Дата обучения

Ты заслуживаешь счастья

Это был второй раз, когда Джеймс стоял и смотрел вслед Роуз, только на этот раз у него были зрители. Он почувствовал, как чья-то рука обняла его, ведя вперед и вверх по лестнице. Он ошеломленно последовал за ней, чувствуя второе присутствие с другой стороны и третье позади себя, защищающее его от посторонних взглядов. Вскоре он оказался в знакомом пространстве, которое было его спальней, и как только он сел на кровать, как Сириус испугал его криком. — Что, черт возьми, это было? — он посмотрел на Джеймса. — Она сказала, что это будет после матча, верно? Вы с этим согласились. Но теперь она притворяется, что все это было ее уловкой, — он кипел, расхаживая взад-вперед по их комнате. Ремус сидел рядом с Джеймсом, Питер на своей кровати рядом с кроватью Джеймса. — Я думаю, она притворялась, — тихо вмешался Ремус. Движение Сириуса замерло, его внимание переключилось на Ремуса. — Я думаю, что все время, которое она провела с нами, было настоящим, — Ремус продолжил. — Возможно, она просто поняла, что может либо искупить свою вину перед слизеринцами, либо остаться друзьями с нами, и… — он печально пожал плечами, — она выбрала их. — Но почему она выбрала их? — Сириус сердито нахмурился. — Ну, мы собираемся выпускаться через полтора года, так что, если слизеринцы все еще будут ненавидеть ее к тому времени, она будет предоставлена самой себе после того, как мы уйдем, — заметил Питер. В комнате воцарилась тишина. — Единственный способ узнать наверняка — спросить ее. Трое других удивленно повернулись к Джеймсу. — Я собираюсь подождать, пока она останется одна, и тогда я поговорю с ней. — Приятель, — Сириус покачал головой. — Оно того не стоит. Она, вероятно, просто снова обманет тебя. — Нет. Она не будет мне лгать. Я это знаю, — сказал он немного хрипло. Он смотрел прямо перед собой, на пятно на полу. Место, где, неведомо для остальных, они поцеловались, и все изменилось в первый раз. Роуз сказала бы ему правду, он был уверен в этом. Она обязана ему по крайней мере этим. Джеймс смотрел на карту каждую свободную минуту, и, наконец, примерно через два дня Роуз поднялась на Астрономическую башню, как всегда, одна. Как только он увидел, куда она направилась, Джеймс накинул мантию-невидимку и выбежал из гостиной, оставив портрет Толстой Дамы, удивленно вскрикивающей у него за спиной. Когда он добрался до вершины башни, он был удивлен, увидев, что она ест мороженое, а рядом с ней стоит второй ведёрко. Она не обернулась, когда он снял плащ и засунул его в карман, прежде чем сесть рядом с ней. — У меня было предчувствие, что ты придешь, — казала она. Джеймс отодвинул мороженое в сторону. Это было его любимое мороженое с ромом и изюмом, но у него не было особого аппетита. — Почему? — это было все, что он сказал. Они оба знали, о чем он спрашивал. — Я должна была. Это должно было стать сюрпризом — прости, Джеймс, но у тебя почти нулевые актерские способности, и таким образом ты будешь с Лили, я возвращаю своих друзей… все счастливы, — она прикусила губу, глядя на него. — Но не могли бы вы хотя бы сказать мне, что собираетесь сделать… ну, это? Сначала Джеймс был ошеломлен, затем разозлился, но теперь он просто хотел ответов, отчаянно в них нуждался. Роуз была его другом, и то, что произошло, ужасно походило на предательство. — Опять же, элемент неожиданности был решающим. Мне жаль. Голос Роуз звучал почти монотонно. Любой, кто ее не знал, сказал бы, что в ее голосе звучит скука, но Джеймс знал лучше. — И что теперь будет? — спросил он, смирившись. Он знал, что не было способа изменить то, что она сделала, и раскрытие правды просто снова подвергнет Роуз опасности вместе с другими слизеринцами. — Я полагаю, мы пойдем разными путями, — тихо сказала она. — А как насчет наших… — Джеймс понял, что собирается сказать «дат учебы», но почувствовал, что это, возможно, не самый подходящий выбор слов, учитывая обстоятельства. — Репетиторских занятий? — он закончил после короткой паузы. Роуз пожала плечами. — Я уже дошла до буквы «Е» и, думаю, могла бы даже нацарапать «О», так что, полагаю, мы просто остановим это, — Джеймс с трудом сглотнул и вынужден был кивнуть. — Да. Думаю, было бы странно заниматься репетиторством с бывшей. Особенно в нашей ситуации. Больше сказать было нечего, но он не хотел уходить. Джеймс знал, что, как только он уйдет, он потеряет Роуз на Мерлин знает сколько времени. Поэтому он сидел с ней в тишине. Он открыл свое мороженое, и через некоторое время она отошла, чтобы достать одеяла из шкафа. Они прижались друг к другу в тишине, между ними было невысказанное понимание, что это был последний раз, когда они были вместе надолго. Джеймс осторожно обнял Роуз, и через некоторое время ее голова опустилась ему на плечо. Так они смотрели на звезды, пока на горизонте не появились оранжевые полосы, возвещающие о наступлении нового дня. Джеймс подождал, пока взойдет солнце, и затем, наконец, переоделся. Часть его тела болела от сидения на холодном каменном полу всю ночь, несмотря на одеяла, и он был уверен, что Роза чувствовала то же самое. Он почувствовал, как она пошевелилась рядом с ним, вытянув ноги. Когда она встала, он сразу же соскучился по ее теплу рядом с ним. — Пора идти, — тихо сказала она, нарушая тишину. — И что? Это все? — во рту у Джеймса пересохло, и голос прозвучал хрипло. Он прочистил горло. Роуз натянуто улыбнулась ему, начиная складывать одеяла. — Вот и все. Теперь ты свободен и можешь быть с Лили. Надеюсь, она проявит к тебе дополнительную симпатию, потому что… ну, из-за меня. На самом деле, Лили уже подошла к нему вскоре после сцены в прихожей, спросила, все ли с ним в порядке, и извинилась за свою сестру. — Вообще-то, она сказала, что хочет подружиться, — Джеймс проинформировал Роуз. — О, — на лице Роуз отразилось удивление и что-то еще, что он не смог определить. — Это… это хорошо. Быстро, — она несколько раз моргнула, как предположил Джеймс, в шоке, и широкая улыбка расплылась по ее лицу. Она достала свою волшебную палочку и щелкнула ею, исчезли пустые коробки из-под мороженого. — Видишь! — она ухмыльнулась ему. — Я же говорила тебе, что записала заклинания исчезновения. Джеймс рассмеялся, когда всякая странность между ними исчезла. Даже если они не могли разговаривать друг с другом на публике, тогда он знал, что они друзья и всегда будут ими. — Исчезновение неодушевленного предмета не совсем то же самое, что мыши, но да, это было сделано мастерски. Роуз закатила глаза. — Я не шутила, когда говорила это о тебе и правильных движениях палочки, понимаешь? — она ухмыльнулась, и Джеймс усмехнулся. — Хорошо, Рози Пози, — Роуз предупреждающе подняла брови, услышав прозвище, но позволила Джеймсу продолжить. — Сначала дамы? Он указал рукой на открытую лестничную клетку и поклонился. Роуз рассмеялась. — В порядке, ты, пятнистый мерзавец, — она ухмыльнулась, а затем нахмурилась. — Подожди минутку, с моей прической все в порядке? — она провела рукой по своим ярко-каштановым волосам, расчесывая их пальцами. Джеймс почувствовал, как из него внезапно вышибло дыхание, когда Роуз пошевелилась. Она была окружена ореолом в свете только что взошедшего солнца, а ее волосы и глаза сияли, как красно-зеленое пламя. Должно быть, она была похожа на Лили, понял он, хотя и в несколько более взъерошенной версии. Лили всегда была идеальной: безупречная форма, ни один волос не выбивался из прически, в то время как Роуз была полна другой энергии, больше похожей на энергию Джеймса. — Э-э-э, да, твои волосы выглядят прекрасно. Великолепно! Они выглядят великолепно, — выпалил Джеймс, поняв, что она ждет ответа, внутренне проклиная свою неловкость. Роуз покачала головой, забавляясь его ответом. — Спасибо, — на на мгновение остановилась, уставившись на него, а затем подошла к нему. Они легко заключили друг друга в объятия. В своих школьных туфлях на плоской подошве Роза доходила Джеймсу чуть ниже подбородка, и он нежно положил его ей на голову. — Я буду скучать по тебе, — тихо сказала она ему в грудь. Джеймс вздохнул. — Я тоже буду скучать по тебе, — пробормотал он в ее волосы, целуя в макушку. Ему показалось, что она слегка напряглась, но он отмахнулся от этого, сославшись на свое воображение. Они разошлись, и Джеймс выдавил из себя улыбку. — Так, не попадай в слишком большие неприятности. В любом случае, не без алиби или партнера, который внесет за тебя залог, — Роуз рассмеялась. — Я почти уверена, что ты узнаешь это от меня, Поттер, — Джеймс нахмурился. — И не перечьте старшим, — она закатила глаза. — Ты в общей сложности на год и месяц старше меня. Я бы посоветовала тебе не слишком умничать по этому поводу, — Джеймс рассмеялся. — На самом деле год, месяц и день, но ладно Эванс. Роза добралась до верха лестницы и обернулась, чтобы посмотреть на него. — Что ж, — она слегка улыбнулась ему. — Думаю, еще увидимся. Джеймс почувствовал, что его лицо повторяет выражение ее лица, когда он ответил. — Думаю, увидимся. А потом она ушла. Жизнь Роуз довольно кардинально изменилась после того, как она рассталась с Джеймсом в прихожей. На следующее утро Регулус Блэк — младший брат Сириуса и ловец Слизерина — пригласил Роуз и ее друзей посидеть с ним за завтраком. Она, конечно, согласилась. Если Регулус, чистокровный представитель Благородного и Древнейшего Дома Блэков, пригласил Роуз, магглорожденную, посидеть с ним, не было никаких сомнений, что она была искуплена в глазах своих собратьев-слизеринцев. — Итак, как тебе пришла в голову эта идея? — спросил Регулус, намазывая маслом тост. Роуз ухмыльнулась. —Ну, Макгонагалл назначила мне репетитора по трансфигурации, и им оказался Поттер. Затем я поняла, что, поскольку он так зациклен на моей сестре, если я проявлю к нему хоть малейший интерес, он, скорее всего, изменит свое мнение. И разве не было бы забавно, если бы его отвергли обе сестры Эванс? Они вчетвером рассмеялись, как и другие поблизости, которые слушали, как она рассказывает свою фальшивую историю. После унижения Джеймса Поттера, а следовательно, и его друзей и Гриффиндора в целом, Роуз не только снова была принята, но даже стала популярной в своем классе. Всем не терпелось услышать и распространить историю о том, как Роуз в одиночку победила «Золотого мальчика Гриффиндора». После завтрака Роуз, Мэтью, Тина и, к их удивлению, Регулус удалились в гостиную Слизерина. Была суббота, поэтому у них не было уроков, а в конце февраля на улице все еще было морозно. В результате они предпочли сесть на диваны у камина, чтобы сделать домашнее задание. Роуз так и не узнала Регулуса по-настоящему за те годы, что они провели в Хогвартсе, однако она узнала от его брата и от тех, с кем он обычно проводил время, что он, вероятно, был на пути к тому, чтобы стать Пожирателем Смерти, как только покинет Хогвартс. Несмотря на это, за то время, что он провел с ними, он казался совершенным джентльменом, и Роуз не могла не задаться вопросом, было ли в Регулусе нечто большее, чем то, что он показывал. В конце концов, большинство слизеринцев проживали свою жизнь как спектакль — особенно в кругах чистокровных сторонников превосходства, частью которых он был. Вчетвером они провели этот день и следующий за учебой и разговорами в общей комнате. Однако в воскресенье вечером по бурчанию в животе Роуз поняла, что пришло время увидеться с Джеймсом. Она отчаянно надеялась, что он не возненавидит ее, хотя и не стала бы винить его, если бы это произошло. Зная это, она остановилась на кухне по пути к Астрономической башне, чтобы купить мороженого для них обоих. Только оказавшись в самой башне, она задалась вопросом, придет ли он вообще. К счастью, он это сделал, и когда она посмотрела на него, у Роуз на мгновение перехватило дыхание. Его лицо было чем-то средним между гневом и разочарованием, выражение, которое она видела у него всего несколько раз, и когда он повернулся к ней, лунный свет отразился от его скул. Его голос немного дрогнул, когда он заговорил. Он хотел знать, почему она это сделала. Ее сердце ушло в пятки, когда она тихо объяснила то, чего не сказала ему раньше. Он воспринял информацию спокойно. Они немного поговорили, а потом сидели, наблюдая за звездами, до рассвета. Роуз подумала, что за этот год она, вероятно, съела больше мороженого, чем за последние четыре года в Хогвартсе, вместе взятые, но, похоже, мороженое решило все проблемы, в том числе и их собственные. Они просидели вместе всю ночь. Джеймс обнял ее, а она положила голову ему на плечо. Сначала она подумала, может ли он слышать, как колотится ее сердце от их близости, однако вскоре оно успокоилось, как и ее разум. От него пахло полиролью для метел и сосной, и его фамильярность помогла ей по-настоящему расслабиться. Она не осознавала, насколько была на взводе после того, как не видела Джеймса два дня. Когда взошло солнце, их маленький покой был нарушен осознанием того, что все наконец закончилось. Роуз первой нарушила молчание. Когда она убирала одеяла, Джеймс рассказал ей о том, как Лили подошла к нему. Она пыталась быть счастливой. Она действительно это сделала, в конце концов, это был первый шаг к тому, над чем они работали все это время, но Роуз ни на мгновение не смогла сдержать ревнивой гримасы на лице. Она заставила себя улыбнуться, и, к счастью, Джеймс, казалось, не заметил уродливого выражения, появившегося на ее лице, или слез в ее глазах, которые она яростно смахивала, чтобы сдержать. После этого она быстро сменила тему, пошутив о своих улучшенных навыках трансфигурации. В конце концов пришло время уходить. Роуз уже собиралась уходить, но тут провела рукой по волосам. Прическа казалась неуместной и немного растрепанной, но когда она спросила Джеймса, как это выглядит, он просто уставился на нее, слегка приоткрыв рот. Он оставался в таком состоянии около минуты, к большому удивлению Роуз, а затем пришел в себя, заверив ее, что все в порядке. Снова воцарилось молчание, и Роуз посмотрела на Джеймса, оценивая его. Высокий и гордый, с растрепанными темными волосами и карими глазами, сверкающими на солнце, с легким румянцем смущения на щеках. Он был таким безошибочно гриффиндорцем, и, клянусь Мерлином, Роуз будет по нему скучать. Прежде чем она осознала, что делает, Роуз пересекла башню и обняла его. Она уткнулась головой ему в грудь и почувствовала, что его подбородок покоится на ней. Роуз закрыла глаза, хотя бы раз пережив этот единственный момент. В объятиях Джеймса Роуз было тепло, она чувствовала себя в безопасности. Она чувствовала себя как дома. Слова вырвались у нее вместе с потоком воздуха. — Я буду скучать по тебе. Она почувствовала его дыхание на своей макушке, когда он сказал это в ответ. — Я тоже буду скучать по тебе. Его губы коснулись ее головы, и Роуз резко вдохнула, ее тело слегка напряглось от неожиданного контакта, прежде чем она расслабилась в его объятиях. Они оторвались друг от друга, и после заключительного остроумного обмена репликами Роза остановилась наверху лестницы. — Ну, я думаю, увидимся, — она грустно улыбнулась, услышав знакомые слова. — Думаю, еще увидимся, — ответил Джеймс. Его рот был плотно сжат, уголки лишь немного приподняты. Роуз ушла. Как только она отвернулась от него, у нее снова потекли слезы. Они тихо текли по ее лицу, когда она прошептала заклинание разочарования, достигнув нижней ступеньки лестницы. Роуз сокрушительно, душераздирающе ревновала к своей сестре. Лили так повезло, что она даже не подозревала об этом. Но Роуз выбрала свой путь. К ней вернулись ее друзья, у нее остался позади ее дом, и в тот момент она решила: она тоже будет счастлива. С Джеймсом или без. Она вытерла слезы с лица, когда дошла до вестибюля, и сняла амулет разочарования, когда дошла до входа в гостиную Слизерина. Роуз Эванс забралась в постель рано утром в понедельник и уснула. Она проснулась от тихих звуков ABBA, пока Тина чистила зубы в ванной. Песня была новой, с пластинки, которую Ремус купил ей на Рождество. Она потянулась и протерла глаза, прогоняя сон, пока слушала. К этому времени она прослушала пластинку несколько раз и знала большую часть песни, поэтому, когда начался припев, Роуз открыла рот и тихо спела. «Поэтому я говорю Спасибо вам за музыку, за песни, которые я пою Спасибо за всю радость, которую они приносят Кто может жить без этого? Я спрашиваю со всей честностью, Какой была бы жизнь? Кто мы без песни или танца? Итак, я благодарю вас за музыку За то, что дали ее мне» Тина вышла из ванной, улыбаясь при звуке, и добавила свой голос. «Мне так повезло, я девушка с золотыми волосами Я хочу рассказать об этом всем Какая радость, какая жизнь, какой шанс» Роуз встала и подошла к своей подруге. Они знали друг друга достаточно хорошо, поэтому, когда начался последний припев, Валентина сохранила мелодию, а Роуз начала петь. Их голоса зазвучали громче и красиво переплелись. «Спасибо вам за музыку, за песни, которые я пою Спасибо за всю радость, которую они приносят Кто может жить без этого, я спрашиваю со всей честностью Какой была бы жизнь? Кто мы без песни или танца? Итак, я говорю спасибо вам за музыку За то, что подарили ее мне " Поэтому я говорю, что благодарю тебя за музыку, за то, что ты подарил ее мне» На последнем повторе их руки соединились, и когда последние ноты повисли в воздухе, Роуз прижалась лбом ко лбу Тины. Двое стояли с закрытыми глазами в минуту молчания, прежде чем разойтись, каждый с мягкой улыбкой на лице. — Я рада, что ты чувствуешь себя лучше, — тихо сказала Тина. — Да, — ответила Роуз, с удивлением обнаружив, что эти слова были правдой. Тина отошла и начала одеваться. — Я полагаю, ты разговаривала с Джеймсом? — Да. — И? — У нас все хорошо, — сказала Роуз. — Хорошо? Просто хорошо? — Тина подняла бровь. Роуз мягко рассмеялась. — Мы друзья. Он волен быть с Лили, и я больше не собираюсь изводить себя из-за него. Я закончила все так, как закончила, потому что хочу, чтобы он был счастлив, но прошлой ночью я поняла, что мне тоже позволено быть счастливой. — Хорошо, — сказала Тина немного настойчиво, затем ее голос смягчился. — Ты заслуживаешь этого. Ты заслуживаешь быть счастливой. — Я люблю тебя, Тина. —Я тоже люблю тебя, Рози.