками бабочек по всему периметру. Но как бы к ней не относилась ее бабушка или другие члены семьи, она всё равно любила всех и каждого. До того момента, как покинуть под покровом ночи отчий дом, она всегда старалась помогать по дому, быть полезной, всегда поднимала настроение своим братьям и сестрам, нянчилась с малюткой Антонио. Но всё это было ничто. Не имело никакую цену для ее родственников. Ведь она позор семьи. Неодаренная. Боль и обида внутри поедали сердце, по чуть-чуть откусывая его кусочки. А время шло. Шло медленно, как густой мед с ложки. Она научилась зарабатывать. Научилась быть, как взрослая, думать, как взрослая и жить самостоятельно, как взрослая. Но вот в последнее время с деньгами всё туже и туже становилось, а вот летних дней все больше. А это означает, что мало кто приходил за тем, чтобы подлатать теплую одежду. Все платья уже давно были раскуплены к лету, и за новыми никто не приходил. - Да уж, сегодня совсем мало заработала, - Мирабель поправила оправу очков и продолжила считать серебренные монеты, - этого явно будет мало на подаяние и меня опять высмеют. Девушка устало присела на угол кровати, держа в руках горстку монет. Если ей снова не хватит серебра для размена на 10 золотых, то она опять не сможет полностью оплатить подаяние, и ее бабушка будет в гневе. Она снова ее высмеет при всем честном народе. Проходили. Было такое. К ней потом две недели никто не приходил. Благо выкрутилась, заложив ростовщику свои украшения, которые подарила ей мать. В этот раз ей так не повезет. И это повлечет череду неудач. Из дум ее вывел стук в дверь. - Подождите секунду, я уже бегу, - она быстро сложила монеты в коробок в книжном шкафу и побежала открывать дверь. - Mi vida! - открыв дверь, девушка обомлела, на пороге стояла никто иная, как ее собственная мать, закутанная с ног до головы в синюю вуаль, - пропусти меня поскорее, пока меня никто не заметил. Девушка сильнее распахнула дверь, позволяя ее матери поспешно зайти в дом. Джульетта скинула накидку и кинулась обнимать дочь. - Моя дорогая, я рада видеть тебя, - девушка не ожидала увидеть свою мать спустя столько времени в своем доме, но придя в себя, она обняла крепко Джульетту в ответ. - Мама, почему ты здесь? Абуэла знает где ты? - Джульетта отстранилась от дочери и заглянула в ее глаза. - Никто не должен знать, что я была здесь. Долорес сейчас вне города и не сможет нас услышать, поэтому я прибежала к тебе, - женщина улыбнулась, разглядывая дочь, - как ты выросла, моя милая. Повинуясь инстинкту, Мирабель снова прильнула к матери: - Ох, мамочка, - слезы навернулись на глазах, она так давно не могла обнять родную мать, так близко и так далеко они были друг от друга, - я так скучала. - Тише, тише, mi pequeña princesa, - Джульетта нежно гладила рыдающую дочку по непослушным волосам, - у нас есть время побыть вместе. До первого луча солнца я должна быть дома. Агустин прикроет меня если что-то пойдет не так. Расскажи мне о своей жизни, дорогая. Они присели на кровать и Мирабель, еле успевая стирать слезы с лица, которые от радости сами лились бесконечным потоком, стала повествовать о своей нелегкой жизни взрослого ребенка. Так прошли минуты, затем часы, они и оглянуться не успели, как проболтали почти всю ночь. Оставался час до восхода солнца и Джульетта стала собираться, дабы успеть вовремя добраться до Сasita de la familia Madrigal. - Мирабель, моя милая доченька, - она погладила дочку по щеке, - помни, я всегда на твоей стороне. Что бы ни случилось. Что бы я ни говорила на публике в твою сторону - это всё из-за моей матери. Я никогда, слышишь, никогда не хочу делать тебе больно. Я уже потеряла из-за нее своего брата. Не хочу потерять и тебя, mi vida, - Джульетта поцеловала девушку в лоб и, взяв ее лицо в две руки, взглянула в глаза Мирабель, - знаешь, я была несчастна, когда мой брат ушел. Но была бы счастлива уйти с ним. Но не могу. Не могла. Mi familia. Все тут. Она опустила лицо Мирабель и снова накинула на себя вуаль. - И помни, я всегда буду твоей мамой, а ты - моей дочерью, и мне без разницы есть у тебя магия или нет. Ты всегда будешь моей крошкой Мирабель. До встречи, - она по-матерински провела еще раз рукой по щеке Мирабель и выбежала в предрассветную мглу. Мирабель еще долго всматривалась в молочный утренний туман, провожая мать взглядом. - Ох, мамочка, - девушка закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, сползая на пол, - как же мне получить расположение бабушки. Девушка закрыла на секунду глаза и не заметила, как провалилась в сон. Она бежала так быстро, что сердце вырывалось из ее груди и от частого дыхания горло будто раздирали на куски, хотелось пить и остановиться. Но она не могла. Весь город ополчился против нее. Против губительницы магии. Они кричали и жгли все на своем пути. Война, кровь и насилие снова заполнили собой бренный мир. - П..пожалуйста, - взмолилась она, глядя в лицо своей абуэлы, занесшей над ее головой нож, - что я тебе сделала такое? Почему ты меня так ненавидишь? - Ты порождение грехов, - все родственники стояли вокруг упавшей на колени Мирабель и смотрели на нее каким-то потусторонне-изумрудным взглядом, отрешенным от всего, что творится вокруг, - ты дитя пороков, грехопадение течет в тебе рекой. И в ответ на эти слова со всех сторон стали раздаваться душераздирающие крики, будто кто-то резал, кромсал, разрывал на куски плоть еще живых людей. Еще секунда и реки крови хлынули к ногам девушки, а ее руки, покоившиеся на земле, моментально окрасились в алую тягучую жижу. Она посмотрела на свои руки и остолбенела от страха. - Ты должна умереть, чтобы мы снова могли править этим миром. Ты жертва, которую нужно принести во имя Свечи, - девушка сидела бездвижно, всматриваясь то в лица семейства, искривлённые ненавистью и злобой, то на свои руки, уже до локтя покрытые в чужой еще теплой крови. В носу отчетливо стоял запах железа, запах крови. Она не хотела больше бороться. Не хотела больше никуда бежать. Она с радостью примет свою участь, если это поможет ее семье. - Нет! - послышалось за спиной Альмы, когда она уже воткнула в сердце Мирабель острый нож, - Только не она! Последнее, что увидела Мирабель, прежде, чем проснуться от страшного кошмара - это был тот, кому принадлежал голос. Это был ее давно ушедший из семьи дядя Бруно. - Ооох, - девушка так и уснула, облокотившись к двери на холодном полу, - Dios mio, моя спина. Она еле приподнялась с пола, распрямляя свои плечи и массируя затекшие руки: - Тío Бруно, хм, интересно, почему он? - она пожала плечами, не предавая значение сну - кошмары для нее обычное дело, всегда разные, но всегда, как настоящие, иногда, просыпаясь, она даже путала реальность со сновидениями, - ох, сколько же времени я проспала. Она посмотрела на часы, стоящие на столе, - она проспала до обеда. Обычно она никогда так поздно не открывает свою мастерскую, поэтому сейчас ей нужно срочно исправляться. Быстро перекинув сумочку через плечо и накинув на себя шляпку, Мирабель пулей вылетела из дома, чтобы завернуть за угол к своей мастерской. Спасибо и на этом абуэле, что и дом, и мастерскую ей просто подарили, чтобы она держала свой рот на замке. - Опять никого нет, - Мирабель даже не успела запыхаться, отряхнув юбку, она отворила двери в свою мастерскую под названием "Мariposita", - как обычно тишина. И что это я переживаю. За весь день было всего два скудных заказа на подшив заплаток на парочку руан, да и только. Да уж, улов за сегодня еще меньше, чем обычно. Такими темпами она точно не насобирает 10 золотых. - Тук, тук, - ядовитый голос разлился по мастерской, заставляя Мирабель вздрогнуть, - есть тут кто? - Да, я тут. Чем могу помочь? - Мирабель знала этот голос очень хорошо, достаточно хорошо, чтобы забыть. Лицо парнишки в желтом пончо растянулось в надменной улыбке: - Скучала? - увидев скривленное лицо своей prima, он еще больше расплылся в улыбке, делая шаг вперед к ней, уменьшая расстояние, - что же ты молчишь, сестричка, - язвенным тоном пропел ее двоюродный братец, - язык проглотила? Собственно, как и обычно. - Ч-что тебе тут нужно? У вас же есть свой портной, - Мирабель вытянулась как струна, чтобы не быть жертвой в глазах этого маньяка, который к несчастью, был ее братом. - Ну что же ты, братик просто так не может прийти в гости к своей любимой, - проведя кончиками пальцев по всей длине ее нижней челюсти, он резко вздернул ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза, - prima? Она вывернулась из его пальцев и ноги предательски отступили назад, вжимаясь пятой точкой в стойку. - Не трогай меня или... - Или что, дорогая сестренка? Кричи, Долорес не услышит, зови на помощь, но, поверь, никто не станет спасать грешницу от очищения святым Камило, - неприятно-пошлая ухмылка в миг окрасила лицо парня, заставляя Мирабель еще сильнее вжаться в стойку, - но я пришел не за этим. Он надменно вытер руки платочком Мирабель, который до этого мирно покоился на стойке за спиной у девушки. - Я пришел по делу, - он брезгливо оттер пальцы, которые только что касались девушки, и кинул платок в мусорное ведро, - абуэла отправила меня на поиски Брунито, потому что ей нужны предсказания. Но я не хочу марать руки и искать его по всем этим лесам, да горам. Может он вообще уже помер, а бабуля всё надеется, что ее сыночек вернется в отчий дом и продолжит свое дело. Мерзкий тип, - Камило всё это время выхаживал по мастерской, нет-нет трогая какие-то причудливые украшения в виде бабочек и цветочков, которые Мирабель делала вручную. - А от меня-то что нужно? Хочешь чтобы я пошла на его поиски? - парень развернулся к ней с примерзкой улыбочкой. - Ну, конечно, дурочка, для чего еще ты нужна. Тут молва ходит, что к тебе людей меньше захаживать стало, - еще одна мерзкая улыбка. - Так это ты! - она держалась из-за всех сил, чтобы не рвануть с места и не размазать по его лицу стоящую рядом табуретку. - Конечно я, кто ж еще в этом городе может пустить дурной слушок про свою непутевую сестренку. Естественно, никто не в курсе, что мы...родственники, неодаренной не место в нашей семье, ты и сама знаешь. - Ты невыносим, даже не представляю, как ты можешь быть родным братом Антонио. Как небо и земля. - Ох, - он рассмеялся, - поверь, подрастет мальчик и станет еще хуже, я то уж постараюсь в этом поспособствовать. Так вот, моя дорогая сестренка, - он сделал акцент на этом слове, выделяя его среди остальных, - отказы не принимаются. А за это я хорошо заплачу, хватит надолго. Главное притащи хоть какую-то весточку о Бруно. Мертв он там, живой. Главное, - он близко подошел к Мирабель, касаясь своим носом ее, - если он жив, затащи его в храм любыми способами. И мой совет. Ты же девушка, а у мужика лет пятьдесят никого не было. В общем, придумай что-нибудь. Можешь направляться хоть сейчас, чем быстрее принесешь весточку, тем больше я заплачу. Он отошел от нее и направился к выходу, по пути задевая руками мягкую игольницу с иголками: - Кстати, ты хоть помнишь как он выглядит? Нам было по пять, когда он ушел, - бросил он через плечо, она хотела было что-то сказать, но он перебил ее, - не суть, держи, - он кинул на стол помятую фотокарточку цвета сепия, которую вытащил из кармана брюк и вышел за дверь, - не подведи меня, - он прочитал вывеску, - Мariposita. И с мерзкой ухмылкой перевоплотился в маленького мальчика и убежал восвояси. - Тварь, - она резким движением руки стала оттирать лицо от неприятных прикосновений Камило, - ненавижу. Но что делать, стараниями Камило она точно не найдет необходимую сумму ко дню подаяния. Девушка подошла к столу и взяла в руки потрепанную фотокарточку. На ней был изображен мужчина лет 30 с изможденным лицом, на нем застыла боль, усталость и еще что-то непонятное для девушки. - Он, наверное, редко спал, - синяки под глазами приковали ее взгляд, - как же я тебя понимаю, tío. Я бы тоже сбежала, но я слишком труслива и привязана к этому городу. Она вздохнула и присела на табуретку, всё также всматриваясь в уставшее лицо дяди. - Где же мне тебя искать, tío.