Чужая жизнь

Наутро мужчина проснулся пораньше. Солнце пробиралось в комнату и доходило до кровати, на которой они все вместе спали. Йен лишь осмотрел Бодхи, а затем Нину. Благо он спал с краю и без проблем встал с кровати и направился в сторону кухни, поставил варить кофе, разогрел для малышки кашу, а для взрослых, стал готовить яичницу. Брюнет уже давно не готовил. Последнее время готовила Эст, либо он ел в забегаловках. Сейчас он хлопотал на кухне, а руки делали всё за себя, словно он никогда и не забывал это. Он достал из холодильника нарезку с салями, кинул на разогретую сковороду, куда после отправились яйца и пару ломтиков помидора. Всё это дело он посолил и накрыл крышкой сковороду, убавляя огонь. Пока яичница запекалась, он красиво уложил кашу на тарелку, сверху посыпал пару ягодок. Кофе уже подоспел, Йен разлил его по двум чашкам, а для ребёнка налил стакан сока и ждал, когда его девочки проснутся. Нина проснулась от того, что до ее носа донеслась палитра вкусных запахов, начиная кофе и заканчивая яичницей. Она сладко потянулась, чувствуя, как приятное тепло разливалось внутри. Девушка повернула голову в сторону ребёнка, который просто лежал и хлопал голубыми глазами, спокойно глядя на Добрев. — Доброе утро, кроха! — Нина улыбнулась и ребёнок ответил тем же. — Пойдем умываться? Я уверена, что твой папа уже приготовил тебе вкуснейшую кашу, нужно поторопиться, иначе она остынет! — Бодхи тут же подскочила на кровати и тут же с неё спрыгнула, подбегая к девушке и протягивая ей руку. Нина встала и, взяв малышку за руку, они пошли в ванную. Девочка охотно хватала маленькими ладошками воду, с удовольствием умывалась. Потом они вместе, за руку спустились вниз, откуда доносился звук гремящей посуды и чудесный запах завтрака. Актёр сразу же повернулся в сторону звука, а его лицо приобрело милейшую улыбку, оттого, что Сомерхолдер младшая не старалась даже отойти от Нины, не боясь шатенку. Мужчине хотелось расспросить о том, как они спали, как проснулись, не он ли их разбудил здесь грохотом посуды. Брюнет снял с плиты сковороду и достал две тарелочки, ловко разделил яичницу на половинку и подал на стол. — Доброе утро! Как спалось моим девочкам? — поинтересовался он, ставя тарелку на стол, кладя рядом вилки, а для каши ложечку. — Я конечно не повар, но что-то да могу приготовить. Йен взял турку с кофе, снял пенку, быстро достал две маленьких чашечки для этого напитка и наполнил их. Кофеварку он сразу же помыл, а когда поставил чашечки с бодрящим напитком на стол, то уже все сидели и кушали. — Спалось замечательно. Спокойно. Могу поспорить, что этой маленькой крохе снились самые замечательные сны? — Нина сияла. Утро и правда было замечательным. Ощущение, что это ее семья никак не хотело покидать девушку. Слова мужчины про «его девочек» ничуть не умаляли этого ощущения а, даже наоборот. — Мне снився басоой единовог! У него была такая йозовая гива и он пыгал по ядуге. А потом папа взял меня на йучки и мы вместе катались на нем. — довольно пролепетала девочка, деловито размазывая кашу по тарелочке. Нина улыбнулась, глядя как светятся глаза Йена каждый раз, когда он смотрит на свою дочь. — Это чудесный сон, Бодхи! — улыбнулась ребёнку Добрев. — Действительно. Теперь хочу, чтобы и мне приснился такой сон. — начал мужчина, отпивая кофе. — Какие на сегодня планы? В голове у брюнета была куча идей, но всех их не осуществить, ведь нужно вернуть Бодхи домой. — Хотите съездить в парк? — спросил Йен, бодро уплетая завтрак. — Покататься на аттракционах. Сомерхолдер знал, что это последние, хорошие дни, перед тем, что надвигается — развод. С кем оставят ребёнка, он не знал, поэтому и решил пойти на такой шаг. Нина доела завтрак и, вытерев салфеткой рот, мило улыбнулась мужчине. Все что ей было нужно это лишь он рядом. Где, когда и как не имело значения. Если говорить о том, как она раньше его любила, то сейчас все было иначе. Из-за того времени, что она считала его навсегда потерянным, любовь сейчас стала только сильнее. — Я думаю, что Бодхи будет рада, да, милая? — Добрев посмотрела на ребёнка, а та лишь быстро-быстро закивала и захлопала в ладошки. Всё то время, пока он доедал приготовленный собой завтрак, он любовался своей любимой женщиной и любовался своим чадом. Внутри Йен переживал за то, что суд будет в пользу Рид, но надежда умирает последней и если так и будет, то, почему бы не провести время с теми, к кому до бесконечности привязан и любишь? — Так… — протянул брюнет и встал из-за стола, забирая тарелки, складывая их в одну стопку, затем понёс в раковину, сразу же включая кран, хватая губку. — Бегите одеваться. Поедем есть сладкую вату и кататься на машинках, лошадках, на всём том, на чём вы захотите. Сомерхолдер был рад. Так он представлял идеальную семью: без криков, контроля, а просто, живя в удовольствие, никто не контролирует шаги, не ограничивает в каких-либо действиях. — Йен, я думаю, что одеть малышку у тебя получится явно лучше. Я не знаю где у нее вещи, да и одевать детей по погоде явно не умею. — Нина покрылась едва заметным румянцем и быстро ретировалась в свою комнату, чтобы переодеться. — Давай вместе? — поинтересовался мужчина. — Я тебе помогу. Поймём. — он взял Нину за руку и повёл в комнату, куда топала Бодхи. Брюнет взглянул на Добрев и улыбнулся. Он видел в её глазах взволнованность и страх, сделать что-то неправильно. — Не переживай. Хорошо, я сам, а ты, — Йен выждал паузу. — смотри, в любом случае, тебе такого не избежать. Мужчина стал одевать Бодхи, в обычный, лёгкий костюм, светлого цвета, ботиночки, свитер, а вот с волосами, он не знал, что делать, поэтому, умоляюще посмотрел на Нину, а затем сказал: — Причёску сможешь сделать ей? Актёр выглядел воодушевленно, ведь видел, как шатенка наблюдала за тем, как он управляется с ребёнком и видел в её глазах интерес. Ему даже захотелось создать свою семью с Ниной, но обговаривать этот вопрос, они так и не решались. — Я могу попробовать, но не обещаю, что получится очень хорошо. — девушка подошла к малышке и та радостно взмахнула ручками и протянула детскую расческу и резиночку с бантиком. Нина улыбнулась девочке и усадила её на стул, спиной к окну, чтобы все было видно. В детстве, Добрев конечно же плела косички подружкам, но не то, чтобы она мастерски этим владела. Но сейчас она пыталась вспомнить все мелочи и с чрезвычайно сосредоточенным лицом, плела косичку. Мужчина периферийным зрением наблюдал, как Бодхи то и дело махала головой из стороны в сторону, а Добрев усмехалась и просила её стоять спокойно. Брюнет довольно-таки быстро оделлся: джинсовые штаны, белую футболку, поверх которой накинул рубашку в клеточку, а верхней одеждой была кожаная куртка. Когда все были готовы, то мужчина первым вышел из квартиры и пошёл к машине, прогревать её, пока он ждал, то достал сигару и подкурил её, ожидая своих девочек. Погода была солнечной, а это не могло не радовать, да и само времяпровождение с этим двумя принцессами приносило одно удовольствие. Сомерхолдер уселся в машину, открыв окно, чтобы дым выветривался и смотрел на входную дверь, из которой в скором времени показались девчонки. Настроение было отличным. Замечательный день, вечер, ночь, утро и вот сейчас ещё один день. Все проходило даже лучше самых хороших ожиданий. Нина усадила Бодхи на детское кресло и села на пассажирское рядом с Йеном. Она не могла не улыбаться. Краем глаза она смотрела на мужчину и его силуэт словно светился. Точнее девушке так казалось. Ведь для неё сейчас он был совершенством. Спустя некоторое время они приехали в парк и пошли по центральной аллее, рассматривая аттракционы. — Думаю, стоит начать с железной дороги? Бодхи, ты любишь поезда с вагончиками? — обратилась Добрев к малышке. — Дя! — запрыгала девочка. Нина посмотрела на Йена и улыбнулась. Выбор был очевиден. Йен поднял указательный палец вверх, тем самым указывая обратить на него внимание и прервать женский разговор, а после сказал: — Что скажете, вата или попкорн? Может мороженное? Или всё сразу? Сейчас у мужчины было энтузиазма, хоть отбавляй. Он хотел запомнить этот день надолго, да и чтобы Нина и Бодхи были довольны. Брюнет не стал пока ничего покупать из вкусностей, а прошёл к парню, что стоял возле аттракциона, купил сразу пять билетов, чтобы поездка на поезде была долгой, вернее, чтобы на первой поездке он их сфотографировал, а на второй, присоединился к ним. Ему не было жаль на такое деньги. Взяв талончики, актёр прошёл к Нине и отдал их ей, тепло улыбаясь, а другой рукой достал телефон из кармана и сразу же открыл камеру, наводя на улыбающуюся Добрев, а от её улыбки по всему тело пошло тепло, а за ним и мурашки. Йен был сейчас так счастлив, что и не описать словами. — Маши мне ручкой. — проговорил мужчина и теперь фотографировал младшую Сомерхолдер. Добрев отключилась от реальности. Снова. Словно и не было всего того вокруг, что тяготило их обоих. Словно не предстоит никаких разборок. Не будет никаких разводов и ей не придётся смотреть в глаза своим родителям, когда она скажет, что свадьбы с Шоном не будет. Ведь лично поговорить об этом все равно придётся. Но это все потом. Сейчас она как маленькая девочка смеялась и радовалась поезде на этом детском поезде чуть ли не больше, чем настоящий ребёнок, Бодхи. Когда они прокатились второй раз, Нина вежливо откланялась, чтобы сходить в уборную. Когда девушка вытирала руки, то услышала, как звонит ее телефон. Она взяла трубку и, когда услышала знакомый голос, то едва устоял на ногах. — Ну привет, Добрев. — голос Никки максимально сдержан, но даже сквозь расстояние и телефон, чувствовалось это напряжение и негатив. — Никки? — тихо ответила Нина. — Да, ты угадала. И как тебе живётся, украв чужую семью? Совесть позволяет нормально спать по ночам? — Никки, послушай… — пыталась поспорить Добрев, но Рид не давала ей договорить. — Ладно ты Йена на свою сторону переманиваешь без малейшего стеснения, так теперь ещё и мою дочь? Я не позволю тебе, учти. Если в течении часа их не будет дома, то ты пожалеешь, что вообще когда-то разговаривала с Йеном. — Никки… — снова попыталась сказать Добрев. — Запомни, если я ещё хоть раз увижу тебя рядом с ними, или увижу что ты пишешь или звонишь… Будет плохо. — Рид бросила трубку даже не выслушав и слова Нины. Та же так и стояла перед зеркалом, мертвенно-бледная, еле держась на ногах. Не может быть все слишком гладко и хорошо. Она слишком рано радовалась. И, видимо, недооценила Рид и её злорадство. Через пару минут, на еле гнущихся ногах, девушка вернулась к мужчине и малышке. Йен сразу же, издалека, заприметил выражение и цвет лица Нины, и его это очень сильно обеспокоило. Брюнет взял дочку за руку и стал подходить к Добрев, задавая вопрос: — Нин… на тебе лица нет, словно увидела привидение. Что случилось? Сомерхолдер уже начал прокручивать в голове варианты того, что могло случиться с ней и все были глупы, но ответ, правильный ответ, лежал на поверхности, которой он даже и не видел. Брюнет указал глазами на ребёнка, а после достал телефон, открыв заметки и протянул Нине, что бы та написала, что случилось, потому что, судя по её лицу, что-то страшное. Нина лишь сглотнула ком, что образовался в горле и слегка охрипшим голосом прошептала. — Никки звонила… — сейчас шатенка понимала, что как бы она не хотела плюнуть на все это дело и продолжить жить так, как ей хочется, это плохая идея. Они с Йеном все еще в браке, у них несовершеннолетняя дочь, а вот она, Добрев, разлучница. И то, что сейчас приходило в ее голову, как инструмент влияния Рид — одно было страшнее другого. Ладно карьера и сплетни, что было проще всего пустить. Но Йен и, быть может, даже Бодхи может пострадать. Уже в тот момент Нина приняла решение, которое полностью поменяет её жизнь. Точнее вернет её туда, откуда она с этого пути оступилась. Но нужно было не подавать вида, чтобы не расстраивать Йена, ведь он будет с ней спорить, настаивать, уговаривать. Потом уже проще не отвечать на телефон и звонки и не открывать дверь. От одних этих мыслей сердце Нины сжалось так сильно, что она едва могла дышать. Но её успокаивал только то, что это единственный способ, который обезопасит от всего и Йена и Бодхи, к которой девушка уже так успела привязаться. Глаза актера вмиг округлились, а радость, быстро сменилась на злость и гнев к Рид. Что она хотела сделать? Лишь ухудшить своё положение? Ведь будет суд и уже всё обговорено. Ему очень хотелось поговорить с Никки и поставить всё на свои места, а ещё лучше, было бы куда-то упрятать её. — Нет… нет. — начал Йен, кладя свою ладонь на хрупкое, женское плечо. — Не нужно. Сомерхолдер по одному её взгляду понял, что она хочет сделать, ведь она всегда будет жертвовать своим счастьем, для безопасности других. Сейчас, мужское сердце обливалось кровью и он хотел рвать и метать, но стоял на месте, смотря в глаза Добрев. — Все хорошо, Йен, просто тебе нужно отвезти дочь домой. Это было опрометчиво, на такое время забирать ее от матери. Стоило ожидать подобной реакции. Езжайте домой, потом поговорим. — шатенка зябко поежилась и посмотрела на ребёнка, что так наивно хлопала своими детскими голубыми глазами. — Что?! Я разве не отец, чтобы проводить время с ребёнком? — задал вопрос брюнет, стискивая зубы вместе. — Давай я отвезу тебя домой. Мужчина был расстроен, что один человек, может испортить день многим и не понимал, как такое вообще возможно. Нина хотела ответить ему, что даже не смотря на то, что он отец, то все равно такое длительное отсутствие ребёнка дома нужно согласовывать с матерью. Но подливать масла она не стала. Добрев тихо дошла до машины и забралась на сиденье. Ей стало немного легче, но тяжкий груз на сердце так и сдавливал её грудную клетку болью и отчаянием. Всю дорогу до ее дома они ехали в тишине, даже малышка, кажется перестала болтать. Наверное она чувствовала, что у взрослых не все в порядке и мудро решила не беспокоить. Нина вышла из машины и пошла к дому, махнув на прощание малышке рукой. Настроение было ужасным. Мужчина хотел было гнать на высокой скорости до дома, но понимал, что он не один в авто, поэтому лишь позволял себе сжимать изо всех сил руль. «Чёрт! Как так? За что мне это? Что я не так сделал?», — мысленно задавал он сам себе вопросы. Он довольно-таки быстро добрался до дома и припарковался возле, выходя из машины, взял ребёнка и пошёл в дом, резко и громко открывая дверь. Рид, сидевшая на диване в гостинной даже не вздрогнула, ожидая, когда они зайдут внутрь. Она с трудом сдерживала в себе обиду и злость на него, что сжимала кулаки до такого состояния, что костяшки пальцев побелели. Когда они вошли в гостиную, Бодхи не побежала привычно к матери, а стояла, держа отца за руку, словно чувствовала злость матери. — Как ты посмел? Как хватило у тебя совести тащить ребёнка к этой поблядушной Добрев? Ладно ты сам, но ребёнка! — ещё не переходя на крик, но достаточно громко начала она. — Серьёзно? Спустя сколько времени, ты решила заметить, что я провожу время с ребёнком? А ты, когда уходила на несколько дней из дома, оставляя её одну и мне приходилось звонить Эстер! И сейчас, ты мне что-то говоришь? Ставишь запреты?! — мужчина не стал себя сдерживать. — Да пошла ты! Йен взял ребёнка и повёл её в комнату, чтобы уложить на тихий час, даже не смотря на Рид. Он был настолько зол, что если бы разговор задержался, то были бы крики. — Да как ты смеешь со мной так разговаривать? — женщина бросилась к мужчине, хватая его за руку. — Если ты не забыл, это я тебе родила ребёнка! Я! Не эта чёртова Нина, а я!!! — Чего ты хочешь сейчас добиться своими словами? Эст дома? Если так, мне будет на руку, если она услышит это и даст показания тому, что ты больна, в суде. — резко ответил Йен, не желая видеть Рид, которая ведёт себя куда хуже, чем в первое их знакомство. — Мне ребёнка нужно уложить! Мужчина вошёл в детскую и стал снимать вещи с Бодхи, укладывая её на кровать. — Что? Показания, что я больна? Ты спятил? — женщина влетела в детскую продолжая кричать. — Я? Кажется ты, да! Я тебе сказал, что нужно уложить ребёнка, а ты влетаешь сюда и орёшь! Разве это признак здорового человека? — мужчина держал себя в руках, хоть это было сложно. — Знай, что я этого так не оставлю. Чем она промыла тебе мозги? Что она сделала такого, что ты вдруг уводишь ребёнка из семьи? — Может чего она не сделала?! Рид, ты вроде не глупая, но почему ты не можешь заметить обстановку со стороны? Всё было бы иначе, возьмись ты за голову раньше и не устраивая таких скандалов. — он смотрел на Никки. — А сейчас выйди, пожалуйста, я хочу уложить ребёнка. Не думаешь о себе, обо мне, подумай о Бодхи, не ломай ей психику. Женщина сжала зубы и процедила: — Посмотрим, как теперь твоя Ниночка к тебе вернётся. — она вдруг злорадно улыбнулась и посмотрела на мужчину. — Вы оба заплатите мне за это. А когда суд присудит уход за дочерью мне — вот тогда ты взвоешь. — Хотелось бы в это верить. — пошутил мужчина и проводил взглядом Рид, уложил дочь и закрыл дверь на замок, чтобы она не пришла сюда вновь. Йен читал сказку Бодхи, а она, уже на первой странице уснула. Видать, карусель действительно её уморила. А если так подумать, то, когда они семьей куда-то так ходили? Никогда. Брюнет присел на пол, поджав под себя ноги. Ночник интересно переливался светом по потолку детской, а рука, непроизвольно потянулась к телефону и достала его. Сомерхолдер открыл диалог с Ниной, но так и не решался написать ей что-то. Глаза защипало от подступающих слёз, но он не будет плакать. Почему он не может быть счастлив? Если кто-то один не может, то и другие не заслуживают счастья? Нина сидела за столом на кухне и тихо плакала. Она уже приняла свое решение и оно отнюдь не радостное и счастливое. Если Йен решит остаться с Рид ради дочери, то так тому и быть. Добрев просто не имела права рушить ребёнку жизнь. Сколько часов она просидела в таком виде, неизвестно. Её постепенно душила подступающая к горлу тошнота, а все тело неприятно болело. Как будто брюнетка простудилась. Телефон она поставила на беззвучный, чтобы не было соблазна ответить, если Сомерхолдер решит что-то написать. Мужчина проснулся с болью в спине, потому что уснул прямо на полу. Бодхи ещё спала, поэтому, Йен очень тихо поднялся и вышел из комнаты, так же тихо закрывая дверь. В доме была мертвая тишина. Сомерхолдер решил выглянуть в коридор и не увидел обуви Рид, сразу же сжал ладони в кулаки. «Пришла, устроила концерт и теперь ушла?! Идеально…», — мысленно разговаривал сам с собой Сомерхолдер. Брюнет пошёл на кухню и стал готовить завтрак, себе и дитя. Сегодня настроение было паршивым, но это не значит, что нужно плохо кормить Бодхи. Йен решил приготовить тосты, для ребёнка не такие хрустящие, а с мягким хлебом, с куском ветчины и листом салата, а для себя, он это зарумянил. Дни, сменяющиеся неделями, шли ужасно для мужчины, но он старался не показывать этого ребёнку, чтобы не расстраивать её. Они ходили гулять вдвоём. Желание, чтобы написать Нине, было сильным, но он каждый раз сжимал до боли ладони, чтобы не трогать телефон и не писать ей. Актёр предвкушал грядущий суд, ведь он так хотел, чтобы в его жизни всё стало приобретать краски, которые отняла Рид. Йен дал Эст немного выходных, которые затянулись на целый месяц. А зачем она здесь? Он дома, сидит с ребёнком сам, Добрев рядом нет, к которой он был пошёл, которую безумно хотел видеть рядом с собой. Время шло так быстро, что и глазом не успеели моргнуть. Погода была под стать настроению. В этот вечер, Йен позвонил Эст, чтобы напомнить о заседании суда, ему бы хотелось чтобы та побыла с ребёнком, да и завтра, чтобы она была с ней дома, потому что суд не место для ребёнка, но придётся, ведь Эст тоже даёт показания. Внутри было так тревожно и радостно, ведь он увидит Нину, а с другой, что та может и не придёт. Он скучал по ней так, как не делал этого никогда и ни с кем, кроме неё. Ему катастрофически не хватало шатенки, её прикосновений, смеха, улыбки, а поцелуев просто неимоверно. Нина же совсем не хотела идти на этот суд. Она очень надеялась, что показаний Пола будет достаточно, чтобы ответить про ту их первую драку, но адвокат Сомерхолдера настаивал на ее присутствии. Шатенка тихонько встала с кровати и, босая пошла на кухню, чтобы выпить стакан молока. Обычный утренний ритуал. И каждый день она думала о нем. Не проходило и дня, после того расставания, чтобы она не думала о том времени, что они провели вместе. За последние пару месяцев многое произошло в жизни Нины. Она даже уезжала к родителям на месяц, чтобы привести мысли в порядок. Йен не писал, не звонил и она была этому рада. Не потому что не скучала, а потому что она с трудом сдерживалась, чтобы не бросить все и не убежать к нему. А это делать было категорически нельзя, это могло повлиять на решение суда. А все, что шатенка хотела, это чтобы Йен остался с дочкой, ведь он безмерно её любит. Потерять семью очень тяжело и она знала, каково мужчине проходить через это, поэтому она искренне желала, чтобы этот голубоглазый лучик счастья в лице Бодхи, был с ним рядом. Также как она надеялась на то, что они могут помириться и все у них будет хорошо. Хотя это было и глупо, ведь по его словам хорошо не было никогда. Спустя некоторое время, Нина надела свободную блузку, брюки и пиджак и, вызвав такси, поехала в суд. Мужчина уже находился в суде, на нем красовался обычный костюм, темного цвета, с белой рубашкой и чёрным галстуком. Йен не нервничал, он будто знал, что всё пройдёт хорошо, а может, это просто, такая сильная надежда была в нем, которая заполонила страх и переживания? Побои предъявят, показав фотографии. Есть те люди, кто скажут, что Рид вела себя, как собака, сорвавшаяся с цепи. Может это его и успокаивало? Брюнет решил выйти на улицу, и, достав сигару, закурил её. Погода была пасмурная, не единого луча солнца. Нина как раз в это время подъехала к зданию суда и, расплатившись, вышла из машины. Она сразу заметила Сомерхолдера, но поспешила зайти внутрь, пытаясь не смотреть на него лишний раз. Она быстро скользнула внутрь, едва только он попытался ей что-то сказать. Она заняла свое место в зале и стала тихо ждать начала заседания. Спустя некоторое время рядом с ней присел Пол, крепко обняв подругу. Никто ничего не говорил, все ждали. Когда взгляд актера заприметил девушку, то его сердце облилось кровью в очередной раз. Так больно ему ещё не было, она просто прошла и ничего не сказала. Йен не спешил заходить в здание, прохладный ветерок развивал чёрные волосы, а прохлада остужала пыл. Спустя пару минут, он всё-таки зашёл, потому что понимал, что вечно стоять здесь невозможно. Сомерхолдер занял свое место, которое было не рядом с Ниной и тяжело вздохнул, он заметил вошедшую Рид и смерил её тяжелым взглядом. Добрев на протяжении всего заседания пыталась не смотреть на Сомерхолдера. Ей было невыносимо тяжело находиться от него на таком маленьком расстоянии, которое казалось теперь пропастью. Ей хотелось взять его за руку, чтобы подбодрить. Поддержать в такое тяжёлое для него время. Но она не могла, и от этого на сердце было еще тяжелее. Заседание длилось очень долго, даже пришлось назначать перерыв. В его время Пол сходил с Ниной прогуляться по парку. Мужчина искренне недоумевал, что с Добрев не так. Она вела себя странно и почти не разговаривала. Но так как он был человеком воспитанным, то предпочёл не лезть в душу человека. Если она сама захотела бы, то непременно рассказала бы ему, что происходит. Они вернулись к началу второй части заседания, который включал в себя допрос свидетелей. Дело шло. Мягко говоря, не очень. Судья явно придерживалась позиции того, что ребёнок должен остаться с матерью. Но, все же ещё не все было потеряно. Когда Нина услышала свое имя из уст адвоката, то не сразу осознала, что надо встать и идти за трибуну для дачи показаний. Уши, словно заложило и новая волна тошноты накрыла ее. Нервы давали о себе знать и актриса, еле передвигая ноги пошла вперёд. Но, сделав лишь пару шагов, колени вдруг подогнулись, а сознание медленно поплыло от нее. И девушка потеряла сознание. Йен сразу же подорвался с места, быстрым, широким шагом рванул было к Добрев, но он бы не смог ей помочь, ведь находился далеко. Благо, там был Пол, который придержал Нину, и не удержавшись на своих ногах, упал на колени. — Нин? — начал Уэсли, слегка тряся её за плечи. Сомерхолдер подошел и присел рядом с девушкой. Сейчас было плевать на этот суд, на Рид, которая даже не сдвинулась с места, сейчас имело значение только состояние актрисы. — Эй… — тихо проговорил брюнет, поглаживая Добрев по щеке. — С тобой все в порядке? Словно из-под воды она услышала его голос и почувствовала такое теплое и нежное прикосновение к своей щеке. Сознание закрутилось, постепенно возвращая ей сначала свет, а потом и очертания людей склонившихся над ней. Первая мысль в ее голове набатом звенела, билась о стенки черепа и не понимая, что она делает, она проговорила: — Я упала… Душно… Ребёнок… он в порядке? — эти слова больше были похожи на бессвязный бред, что она как молитву повторяла. Когда сознание полностью вернулось к девушке, она с ужасом осознала, что натворила. Все лица вокруг были прикованы к ней. Изумленный Пол и белый как полотно Йен. Но сказанного не воротишь, как бы не хотелось. — Нин… — начал Уэсли. — Бодхи сейчас здесь нет. О чем ты говоришь? Сильно ударилась? Сомерхолдер смотрел на Добрев не отводя взгляда, он сглотнул ком, что застрял в его горле, продолжая осматривать девушку, помогая ей подняться, а когда принесли бутылку с водой, то открыл крышку и протянул её ей. Нина взяла бутылку, дрожащими руками и сделала пару глотков. По расширенным глазам Сомерхолдера, Добрев понимала, что он догадывается. — Я не… у меня просто голова закружилась. — она попробовала отвести разговор от истинной причины. Йен смотрел на шатенку не отрывая взгляда, а меж бровей залегла небольшая складка, но после он изменился в лице, становясь нейтральным. Сейчас не стоит это обсуждать здесь, да и суд продолжается, но актёр обязательно спросит, что она имела ввиду, и о каком ребёнка шла речь, после всего этого, если она не убежит отсюда, сломя голову. Добрев благодарила Бога за то, что брюнет не стал ничего ей говорить. Она тихонько встала и прошла к трибуне. Адвокат задавал ей вопросы, она честно на них отвечала. Затем её отпустили, на ее место пригласили Эстер. Когда все свидетели были опрошены, суд назначил вынесение решения на более позднее время. Всех отпустили и Нина, уже было хотела ускользнуть из зала, как ее взяла за руку Рид. — Я все слышала, Добрев, я все слышала. Ты забеременела от него? Ты, разлучница, носишь его ребёнка??? — она принялась трясти Добрев да так сильно, что шатенка едва могла ей сопротивляться. В силу своего не очень хорошего самочувствия, ей было сложно и на ногах-то стоять, не то, чтобы противиться Никки. — Рид, оставь ее в покое! — к девушкам тут же подбежал Уэсли, пытаясь разнять их. Но жёсткая хватка Рид не позволяла ему это сделать. Глаза Никки были злыми и от него бросало в дрожь. — Я тебя уничтожу, и тебя и твое отродье! — Рид сильно толкнула Добрев, отчего та отлетела в сторону, упала прямо на скамейку, ударилась об неё и скатилась на пол. Йен в это время был чуть дальше, разговаривая с Эст, обсуждая то, что они оба не хотели, чтобы Никки забрала себе ребёнка, но тут он услышал голос Пола и перевёл взгляд в сторону, видя то, как Рид толкает Нину и сразу же подорвался с места, вставая рядом с шатенкой, сверля Никки холодным и до безумства холодным взглядом. — Нина?! Ты меня слышишь? — говорил Уэсли, тряся актрису, но она ни на что не реагировала. — Скорую! Вызывайте скорую! Быстро! Услышав слова друга, на Сомерхолдера упал камень, который придавил все органы, одним разом и он как мог старался сдерживать злость, руки, слёзы, чтобы не сотворить ничего ужасного, ведь Рид сделала это за него и теперь он был уверен, что Бодхи будет с ним. — Забудь о ребёнке Рид! Ты губишь всё, к чему прикасаешься! Тебе так просто это с рук не сойдёт! — сказал Йен, помогая Полу поднять Нину. Никки ещё некоторое время стояла как вкопанная и смотрела на то, как они поднимают Нину. Как Йен бережно берет её на руки и несёт к выходу. Для Рид все сейчас было, как в замедленном видео. Вокруг неё столкнулись люди, которые что-то говорили, но она никого не слышала. Её адвокат схватил ее за руку и моментально вывел из здания. Когда она села в машину, то видела, как Йен загружает Добрев в машину скорой помощи и прыгает следом. Самое страшное, что она не чувствовала раскаяния. Она искренне верила в то, что Добрев сломала её жизнь, что она во всем виновата. Но она совсем забыла про то, что той самой разлучницей стала именно она когда-то. Нина открыла глаза и ее ослепило белым светом. Шатенка поморгала, пытаясь привыкнуть к освещению. Постепенно мутные силуэты прорисовывались все чётче и она смогла разглядеть в кресле около себя знакомую фигуру. Йен спал, держа её ладонь в своей. К руке была прикреплена капельница. Спина ужасно болела и самое первое, что ей хотелось узнать, все ли в порядке с ее ребёнком. Добрев слегка сжала ладонь Сомерхолдера в своей, чтобы разбудить его. Мужчина тут же открыл глаза и тепло улыбнулся ей, нежно поглаживая её по руке большим пальцем, а после спросил: — Как ты себя чувствуешь? Йен хотел спросить о том, что говорила Нина в суде, но не стал, ведь это не подходящий момент, да и Добрев не в том состоянии. — Привет… — протянула девушка, чувствуя как в горле неприятно жжет от сухости. — Нормально, только спина болит и пить хочется. Ты давно здесь? Ей не хотелось больше бежать, особенно после того, что заявила Рид в суде. — Нормально? Правда? — он всё равно переспросил. Йен взялся бутылку с водой, что стояла рядом и открыл крышку, отдал её Нине, смотря на неё, ещё терзаясь в сомнениях. — Нин. что случилось в суде? Что ты имела ввиду, говоря о ребёнке? Скажи… пожалуйста. Добрев сделала несколько глотков воды и отдала её обратно. Девушка поджала губы и долго не решалась ничего говорить. Но, слово не воробей, вылетит — не поймаешь. — Я… Беременна… — она сказала это слова максимально тихо, словно надеясь, что он не расслышит. Глаза Йена округлились, а после, его ладонь прислонилась к его рту, чтобы сдержать то, что могло вырваться из его губ. Он сейчас не верил собственным ушам, которыми наделила его природа. Радость, страх, тоска, грусть — всё смешалось внутри актера. Нина вынашивает его ребёнка. Его ребёнка. То, что сейчас испытает Сомерхолдер — не описать словами. — Нин… это… правда? Боже… нет! Нет-нет… я не верю своим ушам! Правда? Боже мой! — мужчина совершенно не контролировал свои слова. Шатенка, заметив спектр эмоций, что проскользил на лице брюнета, напугалась. Нет, она, конечно, понимала, что это явно незапланировано, да и все моменты близости, что у них были, они старались избегать риска. Кроме первого раза, когда изголодавшиеся по друг другу они, вероятно, об этом даже не задумались. — Прости, я не хотела тебе говорить, поэтому все это время не общалась с тобой. Я понимаю, что ребёнок это очень большая ответственность, учитывая, что у тебя уже есть дочь. Поэтому я не буду с тебя что-то требовать и спрашивать. Я… я справлюсь сама. — Добрев бегала заказами, стараясь не создавать зрительный контакт, потому что ей было ужасно неловко. Да она и не хотела, чтобы все было так. — Нет… Нин… Я не отказываюсь от ребёнка, ни в коем случае, просто, это так неожиданно, что и описать словами будет сложно. — говорил брюнет, тепло улыбаясь Добрев. — Боже… Я рад! Правда! А кто будет? Девочка или мальчик? — поинтересовался он. И правда, Йен был рад настолько, что был готов прыгать до потолка, но не в данной ситуации. — Всё будет хорошо. правда. Почему, хоть раз не сделать так, как хочется тебе? — Я не знаю пока, кто будет, срок ещё маленький. Ты правда рад? А что де мы теперь будем делать? Я не могу сделать так, как мне хочется. Я не могу забирать тебя из семьи, не хочу, чтобы малышка Бодхи страдала из-за меня. — Нина почти умоляюще смотрела на Сомерхолдера, сжимая его ладонь. — Да хватит, прошу тебя! Не говори о Рид, я ведь знаю, что ты её имеешь ввиду! — сказал мужчина, немного улыбнулся Добрев. — Мы… будем воспитывать ребёнка. Чего тут непонятно? Не смей избавляться от него. — Да я и не собиралась от него избавляться. Как я могу. — прошептала шатенка. — Только… как же мы будем воспитывать? Суд же ещё не закончился, неизвестно, дадут ли тебе в итоге развод. Девушку переполняли противоречивые чувства. Она была безмерно счастлива от того, что он не бросит её, что он рад её беременности, что хочет быть с ней. А вот с другой стороны она боялась. Боялась позволять себе думать о хорошем. Потому что вдруг все снова сорвётся и ему не дадут развод. Или если у него отберут дочь и он будет зол на Добрев и не захочет её видеть. Такой спектр эмоций, что ей снова стало трудно дышать. — С чего мне не дадут развод? Я хочу этот развод, и тут ничего уже Рид не поделает. Хоть и будем падать в припадках, да и тем более то, что она сделала, это стёрло все грани дозволенного. — проговорил Йен и провёл кончиками пальцев по щеке Добрев. — Мне тогда нужно ехать, но я так не хочу. Хочу остаться здесь с тобой и быть уверенным, что с тобой всё в порядке. Сомерхолдер встал со стула и склонился над шатенкой, оставляя лёгкий и долгий поцелуй на её щеке. Нина лишь прикрыла глаза, наслаждаясь этим трогательным моментом. Ей ничего не хотелось, кроме как дать себе шанс на счастливую жизнь. Раз в жизни подумать о себе. Принять решение только за себя, а не за кого-то. Один раз она уже совершила ошибку, из-за которой столько лет мучилась и теперь ей хотелось бы сделать так, чтобы больше не было ошибок. Когда она узнала, что беременна, то первой её мыслью было рассказать об этом Йену. Что вот, смотри, я так хотела от тебя ребёнка и вот это чудо произошло. Но тогда на плечи Нины легла ответственность за ту семью, которая у него уже была. Чона думала, что если он захочет остаться в семье, то своим положением она снова поставит его под удар. И тогда она приняла решение оставить ребёнка себе. Она уехала к родителям и целый месяц жила у них. Но они тоже не знали об этом. Единственным человеком, которому она смогла это рассказать — был Шон. Все это время он вытаскивал ее из дома на прогулки, старался заботиться о ней и чтобы она не чувствовала себя одиноко. Родители Нины даже сначала подумали, что они снова вместе, но они опровергли это. Когда Нина явилась на суд, то не планировала чтобы кто-либо узнал о её беременности. Все заседание она боролась с тошнотой и из-за духота ей было невозможно дышать. Когда она встала и пошла к трибуне, то в глазах резко потемнело и она потеряла сознание. Самая первая мысль, которая появилась в ее голове это — не ударилась ли она, пока падала. И все ли в порядке с ребёнком. И эти переживания затмили ее сознание и она проговорила это вслух. Когда она увидела перед собой Йена и его ошарашенное лицо, то уже было поздно. После заседания она попыталась как можно быстрее сбежать, чтобы он не успел её догнать и задать вопросы, на которые она не хочет отвечать. Но Рид оказалась быстрее. И вот сейчас она лежала на больничной койке счастливая. Потому что она услышала именно те слова, о которых мечтает любая. Что они будут растить ребёнка вместе. Чего ещё можно желать? Позже в палате появился врач и успокоил Нину тем, что с ребёнком все в порядке. До утра они оставят ее под наблюдением, а если все будет хорошо, то завтра же утром она сможет поехать домой. Осталось только дождаться решения суда. Сомерхолдер достал из кармана свой телефон и открыл диалог с Полом, решив написать ему и поинтересоваться что так и как, а краем глаза он видел радостное выражение лица Нины, да и ему самому было приятно услышать то, что сказал врач. : Что там вообще? Мне приехать или без меня уже всё решится, смотря на поведение Никки? Нина в порядке. Он убрал мобильный и осмотрел Добрев, а после спросил: — Может тебе принести покушать? Я могу сходить до кафе, заказать у них то, чего ты захочешь. Лапшу? Салат? Чего-то сладкого? — Нет, спасибо. Ничего не хочется, просто скорее бы домой. — Нина мягко улыбнулась и погладила живот. — Честно, я бы ещё поспала. — Хорошо. Мне тогда уйти? — спросил брюнет, всё ещё смотря на девушку горящими от счастья глазами. На самом деле, ему не хотелось уезжать, но и настаивать он не станет, если Нина посчитает, что ему лучше поехать домой, да и нужно проведать Бодхи, которая осталась дома, с няней. — Тебе нужно к дочери и наверняка отдохнуть. Не переживай, со мной все будет хорошо. — Добрев снова улыбнулась мужчине. Она не знала, каким будет решение суда, поэтому хотела бы, чтобы Йен провел с дочерью как можно больше времени, потому что если суд решит оставить малышку с матерью, то Нина не хотела быть причиной тому, что Сомерхолдер не смог побыть лишнее время с дочерью. — Хорошо… — начал он и встал со стула, наклоняясь к лицу шатенки, оставляя на нём пару лёгких поцелуев, а после выпрямился. — Я тебе напишу, когда станет, что известно и ты пиши, если тебе станет плохо, пожалуйста. Я очень за тебя переживаю, Нин. Брюнет пошёл в сторону двери и когда открыл её, то взглянул на актрису через плечо, легко улыбаясь ей, а затем и вышел из палаты, направляясь вниз, вызывая такси, ведь свою машину он оставил возле суда, туда сейчас он путь и держал. Никки уже сидела в зале заседаний. Около неё стоял офицер полиции, а рядом сидел адвокат. Ей подробно объяснили, как случившееся ранее может повлиять на ее судьбу и на решение суда. Но что сделано, то сделано. Тем более на глазах стольких свидетелей. Когда Йен зашёл в зал, то она хотела встать и подойти к нему, но ее адвокат аккуратно продержал её за руку и отрицательно покачал головой. Рид села обратно на место. Через несколько минут в зале появились присяжные и судья. Все встали и затихли, ожидая решения. — Сегодня мы рассматривали дело о бракоразводном процессе по исковому заявлению гражданина Сомерхолдера в отношении гражданки Рид. Так как у пары имеется несовершеннолетний ребёнок, мы с особой тщательностью отнеслись к вердикту. Основываясь предоставленными в суде доказательствами о побоях, а также случившемся в зале суда, суд ходатайствует о назначении в отношении гражданки Рид, психолого-психиатрической экспертизы на предмет вменяемости. По поводу искового требования гражданина Сомерхолдера, суд и присяжные приняли решение удовлетворить требования о разводе, а также установлением опекунства в отношении дочери, Бодхи Сомерхолдер, отцу. На время проведения психиатрической оценки состояния гражданки Рид, а также возможного лечения в случае установления психологических расстройств — контакты с ребёнком исключить. В дальнейшем решение о возможности видеть дочь, гражданской Рид может быть обжаловано, при предъявлении соответствующих документов. Решение суда окончательное, адвокаты смогут забрать его после заседания. Всем спасибо, все свободны. — громкий стук судебного молотка заставил Никки подпрыгнуть. Вот сейчас, в этот момент она осознала, что она натворила. Что своими собственными руками разрушила свою семью. Слезы неконтролируемо потекли из ее глаз и она посмотрела на Йена. Все было кончено между ними. И, к сожалению, виновата была в этом точно не Добрев. То, что сейчас услышал мужчина, было словно сон. Он был готов просто хлопать в ладоши, но держал себя в руках, сидя на стуле. Все тяготы, что он испытывал в браке с Рид, и её отношения к нему, просто перестали место быть, камень упал с его плеч, не придавив собственных ног. Йен не мог ничего поделать с желанием написать о том, что решилось — Нине. Брюнет достал телефон и кармана и открыл диалог с Добрев, сразу же тыкая пальцами по экрану. : Ты не поверишь… я свободен. Приемлемо ли такое писать? Но, я свободен и меня теперь ничего не держит. Пол, что сидел в зале, заприметил своего друга и улыбнулся ему. Сомерхолдер последовал примеру остальных и встал, направляясь на выход из судебного зала, а после и вовсе из здания. Актёр подошёл к своей машине и достал из кармана сигару, закурил. — Ну, что я могу сказать? Поздравляю. Если рад ты, то рад и я. Да и в любом случае, я всегда был на твоей стороне, хоть и не всегда это говорил. — сказал Уэсли, подходя ближе к Йену, кладя ему руку на плечо. — Я тогда поеду до Нины… — Да, хорошо, а я к дочери. — произнёс Сомерхолдер, улыбаясь своей фирменной улыбкой. — На связи тогда.