see you later | увидимся позже

      Каждый твой шаг гулким эхом отражается от стен пустых, таких холодных коридоров. Размеренный стук, горячая чашка в руке – вот твоя единственная компания. Солнечный свет, плавно проникающий во мрак через широкие окна, пытается скрасить мрачный и унылый коридор, вызвать улыбку на твоём лице. И ты остаёшься в приподнятом настроении благодаря столь приятной погоде.       Мысли о прошлом не изменят будущее, ведь так?       Ты замедляешь шаг, проходишь ещё пару шагов. Останавливаешься у невзрачной двери.       Кабинет Ханджи.       Ты не хочешь заходить внутрь и тревожить её покой, прикидывая в своей голове то, как она сейчас увлечена каким-то очередным исследованием или составлением плана проведения нового эксперимента. Последнее, чего она хотела бы – чтобы ты ей мешала. Это почти так же реально, как если бы ты могла сейчас слышать её смех и удивлённый вскрик, пока она работает.       Ханджи навсегда останется для тебя лучшей, никогда не перестанет тебя подбадривать или веселить. Когда она рядом, ты на время забываешь, что живёшь в невероятно опасном мире. Мире жестоком, том, что забрал тех, кого ты так любишь, и никогда обратно не вернёт.       Ханджи была твоей близкой подругой, и ты до невозможного сильно хочешь ещё хотя бы раз её увидеть. Увидеть её улыбку, попрощаться с ней, как положено. Закончить на приятной ноте.       Не так. Это не прощание.       Увидимся позже.       Ты опускаешь взгляд на чашку в своих руках, прибавляешь шагу, придерживая её по краям и чуть поторапливаясь, чтобы чай не остыл.       Шаг за шагом, стук за стуком, и всё снова отражается от стен одинокого коридора. Коридора, когда-то до битку заполненного преданными своему делу солдатами, что либо опаздывали на тренировку, либо бежали в столовую, чтобы занять место в очереди в числе первых. Тихий, но с каждым шагом становящийся громче гомон, приближающийся звук несвязной болтовни. Милые улыбки наивных солдат, которые вскоре встретят свою смерть раньше, чем смогут узнать правду о мире, в котором они живут.       Такова его суровая реальность. Беспощадная и холодная, как прикосновения страшной судьбы, постигшей многих.       Ты стала одной из тех счастливчиков, кому удалось выжить в прошлом мире.       Вскоре ты подходишь к большим резным дверям из тёмного дерева, которые сейчас закрыты на замок. Намертво. Попробуй дёрнуть – всё равно не откроются.       Кабинет Эрвина.       Самый преданный делу человек из когда-либо живших. Ты мягко улыбаешься, не отводя взгляда от дверей, мысленно прося себя его не беспокоить. Возможно, он устроил совещание с руководством и сейчас обсуждает планы того, как приблизить человечество к свободе ещё на один шаг. Того, как приблизиться к познанию истины.       Ты фыркаешь, вспоминая свои разговоры с Эрвином. Такие короткие, но крутящиеся в голове заевшей пластинкой. Ты напоминаешь себе, что он там вообще-то обсуждает важные вещи, и ему сейчас явно не до болтовни с тобой.       Ты бы не осмелилась его прервать или потревожить, ведь можешь нарушить планы человечества, если его предложения не примут.       Мысленно ты оставляешь себе пометку о том, что стоит вернуться позже, когда закончится совещание.       Увидимся позже.       Ты спускаешься по лестнице, сжимая в руках чашку и напряжённо заглядывая в неё, чтобы убедиться, что не пролила ни одной драгоценной капли. Этот сорт чая исключительный, он специально хранился для особого дня.       Наконец ты подходишь к последней двери, мнёшься перед ней некоторое время, прежде чем решиться войти, но всё же дважды стучишь костяшками пальцев по деревянной поверхности. Тебе представляться не нужно. Его голос неожиданно разрезает тишину, когда он на автомате отвечает: «Войдите».       Ты приоткрываешь дверь и проходишь в кабинет, вслушиваясь в звенящую тишину. Такую вроде бы привычную, но явно иную. Вдохнув поглубже для уверенности, сразу поражаешься тому, что тонкий аромат лимона и чайных листьев проникает в твои лёгкие. Его запах всё ещё не выветрился.       На столе, к твоему удивлению, не лежит никаких документов. На стул Леви падают тёплые лучи солнца, проливающиеся сквозь окно за его спиной, и узоры со стекла легко пляшут, отражаясь на поверхности пустого рабочего места.       Ты закрываешь дверь и следуешь к столу.       — Я приготовила тебе чай, — произносишь, ставя чашку, что ты так бережно несла. — Лучше выпей, пока он горячий.       Леви молчит, уперев взгляд в пустоту. Сегодня он кажется спокойным. Впервые за столько дней.       В тишине ты занимаешь место напротив его стула, позволяя себе поднять глаза и заглянуть ему за спину, чтобы понаблюдать за колыхающимися ветвями деревьев за окном.       — Сегодня погода хорошая, — замечаешь, переводя на него взгляд.       — Она для тебя всегда хорошая, даже когда дождь как из ведра льёт, — ты ожидаешь, что он фыркнет или хмыкнет хотя бы после этих слов.       Но он сдерживается, а ты мягко улыбаешься.       Ты переводишь взгляд на его пустой – не считая одинокой чашки чая – стол, и замечаешь мелкие пылинки по краям.       — Когда ты в последний раз прибирался, Леви? — с удивлением спрашиваешь ты. — У тебя много дел. Я завтра могу прибраться, если хочешь. Знаю, как сильно ты не любишь грязь.       Он снова отвечает молчанием.       Ты вздыхаешь, чувствуя тепло от солнечных лучшей на твоём лице. Сутулишься немного, обнимая себя руками, чтобы поумерить тяжесть в груди. Несмотря на столь любимый аромат в кабинете, ты вдыхаешь очень мало.       — У нас должно быть побольше таких дней, да, Леви?       Ты поднимаешь взгляд на пустой стул напротив.       Ещё один вздох срывается с твоих уст, когда ты закрываешь глаза. Медленно вдыхаешь уже глубже привычного, сглатываешь тугой ком в горле, чтобы вновь заговорить:       — Надеюсь, тебе понравился чай. Я его для тебя приберегла.       Протяжная мелодия тишины окутывает пространство вокруг, а ты продолжаешь слабо улыбаться, смотря в пустоту. Смотря так же, как он, когда ты только вошла. Опечаленно, спокойно.       Ты могла бы сказать, что ощущаешь в комнате его присутствие. Это было бы так, если бы Леви был перед тобой так близко, что протяни руку – дотронуться можешь, схватить его. Но ты не можешь.       И неважно, как долго ты будешь себе лгать.       Проходит минут пять, может даже десять, прежде чем ты наконец поднимаешься. Хватаешь чашку и чувствуешь пальцами, что некогда горячий фарфор отдаёт ледяным холодом.       Не выпил ни глотка.       Ты устало плетёшься к выходу, берёшься за ручку и поворачиваешь, совсем не торопясь. Медля, лишь бы задержаться здесь подольше.       — Я рада, что тебе понравился чай. Возвращайся к работе.       Ты поворачиваешь голову, чтобы окинуть взглядом пустой стул, пустой стол, а затем уставиться на наполненную до краёв чашку в своих руках.       — Увидимся позже, Леви.