Похороны человечества

Похороны. Печальное событие, с которым не посчастливилось столкнуться большинству людей на планете. Горькие, болезненные ощущения испытываешь, когда провожаешь в последний путь скончавшегося родственника, друга, приятеля, сослуживца... А каково это, попробуйте представить, - похороны человечества? Не единственного человека, которого, пускай и так, без памяти любил, — человечества полностью? Экипаж корабля «Полярная звезда» прощается с бесчисленным множеством погибших — тысячами и тысячами обречённых Апокалипсисом на смерть. Капитан, матросы, студенты, обслуживающий персонал — все, собравшись вокруг обыкновенного продолговатого ящика, который сколочен на скорую руку из досок, вокруг гроба, вспоминают, мысленно обращаются к родителям, или брату, или другу, или возлюбленному... к тем особенным людям, которых они в одночасье лишились безвозвратно. Плавание на «Полярной звезде» планировалось недолгим. Прощаясь на пристани с любимыми и важными, улыбаясь и выслушивая ободрительные напутствия, они предполагали, что вернутся через несколько недель — вернутся, обнимут любимых и важных, и всё, как всегда, будет хорошо; что же, в самом деле, может случиться? Предпринимались меры по предотвращению стихийного бедствия, несчастного случая, болезни, непогоды... экипаж был подготовлен абсолютно ко всему, кроме того, что действительно произошло. Конец света. Разве они могли вообразить, что, оказавшись на борту «Полярной звезды», встретятся с настоящим, не выдуманным концом света — далёкой, невозможной катастрофой кинематографа — и окажутся единственными выжившими на планете? Континентов нет. Людей нет. Любимых и важных - тоже нет. И не будет, не будет, не будет... никогда. Каждый человек, присутствующий на похоронах, прижимает что-то к груди. Один за другим, цепочкой, они начинают тянуться к деревянному ящику — и опускать в бездонную, неотвратимую глубину памятные вещицы, прихваченные с собой из дома, чтобы не слишком мучиться нехваткой отца, матери, друга, брата, возлюбленного... Фотографии в стеклянных рамках. Потрёпанные плюшевые игрушки. Пустяковые сувенирчики. Подвески на растрёпанных шнурках. Один за другим, один за другим они прикасаются к предметам, незначительным для остального мира, но исполненным значения для них, губами, приговаривают несколько слов, проводят кончиками пальцев, присматриваются, поднося поближе к глазам... кто-то легонько улыбается, кто-то поскорей отворачивается, всхлипнув, у кого-то слёзы прочерчивают дорожки на щеках. Они плачут. Внешне, внутренне — не имеет значения. Душа каждого из присутствующих обливается кровью, исходит отчаянным, разрывающим на кусочки криком, обращается к небу с горячей, бессмысленной мольбой. Они плачут. Плачут не только по любимым и важным, которых потеряли, с которыми никогда больше не повстречаются вновь... по всему человечеству. Это слишком грандиозная, слишком колоссальная мысль — планеты теперь не существует, людей не существует, здесь, на «Полярной звезде», последняя горстка выживших; им не под силу окончательно справиться с ней, смириться, вписать её в устоявшуюся, неотвратимо разрушающуюся картинку своего мировоззрения. Они плачут — и потому, что хотят верить в ошибочность, нереальность конца света, и потому, что понимают бесполезность подобной веры. Континентов нет. Людей нет. На «Полярной звезде» действительно происходят сейчас похороны человечества. Надеяться не на что. Разумеется, эфемерная, туманная перспектива обнаружить посреди безграничных, не охватимых океанских просторов маленький островок, ещё населённый, быть может, остатками человеческой цивилизации — она есть, она подтверждена записью с борта взорвавшегося самолёта, и всё же... Каковы шансы? Какова возможность? Сколько недель... месяцев, лет... придётся добираться до несуществующей, скорей всего, земли, до расплывчатого миража в бесконечной пустыне? Надежда, вспыхнувшая ослепительной искоркой, блекнет день ото дня. Им страшно. Им больно. Им трудно. Любимых и нужных не воскресишь — они попрощались, они похоронили человечество, но, конечно, никакими похоронами, никакими деревянными ящиками не вытравишь из памяти родные улыбки, лица, голоса, никакими самообманами не позабудешь несказанных слов, не сделанных вещей, не произнесённых признаний... Они больше никогда не скажут. Не сделают. Не произнесут. Устоявшийся, привычный образ жизни захлестнули безжалостные волны, утащив за собой в пучину неопределённости и ужаса. Что там, впереди? Им удастся найти остров? Им удастся выжить? Впрочем, оглянувшись по сторонам, экипаж «Полярной звезды» потихоньку обменивается нерешительными, бледноватыми, подрагивающими улыбками — потому что, замечая во всех присутствующих отголоски собственного невообразимого горя, все хотят немножко поддержать людей, волей беспощадного случая оказавшихся рядом с ними. Они — не одноклассники, которые учатся бок о бок и только. Они — не команда, управляющая кораблём вместе и только. Они — семья, единственная семья, которая теперь возможна в чудовищных условиях непоправимой катастрофы... Да, мир погиб — но они живы. И, значит, нужно не отчаиваться, поддавшись разрушительной меланхолии, не опускать руки, чтобы погибнуть вслед за человечеством — продолжать жить. Идти вперёд. Отпустив любимых и нужных, отпустив всех людей на планете, - идти вперёд. Как бы тяжело, отвратительно и, на первый взгляд, непереносимо не приходилось.