"Она что плакала? Но почему? Разве, её жизнь настолько плоха?" - Вертелось в его голове.
Ох, знала бы она чья жизнь на самом деле плоха, когда радостью остается только одно, маленькое, голубоглазое чудо. — Нин? Ты чего? - Он придвинулся к ней ближе и хотел сделать так, как раньше. Обхватить её щечки своими ладонями, но вместо этого лишь положил ладонь на хрупкое плечо. Нина лишь вздрогнула от его прикосновения и, поддавшись секундному порыву, прижалась к нему своим дрожащим от слез телом. Ей так отчаянно хотелось почувствовать его тепло, что было плевать, насколько аморально было сейчас ее поведение. Пусть спустя какое-то время они разойдутся по своим семьям, но сейчас она так искренне в нем нуждалась. — Прости... Прости... Я просто... Мне так нужно... Нужен... — Она захлебывалась слезами в попытках сказать хоть что-то связное. Глаза мужчины стали чуть шире, а его ладони легли на спину девушке, успокаивающе поглаживая. Странное чувство он сейчас испытывал, то, которое было давно позабыто. Ему самому было неприятно, что она плачет. Сейчас, словно в сердце втыкали кучу игл, что приносили и ему боль, но этими иглами были её слёзы. Йен прижал её ещё ближе к себе, словно хотел раствориться в ней, успокоить её, но так и не понял причину слёз. — Чшш... - Его губы были на уровне ушей Нины. — Всё хорошо. - Губы мужчины прикоснулись к макушке Добрев и только через несколько секунд он понял, что это было из ряда вон. Но прежде чем задавать вопросы, стоит успокоить шатенку. — Всё хорошо, я рядом. - Шептал мужчина ей на ухо, продолжая гладить, чувствуя, как её тело уже чуть меньше содрогается. — Расскажи, что случилось? Такой знакомый успокаивающий голос мужчины пробирался девушке под самую кожу. Щекотал её израненное сердечко нежностью. Голос в ее голове вопил на всю округу, что она совершает чудовищную ошибку, но одной больше, одной меньше? — Мне слишком нужен ты... — Ее совершенно не волновало то, что подумает о ней сейчас Йен, все равно, что будет в следующую секунду. Она просто сказала вслух то, что так отчаянно кричало её сердце. Она всматривалась в его глаза в полумраке, которые отливали серебром. Благородным, сияющим, прекрасным. И больше ничего не имело значения. Пусть он подумает, что она сбрендила, пусть вскочит и убежит хлопнув дверью. Но он будет знать, что она все ещё дорожит, все еще... Любит... От таких признаний, сердце мужчины пропустило ощутимые удары, эмоции которые он уже успел испытать до этого дня, общаясь с Ниной в сети. Он чуть отстранился от неё, заглядывая в глаза, которые немного покраснели от слез и большим пальцем, смахнул несколько слезинок с её щеки. А что он ответит на неё слова? Но он прекрасно понимал, что нужно что-то сделать, сказать, а не сидеть как дурак на месте. Йен понял значения этих слов, бегло осматривал ее лицо, такое красивое и такое родное, а с другой стороны, чужое, ведь, сколько они уже не виделись? — Я рядом, я с тобой. - Продолжал он ей шептать, смотря в ее глаза и создавая зрительный контакт. Они смотрели друг другу в глаза, и кажется, мужчина подумал о том, о чем не должен. Ведь он не хочет рушить её жизнь, которую она так скоропостижно построила. Но он не мог. Брюнет приблизился в ней так, что между ними оставалось несколько сантиметров, его дыхание опаляло женскую кожу, а его взгляд был прикован к губам Нины, к которым он так хотел прикоснуться. Секундное замешательство и не спрашивая ничего больше, он накрыл такие желанные и манящие губы Добрев своими, после чего, в нем словно взорвался вулкан. Нина уповала от этой неожиданной нежности, что мужчина дарил ей и готова была отдать все, что у нее было, лишь бы это мгновение зациклилось и они могли в нем остаться. В горле неприятно жгло от аморальности происходящего, но она не могла остановиться. И вот он снова смотрит ей в глаза, словно в самую душу и все, что она могла это не рушить хотя бы то, что было сейчас. Она едва успела осознать, что он оказался к ней так близко, как его восхитительные губы снова сомкнулись на ее губах. Она закрыла глаза, а перед ними словно взрывались тысячи фейерверков, унося сознание за грань. Нина трясущимися руками обхватила его лицо, прижимая к себе настолько, насколько позволяло положение их тел. Вероятно, через несколько мгновений это все прекратится и они разойдутся как в море корабли. Но этот момент она хотела сохранить в памяти. Этот поцелуй для мужчины был свежим глотком воды после дней засухи или яркой краской, в его потускневшей жизни. Йен целовал губы Нины с трепетом и нежностью, словно не хотел спугнуть, но когда женские ладони прикоснулись в его лицу, то он понял, что никого не спугнет и решил, быть чуть решительнее. Его язык проводил по сладким губам Нины, он словно хотел запомнить так их форму и вкус, а после, когда её губы разомкнулись, то он ловко пробрался своим языком в рот Добрев, вновь изучая её. Их языки сплелись и это у мужчины вызвало настоящий взрыв. Комната сразу же наполнилась характерными для поцелуя звуками. Насколько Добрев была погружена в этот безумный поцелуй, настолько хотелось, чтобы это не прекращалось. Но она также понимала, что с такой охотой целует женатого мужчину. Да, которого она так сильно любит. Но абсолютно не имеет права рушить его жизнь только потому что страдает без него. Нехотя, он отстранился от неё, ведь, наверно и она понимала, что поцелуй может перерасти во что-то большее, а оно никому из них не нужно. Если поцелуй ещё можно забыть, но то, что последует за ним, сложнее. Хотя, Йен и не собирался забывать этот поцелуй. Он вновь создал зрительный контакт и смотрел в глаза Нине. Когда Йен отстранился, она одновременно расстроилась и обрадовалась. Ведь ей не придётся стыдиться того, что могло бы произойти. Она смотрела в его потемневшие глаза и понимала, что один неверный шаг и все полетит ко всем чертям. — Прости... Просто мне так хотелось снова почувствовать тебя рядом, как будто мы не расставались. — Она прошептала эти слова, которые отдавали горечью на губах. — Нин.. - Он положил свою ладонь на бедро девушки и тем самым, пытаясь дать понять, что не стоит сожалеть об этом. — Не извиняйся, я ведь сам потянулся тебя поцеловать. - Легкая улыбка появилась на его лице, а вот внутри, от её слов, бушевал океан."Она хотела почувствовать. Знал бы, что так будет.. то, не спешил бы ничего делать, что сейчас имею". - Подумал он.
Его рука, что лежала на её бедре, стала слегка сжиматься, но он тут же её убрал. Он не хотел уходить, но понимал, что после такого, вряд ли останется ещё на минуту. — Я рад, что ты успокоилась и не плачешь. Тебе не идут слезы. Она слабо улыбнулась мужчине. Она понимала, что сейчас он встанет и уйдёт. Она всеми силами пыталась запомнить эти моменты, чтобы насытиться ими. Но она понимала, что ей всегда будет их мало. Ей всегда будет его мало. И она приняла ещё одно решение. Маленькое и возможно глупое. Она быстро наклонилась к нему и оставила последний поцелуй на его губах. Просто, чтобы ещё на мгновение почувствовать его. Затем она отодвинулась и повернула голову, прерывая зрительный контакт. Чтобы ему не пришлось выбирать, что делать дальше. По крайней мере ей так казалось. Дыхание мужчины участилось, но он старался плавно и размерено выдыхать, чтобы Нина ничего не поняла. Ему срочно нужно было привести мысли в порядок, поэтому он встал с дивана и посмотрел на кружку с кофе, который уже не хотел пить. Мужчина быстро оценил помещение и нашёл дверь, что вела в ванную, пошёл к ней, при этом сказал девушке: — Я на минуточку. Когда Йен ушёл из комнаты, то Нина сразу подумала, что вот момент, когда они забудут обо всем том, что между ними произошло. Она вытерла слезы рукой и встала с дивана. Тихонько, босыми ногами она прошла к окну и уставилась в ночное небо. Из-за того, что ее пентхаус находился достаточно высоко, то на виде из окна ей повезло гораздо больше. Немного вида занимала крыша высотки, стоящей напротив, а все остальное это небо и отдалённые отголоски ночных городских огней. Зайдя внутрь, мужчина сразу же встал напротив зеркала и осмотрел себя. Покрасневшие щеки, как у подростка. Он облизал свои губы и тяжело выдохнул, ощущая на них вкус губ Нины. Он понял, что никак не сможет сейчас уйти, когда всё так хорошо пошло. Брюнет достал телефон из кармана джинс и открыл диалог с Эст, написав ей новое сообщение. : Эст, надеюсь, тебя не сильно обременит побыть ночь с дочкой, я не приеду сегодня домой. Сомерхолдер вернул телефон в карман и открыл прохладную воду, чтобы умыться и хоть немного вернуть себя на землю, но это почти не помогло. Он вытер лицо и вышел в гостиную, прошёл чуть вперед и увидел её, стоящую напротив окна. Она уже начала успокаиваться, когда услышала, как дверь из ванной открылась. Но она не услышала шагов. Тихо, как хищник подкрадывается к своей добыче, он встал позади неё, кладя свои руки на её талию, а носом уткнулся в её шею, вдыхая дивный аромат. Одна рука сама стала подниматься выше, очерчивая изгиб шатенки. Йен сам не заметил, как стал возбуждаться, ведь он давно не испытывал такого ощущения, да и последний секс был давно. Когда его рука поднялась выше, то он пальцами прошёл по шее, затрагивая мочку женского уха, а после замер. Мужчина томно дышал прямо на ухо Нины. Это возбуждение, просто затуманило его рассудок и он сейчас плохо соображал. Зато, этот пьяный рассудок вовсе не думал о том, что будет потом, он желал лишь сейчас. Словно были только он и Нина. Первое, что она почувствовала, это знакомые руки на талии. Тело тут же бросило в жар. Его мерное дыхание на ее шее. Она на мгновение прикрыла глаза, чтобы поймать шарм этого момента. С каждым миллиметров движения его руки вверх, девушка чувствовала, как в ней разгорается огонь. Словно ожоги от кислоты, его пальцы плавили ее тонкую кожу на шее. Такой сладкий звук его возбужденного дыхания блаженно расходился по всему ее нутру. Добрев понимала, что только от нее сейчас зависит, что будет дальше. Останется ли она совестливой девушкой, не предавшей собственного жениха и не плюнувшей Рид в лицо? Или же она, наконец, подумает о своих чувствах и забудет от той жизни, которую ей навязали? И Нина приняла решение. Первый раз за все это время ее не волновало то, что скажут о ней другие. Пусть она и не собирались об этому никому рассказывать. Плевать, что будет говорить ее совесть. Ее душа больна и нуждалась в исцелении, а Йен ее единственное лекарство. Она быстро повернулась к нему лицом и обхватила его лицо своими ладонями. И вовлекла его в невероятный поцелуй, тот, который ничто уже больше не сдерживало. И вновь, то, что он хотел почувствовать ещё раз, случилось. Он бы целовал её губы до такой степени, что они у обоих болели бы. Вот так он соскучился по таким сладким и манящим губкам своей возлюбленной. Их языки вновь сплелись, словно танцевали. Сейчас мужчина целовал её нежно, но стоило ему подумать о том, что могло уйти дальше, то больше никакой нежности не было. Была лишь страсть, которую он вкладывал в этот поцелуй. Ладони мужчины стали спускаться ниже, накрывая упругую попку Нины и слегка сжимая. От того, что он прикоснулся к ней, его член немного содрогнулся, отчего он сжал руки ещё сильнее, вызывая с губ Добрев то ли стон, то ли томный вздох, который вновь затуманил рассудок мужчины. Его уши так соскучились по стонам этой особы, что он сейчас чувствовал себя таким изголодавшим, каким никогда не чувствовал. Вмиг он подхватил шатенку под бедра и не разрывая поцелуй пошёл вперед, чтобы усадить девушку на подоконник. И вот, усадив её, он поудобнее устроился между её ног, которые он чуть развёл в стороны, не боясь казаться грубым. Губы Йена отстранились от губ Нины, и стали целовать её щеки, спускаясь ниже, к шее, затрагивая мочку уха. Он словно вдавливал её в это окно, что было за её спиной. Прижимался уже возбужденной до безумия плотью, к промежности Нины. Сколько безумных ночей они провели вместе, сколько секса и страсти было между ними ранее. Но каждый раз становился все ярче. Никаких границ, никаких рамок, только единение их двоих. Им нечего было стесняться или рисоваться друг перед другом. Нина тут же схватилась за края его футболки, освобождая его столь желанную кожу, к которой тут же прильнула. Ощущения бархата его кожи под пальцами снова сводило с ума. Она обхватила его ножками, пытаясь притянуть ближе к себе. Оконное стекло приятно холодило разгоряченную кожу. Нина чувствовала его возбужденный член и все, что она хотела - это снова почувствовать его, слиться с ним воедино. Её губы медленно скользили по его шее, она вычерчивала невиданные узоры кончиком языка, прихватывала зубами мочку его уха, заставляя выпускать хриплые стоны. Йен ощущал, что его член стал пульсировать, он явно желал большего. Желал войти в женское тело. В тело Нины. Столько времени прошло, а она всё равно сводит его с ума. Мужчина ощущал, что из головки его органа, стала сочиться смазка, которая мочила его белье, ещё несколько минут и она намочит, и его джинсы. Дыхание стало таким бешеным, словно он бежал забег. От того, что сделала Нина, прикусила его мочку уха, его это окончательно свело с ума. Это была одна из эрогенных зон мужчины. Его руки схватились за талию девушки, пальцами сжимая её и притягивая к себе ближе. В силу, больших подоконников, девушка чуть прилегла, а мужчина держа ещё руки на её талии, стал имитировать движение. С каждым соприкосновением, хоть и через одежду, он чувствовал, как вытекает смазка. Он не мог уже терпеть. Такое ощущение, будто его плоть скоро лопнет. Оторвавшись от шеи Нины, он чуть выпрямился и стал расстёгивать ремень своих штанов, а после, остальные застёжки. Джинсы ослабли, но не упали. Его ладони переместились и накрыли два полушария девушки, которые так идеально подходили под его ладошки. Он бы так и продолжал их трогать, но понимал, что нужно действовать, поэтому ухватился за футболку Нины, потянул вещь наверх, а она помогла ему, поднимая руки вверх, за футболкой пошли и шорты, что ловко были сняты с шатенки. Пальцами Йен сразу же прикоснулся к ее сокровенности, через ткань трусиков, которая уже была мокрая и стал водить, слегка надавливая на клитор. А губами он прикоснулся к её животу и стал оставлять на нем поцелуи. Для Добрев все закрутилось в совершенно безумном танце. Прикосновения рук, поцелуи, шумные вдохи. Она зарывалась руками в его шёлковые волосы и выгибалась навстречу ласкам. Чем дальше они заходили, тем больше становилось ясно, что они идеально чувствуют друг друга. Если бы было понятие об идеальной совместимости, то у них она бы была. Как растение не может без света и воды, так и Нина не могла без Йена. И вот его ловкие пальцы снова оказались в самом чувствительном месте и Нина шумно выдохнула. Каждое прикосновение прошибало её, словно электрический разряд. Она чуть оттолкнула мужчину от себя, быстро соскочила с подоконника, стягивая с себя трусики и тут же утянула его за шею обратно к тому же подоконнику. Мужчина вновь подхватил девушку под бедра и усадил на этот подоконник, что уже успел нагреться от тела Нины. Теперь его пальцы ласкали пылающее лоно девушки, проводя по мокрым складкам. Йен ввёл один палец в девушку и замер, там было так горячо и мокро, что он добавил ещё один палец, а большим стал стимулировать клитор. Нина едва успевала набирать воздух в лёгкие. Она уже и забыла, что такое быть настолько желанной. Как оно, когда так ярко ощущаешь каждое движение. Она одной рукой крепко держалась за край подоконника, второй отчаянно цеплялась за его спину. Но так, чтобы не осталось никаких следов. На это рассудка ей хватало. И вот он опускается перед ней вниз и она уже знает зачем, внизу все сводит от предвкушения и она тут же вскрикивает, когда его горячий язык скользит там. Ему пришлось согнуть ноги в коленях, чтобы его рот был на одном уровне с ее желающим местом. И не долго думая, он проводит языком по половым губам девушки, вбирая её соки, которые сразу же одурманили его рассудок. Уже какой раз за этот день? Он и не запомнил счета. Движения пальцами становились быстрее, а желание упиралось прямо в одежду. Она запрокидывает голову назад, упираясь в оконное стекло, даже не боясь того, что с соседнего дома кто-то может из увидеть. Свободной рукой он стал стягивать свои джинсы, которые упали вниз и ремень стукнулся о кафельный пол. После этого, Йен заметил как тело Добрев содрогнулось. Сознание постепенно уплывало и громкий звук пряжки о кафель даже немного напугал ее. Он приспустил своё белье и вытащил из девушки пальцы и немного приподнял её, чтобы та посмотрела, насколько он хочет её и что смазка с его головки, готова была капнуть прямо на пол. На удивление, за долгое отсутствие в сексе, мужчина всё равно следил за собой и его лобок был выбрит. Он чуть приподнял ее и Добрев открылась невероятная картина, что не раз сносила ей напрочь крышу. Перед ней стоял обнажённый Йен Сомерхолдер. Его тёмные волосы хаотично растрепаны, губы приоткрыты, а на щеках играл румянец. Его светлая радужка потемнела, а зрачки крайне сильно расширились. Его идеальные плечи и грудь, содрогаемая от прерывистого дыхания. Его бедренные косточки и торчащие вены на них, стремившиеся к самому сокровенному. Нина готова была поспорить, что он настолько идеален, что даже его член был произведением искусства. Умеренно широкий, достаточно длинный, по нему струились аккуратные дорожки из набухших вен. Капелька смазки, что норовила капнуть прямо на пол так соблазняла девушку, что он тут же припала на колени, ловя её кончиком языка. Когда губы девушки прикоснулись в его органу, он был готов уже кончить, но лишь аккуратно положил свою ладонь на голову девушки, слегка сжимая её волосы. Его бедра двинулись вперед, чтобы Нина вобрала в себя его разгоряченную плоть и, да, это произошло по мгновению ока, словно и намеки были не нужны. Ладони он уложил ей на затылок, перед этим собрал её волосы в кулак и стал немного давить на голову, откидывая свою назад и томно вздыхая, но стоны сами вырвались с его губ, которые он так давно не выпускал наружу. Нехотя, он оторвал девушку от такого занятия и резко, но не грубо повернул к себе спиной, а его пальцы обхватили шею сзади, тем самым, он давил на это место, но выходило даже нежно. Вторую руку положил ей на поясницу, чтобы та прогнулась и шлепнул её по попке, а после сказал: — Я хочу тебя, до бесконечности и обратно. Эти слова, что он произнес, словно клятва вечной любви отозвались диким гулом в ее сердце. Его уверенность и то, как ловко он направлял ее - лишь сводили с ума. Когда Добрев прогнулась в спине, а её руки были прямыми и делали упор на подоконник, то Йен обхватил свой орган, размазывая новую дозу смазки, смешанную со слюной девушки, а после стал медленно направлять головку ко входу девушки. Своими ногами он подвинул её, чтобы она раздвинула ножки чуть шире и вновь надавил на её тельце вниз. Он чувствовал, как тепло лоно, даже жар взаимодействует с его не менее разгоряченным членом. Основания плоти вошло в Добрев и мужчина утробно простонал, ощущая, как его член сдавливается вокруг. Йен входил медленно, наслаждаясь этим моментом. Он так был опьянён этим, что напрочь забыл о презервативе. Нина протяжно застонала, чувствуя как его член заполняет ее. Так естественно и непринуждённо все происходило. Она поддавалась ему навстречу, не стесняясь ничего. Только ощущение его горячих рук на своём теле, его голос, ласкающий слух. Низ живота сводило с такой силой, что ноги мелко дрожали с трудом удерживая девушку в этой позиции. Она прогибала спину и толкалась ему навстречу ровно так, как он любил. Она знала каждый угол, под которым нужно двигаться, напрягала мышцы ровно так, чтобы он получил максимум трения и удовольствия. И она продолжала стонать, так, как он любил. Протяжно, бесстыдно, умоляюще. Руки мужчины схватили её за талию и слегка потянули на себя, а после, одна ладонь легла на её спину и он стал давить, чтобы грудь Нины соприкоснулась с прохладным подоконником. Вид, в котором была шатенка, просто сводил его с ума. Его движения бедрами стали быстрее и в меру грубее. Йен видел, как стекло стало запотевать, потому что Добрев томно выдыхала прямо в него. Вмиг, он схватил сначала одну её руку и завёл ей за спину, а после вторую, переплетая их, и сверху он обхватил их своей большой ладонью, поверх двух, тоненьких запястий. Мужчина то входил до основания, то был резким, то замедлялся, чтобы эйфория не настигла его так рано. Он наклонился над телом Нины, чтобы дотянуться до уха и стонать на него, отчего его член полностью уперся в неё и девушка простонала раньше, чем он, но он всё равно короткими движениями бедер входил в неё, томно выдыхая прямо на ухо. Актёр чувствовал, как стенки сжимаются вокруг его члена и это было так приятно, что он оторвался от женской мочки уха, чувствуя, как уже его орган стал пульсировать. Ладони вновь схватились за привычное за сегодня место. Йен стал со всей силы вдалбливаться в податливое, женское тело. С каждым движением, финал был близок, он так увлекся этим, что почувствовал, как член уже извергает семя. Йен резко вышел из девушки, а с его губ срывались громкие и протяжные стоны. Рукой он стимулировал себя и остатки спермы излил на спину Добрев. Мужчина подумал, что то ощущение, пока он был внутри, было ошибочным, ведь он оценил масштаб своего дела на спине и облегченно выдохнул. Нина после того, как ее сокрушил оргазм, ещё некоторое время стояла, опершись о подоконник, пытаясь совладать с дрожащими ногами. Гормоны в организме скакали с бешеным темпом, поэтому кроме эйфории и счастья от близости Йена она ничего больше не испытывала. Она кое-как встала и, развернувшись посмотрела на мужчину. После оргазма он был также прекрасен. Его лицо приятно расслаблено, тело покрыто небольшой испариной, губы пересохли. Добрев подошла к нему, чмокнув того в уголок губ. — Я в душ. После поцелуя, он облизал свои пересохшие губы и стал натягивать на себя трусы, а после, поднял с пола джинсы, надевая их и застегивая все застежки. Проведя ладонями по всему лицу, делая, некий массаж, он устало плюхнулся на диван, смотря на кружку с кофе и взял её, делая глоток. Холодный кофе приятно остужал внутренний пожар. Йен давно не чувствовал такого прилива сил. Единственное, что он мог, это мастурбировать в душе и то, это стало такой редкостью в последнее время, ведь он сидел с дочкой. Некая вибрация ещё разливалась по всему телу, а член стал остывать и возвращаться в спокойное положение. Только сейчас, когда всё произошло. Он стал думать о том, что у Нины есть жених, а у него, у самого жена. С одной стороны, это его огорчало, а с другой, он хотел попробовать себя в роли любовника, вот и попробовал. Мужчина стал дожидаться Нину, чтобы поговорить с ней о том, что произошло и никому не рассказывать. Нина пока принимала душ, понимала, что выйдя из него, ей предстоит разговор. Серьёзный. Она выключила воду и подошла к зеркалу, вытерла запотевшую поверхность и посмотрела на себя. Любая другая чувствовала себя бы изменщицей, шлюхой, которая забирает мужика из семьи. Но Добрев так не чувствовала. Она, словно вернула себе то, что у нее отобрали. Ведь именно так она чувствовала себя, когда узнала, что Никки и Йен встречаются. Словно её лучшая подруга украла у нее самую дорогую ей вещь и злобно хихикала над этим. Поэтому Добрев не жалела. Наверное, с какой-то стороны это жестоко, но кто думал о Нине, когда все так радостно поздравляли Рид с помолвкой? Хоть кто-то кроме Пола и Кэт был тогда на ее стороне? Когда Нина плакала у Уэсли на плече, хоть кто-то подумал о ней? Девушка забрала мокрые волосы назад и обернулась полотенцем. Пусть хоть эта ночь вернёт ей хоть немного того, что у нее отняли. Она уже точно знала, что не будет никому об этом рассказывать и пытаться вернуть Йена себе. Добрев выдохнула и вышла из душа. Мужчина сидел с полуоткрытыми глазами и то смотрел в стену, что была напротив него, то нет. Когда он услышал, что девушка вышла, то чуть ровнее сел на диван и посмотрел на неё, а сердце, даже после их близости пропускало удары, как в первый раз. — Я не очень хочу поднимать тему того, что было здесь пару минут назад. - Он протолкнул ком в горле, что мешал ему говорить и точно излагать свои мысли. — Ведь, у тебя жених, у меня.. жена. - Словно нехотя проговорил он это, а после положил свою руку на ёё и сжал. — Но, я не жалею о том, что было. Нина накрыла его руку своей и мягко улыбнулась. — Я тоже не жалею. И все понимаю. Не посчитай меня дурочкой, что хочет разрушить твою семью. Пусть у нас с Шоном все слишком сложно, я не буду лезть в твою семью. — Она запнулась, как будто ещё чуть-чуть и она скажет, что любви не было к Шону. И сегодня она в этом убедилась. Но тогда это можно было бы понимать, как намек. Как повод который можно было бы использовать, чтобы что? Разрушить его семью? Нет, Нина не могла себе позволить разрушить ещё и жизнь Йена, как когда-то одним своим решением она разрушила свою. — Не волнуйся, никто не узнает. — Она слабо улыбнулась. — Я не волнуюсь, ведь я доверяю тебе. - Теплая и такая искренняя улыбка появилась на его лице. — Всё хорошо. Никто не узнает. - Он осматривал её тело и лишь положил свою руку ей на плечо, прижимая к себе ближе и стал наклоняться назад, чтобы прилечь на диван, утаскивая за собой шатенку. Йену было слишком комфортно находиться к компании этой девушки. Снова ощущать себя живым и дарить ей счастье. — Тебя не будут искать? Уже поздно. — Нина чувствовала себя невероятно хорошо в его объятиях, но быть источником его проблем не хотела. — Нет, не переживай. Думаю, тебе, и мне нужна компания этой ночью. - Едва касаясь её виска, он прикоснулся к нему своими губами. — Тебе удобно? - Он прикрыл глаза. — С тобой мне было бы удобно даже лежа на стекле, Йен... — Она так уютно погнездилась в его объятиях. Подумать только. На что она променяла эти моменты? На какую жизнь? Когда от простого нахождения рядом с ним, все тело словно наполняется безмерной радостью и счастьем. Когда смотришь в его глаза и не видишь взгляда прекраснее. Когда можешь просто лежать днем с ним на диване и в приступе дикой любви просто рассматривать его руку, на которой лежишь и воспринимать её как шедевр. Когда касаешься волос и кайфуешь, как будто прикасаешься к самому дорогому шелку. И вот как она могла променять это все на карьеру? Очень просто. Она не собиралась его терять. Она просто психанула в попытке отстоять свою точку зрения. Она тогда действительно не думала о детях. Но, сойдясь в конфликте, она решила выдержать паузу. Паузу, которая стала трамплином для Рид. И вот именно сейчас Нина вернулась в эти воспоминания. Хотя бы на одну ночь. Они ещё немного поговорили о прошлых, хороших воспоминаниях, а после, когда в их диалоге возникла пауза, то он услышал сопение девушки и лишь умилился с этого. Ведь, давно он не слышал такого, с Никки он засыпал вместе крайне редко, обычно, ему просто не хотелось возвращаться в их комнату, а он засыпал либо в гостиной, либо в детской, либо вообще за кухонным столом, правда, после этого, на утро тело изнывало. Ещё немного наслаждаясь сопением Добрев, он тоже погрузился в сон, прижимая шатенку к себе ближе, словно боялся, что это был реалистичный сон и она уйдёт, или чего ещё хуже, это было лишь его воображением, которое сыграло с ним злую шутку.