Комната

— Buenos días, Долорес. — за спиной девушки раздался хрипловатый голос, обладателя которого она смогла распознать еще до того как он заговорил. Как ни странно, все в этой семье ходят по-разному громко. Она улыбнулась, повернувшись к дяде. — Hola, tío Bruno. — Бруно выглядел немного потрёпанным, но счастливым. Не смотря на то, что abuela постоянно твердила, что провидец не любил семью, Долорес, каждый день на протяжении десяти лет слыша грустные вздохи и иногда даже плачь, убеждалась в обратном, бросая жалостливый взгляд на картину, за которой находилась дыра. Дядя Бруно был приятным и добродушным человеком. Не высоким, уж явно не два метра, сны видит только свои, да и то в основном не помнит, питается лишь арепами тётушки Джульеты, а крысы.. по поводу этого Камило, несносный младший братишка Долорес, был прав. С плеча мужчины то и дело на собеседника смотрели две-три крыски, и бог знает сколько их еще в капюшоне. Долорес ухмыльнулась своим мыслям. — Вы что-то хотели? — Ох, просто ты так странно смотрела на меня за завтраком. Я подумал, что что-то случилось.. — Бруно, не привыкший к общению, часто заикался. Долорес охнула. Да, что-то действительно случилось. Влюблённость случилась. Но, не та, от которой подростки вдохновленно вздыхают. Нет, Долорес конечно вздыхала, но эти вздохи были грустными, и наполненные ненавистью к самой себе. Девушка покраснела, но благо, на тёмной коже это было не так заметно. Она кашлянула и спросила: — Tío Бруно, вы когда-нибудь влюблялись в того, в кого нельзя влюбляться? По моральным принципам, или по личным? — Бруно действительно задумался над этим вопросом. По лицу было заметно, что в лохматую голову ему ничего не пришло. Он пожал плечами. — Мои теленовеллы считаются? Там много такого. — спросил он. Долорес вспомнила лучшую, по её не скромному мнению крысиную теленовеллу дяди, а именно, про женщину с амнезией, что влюбилась в своего племянника. "Их любовь никогда не могла быть". Но, в независимости от этих слов, в третьем сезоне, они пошли на свидание, и Карлос сделал своей тётушке Белле предложение руки и сердца. — В любом случае, почему ты спросила? — Долорес ойкнула. Говорить дяде, что ты в него влюбилась - это явно не самая лучшая идея, глядишь его и инсульт схватит. — Да так. Просто интересно. — не лучший ответ, но Бруно все равно пожал плечами, и удалился. На его плече все еще восседала одна из крыс, и, кажется, укоризнено смотрела на Долорес. Она кинула ей виноватый взгляд, и крыса, будто посочувтсвовав ей, помотала хвостом, и скрылась в пушистых волосах хозяина. Девушка стукнула себя по голове. Может, соль поможет? Бруно рекомендовал. *** Соль не помогала. Дерево и зыдерживание дыхания тоже. Пока никто не видел, всеслышащая брала то горстку соли и перекидывала ее через плечо, то стучала по дереву со словами "тук, тук, тук, тук по дереву". Дядя продолжал преследовать даже с закрытыми глазами в комнате. Она все еще продолжала разглядывать лицо провидца, мечтая зарыться в мягкие пышные волосы того, целовать его, нежно дотрагиваться до чувствительных зон на его теле слушать стоны.. о нет. Она слишком замечталась. Дыхание учащается, кровь приливает к щекам, а терпеть нижнее белье больше не считалось возможным. Руки Долорес неосознанно потянулись к нижней части тела, стягивая длинную юбку. Она медленно гладила клитор через трусы, и моментально сняла их. Поднося пальцы ко рту, она смочила их слюной. Она потирала проблемное место, иногда тихо вздыхая. Пальцы вошли в вагину, медленными движениями надавливали на стенки, вызывая приятное чувство. Пальцы то выходили, то входили. Долорес прерывисто дышала. Она услышала голос где-то в Касите, принадлежащий предмету её воздыханий. Он говорил с Джульеттой, помогая ей накрыть стол на обед. Девушка хотела убить себя за то, что услышав смех дяди она возбуждалась еще сильнее. Она старалась из всех голосов которые она слышала сконцентрироваться на голосе Бруно, тихонько простанывая его имя, так, что бы никто ни в коем случае не услышал ее. Так протекали еще несколько минут, прежде чем рука была запачкана в белой вязкой жидкости. Она смотрела на руку затуманенным взглядом, проклиная себя. Голос дяди все еще был слышен с кухни, и казалось весь мир заткнулся, что бы слышать этот немного хрипловатый голос. — Да он издевается... — сказала девушка смотря на потолок. Услышав шаги направляющиеся в сторону ее комнаты, вероятно принадлежащие кузине Мирабель, она как можно быстрее натянула юбку, вытирая руку о рядом лежащее полотенце. *** Дядя Бруно заснул. На диване. В гостиной. Рядом с Долорес. Звучит ужасно, и Долорес, боясь сорваться с цепи, смотрела на Альму, бегающую по дому, в поисках Изабеллы. — Долорес, я все еще не могу найти ее! Помоги! — раздражённо говорила женщина. Думать здраво и слышать было нелегко, но она пыталась прислушиваться к множеству голосов, ища кузину. — Она.. я думаю она у реки вместе с Луизой.. — тихо говорила она. Взгляд вновь устремился на спящего дядю. Голова его была уложена на подлокотник, а ноги были прижаты к груди. Девушка могла слышать дыхание и биение его сердца. Хотелось прислониться к его груди дабы слышать только тихое биение. Она и не заметила как abuela ушла, видимо искать внучку. Долорес не могла перестать смотреть на Бруно, он приковал её взгляд к себе, хоть и неосознанно. Мужчина бормотал во сне всякую неразбериху. Он произносил какие-то имена, некоторые были знакомы ей, другие нет. Сейчас, как слышит Долорес, Бруно снится некий Рико, и судя по нахмурившемуся дяде и какие слова он говорит в его адрес, Рико - раздражающий человек. Девушка вздохнула, и погладила мужчину по плечу. Потом ее рука медленно опустилась на предплечье, потом на локоть, сама она не заметила, как с чужой руки она переместилась на впалый живот. Вроде ест как не в себя, а все еще худой как скелет. Свою руку Долорес нашла уже на бёдрах дяди, и испуганно взвизгнув отдернула её, прижимая к груди. Она слишком далеко зашла. Как ни странно, Бруно не проснулся, даже бровью не повёл, все еще ругаясь с этим самым Рико. Дядя ненадолго замолкает, и открывает глаза. Долорес как можно быстрее выпрямляется в спине, делая вид, что так и непоколебимо сидела, будто охраняя сон ясновидца. Он протирает глаза, и пытается сконцентрировать взгляд на часах на стене. Он охает. — Santa mierda, я уснул прямо здесь? — тихо выругался он, принимая сидячее положение. — Похоже на то. И спали вы около часа. — подала голос вездеслышащая. Мужчина негромко вскрикнул, кажется, совсем забыл, про сидящую рядом племянницу. — ¡Dios mío! боже, прости, Долорес, я думал ты уже давно ушла! — "Ага, как же. А кто по-твоему будет трогать и смотреть на тебя пока ты спишь?" — ехидно подумала девушка, но на деле лишь добродушно улыбнулась. — Как видите, tío Bruno, не ушла. — мужчина хихикнул, раслабляясь, и откидываясь на спинку, кладя руки на живот, к которому только недавно притрагивалась Долорес. — Посторожи мой сон еще пять минут, ¿por favor? — он улыбнулся, закрыв глаза. — Конечно, tío. — кивнула она, смотря на дядю. — "Если бы он знал, о чем я думаю, он бы не доверил мне свой сон." — с грустью подумала вездеслышащая, но на деле продолжала улыбаться, смотря на дядю. Она кивнула скорее себе. Так трудно становится сдерживать себя, а вдруг она сорвётся? Это так тяжело, и так ужасно. *** Долорес нервно ходила по комнате кругами, и нервно дышала. А дышала ли она вообще? Не думаю, её лёгкие кто-то украл, или они сами ушли. Лицо Долорес было красным от смущения, руки лежали замком на груди, она могла слышать собственное сердцебиение. Она села, беспокойно матала ногами, в попытках успокоиться. Получалось пока плохо. Из-за чего паника? Она слышала, как её дядя "удовлетворяет себя". Не то что бы это удивительно, все это делают, даже сама Долорес, как выяснилось, не без греха, но он.. он говорил её имя пока делал это?! Девушка ушам своим поверить не могла! Она уже не знала, была ли она или счастлива, или шокирована, или и то и другое. По звукам сейчас он сидел и отдышивался, грустно вздыхая. Эти вздохи были наполнены то ли ненавистью к себе, то ли разочарованием в себе, эти мелочи Долорес не могла отличить, тем более в состоянии некого аффекта. Тут до её уха дошла речь, произносимая её дядей. — Хорош я, сначала.. даже стыдно это говорить, вспоминая тебя, а теперь в любви признаюсь. Долорес, если ты не спишь, я надеюсь что ты спишь, то прости меня, я больше не могу скрывать чувства. Если возненавидишь - я пойму, я сам возненавидел себя. Но если ты слушаешь, то знай: я тебя люблю, странно думать о племяннице как о предмете воздыхания, ай? Прости, Долорес. — под конец лицо девушки горело, а сердце чуть ли не остановилось, она больше не знала, что делать. Она больше не контролирует ни себя ни ситуацию. На место контроля встали чувства, и эти самые чувства несли её к комнатушке Бруно в стене, которую Касита после восстановления так добродушно оставила. Она сама не заметила как стояла напротив картины с большой трещиной в стене. Она не думая отодвинула её, и прошла по коридорам, наконец перед ней стояла дверь, из которой сочился свет. Она чуть ли не выбила дверь с ноги, и её взгляд тут же приковал к себе немного напуганный мужчина, он видимо не ожидал, что она придет так быстро. — "Очень хочет набить мне морду." — подумал про себя Бруно. Но увидев взгляд девушки, краснеющие щеки, и наполненные слезами глаза он встрепенулся. Неужели он так её задел? Он хотел было что-то сказать, но не успел, так как к нему уже подлетела племянница, прижимая его к себе. Бруно был, скажем так, не самым высоким членом семьи, и из-за этого утыкался девушке в шею. Провидец удивленно смотрел в никуда. Долорес начала нашептывать ему слова, что так хотела сказать. — Tío Bruno, если бы вы блять знали, как я люблю и хочу вас, вы бы сами посмотрели на меня с отвращением. Te amo, tío Bruno, te amo mucho grande. — она нашептывала ему слова любви, крепко сжимая его в своих руках. Был ли Бруно удивлён? Не то слово. Был ли Бруно счастлив? Абсолютно. Был ли Бруно влюблён в дочь своей родной сестры? Как бы он не хотел это отрицать, это так. Наконец он нашел в себе смелости положить свои руки на спину Долорес, отвечая на объятия. Ему было немыслимо хорошо, особенно слушать этот шёпот, говорящий слова любви от племянницы. Они простояли так еще бог знает сколько. — Вот это романтика. Как в моих теленовеллах. Ай? — Долорес хихикнула, нехотя отстранясь от него. Она улыбалась от уха до уха, и её руки все еще находились на плечах Бруно. Такой желанный, и такой запретный Бруно. Хотелось взять его прямо сейчас. Хотелось любить его так сильно, как никто никого никогда не любил. — Я хочу вас, дядя Бруно. — сказала девушка. — Я не думаю что смогу продержаться долго, зная, что плод моих фантазий стоит прямо на против меня. — Бруно ухмыльнулся. — Не думал что когда либо скажу это своей племяшке, но, я весь твой. — в подтверждение своих слов он раскрыл руки. Девушка не долго думая толкнула его не кресло, заставляя его вскрикнуть, не успел он оклематься, как на его груди уже сидела девушка, проводя рукой по его шее. Она расстегнула верхнюю пуговицу бордовой рубашки, открывая новую территорию тела дяди - ключицы. Хотелось оставить след, что б все знали, кому он принадлежит. Отказывать вездеслышащая себе не стала наклонясь к чужой шее, и вцепилась в неё зубами, на что Бруно хрипло простонал. Оставив укус после себя, она подняла голову к губам дяди, приближаясь к ним. Бруно немного приоткрыл рот, и Долорес впилась в его немного покусанные губы. Оторвавшись, она услышала смешок. — А на вид такая скромная. Правду говорят: в тихом омуте черти водятся. — Долорес хихикнула. Она разошлась, но останавливаться не планировала. Она протянула свою руку к дядиной, и сжала её, поднося к груди. — Трогай меня, пожалуйста, я больше не могу. — Бруно дважды просить не пришлось. Одной рукой он сжал грудь девушки, а другой залез в юбку, оттягивая её, грозясь снять. Он и снял, его взору предстали милые бедра, нижнего белья на ней не было. Он кинул на неё вопросительный взгляд, на что она ухмыльнулась. В женщине должна быть загадка. Мужчина принимая ухмылку как хороший ответ сжал ягодицы племянницы, и поднял её. Пришла очередь Долорес вскрикнуть. Он лёгким движением усадил её на кресло, откидывая в сторону красную юбку. Он уселся между её бёдер на коленях, чего-то ожидая. Может, он ждал согласия, или когда девушка одуплится. Долго ждать не пришлось, и она раздвинула ноги пошире, позволяя выполнить затею дяди. Провидец немедля коснулся языком клитора девушки, посасывая, иногда легонько прикусывая. Вездеслышащая пыталась издавать максимально тихие стоны, но с каждым движением дяди это становилось всё труднее. Тут он остановился, смотря на Долорес. — Я все правильно делаю? — Долорес дрогнула от нежно вопросительного тона Бруно. — Более чем правильно, tío Bruno. — сказала она, зарываясь в, как девушка и думала, мягкие волосы дяди. — Откуда ты только умеешь так? — ехидно спросила она, получая смущение со стороны старшего. Он подвинулся обратно к девушке, более усердно посасывая клитор. Так прошло еще несколько минут, в панталонах Бруно было уже тесно, и держаться долго он не мог, поэтому отлип от нижней части тело Долорес, и опять поднял её, усаживаясь на кресло и садя её к себе на колени. Девушка терлась о проблемное место дяди, намекая быстрее продолжить. Тянуть провидец не стал, и оттянул резинку панталонов сразу вместе с нижним бельём. Взору вездеслышащей предстал не маленьких размеров член дяди, из которого уже текла природная смазка. — Casíta, принеси масло, por favor. — дом быстро принес с кухни прошенное масло, ставля его на столик рядом с креслом. Мужчина взял бутылек и капнул немного подсолнечного масла на пальцы, вставляя их в племяшку. Долорес немного поежилась от неприятного холода, но быстро привыкла, тихо мыча. Бруно растягивал её, как показалось самой девушке, долго. — Tío Bruno, если ты сейчас же меня не трахнешь, то я сброшусь в реку. — пригрозила она царапая плечи дяди. Он виновато на неё посмотрел. — Pero cariño, тебе же будет больно.. — сказал Бруно, но пальцы все же высунул. Долорес улыбнулась заботе мужчины, но терпеть долго не хотела, поэтому взяла дело в свои руки, в прямом смысле. Взяв половой орган дяди, она приподнялась, и села, сразу на половину, оба застонали от наслаждения. Бруно сжимал ягодицы девушки, теперь он играл по её правилам, вдалбливаясь в девушку, в процессе массируя клитор. Он хотел доставить ей все удовольствие, которое только мог. Долорес сняла так сильно мешающую футболку, и впилась поцелуем в губы дяди, что прикрыл глаза. В комнатушке раздавались пошлые стоны и шлепки, и казалось что температура здесь поднялась до тридцати градусов. Единственное, на что голубки надеялись, так это то, что они никого не разбудят этими звуками. В данном темпе прошло то ли двадцать минут, то ли сорок, никто уже не следил за временем. Но они двое уже спокойно сидели на кресле, громко дыша. Долорес все еще сидела на бёдрах дяди, руками опираясь на его грудь, и положив голову на плечи. Бруно же одной рукой зарылся в темные волосы Долорес, а другу положил на талию, улыбаясь каким-то своим мыслям. Оба были счастливы и удовлетворены. — Как-то мы прекратили, и мне так холодно вдруг стало. — бросила Долорес, прижимаясь а дяде еще ближе. — Тогда тебе стоит одеться и идти в комнату. — ответил Бруно, взглядом ища одежду вездеслышащей. Там под столом валялась юбка, слева от кресла лежала футболка, и где-то под ногами находились носки и бант девушки, которые она сняла уже в процессе. — Ты прав. — грустно вздохнув подметила она. — Но я не хочу от вас уходить. — продолжила она, чувствуя, как чужие теплые руки обняли её, пытаясь согреть. — Если кто-то увидит, как ты выходишь из моей комнаты рано утром, не думаю, что они поверят в то что всю ночь мы обсуждали теленовеллы. — рассудительно подметил Бруно. Долорес угрюмо уткнулась в его плечо. — Мне будет больно ходить. Может понесешь меня? — невинно похлопав глазками спросила вездеслышащая. Бруно усмехнулся. Выбора в целом не наблюдалось. Он встал, усадив Долорес на кресло, и начал собирать одежду с пола. Немного отряхнув её, он попросил Долорес поднять руки, что она и сделала. Первым он надел на неё футболку, затем юбку. В носках и банте необходимости не было. Поэтому он одним простым движением поднял девушку на руки, и направился из комнаты. Долорес хихикнула. — Принц. — провидец прыснул. Дорога была не долгая, сразу слева от картины за которой был тайный проход находилась комната Долорес. Легонько открыв с ноги дверь, он направился к кровати девушки, положив её туда. Но, к несчастью, или наоборот, девушка отказывалась отпускать провидца. — Остснься-я-я... — Я не могу... — Бруно вздохнул и поцеловал племянницу в лоб. — Мне надо идти. — Мы утром встретимся? — задала немного глупый вопрос она. — Мы живем в одном доме, мы точно когда-нибудь да встретимся. — улыбнулся он. — Тогда до завтра, tío Bruno. Или я уже могу называть тебя papi? — Бруно густо покраснел, выдавая свое смущение с потрохами. Он быстро вышел, так же заливаясь румянцем и желая Долорес спокойной ночи, она могла слышать, как Бруно бормотал себе что-то про соль. Она улыбнулась и легла на бок. Сколько еще всего интересного может потом произойти? Ответ на этот вопрос она пока не знает, но знает, что сейчас она действительно счастлива.