***
Запись от 12.08… «...Как бы щепетильно я не относился к вещам из «Цветущего Мая», будет не очень целесообразным убивать оттуда всех и сразу! Есть ведь и другая команда, про которую я некоторое время толком не вспоминал, если быть честным. Она изначально казалась мне куда менее интересной, даже очень скучной. Думал, уж если их всех и уничтожу, то всех сразу и без прелюдий. В чём радость наблюдения за муками тех, кто не вызывает у меня никакого восторга? Даже ни капли не разогрею свою душу! Всегда приятнее наблюдать за последними часами, минутами, даже секундами жизни тех, кто тебе приятен! Или же наоборот, тех, кого терпеть не можешь! В общем тех, кто вызывает хоть какие-то яркие эмоции. Возможно, много кто посчитал бы меня психопатом, хладнокровным убийцей, садистом, бесжалостным мучителем всех и вся… хотя, я и не спорю с этим. Говорят, что если ты признаёшь свои особенности, принимая их как факт, а не отрицаешь и внушаешь себе, что просто кажется, то ты абсолютно нормальный. Я ведь ничего не отрицаю… …Теперь у меня появилась ещё одна грандиозная, но вполне достижимая цель! Я никогда за собой, конечно, не наблюдал особой тяги к познанию мира во всей его полноте, собирательстве какой-то информации из пыльных идиотских книг, но недавно (совсем недавно!) я обнаружил кое-что интересное, когда рылся в старых вещах того железного помещения. Кто же знал, что эти идиоты — Ё и Й, оставили бы там что-то столь бесподобное и великолепное! Что-то, что наконец-то покажет мне мой истинный путь! Сдвинет меня с мёртвой точки! О ДА! ЗНАЛИ БЫ ОНИ, ЧТО СДЕЛАЛИ ДЛЯ МЕНЯ! ХА-ХА-ХА! Так вот! Эта книга была особенно уродская и потрёпанная временем. Можно только гадать, сколько лет к ней никто не притрагивался, и она валялась в этом гнилом, заляпанном ящике. Но не суди книгу по обложке! Не зря, оказывается, эта пословица была придумана! А я всегда считал её идиотской… ладно. Это было что-то связанное с обджектологией и, кажется хххххххххей, или чем-то таким. Но я такого никогда не видел! Я оттуда узнал и кое-что новое, касаемо наших горячо любимых «недоделанных». Не безыствестно, что они в каком-то смысле ещё более бесполезны, чем обычные из-за их убогих черт, но и в море дёгтя может быть капля мёда. Они ведь… ..КЛЯНУСЬ! КЛЯНУСЬ ВСЕМ, ЧТО ИМЕЮ ПРИ СЕБЕ, КЛЯНУСЬ СВОЕЙ ДУШОЙ, Я ЕГО УНИЧТОЖУ!!! Я РАЗОРВУ ЕГО ГОЛЫМИ РУКАМИ В САМОМ ПРЯМОМ СМЫСЛЕ! А ЭТИ ЖАЛКИЕ В СВОЕЙ СУЩНОСТИ ОБДЖЕКТЫ БУДУТ РАЗОРВАНЫЕ ЛЕЖАТЬ ТУТ И ТАМ, КАК ДЕКОРАЦИИ!!! РАЗБРОСАЮ ИХ МЕРЗОТНЫЕ ОСТАТКИ ПО ВСЕЙ ОКРУГЕ!!! НО ВООБЩЕ-ТО, С ЧЕГО БЫ МНЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ ЛИШЬ НА ЭТОМ?! Я ПОЛУЧУ СИЛУ ТАКУЮ, О КАКОЙ НИКТО И МЕЧТАТЬ НЕ МОГ!!! ВСЁ БЛАГОДАРЯ XXXX, О-О-О ДА!!! СИЛЫ СРАЗУ ДВУХ ПОПУЛЯЦИЙ БУДУТ ПОДВЛАСТНЫ МНЕ!!!..»***
Как и было задумано и рассказано, Стёрка с Кнайфом подтянулись к остальным. Конечно же, на то самое «исключительное место». Они уже видели, как толпа взбунтовавшихся обджектов чуть ли не водили хороводы вокруг И Краткого, пытаясь радикально донести до него суть. Со стороны выглядело даже забавно, но тревога, страх перед неизвестностью, ясно проглядываемые в глазах каждого из них, не давали ухмыльнуться ни Краткому, ни Кнайфу со Стёркой, наблюдающих за происходящим. Последние оба, пока ещё, и вовсе смотрели на это со стороны. Лишь слышно было: «Нужно наконец принять меры!», «Нам страшно жить! Страх никого не покидает!» «Ты же ведущий! Ты же могущественен! Что мешает создать для нас должную защиту?» А ведь правда, что мешает? Он мог сделать это с самого начала, как положило своё начало происхождение странностей и постоянных пропаж интервалом в день. С момента угасания Лампчки. А может, даже ранее того. Дело было в устоявшемся суждении об отсутствии цены у жизней этих… наивных, глупых предметов. Много ли они значат для кого-то высшего их? Много ли они значат даже просто друг для друга? А для самих себя? Их склад мышления также прост и типичен, как и непонятен, но предсказуем. Но всех ли это касается? Могут ли быть такие обджекты, чьё суждение отличалось бы от общего? И как бы к таким относились эти странные, зловещие буквы? Кнайф задумался. Даже не заметил, как Стёрка уже вертелась около Краткого, желая принять участие в донесении сути. Ну и вот, он снова стоял совсем один-одинёшенек. Как и не было всего этого каламбура и страстей минут пять назад. «Как наивно.» — подумал нож, и сам же удивился этой мыслишке. Как и тому, что ему часто совсем не хотелось быть таким, как они и действовать соответствующе. Хотя вроде бы, так и должно подабать нормальному обджекту. Хм-м, нормальному? —Эй, нож! Ходь-ка сюды! — выкрик со стороны всех буквально пронзал слух обджекта, стоящего поодаль. Это был резкий и грубый голос Пшики, как показалось, совершенно безразличный к его персоне. Ну, тут и удивляться нечему. Этот самый «нож» нехотя поковылял в сторону обджектов и Краткого. Он не слышал, что они там обсуждали, вернее сказать, не обращал толком внимания, но теперь, видимо, придётся прервать долгий безмятежный полёт в глубинах своего сознания. Как бы нехотелось этого делать. —Кхм. Итого, значит, вы настаиваете на том, чтобы я создал вам что-то вроде бункера, чтобы вам суметь уберечься от напасти в лице таинственного похитителя, предполагаемо ещё и убивающих вам подобных? — обобщил главный хост, фирменным высокомерным взглядом окотив всех ниже стоящих. Таким говорящим взглядом, будто он хотел им сказать: «Вот, вам каждое бесполезное существо может угрожать опасностью, глупые смертные! Не то что я — величайший из величайших, сильнейший из вас! Вечноживой, неубиваемый и в общем-то бессмертный!» Как же это высокомерно… —Ну… выходит так. Хотя из твоих уст всё звучит как-то… ну… —А ты помалкивай, почти-исключённая! — Слишком обидно подстибав, ясное дело, Стёрку, обрезал хост. Вновь подтверждает все высказывания о его, опять-таки, высокомерии. — Ладно-ладно, я уловил мысль. Бункер, значит. Укрытие, значит… — пробубнил он себе под нос. — Ладно… хорошо! Если так нужно. — он развёл руками, жестикулируя под произносимые им же слова. «А-агх, ты и сейчас смотришь на нас свысока, не предаёшь никакого значения проблеме!» — в который раз точно подметил про себя Кнайф, надеясь, что по его лицу не видно, о ком и в каком ключе он думает. Но чего уж там, у него всегда такая кислая мина, что даже смотреть на него бывает противно. Итак, на этот раз Краткий, на удивление, действительно оказался краток в действиях: небольшая пауза, взмах скипетром, вспышка с искрами и вуаля! —Это… ты смеёшься? Что за паршивый сарай?! — Снова послышалось от Пшики. —Ох-ох-ох, язык твой — враг твой! Будь осмотрительна в выражениях, а то как бы тебе не стать исключённой в кратчайшие сроки! Или того хуже… хе-хе… — прибавляя загадочного тона с каждым словом, приближаясь к концу фразы, произносил ведущий. И лишь нож опять подумал: «Какого такого «того хуже»?» Однако справедливости ради стоит сказать, что пульвелизаторша почти что была права — так называемый «бункер» и правда был больше похож на мелкий сарай или пристройку. Даже был сооружён из каких-то старых досок! И ещё казалось, что он наклоняется куда-то в сторону прямо на глазах. —Э-эм… я в этом жить не буду! — Прошипела Чашечка, — Да чего уж там, мы все туда даже не поместимся! Что нам, кого-то одного самого важного выбирать?! —Ха-ха, а хорошая идея! Можете выбрать кого-то одного, но остальным, увы, придётся дальше жить на улице. Давайте, подумайте! — как всегда, с ярой издёвкой, сказал И Краткий. Концентрация кислорода в воздухе будто резко упала, ведь от нависшего между обджектами недопонимания и взглядов на хоста как на чёкнутого, стало в какой-то степени душновато. Несколько секунд тишины и косых взглядов, и обджекты на полном серьёзе стали переговариваться между собой, собравшись в кучку. Даже Кнайф на сей раз решил приблизиться к группе поближе. —Я уже сказала! Не полезу туда! Подумайте сами, этот сарай в любую секунду может рухнуть! — Теперь уже шёпотом прошипела Чаха. —Знаешь, тут все туда не очень-то рвутся. М-да уж. Это какой-то розыгрыш, не иначе. — Ответил Замазыч также полушёпотом. —Краткий опять проявляет себя, как идиот и кретин! — своим роботизированным голосом, сдержанно, но будто с выражением некоторых эмоций, сказала Чарджери. Один из нечастых моментов, когда и она говорила что-то в компании. Но это связано ни столько с тем, что она неразговорчива, а более с тем, что она чаще всего говорила что-то лишь находясь наедине с Сокой — её лучшей подругой, как известно. —Ааа… мне нечего сказать. Мне не нужны укрытия-сараи… — произнесла теперь уже Нансенсу, парящая чуть выше макушек обджектов. Не безиствесный Кнайф тогда, будто не выдержав, раздражённо фыркнул— Ну давайте я уже схожу и посмотрю, чё там! —Ох, ну ничего себе! — Воскликнул ведущий, обратив внимание обждектов сперва на себя, а затем и на, кто бы мог подумать, Стёрку! Она резкими шагами приближалась к построечке, уже котовясь заглянуть и зайти внутрь! — Видимо, пока вы глупым образом решали, кого меньше жаль, она без задней мысли сама пришла к цели! Ха-ха-а… ну ладно, не хочу, чтобы мне стало жаль тебя исключать! А то никакого веселья, никакой остросюжетной истории! Теперь можешь узнать, что находится внутри! И вот — самый настоящий момент истины! Она замерла на мгновение, потянув руку к двери, но обернулась и загадочным, мутным, несущем в себе что-то непознанное взглядом посмотрела на своих друзей. Почему-то они будто выглядели какими-то чужими, как и не они вовсе. Или же сама Стёрка была в ком угодно, но не в себе. Может, это объяснит их странные говорящие взгляды, направленные в её сторону? Кто бы мог подумать, что за одно мгновение, одну ничтожную секунду, можно так изменить своё мнение о тех, кто был рядом с тобой практически всегда. Правда сказать, не в духовном смысле, а в самом прямом, как отрезок, начерченный по линейке на белоснежном листке. Она надавила на ручку двери и опустила её вниз, отчего та щёлкнула. После была распахнута и дверь, скрежеща и скрипя, будто вот-вот отвалится. Стёрка, медленно и несмело, словно стесняясь кого-то, кто мог быть внутри, вошла внутрь. Оказавшись в помещении, покрутилась вокруг своей оси, огляделась. Внутри, конечно, всё выглядело ничуть не лучше, чем снаружи: те же старые, кривые доски, косо приколоченные друг к другу местами внахлёст, а местами имеющие друг между другом щели. С потолком всё аналогично, но за одним исключением — поверх всей этой картины лежала черепица, тоже не в самом лучшем состоянии. В общем, на материалы и создание хоть какой-то схожести с нормальным жилищем, Краткий явно поскупился. А стерашка стояла и не верила, что такое вообще можно было создать «магией». Вернее, что такое вообще возможно создать как-либо. От увиденного Стёрке захотелось повозмущаться и побраниться на ведущего, мол, что это за кошмар и как ему вообще могло хватить наглости такое воссоздать. Но сразу же возникла мысль, что другие справятся с этим сами, без её участия. Эта мысль и поборола предыдущую. Единственное, она сделала очень уж сдержанное умозаключение, сказав: —Ребят, ничего примечательного. Просто маленькая пристройка. Только вот я не совсем понимаю, почему тут... а-… — Она даже не успела поделиться тем, какую интересную деталь обнаружила, взглянув на пол помещения, как только он резко обвалился! Точнее сказать, открылся подобно люку, из-за чего оказавшаяся там бедолага провалилась вниз, издав громкий вопль, отразившийся эхом где-то внизу. —СТЁРКА!!! — Разом, в унисон, выкрикнули обджекты имя попавшей в эту странную ловушку и тут же рванули к месту ЧП. Первыми добежали Кнайф и Замазыч, через секунду-две подтянулись и остальные. Все теперь стояли и со страхом и непониманием пялились вниз, а там глубочайщая яма, отвесный тоннель, ведущий куда-то глубоко-глубоко вниз, в самую тьму. Кто-то из обджектов уже ходил крикнуть что-то гневное в сторону хоста, но всё отвлеклись на Замазыча, который с громким выкриком совершил отчаянный прыжок вниз! Все были, мягко говоря, в малейшем шоке, наблюдая всё это. —Суши-Боже, да он свихнулся! Убьётся ведь тоже! — рявкнул Кнайф, — прыгнуть даже не зная, что внизу! Да это же… Далее прыгнула или нечаянно сорвалась Чашечка. Так и не стало понятно. На весь тоннель снова раздался крик, который из-за обыкновенно мягкого голоса фарфоровой чем-то напомнил мяуканье. —Да вы шутите! — возмутился нож, глянув параллельно с этим на Соку и Чарджери, стоящих около ямы и держащихся за руки. — И вы? Это какой-то флешмоб?! —Интересно, что там. Если что, нас всё равно воскресят. Хотя, нам это не понадобится. Сока, давай. — Быстро ответила Чарджери, держась за подругу, и они тоже сорвались вниз, но без резких падений. У Соки ведь, как известно, была способность приземляться медленно, словно она — необыкновенный, маленький парашют. Только для этого нужно заранее сгруппироваться, приготовиться ловить воздушные порывы. Ну и, конечно, она имела возможность взять пассажира. Так две вечные подруги, ощущая себя воздухоплавателями, медленно спускались вниз. Наверху теперь остались Кнайф, Нансенсу и в стороне стоял с улыбкой, шире некуда, Краткий. Наблюдал за наивными предметами со стороны. —Ладно. Я понял. Они все сошли с ума. А ты, ты тоже сейчас рванёшь туда? — сдержанно спросил нож у парящей в воздухе рядом Нансенсу. —Я не знаю. Мне всё равно, что там. Вот. —М-м-м… может, спустишь меня? А то прыгать неизвестно куда как-то… — вдруг снизу послышалась возня и болтавня обджектов. Это были явно их голоса! Даже голос Стёрки! Что-то шумно обсуждали. —Так-так… они что, в порядке? Да ну! Не верю! — Кнайф сделал пару медленных шагов назад, — Но проверю! — он разбежался и закрыв глаза прежде, чем потерять землю под ногами, прыгнул вниз. В падении, он глядел по сторонам. При такой скорости приближения к земле было трудно что-то чётко увидеть, но стало ясно, что этот вход в подземелье имеет каменные стены. И там также пахло влажностью. Прямо как во «Влажном помещении», где совсем недавно как раз побывал Кнайф. Даже вспоминать неприятно. Он пусть и слышал голоса остальных внизу, предполагая, что они живы и невридимы, но не был до конца уверен в том, что всё будет хорошо. Тем более при такой высоте. Он не успел ничего толком понять, как вдруг почувствовал остановку в моменте. Он больше не летит вниз. Зыркая по сторонам, пытался понять, что это за фокусы, как вдруг он рухнул вниз. Теперь уже на холодный каменный пол. Высота, с которой он падал теперь, была слишком мала для получения каких-то повреждений. Даже обджекты повышенной хрупкости вроде Бутылыча или Чашечки спокойно выжили бы, получив максимум лёгкий испуг и микротрещинки на поверхности тела. Но всё равно не совсем ясно, что же замедлило падение у самой земли. Только он прошипел: «Что за чёрт…», как вдруг услышал звонкий голос, чутка порезавший слух. От неожиданности он чуть припугнулся, но виду не показал. —Встречные потоки воздуха. — снова Стёрка, самая первая испытавшая сей экстримальный аттракцион на себе. —Че…чего? — недогоняя суть, переспросил нож, стоя на коленях и уже желая подняться с пола и встать уже в полный рост. —Встречные потоки воздуха! Они замедлили, даже почти остановили падение буквально в метре от пола. Не очень мощные, но, по-видимому, способные выдержать наш вес. Вот так! Я почти сразу, как только сорвалась вниз, подумала о том, что они могут тут возникнуть. Во, смотри, тут даже решётка есть как в вентиляции. Кнайф, ползая по полу, и впрямь наткнулся на упомянутую решётку. Он пока частично ориентировался на ощупь, глаза ещё не успели привыкнуть к темноте. —Хм-м. Ты, пожалуй, права. — промямлил он. —Хе, забавно. В последнее время тебя слишком часто можно видеть сидящим или стоящим на коленях на земле. Притяжение сильное? Хи-хи. Знаю, не смешно. — Было довольно странно слышать эту шуточку именно от стерашки. Хоть сказанное и звучало немного глупо, что-то заставило вечно хмурого Кнайфа усмехнуться. —Сам в шоке. —Тебе встать помочь? —Нет уж, спасибо. Сам с притяжением справляюсь. — Он, как и сказал, всё-же поднялся с земли. Отряхнувшись, опять огляделся. С течением времени он видел всё более разборчиво. Теперь можно было составить описание того, что его окружало: довольно просторное, тёмное и прохладное помещение. Можно сравнить с очень просторным подвалом или с уменьшеной и пустой станцией метро. Вновь каменные стены, пол, потолок. Кстати, потолки тоже довольно высокие, метра четыре — четыре с половиной. Да и вообще здесь очень просторно. — Ну и ну, вот так местечко. Да этот «бункер» хоть сотню таких как мы вместит! Невероятно. Теперь все находившиеся снова стояли группой, но уже не на верху, а в подземелье. —Знаете, мне становится всё труднее усваивать происходящее… — произнесла Чаха, голос которой отразился от стен эхом ещё несколько раз. — Ого. Ничего себе! Кстати, чем-то напоминает подземелье горы Домкрат! Помните же? — Теперь её голос звучал чуть бодрее и ярче. —О да, это было потрясное преключение! Точнее, приключения. Мы же там побывали несколько раз. Ещё нашли там Ловца снов! Жаль, его очень быстро убрали. О, или помните ещё ту статую Суши Бога? — поддержал диалог Замазыч. —Как такое вообще можно забыть за такое короткое время? Тем более, что было здорово, и в правду! Такая ностальгия, несмотря на то, что и было это даже не год назад. А какие там были виды! Особенно в храме! А те письма и записки мы так и не прочли, жалко! — Вникнув и подхватив тему, замолвила Стёрка. —А-а-э-э… вы там были несколько раз? А я помню только один! — возмущённым тоном сказала Пшика. —Ха-ха-а, бери выше. Наша команда там вообще не была. — Подстебнул уже хорошо известный Кнайф, после чего на него с непониманием посмотрели. — Что? —А-а, э-эм, Пшик, ты помнишь только один раз потому что мы были там ещё до твоего появления в шоу. Я думала, ты знаешь. —А-а-а, я забыла. Точно, Стёрк. Хе-хе. Вот этот розовый даёт, мог бы добавить меня к вам и раньше! Так много пропустила! Отстой! —Ну знаешь, всему своё время. А «розовый» ради этого времени события поворачивать вспять не собирается. — Непонятно когда, но Краткий сумел тут очутиться. Его громкий голос отражался эхом ещё больше, чем голоса обджектов. Они удивились его возникновению буквально из неоткуда. —Да и вообще, чего это я. Ну что, низшие обджекты, впредь будете думать, прежде чем говорить? Думаю, такое укрытие вас устроит. В крайнем случае, если нет — постройте сами! —Ну-у, знаешь… устраивает. —Ответила стерашка, стоя напротив хоста, —Да ещё как! Просторно и надёжно, сразу видно. Разве что немного темновато. —А, вот про что я забыл. Ладно, сейчас будет светлее. — по щелчку пальцев (во всех смыслах) с потолка свесились фонарики, закреплённые на цепочках. Небольшие и в небольшом количестве, что удивляет, они освещали всё помещение. От резкой вспышки света все предметы защурились, а кто-то закрывал глаза руками. Краткий, глядя на это, усмехнулся. Он ведь могущественен и непревосходим какими-то обджектами. А за ними часто слишком смешно наблюдать. Например как сейчас их всех скосило от простого света, а хосту хоть бы что. Хотя это и мелочь, но показательная. А уж если дело будет касаться чего-то пострашнее каких-то фонариков, то эти вещи будут совершенно бесзащитны и бесполезны. —Боже… мои глаза… — прокрехтел Кнайф, чересчур щурясь аж до слёз, — но как только привыкнем нормально будет… —Ох, как ярко! Здесь хотя бы есть выключатели? — Поинтересовалась Стёрка, уже почти продрав глаза и сумев взглянуть на свет. —А-а-э… да! Во-о-он там. — Ведущий указал на стену справа. Она посмотрела на эту же стену. И ведь правда, она увидела то, что хотела: выключатель, но имеющий вид рычага. Наверное, чтобы было заметнее на голых кирпичных стенах в этом холодном пространстве. —Надеюсь, это всё, что было нужно. Я вам не слуга, чтобы выполнять разного рода приказы! — Чуть ли не униженным тоном проговорил хост, повернувшись к обджектам спиной. —Пока походите тут. Уверен, вы много чего найдёте, хе-хе-хе! — На прощание сказал он и со вспышкой за мгновение исчез. Он покинул подземелье. Все почему-то замерли, глядя в точку, откуда только что исчез И Краткий. —Много чего найдём? — переспросила Чарджери, желая убедиться, правильно ли она услышала. Ну и не только поэтому, ещё и чтобы спросить следующее — А чего такого тут можно найти? —Ты не зря это спросила. — подчеркнула Стёрка. —Правда? — с непонимаем переспросила зарядка. —Так! Если кто хочет, мы можем исследовать подземелье! Всё для повышения ориентативности, если что. И в развлекательно-исследовательских целях! Если увидите что-то интересное, жуткое, весёлое, страшное, непонятное — звать меня и остальных! На данное предложение откликнулись моментально, почти единогласное согласие с участием в исследовании. Всё-же всем было в разной степени интересно, что таит в себе загадочный подземный бункер, сооружённый «Лучшей буквой русского алфавита» буквально за несколько секунд. Что за это время сюда вообще можно было внедрить, если он и правда сделал это, а не ляпнул просто так чтобы раззадорить участников собственного шоу или и вовсе посмеяться над ними?***
Запись от 12.08..... »…Думаю, я не зря выбрал именно***
А пока что обджекты разбились на пары и только что разошлись по разным сторонам. Стёрка и Замазыч отправились прямо по направлению от точки падения. Идти долго не пришлось, потому что далеко этот коридор не тянулся. Их привлекли двери, находящиеся в конце. Так они и пришли к самой стене, беседуя о чём-то на ходу, и далее принялись за те самые дверные проёмы. —Ну что, Стёрк, разделяться будем? —А смысл? Лучше вдвоём зайдём в комнаты, но друг за другом. Вдруг что. Но а так я сомневаюсь, что там что-то смертельно опасное. У Краткого не должно быть мотивации нас так уничтожать. Это даже не испытание. —Это-о… разумно. Тогда давай сперва в правую! —Как скажешь, Замазик. Следующая пара — наразлучные Сока и Чарджери. Они отправились вправо по направлению от места появления. Долго им идти не пришлось, сразу же нашли кое-что интересное: лифт на верх! Он, судя по содержанию табличек, прикреплённых к раздвижным дверям, находился как раз там. — «Лифт грузовой. Грузоподъёмность 500 кг — зачитывала Чарджери с таблицы, — регистрационный №11728. Перевозка живых запрещена». Интересно. И непонятно. —А-э-а… н-немного странно… — хрипло сказала Сока, для которой вступление в разговор — редкость, — написано, что он грузовой… а-а перевозка «живых» запрещена… —Ты права. Неужели опять И Краткий что-то задумал! Или же это какой-то намёк или загадка. —Или-и-и… это и то, и другое… —Возможно, ты права. Чашечка и непонятно в какой момент оказавшаяся тут Нансенсу, отправились налево от точки появления. —Эх… как же плохо это всё. Чувствую себя ещё более разбитой, чем раньше. Не знаю, как ты, но я бы с удовольствием пропустила кошмар, который происходит сейчас. —Молвила Чашечка, в небыстром темпе идя вперёд. —Мда-а-а… даже мне как-то не очень. —Томно ответила Нансенсу. — Жалко их. —Тебе ведь точно не всё равно. — со слабой ухмылкой подметила Чашка. — Ты просто по какой-то причине делаешь вид, что тебе без разницы. Или вообще неосознанно. На деле, я знаю, всё совсем не так! —Не хочу ни к кому привязываться. Когда расстаёшься, становится слишком больно. Или другим будет больно потерять тебя. Не хочу мучить себя и кого-то ещё. — Безэмоционально проговаривала она, летя над фарфоровой. Для неё говорить что-то подобное было непривычно. —Надо же, какие откровения! Я и не думала, если честно… Обе наткнулись на стену и новую деревянную дверь слева. Не став долго думать, Чашечка нажала на ручку и распахнула дверь. Последним стал дуэт из Пшики и Кнайфа. Самый неожиданный, надо признать. Они поначалу и не хотели идти вместе, но и болтаться поодиночке довольно рисково и глупо. В общем, некоторые факторы выбора не оставляли. Им пришлось объединиться. Они исследовали район входа в подземелье, вокруг решётки. Там ведь тоже могло быть что-то. Этот самый вход представлял из себя конец того самого тоннеля квадратной формы. Что интересно, чем ниже тянулся тоннель, тем шире он становился ближе к земле. Таким образом площадь места приземления была куда больше площади той самой «дыры» в полу сарая. Но объём для осмотра был меньше, чем у остальных. —Да уж, опять делать грязную работу! — возмутился Кнайф, прибавив громкости голосу к концу фразы, из-за чего опять эхо прошлось по стенам. —Вок-воу! Какая акустика! Было бы круто сыграть тут что или спеть. А, так… а когда это ты успел грязной работы наделаться, а? Многовато жалуешься, ножик. —Когда мне в первый раз дали приз за оставление в шоу, это была не какая-то хрень, как у других, а выстрел прямо в мою металлическую часть! Шрамы, конечно, украшают, но тогда это было унизительно! — тараторил нож, — А в этот раз меня так и вовсе скинули в помойную яму с какими-то коробками и прочим мусором! Ещё и оскорбление в рамку запечатали! Или что это было вообще. Не знаю! Вот почему я всё время получаю что-то неправильное? —Э-эм, ну… мне дали сперва ничего, а в этот раз… ох, то же самое. И многим ли это лучше? —Зато не такое унижение! — обиженно рявкнув, обрезал Кнайф. Он всё глядел на стены, пытаясь увидеть в них что-то. —Не знаю даже. Но помойная яма и правда такое себе. —М-да. Кстати, я слышал, ты родом из города? Какогó там вообще? Вряд-ли я там когда-то побываю. —Там тухло. Очень даже! И почти все обджекты такие мерзкие. Кому что, но мне там не было места. А единственная отрада — мой верный и единственный друг! Э-эх, где-то он щас! Знать бы. —Хм… если подумать, неприятно, наверное. Неожиданно разлучились и ничего с этим нельзя сделать. Даже выйти на связь или встретиться. Тем более, что друзья. —Да. Неприятно… — снова настало недолго молчание. Только посторонний белый шум и чьи-то разговоры вдали, во всё том же подземном укрытии. — Боюсь представить, какого вам. Ну, тем, кто остался от вашей команды. За короткое время потерять сразу половину от всей братвы! Это жестоко. В душе Кнайфа ёкнуло что-то. Ведь и правда, может он мало чем был связан с Брялком и Бутылычем, но почему-то их утрата ощущалась так остро. Чего уж говорить о… —Кхм… да. Очень жестоко. Вот когда узнаю, кто это, своими руками разорву на части! И мне плевать, кем он окажется! —А я могу помо-… Чёрт! — рука фиолетовой наткнулась на что-то, когда она ей ощупывала каменную стену. —Ну чё ты там?! — рявкнул Кнайф, копавшийся у стены напротив и обернулся, чтобы посмотреть, что там произошло. —Я не знаю!!! — раздался звук, будто по полу волокли что-то тяжёлое, — Я тупо тронула кирпич и во чего! Тут же начала двигаться часть одной из стен, будто крадясь в сторону. Потихоньку появлялась щель, расширяющаяся с каждой секундой! Так образовался проход, шириной около метра. Может, чуть менее. А те двое стояли шокированные, ожидая, что будет. Но вроде, окромя неожиданной дыры в стене ничего инородного или опасного не возникло. —Ахренеть! — Воскликнула Пшика и вырвалась прям к проходу. —Э-э, стой! Мало ли, что там! — Кричал нож вслед, но всё произошло слишком стремительно: пульвелизаторша свалилась прямо в… воду. Успела лишь издать обрывистый, неразборчивый выкрик. А понятно стало, что внизу именно вода, по характерному громкому всплеску. — Да какого хрена?! —Он примчался к месту падения, готовясь вытаскивать потерпевшую. —Ну? И чего ты зыришь? — Пшика стояла ниже и важно положив руки на пояс, глядела на вышестоящего ножа, отчего тому даже стало чуть неловко. Уровень воды ей был даже не по колено. —Ох. Неожиданно. — промямлил Кнайф. Уже думал протянуть руку помощи, но уже не было надобности. Резко выпрыгнув, мгновенно Пшика оказалась стоящей на холодном полу подземелья. —Только стоило тебе упомянуть помойную канаву, как она тут и появилась! Лучше бы здесь оказался какой-то ларёк или мешок денег! — огорчённая и с подкошенным настроением, она отходила к другой стене, прочь от прохода. Ножу в свою очередь стало интересно заглянуть в новоявленный проход. Мутная вода, коробки с хламом, валявшиеся там неизвестно почему, а на отражающих блики от водной глади стенах, что тоже были каменными, местами произрастал мох и красовались пятна водорослей, обычно растущих в особо влажных местах, но не создающих плотного слоя. Словно малахитовый бархат, которым отделана поверхность стены. А далее от прохода даже был виден солнечный свет, отражающийся от воды как от зеркала. Кнайфу и до этого думалось так, но сейчас он убедился в правдивости своей мысли: —Ох, Суши-Боже! Это она! Это та самая яма, в которой я был! «Влажное помещение»! Вот так встреча, и сказать-то нечего, кроме того, что она неожиданная.***
Стёрка первая вошла в только что открывшуюся дверь, ну а Замазыч проследовал за ней, буквально по пятам. Внутри царила непроглядная тьма, расступающаяся лишь пред светом, исходившим из дверного проёма. —Так, возможно, около двери есть выключатель! — предположил Замазыч, пытавшийся заглянуть в помещение, заглядывая за подругу. —Да? Так… — трогая стену, левая рука наткнулась на что-то постороннее. Возможно, это именно то, что нужно! С лёгким напряжением, стерашка нажала на рычаг выключателя. Комната озарилась холодным светом ламп сверху. — О, ты был прав! Вот и свет! — друг за другом, они последовали в комнату, начинали осматриваться. — Да-а, ты хорошо сказал про выключатель, хе-хе. —Да ладно, чего там. Он чаще всего находится именно сбоку от дверного проёма, негласное правило. Но везде по разному. Так, и чем же является это помещение? Комната была довольно просторной, площадью, наверное более тридцати квадратных метров. Потолок не очень-то высокий по-сравнению с его высотой в основном помещении. Стены светло-кораллового цвета, с незамысловатым рисунком в виде однотонных, чуть более тёмных, чем стены, листиками. Смотрелось даже мило. Пол же был деревянным, доски из древесины лиственницы. Стояло несколько белых столов в разных местах и по четыре-два стула вокруг них. Предположительно, места были рассчитаны на большое количество персон, в том числе и на отсутствующих на данный момент. А в дальней стороне виделись светлые деревянные шкафчики, две газовых плиты и также два холодильника. Судя по увиденному, это была кухня, совмещённая со столовой. Ну и стоит упомянуть висящие на стенах картины, растительность в цветочных горшках и прочие приятные глазу мелочи, хорошо сочитающиеся со всем интерьером и придающие ему некоторый шарм. —Ва-ау! Ну ничего же себе! А Краткий умеет удивлять! Я думала, что ничего, кроме сырых стен тут и не будет! Кто бы мог подумать. — Восклицала Стёрка, действительно приятно удивлённая такому повороту. — Пойдём, расскажем остальным! —Су-у-упер… давай! Только вернёмся и глянем, есть ли что из еды. И не будем забывать о второй двери! На том они и согласились, отправились звать остальных, как и было обещано. Сока и Чарджери не обнаружили ничего выдающегося, кроме лифта. Они приняли решение вернуться к исходной точке, откуда все и разошлись, то есть к тоннелю сверху. Лишь только думали о том, что могут означать те надписи. Смысл, конечно, ясен, но некоторые детали оставались нераскрытыми. Нансенсу с Чашечкой же наткнулись на комнату, вмещавшую в себя библиотеку и что-то вроде зоны проведения свободного времени. Изумрудного цвета стены, полки из тёмного дерева с книгами, не перегружавшие помещение, но и много чего вмещавшие, в правой стороне — небольшие столики, разноцветные пуфики, ну и комнатные растения тоже. А прямо около входа ещё несколько полок, но уже, вроде как, с настольными играми. —Здорово, вот так сюрприз! А тут довольно красиво. — Чашечка посмотрела выше, прямо на гирлянду, сиявшую тёплым жёлтоватым светом, —Думаю, стоило бы сперва рассказать и остальным. Позже разглядим как следует. —Да… — заунывно подтвердила Нансенсу, безмятежно и словно бессмысленно парящая над землёй рядом. Все группы встретились на одном месте и принялись делиться собранной информацией о своих находках. Однако Кнайф и Пшика не стали распространяться о найденном проходе во «Влажное помещение». Правда, этот факт не имеет никакого смысла. После в полном составе они стали обходить все найденные комнаты, среди которых обнаружилась ещё и спальня, оценивать их и представляя, как будут обживаться и пользоваться всем этим, всё ведь приятнее, чем на улице и при опасности для жизни… Кстати, в этой суете все даже подзабыли о нём — таинственном, неизвестном похитителе, вероятно, крадущем ещё и жизни невинных обджектов. Зачем? Почему? Сколько это будет продолжаться и когда закончится? Кто мог знать ответы на эти вопросы? Умозаключение может сделать лишь сама судьба, и то, судя по всему, пока не скоро. Однако, несмотря ни на что, он даже не думал об отступлении от своей главной, как ему думалось, великой цели — мести. Кровной мести, жестокой. Но правда ли это теперь была именно месть, или что-то большее, даже более страшное?.. И даже если испуганные, словно мыши, жертвы, забудут о том, что за ними постоянно ведётся охота, забудут, что постоянно стоят у выбора: борьба за жизнь или принятие поражения…Он всегда помнит всё…
***
Вечер обещал быть тёплым, мирным и безмятежным. Все участники поднялись наверх, сумев воспользоваться лифтом, как раз созданным для этого. Даже успели встретить Краткого и чуть-ли не засыпать его словами благодарности и похвалами. Он лишь сжато отвечал, ведь как раз ожидал именно такой реакции от них, а гордости у него и без того, вообще-то, хватало всегда. Но вновь ведущий, применив какую-то отмазку, покинул участников шоу, скрылся. Они остались одни, и уже были готовы возвращаться под землю. Но напоследок и побыть на поверхности, полюбоваться вечерним огненным заревом в небесах и просто проветриться. Разумеется, на этот раз, не расходясь далеко друг от друга и держась с кем-то рядом. Стёрка устроилась на траве под деревом, провожая спокойным смиренным взглядом солнце за горизонт. Свет красиво выделал её очертания, придавая её хмурому виду небесной яркости и неотразимости. Она и не заметила, как к ней кто-то приблизился. —Мне, на твоём месте, было бы страшновато рассиживаться тут в одиночку, хе-хе. — Из-за ствола дерева подкрался её друг, конечно же. —Хех. Вся сжимаюсь от страха. —Ну правда, вот так уходишь в сторонку, и ищи тебя потом. — он подошёл ближе, расположился рядом, под этим же деревом. — И я вполне мог бы оказаться этим… этим «похитителем». —Ты не похож на похитителя. Будь ты им, я бы узнала первой. Даже раньше тебя, ха-ха. Но кого я обманываю, тебе им никак не быть. —Приятно, конечно, но… с чего это вдруг? —Хм, для похитителя ты слишком душка. И совсем не умеешь врать или скрывать что-то. —Хочешь вогнать меня в краску такими словечками? — улыбаясь и напрямую ощущая, насколько неловким становится эта беседа, спросил Замазыч, на что получил: —Вовсе нет. Но вполне могла бы. — Её голос всё ещё звучал как-то печально. Даже щипало слух и душу. Снова атмосфера стала чересчур напряженной. Даже не увязывалась с яркими, милыми видами вокруг. Но вот, образовавшееся молчание было прервано. —Ты слишком подавленно выглядишь. Это заставляет тревожиться. Что-то случилось? — С требующей ответа интонацией в голосе, спросил он, глядя на Стёрку. —Да ничего такого. Просто… ах, так не хочу встречать завтрашний день. Я вот думаю… это же, вроде как, мой последний закат. В жизни. Завтра меня уже исключат. И всё. Как бы смиренно я к этому не относилась, всё-же печально. Интересно, а это как смерть в шоу? Или что-то другое? — она посмотрела на Замазыча, сидящего поблизости. —Ну-у… возможно, только вот… тебя больше не восскресят… — сердце словно сжалось прямо внутри. Даже простые слова давались с трудом, вероятно, из-за их значения. — Не верится даже… —Эй-эй, не раскисай-ка! Всё будет хорошо! Я догадываюсь, что означает это выражение лица. Вы справитесь и без меня, вполне. А того маньяка найдут и ему воздастся по заслугам! Я, конечно, не верю в сверхъестественное, но… если вдруг Рай для обджектов и правда существует, хочется верить, что те, кто был до меня и после окажутся именно там. —Не верю. Ты же всегда брала инициативу в свои руки, особенно сейчас. И думала, и делала, уважала всех и сама была уважаемой. Я всегда желал именно тебе дойти до финала, поскольку ты и была всегда достойна этого! И почему? Почему в итоге исключают именно тебя?! Причём именно сейчас?! — Замазычу было не свойственно демонстрировать негативные эмоции как либо, в том числе и в речи, тем более те, что принимали форму отчаянного крика. Но сейчас был особый случай. Обеспокоенный обджект, что вот-вот потеряет самую, пожалуй, близкую себе и единственную во всём белом свете личность и не увидит больше никогда. Это ли не ранит сильнее всего, словно дождь из острых кинжалов? Это ли не пробирает до самой глубины души, как пробежка по холодной от утренней росы летним, беззаботным утром, траве, и это забытое совсем недавно, но, похоже, надолго, чувство спокойствия, лёгкой наивной радости буквально не из-за чего, без всякого повода! И как бы кому не казалось глупым улыбаться без веского повода, безвозмездно, просто глядя в небеса, на развивающиеся на ветру кроны деревьев или текущую реку, черпать потоки радости из повседневности и рутины — именно это наполняет жизнь чем-то высоким, великим, солнечным! И становилось тоскливо и тяжко на душе от осознания, что сейчас-то всё совсем не так, как было раньше. Всё меняется так быстро, прямо здесь, уже сейчас происходит что-то ужасающее, заставляющее трястись от страха, молить о пощаде. Даже голова идёт кругом от потока наитемнейших мыслей, поглощающих всё остальное. А из рутины воспоминаний и осознаний вытянул ответ сидящей рядом. —Ты же сам прекрасно знаешь, это не зависит от нас. Чаще всего, конечно. Хотя, в этом испытании я чувствовала и показывала себя слишком неважно. Именно этим и подвела вас и себя. Вот и получила своё. Но я никого не виню. Сам посуди, если что-то должно вскоре воплотиться в реальность — ничего с этим не поделаешь. Судьба так решила, значит так тому и быть. Главное, чтобы ваши жизни шли дальше. А со мной… со мной теперь точно всё будет хорошо. —И… и что же тогда дальше? Что нужно сделать? —Я верю в тебя, и в остальных верю тоже. Главное — не тратьте время попусту. Если между вами сумеет зародиться вражда, то это можно будет считать поражением. И ещё… я думала об этом в последнее время… — Стёрка притихла в сомнении, не слишком ли непонятно и необосновательно будет звучать её мысль. —Ну… о чём? — поинтересовался друг с надеждой во взгляде, буквально приклееным к собеседнице. —Уж если нельзя объединиться официально, то хоть на личном уровне подружитесь с «Цветущим маем». Мы всегда были друзьями, в том числе и до нашего раскола на команды, а сейчас настали по-настоящему трудные времена. В приоритете у нас должно быть единство, а не соперничество. Я должна это понимать, ты должен. Все остальные тоже должны! Уж если меня уже с завтрашнего дня не будет с вами, то прошу вас подумать над этим. И прекратить эти глупые конфликты, что только мешают. Чем раньше придём к этому, тем лучше, и тогда мы сможем противостоять. И да, про конфликты и непонимания, ты знаешь, о ком в частности я говорю. —Э-эм… Чашечка? —Кхм. «Цветущий май». И она тоже, конечно, наверняка обижена по-прежнему, и с ней тоже не помешает провести беседу. Но сейчас я о другом. —Так… я понял. Кнайф же? Он ведёт себя слишком странно, не лишается ли он рассудка? — С беспокойством и призрением предположил Замазыч. —Не считай его психом, дорогой. Кхм… — она поняла, как неловко это прозвучало, даже вспомнила взаимодействия Курасана с Чашечкой ещё в более ранние времена, — Ну, в общем, происходящее при его участии странно, но у медали всегда есть две стороны. Прозвучит глупо, но знаешь, я чувствую, что он говорил правду. —Правду? Ну нет! — Никто из них, даже сам Замазыч, не думали, что он словно переключится и совершенно серьёзно будет возражать при всём желании поверить в то, что говорит подруга. — Поверить можно во многое, но сама подумай, он сидел у пятна собственной крови и искал в ней надписи! Надписи! В своей крови! Что интересно, при всех приложенных усилиях так и не нашёл. Разве это может говорить о его трезвом рассудке? —Не нашёл, но наверняка видел! А представь, если ему просто видно то, чего не можем разглядеть мы? По его словам и взгляду я поняла, что он не шутил и уж точно не сошёл с ума. — Хоть Стёрка и не любила встревать в споры, а особенно их создавать, даже всегда уходила от них, сейчас она вполне серьёзно отстаивала позицию Кнайфа. Она желала предотвратить возможный будущий конфликт, построенный вокруг рассудка Кнайфа. Замазыч же снова хотел возразить, но на сей раз воздержался. Ну а вдруг правда, пускай и маловероятно. —Эх. Ладно, Стёрк, я буду надеяться, что всё так и есть. Но если вдруг что-то случится и он будет замешан, мне придётся побеседовать с ним лично. —Только прошу, не как в прошлый раз… — И тут же она допустила мысль, что и правда, если случится что-то, а этот нож снова окажется не в то время и не в том месте, вряд-ли Замазыч будет долго и кропотливо разбираться. С другой стороны, его мало что может вывести из себя, по большей части лишь то, что касается лично Стёрки, своеобразный триггер на что-то, что не дай Суши Бог, случится с ней. После этого идёт всё то, что может касаться всей «Банды» в целом. Но разве этот нож, напоминающий сумасшедшего теперь почти всем, сможет теперь как-то попасть в спорную ситуацию, связанную с «Бандой» или конкретно Стёркой? Да ну, это вряд-ли. К тому же, этот разговор должен оставить кое-какой след в памяти обоих. —Хм, знаешь, а всё-же, какой сегодня прекрасный закат. — Затрепетал Замазыч, будто и не было этой напряжённого диалога минуту назад. —Да. Словно пожар на небесах. — подхватила эту волну и Стёрка, всем давно знакомая. — Я никогда и низачто всё это не забуду. — проговоря это, она приблизилась к другу и обняла крепко-накрепко, догадываясь, что именно это объятие рискует стать последним в её жизни. И почти сразу же она получила взаимность. Душа тонула одновременно и в грусти, и в печали, но сердце было объято пламенем, словно яркое солнце сейчас на небе, коронованное цветными перестыми облаками. Вот бы эти секунды при ярком свете стали вечностью, но вот они встрепенулись, услышав знакомый уж до боли негромкий и хриплый, грубоватый голос со стороны: —Кхм, это… я не хотел отвлекать, но… кхм, там все собираются спускаться в укрытие. Давайте тоже идите к «сараю». — Сказал появившийся откуда-то обджект и снова скрылся, в быстром темпе уходя в нужном направлении. —Мда-а. Как всегда, в то время и в том месте… — пробормотала стерашка, уже стоя на ногах чуть поодаль от друга. — Интересно, как долго он был поблизости. —Да-а… ладно уж. Наверняка подошёл только сейчас. М-м… давай лучше просто пойдём в подземелье вместе со всеми. Так они, разумеется, и поступили. Но ответ на вопрос, слышал ли нож всё это или правда подошёл лишь недавно, так и остался без ответа. Но это, впрочем, мало что меняло.***
Запись от 12.08..... »…-понимаю, но с чего бы? Это всё вообще началось случайно! Мне просто не хотелось оставлять свидетеля, вот и всё! А нечто внутри требует продолжения моего шоу. Агх! Может, я лишаюсь рассудка, это очень похоже на то, но почему? Мы же не сходим с ума, по-крайней мере так быстро. Неужели, это всё из-за оболочки, которую я захватил? Эти обджекты более восприимчивы к угрозам снаружи, точно! А носительница даже несмотря на свои явные отличия от обычных слишком… слишком тряпка! Что ж они все под №1 косят??? Ах Й, в тебе не всё ужасно! Ты был осмотрителен при выборе участников, должен признать! Но ты, видимо, и не хотел никогда прийти к чему-то великому, а шанс всё время был у тебя под рукой! Лучше бы и дальше держал в рабстве Садовника и любовался на свой навороченный борщевик! Огородник ты недоделанный! Можешь тратить своё время попусту сколько пожелаешь, пока я буду набивать руку и всё больше вгонять тебя в ступор! задевать твою гордость, а тебя самого чуть позже***
—И почему же яблоки жарятся так долго?
Масло на сковороде мелодично шипело, идя мелкими пузырьками вокруг яблочных колец. Странное блюдо, конечно, но ему просто стало интересно, каковы же жареные яблоки на вкус. Специально ничего даже не стал добавлять, ни соли, ни сахара, ничего. Но вот, кажется, настал момент истины. Все уже давно сидели и ели что-то. В частности обычные продукты, найденные в каком-то из двух холодильников, может, лишь чутка подогретые. Кстати, стоит сказать, что по возвращению в подземелье обджекты пришли на кухню, чтобы поискать еды. И что удивительно, здесь она была! Причём нормальная, не похожая на опилки или мшистые булочки! Краткий уж очень расщедрился, даже странно. Но пока все просто довольствовались тем, что было даровано, мало думая о том, почему и за что. Кнайф нёс свою тарелку с несколькими яблоками, нарезанными кольцами и пожаренными. Занял стол, располагающийся чутка поодаль от остальных, устроился поудобнее и приступил к трапезе. —Ну и что он, жарил… яблоки? Необычно. — приглушённым голосом сказал Замазыч Стёрке, сидящей напротив. Она обернулась и тоже посмотрела. —М-м, не очень культурно наблюдать за другими. Да! И вообще, следи за своей тарелкой сыра. — Ответила подруга и тоже продолжила расправляться со своим сыром разных видов, нарезанным кубиками и уложенным в тарелку. Странно придавать такое значение каким-то там фруктам, и с чего бы так скошенно смотреть на ножа и на то, как он ел эти кольца? Возможно, дело тут вовсе не в яблоках, а в его подавленном, чуть ли не в мёртвенном виде. «Может, стоило бы поговорить с ним?» — подумала Стёрка, держа нанизанный на зубчики вилки гусочек «Голланского». А Кнайф тем временем резким движением схватил перечницу, находившуюся на столе, и жадно стал посыпать перцем своё блюдо.***
И вот, ночь не заставила себя долго ждать. День обрывантся, скоро должно настать и утро следующего. Вернее, как скоро… когда часовая стрелка пройдёт ещё чуть больше половины циферблата. Это можно было определить по стрелками на настенных часах, висящих на стене прямо перед её кроватью, но выше. Секундная стрелка прерывисто передвигась, показывая своим кончиком на каждое деление и на каждую цифру. Наблюдать за бесконечным, лишённым смысла путём стрелки утомительно, но в сон всё никак не клонило. Наверное, нужно было сразу отвечать за свои слова, взять и поговорить, без откладывания на потом. Как долго она теперь будет так лежать, мучаясь от угрызений совести? А стрелка всё двигалась и двигалась, уже показывала двадцать три часа сорок две минуты. Не очень-то поздно, но спали все. Все, кроме неё. Или же ей просто так казалось? Тут из дальней стороны раздался резкий отрывистый скрип. Стёрка, лёжа в своей кровати прикрыла глаза, претворяясь спящей, но виду из глаз не потеряла. Она увидела, как Кнайф медленно приподнялся и сел на кровать, оглянулся по сторонам на всех, видимо, проверяя, спят ли они, и после поверхностного осмотра всё-же поднялся на ноги. Ещё несколько раз пожалел о том, что Краткий не сделал разделение на комнаты, что в любом случае позволило бы уйти незамеченным. Теперь медленно подкрался в сторону двери, вышел наружу. Наблюдательница открыла глаза и думала, что ей теперь делать; этот неугамонный предмет сбежал, куда и зачем неизвестно, на сколько по времени тоже. И всё ещё будет хорошо, если он не решит по какой-то липовой причине выйти на поверхность. Тогда ему точно будет грозить ужасная опасность. Было решено действовать прямо сейчас. Не будя остальных, она медленно проследовала вслед за вышедшим, всем сердцем надеясь, что он не натворит глупостей, и что сама Стёрка осталась незамеченной. Снова отворилась дверь, открылся проход в тёмный, прохладный коридор, с которого всё и началось. И сама комната была одной из найденных Стёркой с Замазычем, правда её они поситили позже и вместе со всеми. Мало что видно вокруг, придётся ориентироваться по большей части на слух и логику. Сразу же возникло предположение, что беглец уже мог покинуть подземную крепость, но как? Неужели на лифте? Тогда почему так быстро и тихо, он же шумит при движении? И вряд-ли всё могло произойти так быстро, на поднятие нужно больше времени. Но стерашке не оставалось выбора. Не хватало потерять ещё одного участника, а по двое за раз этот кто-то ещё не убивал. Даже если вдруг что-то, то Стёрке и так оставалось бегать и радоваться лишь до завтра, а после исключение. Она и пришла к тому, что ей нечего терять. Вот, уже оказалась у двери лифта, а две минуты спустя уже и поднималась. Было страшно, конечно, но чего уж теперь бояться за себя? Лучше постараться найти того недотёпу и вернуть его. Ради чего вообще рисковать своей жизнью и когда уже затемно вдруг сбегать куда-то? Неужели правда у него с головой немного не в порядке? А если он действительно сам решил наложить на себя руки таким изащерённым и жестоким образом? Что бы это не было, нужно предотвратить возможную трагедию, всё думала Стёрка про себя. А в это время лифт уже остановился на самой верхней нужной точке. Она вышла из его открывшихся дверей и сразу почувствовала, как прохладный ночной ветерок своими мягкими порывами обдаёт всё тело. Стало немного прохладно, точно холоднее, чем ранее, при закате. Небо, словно тёмно-синяя ткань, растянутая над землёй, усыпанная алмазами — звёздами. А высоко — белоснежная, сияющая луна гигантского размера, как дыра в небесном полотне. Жаль, не было возможности долго стоять и любоваться красотами этих мест. Ведь уже есть чёткая цель — найти беглеца. Посмотрев вокруг себя и не обнаружив его, стерашка двинулась в непонятном направлении, как можно внимательнее смотря по сторонам. Немного отойдя, она стала звать пропавшего по имени, в надежде, что он выйдет на зов. Так продолжалось на протяжении пяти минут, прошедших довольно быстро в процессе поиска, как вдруг: —Кнайф! Да выйди ты уже! — из кустов шиповника, растущих поблизости, раздалось протяжное шуршание — А? Кнайф? —Да какого дьявола! Ау! Чёрт! — донеслись из куста недовольные приглушённые вопли. Судя по голосу, это как раз был он — нож-потеряшка. В том же кусте шиповника усилилась возня. А уже через несколько секунд из него выполз он. —Тьфу! Чёртов куст! Такое ощущение, что я ещё и сожрал эти иголки! —Ох, Суши-Боже, что с тобой стало? Выглядишь неважно. Зачем ты залез в шиповник? Или нет. Зачем ты сбежал?! —Хороший вопрос, но у меня сразу встречный: какого ты попёрлась за мной? — Кнайф встал с земли и стал отряхиваться от грязи, листьев и шипов, на которые он наткнулся, ещё не известно, с какой целью, лазая под колючим кустом, розовые цветки на котором уже осыпались от окончания периода цветения. —Какого?! Да ты что?! Ладно я, меня исключат уже завтра, но ты? С тобой, одним на улице, так ещё и ночью, могло произойти всё что угодно! Я отправилась вслед, чтобы найти тебя и вернуть. Тебе же во благо! —А. Ты видела, как я выходил? — Почему-то он такого даже не ожидал. —Я многое вижу. Так, теперь живо отвечай, что с тобой происходит? Знаешь, мне это совсем не нравится. Хорошо, для начала ответь хотя-бы, почему сбежал? — обеспокоенно, но и с чувствующейся злобой в звонком голосе, выпрашивала Стёрка. —Хм, а ты можешь быть настойчивой. Ладно… так и быть. Мне тут приснилось кое-что, буквально за двадцать минут сна. Что я вылез из этого укрытия и неподалёку от него, на цветочной поляне с розовыми кустами, находились все пропавшие; веселились, плели венки, шутили. А я сломя ноги бежал им навстречу, и как только они меня заметили, я проснулся. Короче, я подумал, что это могло быть ведение и пошёл искать похожую поляну с кустами роз. Мне даже сны обычно не снятся, а может не запоминаю. Вот я и подумал. Но кого я обманываю, ничерта тут нет, кроме этих поганых шипов! —Ох… ты так сильно переживаешь… —Честно, да. Тем более, что пропавшие ещё и из моей команды. Как тут не переживать. —Честно, я бы и не подумала. По тебе нельзя сказать, что ты по-дружески связан с командой. —Хм. Интересно, почему же? — Будто с подозрением спросил Кнайф. —Как бы сказать. Ты часто был где-то на расстоянии от них, часто обидно подстёбывал и… ну-у… ты просто проявлял себя так, будто они тебе вообще не нравятся. Прости, если прозвучало обидно. —А… не нравятся? — С явным недопониманием переспросил он. —Ты… эм… бываешь слишком холоден. Буду с тобой честной, но правда, не очень понятно, что именно ты испытываешь к ним. — Стёрка видела, как сильно собеседник изменился в лице. Слишком осуждающий был взгляд. — Ты так странно смотришь на меня… извини, если было обидно, и… —То есть, ты тоже считаешь, что мне всё равно на них? — Ситуация за короткое время значительно усложнилась. В ответ на наводящий вопрос –напряжённое молчание. Она поняла, к чему это может идти. —Понятно, и ты туда же. Я думал, что хоть ты… тьфу! — Нож уже хотел развернуться и пойти куда-то дальше. Нужно было сказать хоть что-то, постараться немного исправить положение. —Прости меня… прости, пожалуйста! Просто… ты мало проявлял каких-то эмоций по отношению к ним. Вот и казалось! Правда, я уверена, всегда была уверена, что ты добрый в душе! И значит… ох, как я зря всё это сказала! Ты точно дорожишь, в общем-то. —И что с того, что эмоции? Правда, так неожиданно, что я дорожу теми, кто со мной буквально в… м! Ах да, конечно-конечно. Как же я мог забыть? Ха-ха-ха! Это же Кнайф! —Стёрка, сидящая на траве, так жаждала провалиться под землю или просто исчезнуть куда-то. Это точно вело не к хорошему. —Точно! Тупой доходяга, никого ему не жаль, бесчувственный эгоист, только о себе и думающий! И что он вообще здесь делает? Только и может свои низкосортные шуточки шутить! Слу-ушай, тут такая версия нарисовалась, а может я и есть маньяк? —Что ты такое говоришь?.. —Ну правда же, я ведь не просто так отказался идти тогда забирать Брялка! И приходил к ней до этого именно со злыми умыслами! Или это я похитил самого первого пропавшего — Бутылыча? Правда же, всё началось именно с меня! Или нет, бери выше! Это я сделал так, чтобы Лампчке стало смертельно плохо! Даже плюсом к этому Ёшку подкупил, чтобы он меня отправил в это «Влажное помещение»! —Погоди! Прекрати! Это всё не так! Ты не… —Неужели ты думаешь, что я слепой? Что я не вижу, как вы относитесь ко мне на самом деле? И дело тут не в тебе лично. Я точно помню, с какими выражениями лиц каждый посмотрели на меня по несколько раз, стоило Нансенсу предположить, что это мог быть и кто-то из нас, тоже было после пропажи Брялка. Или пока я «весело» проводил время в канаве, никто обо мне даже не вспомнил. Но сейчас-то не об этом. Вы думаете, что мне без разницы и ни о чьей пропаже я никогда и не подумаю сожалеть? И если ты это говоришь, значит они так думают и подавно. Знаешь хоть, как это обидно?! Когда тебя считают непонятно кем из-за… из-за плохого проявления эмоций. М-да. —Но… тебя никто никем не считает. —И всё-же вы говорите, что я ни о ком не сожалею? Даже о Лампчке, которой на меня меньше всех было плевать?! М-мгх! А я просто… неужели так похоже на это?.. —Кнайф. Признаю, я много о чём не подумала, когда сказала. Я не думала, что так всё обернётся! И уж точно не хотела задеть за живое. Давай лучше вернёмся, пока всё не стало ещё хуже. Поговорим завтра об этом. Но знаешь, мне не хотелось бы… — Вдруг, совершенно неожиданно, он услушал позади какое-то шуршание, будто кто-то посторонний ошивался рядом. Он обернулся посмотреть. Перед глазами был тот самый куст, из которого нож выполз ранее. Но теперь на одну из торчащих веток был насажен пожелтевший лист бумаги, сложенный дважды пополам. Любопытство заставило подойти и посмотреть, что это. Сняв с ветки лист и развернув его, Кнайф увидел надпись на внутренней стороне. Это был вопрос:«Ты ничего не потерял?»
—А-а… Стёрк, не хочу перебивать, но я тут что-то нашёл. Какая-то записка. И это, ладно уж, не извиняйся. Я сам взбычился черезчур. Просто слишком много всего свалилось на плечи за последнее время. Думаю, понимаешь. Но как ты говорила тогда, под деревом, «нужно прекратить эти глупые конфликты, они нам только мешают». Так что вы оба зря думали, что я глухой. Хе-хе. По сути, только потому что я тогда убедился в том, что ты мне веришь и не считаешь поехавшим, на этот раз прощаю. И да. Мы могли бы уже сотню раз под землю спуститься. Поэтому ноги в руки и… — глянув в сторону Стёрки, Кнайф её на том же месте не обнаружил. — э-э… Стёрк? Стёрк! Я что, с пустотой говорю? Стёрка! Хватит от меня скрываться! А… — он снова развернул записку, которую всё это время держал в своих руках. — «Ты ничего не потерял?»… —И тут пришло осознание. Осознание того, что сейчас вообще произошло и куда она пропала на самом деле. Сердце точно остановилось бы, если б не стало биться ещё сильнее. Да так, что перед глазами всё задрожало, —о нет… нет! Нет, нет, нет, нет! НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ЭТО! ТОЛЬКО НЕ ОПЯТЬ!!! СТЁРКА!!!***
Запись от 12.08..... »…Вот так и была поймана жертва №3! Ха-ха, какой же этот нож тупица! Обвести вокруг пальца его было даже проще, чем №2! Да предметов тупее ещё поискать! Хотя это было без надобности, я бы в любом случае её взаполучил готовенькую, но не хотелось оставлять его в свидетелях. Думаю, я не зря выбрал именно Стёрку! (Вроде, именно так её звали) В любом случае, хоть это и не то, что мне было нужно, но послужило прекрасной тренировкой и отработкой навыков! Меня вдохновил именно тот самый случай. Да-да! Я много где наблюдал за ними! Не зря же нам, всё-таки, даны способности, присущие лишь высшим? Их нужно использовать. Я мог перемещаться моментально, незаметно, а значит слышать и видеть всё, что хотел. Она… казалась мне одной из самых невзрачных вещей поначалу, но после того, как я увидел её в действии, а именно когда она единственная не стала уподавляться остальным (что для низших вообще не свойственно), я понял, что это оно! Может, и мелочь, но зато какая! О нет. Опять ты заладила со своим нытьём? Да я так правда сойду с ума, ты, тупой предмет, неужели не доходит до твоей пустой стеклянной бошки, что постоянное воздействие шума может к бедам с башкой привести??? В том числе и у тебя! Я специально это пишу, а не только говорю, вдруг ты информацию только зрительно воспринимаешь?! Хотя неее, Я УЖЕ УБЕДИЛСЯ, ЧТО ТЫ ЕЁ НЕ ВОСПРИНЕМАЕШЬ НИКАК!!! Я СОТВОРЮ С ТОБОЙ ТАКОЕ, ЧТО САМА СЕБЯ НЕ УЗНАЕШЬ, МЕЛКАЯ ТЫ ТВАРЬ!!! ВОТ УВИДИШЬ, ТЫ…»***
—Божечки… моя… голова… — она очнулась. Перед глазами всё плыло, голова раскалывалась, а руки будто были перетянуты чем-то, причём с неистовой силой. Сумев чуть сфокусировав размытый взгляд, она увидела свою правую руку, к запястью которой крепко была привязана толстая верёвка. Верёвка тоже была обвязана вокруг чего-то, ведь руку даже поднять было нельзя. Можно было пошевелить, но эти движения были скованными и бессмысленными. Даже до себя дотянуться ни коем образом нельзя. Но скованными они были не только из-за каната, который ощущался в тот момент, как стальной, но и всвязи с почти полным отсутствием сил. Но в течение пары минут зрение стало возвращаться в норму. Можно было оценить обстановку вокруг: совершенно незнакомая местность, окружённая деревьями и кустарниками, недалеко был лес или роща. Трава вокруг примята, значит тут кто-то ходил, плюс и Стёрку сюда надо было как-то затащить. Ещё одна запоминающаяся особенность: прямо слева от неё были каменные возвышенности и валуны. Неужели, это подножия горы Домкрат? Хотя нет, было бы слишком очевидно. Но тут пришло осознание, интересная и правдоподобная версия: —Место проведения первого испытания… — крехтя, бормотала обездвиженная Стёрка, размышляя, — очень похоже на то. Неужели это… —Неспокойный позвоночник! — раздался до боли знакомый голосок откуда-то сзади, заставивший Стёрку вздрогнуть от неожиданности, —Ты ведь это хотела сказать? —Кто Вы?! Кто и что Вам от меня нужно?! — начиная захлёбываться от накатившей волны страха, затягивающей, тащущей сквозь толщу эмоций на самое дно. —Что это всё значит?! —Ты слишком сообразительна для таких вопросов. Думай сама, хотя, ха-ха, тут и думать нечего! Не стоит гнать от себя правду, даже если не хочется в неё верить. —Похититель… это Вы, верно? —В яблочко! Ты очень проницательная особа! Мне не стоило в тебе сомниваться. —Многовато говоришь и хвалишь для ужасающего маньяка. Которая я жертва? Четвёртая же? —Третья. У меня была первая, но я считаю, что скорее она нулевая. А говорю я много, как ты сказала, потому что по натуре своей очень общительна. И люблю необыкновенных личностей! —Понятно. —Хм, ты чрезвычайно крепко держишься! Тебя похитили, связали и готовятся сделать с тобой что-то плохое, а ты такая спокойная. Неужели не страшно? —Просто зверски. Но у меня нет сил упорствовать. Да и смысла особого нет. —Правда? Тогда я должна тебе кое-кого показать! — Из-за дерева, шурша травой, вышла она. —ЛАМПЧКА! ЭТО ТЫ?! — Непонятно, с восторгом она выкрикивала это или с ужасом. Возможно, и то, и другое было заложено в крик. — Не могу поверить своим глазам! Но… ты так выглядишь, ещё страшнее, чем тогда, в изоляции, когда мы приходили к тебе! Но какая разница, давай обнимемся! Я думала, ты пропала чуть ли не навсегда! —Ясненько, ещё одна интересная деталь! Стоит эмоциям проявиться, как тут же их чаша перевешивает чашу избыточного хладнокровия! Я воспользуюсь этим! Дорогая, я тоже так рада видеть тебя! —Л-лампчка? Но погоди… это что же получается, ты… не-не-не, невозможно! Ты и есть… похититель?.. Стоишь сейчас передо мной, связанной, говоришь что-то странное. Как бы то не было… я надеюсь, это затянувшаяся шутка? —Что я тебе только что сказала про гонение правды? Верь в факты, а не во что захочется! Хи-хи-хи! Я весёлая особа, но шучу немного на другие темы, не на такие серьёзные. —А… а? Не-не! Погоди! Ты мне врёшь! По-крайней мере это не может оказаться правдой! Это просто невозможно! Ты не могла! Ты добрая, отзывчивая и милая, вряд-ли могла бы совершать похищения своих собственных друзей! —Ну-у-у… «друзей»… как-то слишком громко сказано. Эти самые «друзья» даже не замечали, что со мной было что-то не так продолжительное время… хотя боже, как вообще такое можно было упустить из виду? Я долго надеялась на то, что кто-то из вас решит помочь мне спастись от этого кошмара, сделает шаг навстречу, но… эх, вам не удалось! Или не хотелось! Но о чём уж тут говорить, вам всегда не было до меня особого дела, а ваша слепота лишь тому подтверждение. А это неприятно, между прочим. Но я подумаю о нашем примирении, если извинения будут подобающими. Поэтому готовься, Стёрочка! Сейчас мы будем веселиться! —