***
Вскоре он убедился, что это не было ошибкой. - Ах, Ванцзи, - с сожалением вздыхает Лань Сичэнь в телефонную трубку позже тем же вечером. - Я должен был понять. Извини. - Ты знал... - Лань Ванцзи останавливается, проглатывая остальные слова. Обнимашки! Его брат послал его обниматься! С незнакомцем! Это немыслимо. Один из кроликов подпрыгивает к его ноге в носке, и он тянется, чтобы осторожно поднять его, прижимая животное к груди. Его усы подёргиваются под рукой, когда он проводит дрожащей рукой по шелковистому белому меху. - Я знал, - признаётся Сичэнь извиняющимся голосом. - Я только подумал… Видишь ли, там работает брат Да-гэ, и я слышал такие замечательные вещи об эффектах. Что-то насчёт гормонов и нервов... - Окситоцин и дофамин, - повторяет Лань Ванцзи. - Мгм, - мужской голос снова звенит у него в ушах, и Лань Ванцзи вздрагивает. - Да, именно! И ты был под большим давлением, и так одинок... - Не одинок, - протестует Лань Ванцзи. - Я в порядке. - Точно? Лань Ванцзи делает паузу. С ним всё хорошо. Он думает, что с ним всё хорошо? У него есть кролики дома, его ученики и коллеги на работе. Он видится со своим братом несколько раз в неделю, а по воскресеньям устраивает семейный ужин с дядей. Его жизнь аккуратна и упорядочена, и хотя он каждый день приходит домой в пустой дом, там есть музыка и есть книги, а что ему ещё нужно? Он молчит достаточно долго, чтобы Сичэнь вздохнул. - Ванцзи, я беспокоюсь о тебе, - тихо говорит он. - Возможно, мне не следовало предполагать... я должен был знать, что тебе будет некомфортно с чем-то подобным. Но я беспокоюсь. - Тебе не стоит беспокоиться, - говорит Лань Ванцзи. И повторяет: - Я в порядке. Сичэнь молчит, а потом снова вздыхает. - Хорошо, Ванцзи. Я не буду давить на тебя. Я увижу тебя завтра за ужином? - Конечно, - отвечает Лань Ванцзи. - Пока, брат. Он вешает трубку, кладёт кролика на пол, а сам направляется в музыкальную комнату. Кролик прыгает за ним, без сомнения, надеясь на угощение, когда Лань Ванцзи проходит мимо банкетки и скрипки в футляре. Вместо этого он садится, скрестив ноги, перед своим гуцинем, который лежит на низком столике, и кролик, свернувшись пушистым телом в тёплый уютный комочек, прижимается к его ноге. Возможно, в науке осязания что-то есть, думает Лань Ванцзи, и его глаза смягчаются, когда он смотрит на кролика. Было бы несложно провести некоторое исследование по этому вопросу - но нет, ему не нужно исследовать объятия, потому что он не вернётся ни в то место, ни к тому мужчине. Нет никакого смысла тратить своё время впустую. Его уши теплеют, хотя он и не знает почему, когда он касается пальцами струн. Он начинает наигрывать знакомую, успокаивающую мелодию, позволяя звуку окутать его. К первому кролику присоединяется второй, тёмный, с яркими чёрными глазами, он обнюхивает первого кролика, а затем усаживается рядом с ним. Лань Ванцзи почти улыбается и продолжает играть, погружаясь в звуки своего гуциня и комфорт своих пушистых друзей. Ему не нужно это место или незнакомец, чтобы прикасаться к нему. Его брат действует из лучших побуждений, но в его вмешательстве нет необходимости, и удовлетворение, которое сейчас испытывает Лань Ванцзи, лишь доказательство того, что это всё, что ему нужно.***
Вскоре становится ясно, что, несмотря на все свои усилия, Лань Ванцзи не может перестать думать о странном человеке, который зарабатывает на жизнь обниманием людей. Мысль о том, чтобы лечь с кем-то (с кем угодно, не говоря уже о незнакомце!) до сих пор вызывает у него дискомфорт. И этот человек был таким громким, нахальным, бесстыдным, что сердце Лань Ванцзи тревожно забилось, а руки сжались в кулаки. Это последнее, чему он добровольно подвергнул бы себя. Так почему же он всерьёз подумывает о том, чтобы назначить себе ещё одну встречу? Этот смех так и звенит у него в ушах, нежное поддразнивание в голосе мужчины, яркий блеск его глаз и мягкость в нём с его растрепанными волосами, одетого в поношенную одежду. Лань Ванцзи не знает, что заставляет его мысли снова и снова возвращаться к этому человеку, настолько, что он обнаруживает, что медленно поднимает трубку телефона.***
Лань Ванцзи входит в заведение с немалой долей трепета. Колокольчики над дверью весело звенят, когда дверь открывается и закрывается за ним, и тот же самый нервный администратор, что и в прошлый раз, поднимает голову, его глаза расширяются, когда он видит Лань Ванцзи. - Господин Лань! - нервный администратор вскакивает на ноги, краснеет и садится обратно. - М-мы не ожидали увидеть вас здесь снова, - он ахает, видимо, от собственной дерзости. - Я... я имею в виду, мы очень рады вас видеть, конечно. Гм, - он хватается за мышь своего компьютера, щёлкая по записям на приём и подтверждая. - Да, вот вы, я просто... Эм. Сообщить Вэй Усяню, что вы здесь? Лань Ванцзи кивает, его горло сдавлено и пересохло. Он садится в маленькой приёмной, прижимая руки к собственным бёдрам, нервозность заставляет его руки сжаться в кулаки. - Ух ты, - раздаётся голос от входа в приёмную всего несколько минут спустя. - Такой же напряжённый, каким я его помню. Лань Ванцзи поднимает глаза и оказывается лицом к лицу с тем человеком, которого видел раньше. Он одет в серые спортивные штаны, которые подчёркивают длинные линии стройных ног, и чёрную футболку, свободно облегающую шею, растянутую и мягкую от износа. - Здравствуйте, - натянуто отвечает Лань Ванцзи, поднимаясь на ноги. - Привет! - мужчина улыбается. - Вернулись за новым наказанием, да? Ах, я просто шучу, не нужно так на меня смотреть. Сюда, господин Лань! - Вы всегда одеваетесь так, как будто идёте в церковь, господин Лань? - мужчина усмехается через плечо, его оценивающий взгляд скользит по Лань Ванцзи. Лань Ванцзи хмурится, оглядывая себя сверху вниз. Он одет, как обычно, в брюки и вязаный свитер поверх рубашки на пуговицах, его пальто аккуратно перекинуто через руку, когда он следует за мужчиной по коридору. Мужчина смеётся. - Не волнуйтесь, вы хорошо выглядите! По крайней мере, этот наряд выглядит немного удобнее, чем костюм в прошлый раз. - Он открывает дверь и жестом приглашает внутрь. - После вас! На этот раз Лань Ванцзи проходит дальше внутрь, протискиваясь через вход в комнату. Мужчина следует за ним внутрь, распускает завязки своего пучка, позволяя длинным чернильным прядям каскадом падать на спину, а потом вновь собирает их обратно на макушке и закрепляет потуже. Он улыбается, указывая на бумаги на столе, где лежит и ждёт та же форма, что и в прошлый раз. - Бланки вон там, господин Лань! То есть, если вы думаете, что останетесь достаточно долго, чтобы добраться до настоящих объятий, - он плюхается на матрас, ударяя кулаком по одной из подушек рядом с собой, чтобы её взбить. - Вы действительно собираетесь обниматься со мной сегодня? Лань Ванцзи подходит к столу, просматривая анкету, чтобы не смотреть на мужчину, непристойно развалившегося на постели. - Я ещё не решил, - говорит он. - Ой, гэ-гэ, вы раните мои чувства! Лань Ванцзи бросает на него строгий взгляд, но мужчина лишь улыбается. - Шучу, шучу. Ух, вам вправду нужно расслабиться! Для меня не имеет значения, решите вы остаться или нет. Мне всё равно заплатят, - он пожимает плечами и снова тянется за книгой, которая лежала открытой рядом с ним. Это другая книга, не та, что в прошлый раз, уголки страниц загнутые и слегка потрёпанные. Лань Ванцзи оглядывается на маленький столик и планшет, скромно лежащий на его поверхности. Он сглатывает. По крайней мере, он может заполнить документы – уж на это, как он думает, у него хватит мужества. Он выдвигает стул и садится, беря приготовленную ручку. Форма довольно стандартная: имя, адрес, контакт в экстренных случаях, любые проблемы со здоровьем. В нём также перечислен длинный набор правил, в том числе несколько, запрещающих сексуальные контакты. Он тщательно ставит инициалы в строке рядом с каждым правилом, прежде чем поставить подпись внизу. Заполняя анкету, он оглядывается через плечо и обнаруживает, что мужчина снова наблюдает за ним. Мужчина улыбается и садится. - Итак, что это будет, господин Лань? - он похлопывает по пустому месту на матрасе рядом с собой. - Почему бы вам не подойти и не сесть рядом со мной? Лань Ванцзи снова сглатывает. Это всего лишь посидеть, верно? Он поднимается на ноги и медленно подходит к краю матраса. Мужчина выжидающе смотрит на него, но Лань Ванцзи не может заставить себя сесть. - Имя? - наконец выдавливает он. Мужчина моргает. - А? О, моё имя? - он смеётся. - Простите, простите, как грубо с моей стороны. Я забыл, что вы не знаете. Я Вэй Усянь. Лань Ванцзи натянуто кивает. - Вы можете звать меня Ванцзи. - Лань Ванцзи, - говорит Вэй Усянь, улыбнувшись. - Ну вот, теперь мы знаем друг друга. - Он снова похлопывает по матрасу, и Лань Ванцзи колеблется, прежде чем медленно ступить на матрас и сесть, скрестив ноги, на некотором расстоянии. Матрас широкий; он может сидеть здесь, ни в коем случае не посягая на пространство Вэй Усяня. Вэй Усянь бросает на него одобрительный взгляд. - Вот видите, это было не так уж трудно! Лань Ванцзи вынужден не согласиться. Он сидит насколько может прямо, положив руки на колени. Вэй Усянь откладывает книгу и откидывается на спинку своего трона из подушек, но, верный своему слову, не тянется к Лань Ванцзи. - Можете прилечь, если хотите, - небрежно говорит Вэй Усянь. - Устраивайтесь поудобнее. - Мне удобно. Вэй Усянь издаёт смешок, веселье искрится в его серых глазах. - Как вам будет угодно. Несколько мгновений они пристально смотрят друг на друга, но, похоже, Вэй Усянь ничего не может с собой поделать. - Так я был прав? О вашей работе? Вы генеральный директор какой-нибудь крупной компании из списка “Fortune 500”? Лань Ванцзи хмурится. - Нет. Вэй Усянь приподнимает бровь, его рот изгибается в медленной улыбке. - Тогда вы собираетесь рассказать мне, чем на самом деле занимаетесь? - он мягко настаивает. - Учитель музыки, - наконец решается Лань Ванцзи. Вэй Усянь снова выпрямляется. - Серьёзно? Круто! Знаете, я раньше играл на флейте. На каких инструментах вы играете? - На многих, - говорит Лань Ванцзи. - Лааадно, - подталкивает Вэй Усянь, закатывая глаза, забавляясь. - А какой из них ваш любимый? - Гуцинь. - О, человек эпохи возрождения, - Лань Ванцзи не думает, что цинь имеет какое-то отношение к Эпохе Возрождения, но Вэй Усянь просто кивает сам себе, ухмыляясь. - Я знал, что ты мне понравишься. Такой необычный, Ванцзи-гэ, - его локоть костляв там, где он впивается в бок Лань Ванцзи, но он ещё и тёплый и притягивает Вэй Усяня так близко, что его рука касается руки Лань Ванцзи. Лань Ванцзи напрягается и осторожно отстраняется. Вэй Усянь театрально надувает губы. - Теперь, Лань Ванцзи, ты действительно ранил мои чувства! - Смешно, - фыркает Лань Ванцзи. Вэй Усянь только смеётся. - Ты прав, нужно нечто большее, чтобы меня расстроить. Мой брат и его мама всегда смотрят на меня свысока, но я знаю, что они делают это из любви. Ну-у... Цзян Чэн из любви, о госпоже Юй я не могу сказать то же самое. Лань Ванцзи хмурит брови, его рот открывается, чтобы задать вопрос, прежде чем он осознаёт всю неприличность и снова закрывает его. Однако Вэй Усянь замечает это и вопросительно наклоняет голову. - Что? Тебе интересно, почему у нас с братом не одна и та же мама? - Не интересуюсь, - это не его дело - интересоваться, хотя этот практичный незнакомец, похоже, хочет, чтобы так оно и было. - Ну, на самом деле он мне не брат. Меня усыновили. Вроде того. Но по сути он мне брат. А Яньли почти точно моя сестра. Но их мама меня ненавидит, - он самоуничижительно пожимает плечами. - А у тебя есть братья и сестры? Лань Ванцзи кивает, слова Вэй Усяня так и вертятся у него в голове. - Старший брат. - А, так ты второй брат! Тогда я должен называть тебя эр-гэгэ, - лукаво говорит Вэй Усянь, переворачивается на спину и придвигается чуть ближе, складывая руки под головой, как подушку. Его согнутая рука касается бедра Лань Ванцзи, достаточно легко, чтобы быть случайностью, но достаточно целенаправленно, чтобы и нет. Он выглядит мягким, что-то в нём есть приглашающее, когда он растягивается рядом с Лань Ванцзи. Его глаза темнеют при слабом освещении, рот изогнут в улыбке. Лань Ванцзи почти хочет лечь рядом с ним. Он не ложится. Он держится совершенно неподвижно, слушая, как Вэй Усянь продолжает говорить. Минуты идут, а Лань Ванцзи не позволяет себе ни на йоту расслабиться. Наконец, Вэй Усяня прерывает на полуслове низкий электронный писк. Он вскакивает на ноги со стоном и удивительно плавным движением, которое заставляет мозг Лань Ванцзи с ощущением неловкости задуматься о внутренней силе Вэй Усяня и мышцах, которые, должно быть, скрываются под свободной мешковатой одеждой. - Закончилось время, которое у нас есть на сегодня, эр-гэгэ, - говорит Вэй Усянь, поворачиваясь, чтобы подмигнуть Лань Ванцзи, пока заглушает настойчивый писк. - Хочешь немного воды? Лань Ванцзи качает головой, поднимаясь на ноги. Он берёт свое пальто, перекидывая его через руку. Вэй Усянь усмехается, протягивает руку, которую Лань Ванцзи осторожно пожимает. - Это было мило, Лань Ванцзи! Ты скоро придёшь ко мне снова? Лань Ванцзи не знает. Он так не думает. Это так далеко от того, что вошло бы у него в привычку, от того, что он хотел бы делать. Он намерен сказать об этом Вэй Усяню. Вместо этого он утвердительно мычит и игнорирует то, как переворачивается его желудок, когда Вэй Усянь расплывается в улыбке. - Тогда до скорой встречи, эр-гэгэ, - говорит он и подмигивает, когда Лань Ванцзи поворачивается, его уши пылают, и убегает.***
Лань Ванцзи любит свой распорядок дня. Он просыпается в 5 утра, кормит себя и своих кроликов, занимается медитацией и упражнениями и отправляется в школу. Там он готовится к занятиям, преподаёт, оценивает работы, готовится к следующему дню и возвращается домой. Он готовит ужин, ест в тишине, как его учили, читает в течение короткого периода времени и ложится спать в 9 часов вечера. По воскресеньям он обедает с братом и дядей. По вторникам и четвергам он встречается только с Сичэнем. Это хороший распорядок дня. Он безопасен, поддерживает его здоровье и гарантирует, что он может сделать всё, что ему нужно. Теперь же, в пятый раз за последние несколько недель, он обнаружил, что проводит свой вечер среды в компании Вэй Усяня. Последние два раза Лань Ванцзи сидел на кровати, а Вэй Усянь разговаривал с ним. Время от времени он задавал Лань Ванцзи вопросы, на которые Лань Ванцзи отвечал несколько неохотно. До сих пор не было никаких объятий, и Вэй Усянь, казалось, довольствовался только тем, что дразнил, но не давил. Однако сегодня, когда Вэй Усянь разлёгся на куче подушек, томно потягиваясь и прижимаясь к мягким подушкам, Лань Ванцзи чувствует лёгкий укол чего-то, что может быть томлением. Он садится, когда Вэй Усянь, как всегда, похлопывает по матрасу рядом с ним, и, когда Вэй Усянь улыбается и дразняще подталкивает его локтем, он не чувствует желания отодвинуться. А ведь ему должно хотеться отодвинуться, так ведь? Но он не хочет. Вэй Усянь внезапно хмурится, приподнимаясь на локте. - Что случилось, эр-гэгэ? Лань Ванцзи моргает. - Хмм? - У тебя только что было такое лицо. Как будто ты разозлился, или растерялся, или что-то в этом роде. Всё в порядке? Лан Ванцзи сглотнул. Немного смущает, что Вэй Усянь может так легко читать его. - Я в порядке. - Тогда ладно, - говорит Вэй Усянь, выглядя немного скептически, но прячет своё недоверие за солнечной улыбкой. - Почему бы тебе не прилечь, не снять напряжение? Он явно не ожидает, что Лань Ванцзи действительно сделает это, потому что, вроде бы, он ничем не подавился, когда Лань Ванцзи неуклюже опускается в положение лёжа на спине рядом с Вэй Усянем, переплетая пальцы на груди, как он делает, когда ложится спать каждую ночь. Он чувствует лёгкий укол самодовольства оттого, что удивил Вэй Усяня, что, как он знает, неприлично, но он признаёт, что это приятно. Постель под ним удобная, гораздо более мягкая, чем его собственный матрас дома, а одеяла под ними роскошно прилегают к его коже. - Вот, - Вэй Усянь передаёт ему подушку, которую он берёт и подсовывает себе под голову. - Посмотри на себя! Такой прогресс. Я так горжусь! Лань Ванцзи поворачивается, чтобы бросить быстрый взгляд на Вэй Усяня, который лишь заливисто смеётся. - Дразнюсь, Лань Ванцзи, всего лишь дразнюсь! Ты уже должен был привыкнуть ко мне. Он не привык; на самом деле он не уверен, что когда-нибудь привыкнет к Вэй Усяню. Он смотрит пристальнее, но слегка подстраивается, позволяя своему телу погрузиться в мягкость под ним. Он ожидает, что Вэй Усянь подтолкнёт его, заставит сделать что-то более физическое, но он этого не делает, и, кажется, довольствуется тем, что просто лежит рядом с ним, уставившись в потолок, усеянный огнями и узорами, похожими на тонкую филигрань кружева. Здесь есть чем восхищаться, и хотя Лань Ванцзи думает, что ему должно быть неудобно лежать здесь рядом с незнакомцем, чего ему никогда раньше не приходилось делать, но он обнаруживает, что это не так. Вэй Усянь - это тёплое присутствие рядом с ним, и через некоторое время он начинает напевать. У него приятный голос, чуточку выше, чем у Лань Ванцзи, но сильный и мелодичный. Он аккомпанирует себе лёгкими постукиваниями пальцев по собственной грудине, звук которых в тишине напоминает барабанный стук. - Эй, Лань эр-гэгэ, - говорит он в конце концов, похоже, не в силах выдержать тишину. - Почему тебе так неуютно находиться здесь со мной? Лань Ванцзи не хочет говорить ему, как мало дискомфорта он испытывает на самом деле. Его единственный дискомфорт – это отсутствие оного, осознание того, что он должен чувствовать себя странно, лёжа здесь с Вэй Усянем, но он так не чувствует. - Я имею в виду, ты же красивый парень. Люди, должно быть, из кожи вон лезут, чтобы переспать с тобой! - Вэй Усянь смеётся своим словам. - То есть, они делали бы так, если бы ты не был таким пугающим, - и снова этот локоть, мягко прижимающийся к его локтю. Лань Ванцзи снова поворачивается и сердито смотрит на него. - Я не понимаю, о чём ты, - говорит он ледяным тоном. Вэй Усянь моргает, его рот комично приоткрывается. - Что? Ты имеешь в виду... - он качает головой, на его лице написано искреннее недоверие. - Ты же горячая штучка! Только не говори мне, что люди не выстраиваются в очередь, чтобы лечь с тобой в постель. Лань Ванцзи смотрит в ответ в каменном молчании. К сожалению, Вэй Усянь, похоже, единственный человек, кроме родного брата Ванцзи, который умеет его читать. - Не может же быть, что ты… девственник? Лань Ванцзи фыркает, снова переводя взгляд на потолок. Мочки его ушей покраснели, он чувствует, как они пульсируют от жара. Он может только надеяться, что тусклого света в комнате достаточно, чтобы скрыть их, пока он смущённо пялится в потолок. Вэй Усянь замолкает, что совсем ему не свойственно, давая ему время, за что Лань Ванцзи благодарен, но очень скоро он начинает двигаться, его одежда тихо шуршит по подушкам и пушистым одеялам. - Извини, - говорит он, и Лань Ванцзи приходится повернуться, чтобы удивлённо посмотреть на него. - Прости. Это было довольно глупо с моей стороны так сказать, да? - он приподнимается на локте и поворачивается лицом к Лань Ванцзи, который лежит рядом с ним. Он проводит рукой по выбившимся прядям волос, ещё больше растрёпывая свой пучок. Он, кажется, собирается с мыслями, а затем натягивает яркую улыбку. - Но эй, не нужно смущаться! Открою тебе секрет: я тоже никогда ни с кем не спал. Теперь настала очередь Лань Ванцзи удивляться. Он поворачивается лицом к Вэй Усяню, встречаясь с ним взглядом. Вэй Усянь ухмыляется ему, как будто это самый нормальный факт в мире, и у Лань Ванцзи есть мгновение, чтобы позавидовать маловыразительности его лица, прежде чем Вэй Усянь продолжает. - Знаю я, знаю, ладно? Трудно поверить, чтобы так да такой красивый, как я! Но ты выглядишь ещё лучше, а у тебя тоже ничего! Так что всё должно быть в порядке. Нет ничего плохого в том, чтобы быть девственником, или ждать, или вообще не хотеть заниматься сексом! - он задумчиво хмурится. - Только не говори моему брату, хорошо? Если он когда-нибудь узнает, я никогда больше не смогу издеваться над ним за то, что он дерьмово обращается с женщинами. Лань Ванцзи фыркает, встревоженный тем, насколько этот звук близок к смеху. Хмурый взгляд Вэй Усяня снова превращается в ухмылку, и он наклоняет голову и касается ею руки Лань Ванцзи. - В любом случае, тебе не обязательно говорить мне то, чего ты не хочешь. Наверное, я просто никогда не встречал подходящего человека! Но я всё время обнимаюсь с шицзе - она лучшая, она такая хорошая обнимашка! У тебя что, нет никого, с кем бы ты мог пообниматься? Лань Ванцзи качает головой. - Друзья, семья? А как насчёт того времени, когда ты был ребёнком? - Нет, - говорит Лань Ванцзи. Его брат любил ласку. А Лань Ванцзи всегда чувствовал себя неловко из-за физической близости, сколько он себя помнил. За исключением... - Моя мать, - мягко допускает он. - Она бы обняла меня. - Это славно, - говорит Вэй Усянь, но в кои-то веки не поддразнивает. Его голос искренен. - Иногда я скучаю по своей маме. Она тоже умела обниматься. Твоя мать... она... - Умерла, - подтверждает Лань Ванцзи. - Мой отец тоже. - Мои тоже, - говорит Вэй Усянь. - Дядя Цзян взял меня к себе после смерти моих родителей, но я по-прежнему скучаю по ним. Лань Ванцзи испытывает необычное желание утешить Вэй Усяня. Он видит, как его рука тянется к нему, прежде чем он успевает остановить её, и неловко похлопывает Вэй Усяня по плечу. Глаза Вэй Усяня расширяются, а затем он улыбается. Его улыбка не такая, как раньше, а нежная и милая, он медленно тянется, чтобы обхватить руками руку Лань Ванцзи, прислоняя голову к его плечу. Что-то глубоко в животе Лань Ванцзи переворачивается. - Прости, Лань эр-гэгэ, - тихо говорит он, его голос дразнящий, но почему-то немного застенчивый. - Я просто чувствую, что, может быть, мне сейчас нужно немного обнимашек. Ты же не станешь лишать меня этого, правда? Лань Ванцзи сглатывает. - Нет, - он устремляет взгляд на потолок, прослеживая узоры огней над ними, чтобы не смотреть вниз на Вэй Усяня. Его рука тёплая там, где Вэй Усянь прижимается к нему, и он обнаруживает, что не испытывает никакой неприязни.***
На следующей неделе Вэй Усянь прижимается к нему, не объясняя причины. Он не подталкивает Лань Ванцзи к большему, давая ему пространство отстраниться, если он захочет, но Лань Ванцзи этого не делает. Вэй Усянь тёплый, и он беспрерывно болтает так, что, по мнению Лань Ванцзи, это должно раздражать – и достаточно нелепо, что Лань Ванцзи ловит себя на том, что говорит об этом Вэй Усяню по крайней мере один раз за сеанс, но Вэй Усянь никогда не парится по этому поводу. Он надувает губы, а потом смеётся, а потом возвращается к своей обычной болтовне. Так продолжается неделя за неделей, и Лань Ванцзи так и не может объяснить себе, почему он продолжает туда возвращаться. Внезапно он становится более занятым, чем обычно; он проводит вечера по средам с Вэй Усянем в студии, а в те дни, когда у него нет планов, он оказывается в своей музыкальной комнате со своими кроликами, сочиняя музыку впервые за долгое время. (Вэй Усянь поддразнил его, когда он узнал о кроликах. Он долго смеялся, но при этом сказал Лань Ванцзи, какой он милый. Лань Ванцзи не знал, как реагировать на такого рода поддразнивания, поэтому он просто свирепо глядел на него. А Вэй Усянь лишь ещё больше рассмеялся.) - Ванцзи, - замечает Сичэнь в тот четверг за ужином. - Ты кажешься... в тебе что-то изменилось. Лань Ванцзи вопросительно наклоняет голову, его палочки для еды останавливаются над тофу, который он приготовил на сегодняшний вечер. - В этом нет ничего плохого! - уверяет его Сичэнь, улыбаясь. - Ты выглядишь счастливым! Лань Ванцзи хмурится. - Я в порядке. Сичэнь мгновение изучает его, потом тянется за кусочком брокколи. Он медленно жуёт, его пристальный взгляд скользит по Лань Ванцзи с любопытством, которое заставляет Лань Ванцзи ёрзать. - Ты выглядишь более чем прекрасно, Ванцзи. Что изменилось? Лань Ванцзи подумывает уклониться от ответа, но он никогда не умел лгать своему брату, да и не хотел. - Я ходил на терапию объятиями. Лань Сичэнь просиял, его глаза округлились от удивления и восторга. - Ты ходил! Тогда, значит, тебе понравилось. Любезен ли персонал? Профессионален? Он узнал имя заикающегося администратора - его зовут Вэнь Нин, и он, возможно, не случайно, брат «иглотерапевта», которого Лань Ванцзи изначально ожидал увидеть. Однако, кроме него, есть только Вэй Усянь. - Мгм, - тихо соглашается Лань Ванцзи. Он берёт еще один кусочек тофу, медленно пережёвывает его и проглатывает, прежде чем ответить. - Я вижу только одного человека. - О? - губы Лань Сичэня медленно изгибаются в понимающей улыбке. - Кто этот человек? Лань Ванцзи рассказывает ему о Вэй Усяне. Он думает, что ведёт себя беспристрастно, но наблюдает, как Лань Сичэнь становится всё более и более самодовольным, его улыбка снисходительная и радостная, как может быть только у старшего брата. - Похоже, он тебе очень нравится, - небрежно комментирует Сичэнь. Лань Ванцзи хмурится. - Он мне нравится в разумной степени. Ничего экстраординарного. - Хм-м-м, - заявляет Лань Сичэнь, но при этом улыбается скрытной, понимающей улыбкой, от которой у Лань Ванцзи горят уши.***
Лань Ванцзи решает, что ему нужно доказать своему брату (и самому себе), что в его общении с Вэй Усянем нет ничего особенного. К своему полному шоку, он понимает, что ему нравится терапия объятиями, но, конечно же, это никак не связано с самим Вэй Усянем. Он звонит в студию и объясняет заикающемуся и потрясённому Вэнь Нину, что на этот раз он хочет на приём к кому-нибудь другому, а не к Вэй Усяню, и принимает первое доступное предложение. Он игнорирует скручивающее чувство в животе, списывает его на нервозность и ничего больше. Всё идёт неправильно с того момента, как его приветствует его новый терапевт, мужчина с коротко остриженными волосами и яркой, жизнерадостной улыбкой, который представляется как Хуайсан. Он перекидывает пальто через руку и следует за Хуайсаном в комнату, но снова застывает в дверях. Хуайсан наблюдает за ним с растущим беспокойством, пока он безучастно стоит, прижав пальто к животу. По его мнению, это может быть только дискомфорт от общения с новым человеком; в конце концов, он точно так же застыл, когда впервые встретил Вэй Усяня. - С вами всё в порядке, господин Лань? - осторожно спрашивает Хуайсан, и Лань Ванцзи заставляет себя кивнуть, вешая пальто на спинку стула, как он всегда делает, когда навещает Вэй Усяня. Он неуклюже пробирается к кровати и садится рядом с Хуайсаном, потом ложась рядом с ним. На мгновение его рука касается руки Хуайсана, и он отдёргивает её, прижимая обе руки к бокам. В Хуайсане нет ничего объективно оскорбительного; он не толкает и не трогает Лань Ванцзи без его разрешения, не подходит ближе. Через мгновение он даже начинает говорить осторожно, сам, кажется, немного нервничая. Лань Ванцзи не чувствует себя комфортно, несмотря на подушки и одеяла, которыми он окружен. Он чувствует растущее чувство неловкости, неправильности, и ловит себя на том, что жалеет, что рядом с ним не Вэй Усянь. - Нет, - говорит он, резко садясь. Хуайсан разинул рот, приподнимаясь на локтях. - Простите? - Нет, - снова говорит Лань Ванцзи, на этот раз более спокойно, и встает. - Я сожалею, что отнял у вас время. - Ничего, ничего, - говорит Хуайсан, и в его голосе появляется оттенок тревоги. - Вы… вы уверены, что с вами всё в порядке? Лань Ванцзи решительно кивает. - Всего доброго, - неловко говорит он и выходит из комнаты. Во второй раз с тех пор, как Лань Ванцзи начал посещать студию, Вэнь Нин встаёт, потрясённый слишком ранним появлением Лань Ванцзи в приёмной. - Всё в порядке, господин Лань? - Да, - говорит Ванцзи, а затем: - Я хотел бы перебронировать на следующей неделе у Вэй Усяня, пожалуйста. - О, - говорит Вэнь Нин, и его глаза удивлённо округляются. Он моргает. - Это… он будет рад снова вас увидеть. Лань Ванцзи игнорирует жар в животе при этих словах и ждёт, пока Вэнь Нин запишет его на следующий приём.***
На следующей неделе Вэй Усянь приветствует его в приёмной с широкой улыбкой. Желудок Лань Ванцзи перекувыркивается. - Ах, Лань Ванцзи, - говорит он, - я скучал по тебе на прошлой неделе! Я беспокоился, что ты не вернёшься! Лань Ванцзи встаёт и следует за ним в комнату. Как только дверь закрывается, Вэй Усянь поворачивается к нему с суровым выражением лица. - Не пугай меня так! Я собираюсь обнять тебя. Можно я тебя обниму? Лань Ванцзи моргает, а затем кивает, и тогда Вэй Усянь обнимает Лань Ванцзи за плечи. Он прячет лицо в растрёпанных волосах Вэй Усяня, и Вэй Усянь цепляется за него, как пиявка, прижимаясь так близко, что его сердце сбивается с ритма. Медленно его руки поднимаются, чтобы обхватить Вэй Усяня за талию, и он решительно смотрит в другой конец комнаты, чтобы не зацикливаться на жаре и прикосновении к нему тела Вэй Усяня. Ох. Боже. Вэй Усянь отстраняется и забирает у него пальто, бросая его в удручающую кучу на спинку стула. Он хватает его за руку и тянет к постели, и Лань Ванцзи изо всех сил старается не думать о последствиях этого, последствиях, о которых он никогда раньше не думал. Он опускается вслед за Вэй Усянем на матрас, ложась на спину, но когда Вэй Усянь осторожно обнимает его за талию, он не отстраняется. Он тяжело сглатывает, чувствуя, как бешено колотится его сердце, которое, кажется, подскочило прямо к горлу и слушает, как Вэй Усянь болтает о двух неделях, которые он пропустил. Он, как всегда, неисправим, и Лань Ванцзи с ужасом осознает, что скучал по этому. - А ты, Лань Ванцзи? Ты скучал по мне? - Лань Чжань, - поправляет Лань Ванцзи, прежде чем успевает остановиться. Вэй Усянь приподнимается, опираясь на локоть. - Что? - Зови меня Лань Чжань. Улыбка, которая расползается по лицу Вэй Усяня - странное сочетание коварства, ликования и удивления, и она не должна заставлять уши Лань Ванцзи нагреваться так, как это происходит. “Лань Чжань", - медленно произносит Вэй Усянь, его губы изгибаются, а затем снова: “Лань Чжань!”. Он бросается на грудь Лань Ванцзи и счастливо хихикает. - Тогда ты можешь называть меня Вэй Ин. Это будет справедливо! Вэй Ин, думает Лань Ванцзи. Он дышит медленно и осторожно, пытаясь успокоить безумное биение своего сердца и стараясь не вдыхать пьянящий аромат волос Вэй Усяня.***
Он больше не пытается отрицать свои чувства к Вэй Усяню. Они неуместны, граничат с непрофессионализмом, и будь он человеком получше, он бы вообще перестал приходить в студию. Но неделя за неделей он обнаруживает, что паркует свою машину на маленькой стоянке, кивком приветствует Вэнь Нина и садится в приёмной, чтобы дождаться появления Вэй Усяня. (Он не признавался в этих чувствах никому, кроме самого себя, но это не помешало Сичэню поддразнить его во время их следующего совместного ужина. По крайней мере, у него хватает здравого смысла и благоразумия держать свои насмешки при себе, когда дядя рядом.) Он жаждет всё знать о Вэй Усяне, с удовольствием слушает, как Вэй Усянь вроде бы несёт околесицу. Но то, что поначалу казалось бессмысленной чепухой, оказывается гораздо большим; за его чепухой скрывается настоящий интеллект, который поражает Лань Ванцзи каждый раз, когда они разговаривают. Он задаёт Вэй Усяню море вопросов, и когда Вэй Усянь спрашивает о нём, он серьёзно отвечает. Он рассказывает Вэй Усяню о себе больше, чем кому-либо другому, и думает, что знает Вэй Усяня лучше, чем когда-либо знал кого-либо, кроме своего собственного брата. Он осознаёт, что хочет знать - что он спрашивает, и он слушает, и когда голос Вэй Усяня становится мягким и серьёзным, ему становится тепло от мысли, что Вэй Усянь, возможно, тоже захочет довериться ему. Вэй Усянь дразнит его до тех пор, пока он не начинает ворчать, произнося его имя в знак порицания, и ему доставляет удовольствие, когда он может называть его Вэй Ином, и когда Вэй Усянь радостно смеётся. Ему нравится, как звучит его собственное имя на языке Вэй Усяня, как протяжно, дразняще он произносит Лань Чжаань или Эр-гэгэ. Его тянет к Вэй Усяню беспощадно, жадно, и вовсе не привлекательная внешность Вэй Усяня влечёт его, притягивает, как мотылька на пламя. Ну, не только его красивая внешность. Он прекрасен - самый красивый мужчина, которого когда-либо видел Лань Ванцзи. Его глаза холодно-серого цвета, которые кажутся темнее и почему-то теплее в слабом освещении комнаты для объятий, его волосы всегда в растрёпанном беспорядке, в который Лань Ванцзи так и хочется запустить пальцы. Его улыбка, коварная и дьявольская, заставляет сердце Лань Ванцзи смущающе колотиться, а уши полыхать. Ещё он думает о стройных линиях тела Вэй Усяня, скрытого за поношенным хлопком, но такого близкого, тёплого и... Он старается не думать так о Вэй Усяне. Это работа Вэй Усяня, и стыдно думать о нём таким образом. Но он не может остановиться, и его единственный путь продолжать - сохранить между ними хоть какой-то уровень профессионализма. Но с Вэй Усянем это сложно. Вэй Усянь начал набрасываться на тело Лань Ванцзи, прижиматься к нему поближе и теребить воротник его рубашки. В тот день, когда Лань Ванцзи тихонько обнимает его в ответ, осторожно кладя руки на худощавую мускулистую спину Вэй Усяня, Вэй Усянь вздыхает, упирается подбородком в грудь Лань Ванцзи, и расплывается в лучезарной улыбке. Лань Ванцзи никогда ещё не был так благодарен тусклому освещению комнаты и тому, как оно скрывает его румянец. Вэй Усянь всегда делает первый шаг, а Лань Ванцзи сдерживает себя, хотя это последнее, чего он хочет. Будь они вне этого места, без этих профессиональных отношений… но нет. Лань Ванцзи не настолько заблуждается, чтобы думать, что он подошёл бы к Вэй Усяню, если бы Вэй Усянь не был навязан ему. Между ними ничего бы не было, если бы не эта терапия. Вэй Усянь всегда делает первый шаг… поэтому Лань Ванцзи сразу понимает, что что-то не так: в тот день, когда он приходит на приём и ложится, Вэй Усянь не сразу прижимается к Лань Ванцзи. Он ждёт, полагая, что Вэй Усянь, возможно, разыграет его, выжидает, чтобы наброситься на него, или ткнуть его, или проявить ещё какое-нибудь неуважение. Когда он этого не делает, Лань Ванцзи поворачивается и смотрит на него, нахмурив брови. Вэй Усянь не смотрит ему в глаза, и его тело застыло, в каждой мышце чувствуется напряжение. Это такой странный контраст с его обычной подвижностью, с тем, как он охватывает Лань Ванцзи и чувствует себя как дома. Это... непонятно и, может быть, даже тревожно видеть его таким, таким непохожим на самого себя. - Вэй Ин? Вэй Усянь подпрыгивает, словно от испуга, и резко поворачивает голову, чтобы встретиться взглядом с Лань Ванцзи. - Да? - он трясёт головой, как бы пытаясь прояснить её, и натягивает улыбку, от которой Лань Ванцзи становится тошно. И вроде впечатление неплохое, но Лань Ванцзи уже эксперт по улыбкам Вэй Усяня, и эта улыбка не похожа ни на счастливую, ни на искреннюю. - С тобой всё в порядке? - Всё хорошо, Лань Чжань, почему ты спрашиваешь? - он наконец тянется к Лань Ванцзи, но в его действиях есть нерешительность, которую тот никогда не видел раньше. - Не похоже, что всё хорошо. Вэй Усянь вздыхает, затем невесело смеётся. - Ты определённо много чего видишь, да, Лань Чжань? - он проводит рукой по собственному лицу, стирая призрак этой болезненной улыбки. Лань Ванцзи терпеливо ждёт, наблюдая, как Вэй Усянь, кажется, собирается с силами. - Меня выгнали, - сознаётся Вэй Усянь. Лань Ванцзи моргает. - Тебя...? - Меня выгнали из дома, да. Я никогда не нравился госпоже Юй, и, наверное, она просто устала от моего безобразия. - Что случилось? Вэй Усянь пожимает плечами и избегает встречаться взглядом с Лань Ванцзи. - Она высказалась обо всех случаях, когда я не ставил семью на первое место, о том, как я выбирал свою работу, школу и Вэней, а не их. Это неправда, я бы умер за любого из них, но я просто... - он издаёт звук разочарования. - Я пытаюсь что-то изменить; эта работа, которую я выполняю в университете, она изменит ситуацию. Когда-нибудь. И тогда, когда я помогал Вэням… Вэнь Нин был болен, и я устроил его на испытание лекарства, и теперь ему лучше, и он нашёл мне эту работу и... - он замолкает со вздохом. - Цзецзе, Цзян Чэн и дядя Цзян пытались остановить её, но госпожа Юй… лучше, плять, не связываться с ней, - он качает головой и снова смеётся этим нерадостным смехом, и у Лань Ванцзи скручивает живот, когда он его слышит. - Она говорила о верности и семейной ответственности, и о том, что я пустая трата её времени, и о том, как я достаточно долго тянул жилы из неё и дяди Цзяна, как я всё порчу для Цзян Чэна. И я думаю, что она права. Пришло время мне встать на свои собственные ноги. - Она не права, - слышит себя Лань Ванцзи. Вэй Усянь наконец поднимает на него глаза, между его бровями пролегает небольшая морщинка, когда он встречается взглядом с Лань Ванцзи. - Что? - Она не права, - повторяет Лань Ванцзи. - Вэй Ин, ты не пустая трата времени. Вэй Усянь сглатывает. - Это очень мило с твоей стороны, Лань Чжань, но ты не обязан этого делать. Тебе не нужно ничего придумывать, чтобы я почувствовал себя лучше. - Нет, - настаивает Лань Ванцзи, и Вэй Усянь моргает, услышав пылкость в его голосе. - Ты не такой. Ты хороший, замечательный и добрый. Ты это всё делаешь, чтобы помогать людям. Я... - он чуть не давится словами, изо всех сил стараясь не признаться в своих чувствах прямо здесь. - Это достойно восхищения. Я восхищаюсь тобой. Вэй Усянь уставился на него, разинув рот. - Ты восхищаешься мной? Лань Ванцзи неуклюже кивает. Это лишь крошечная часть огромного пейзажа того, что он чувствует к Вэй Усяню, но это, однозначно, не ложь. Он слышал все эти истории - как Вэй Усянь помог Вэнь Нину, как он проводит часы, когда его здесь нет, усердно работая над исследованиями, которые однажды спасут жизни, как Вэй Усянь всегда заботился о своём брате и снова и снова ставил его выше себя. Он до мозга костей знает, что Вэй Усянь лучше него, лучше всех, кого он когда-либо встречал. Вэй Усянь улыбается, и на этот раз улыбка искренняя. Его глаза широко раскрыты в тусклом свете, и он медленно наклоняет голову, чтобы положить её на плечо Лань Ванцзи. Он вздыхает, обнимая Лань Ванцзи, и Лань Ванцзи чувствует, как его сердце ёкает в груди. Он никогда раньше не знал, как предложить утешение, но на этот раз он верит, что знает, что он должен делать, знает, что он хочет делать. Медленно он протягивает руку и обнимает Вэй Усяня, его левая рука мягко прижимается к шее Вэй Усяня под растрёпанными прядями его непослушных волос, а другая обхватывает его спину и прижимается между лопатками. Вэй Усянь издаёт тихий звук, но лишь прижимается ближе, и Лань Ванцзи обнимает его, дыша в спутанные волосы Вэй Усяня и надеясь, что Вэй Усянь не услышит бешеного стука его одинокого сердца. - Ты сказал, что тебя выгнали, - наконец говорит Лань Ванцзи после долгих минут молчания. - Ммм, - сонно мурлычет Вэй Усянь. - У тебя есть где остановиться? Вэй Усянь кивает, его голова покачивается вверх-вниз над линией ключицы Лань Ванцзи. - Поживу с Вэнями. - Хорошо, - говорит Лань Ванцзи, и он говорит искренне. Он не уверен, что сделал бы, если бы Вэй Усянь сказал "нет", но он почти жалеет, что у него не было возможности это выяснить. Предложил бы он Вэй Усяню свободную спальню в своей квартире или, ещё лучше, место в своей постели? Он не знает. Прежний Лань Ванцзи никогда бы не подумал об этом, но Вэй Усянь изменил его, и он осознал, что стал хотеть и желать того, чего у него никогда раньше не было. Мысль о Вэй Усяне в его доме почти невыносима для него, и он закрывает глаза, сосредотачиваясь на тепле Вэй Усяня, предлагая Вэй Усяню комфорт своего тела. Когда таймер, наконец, подаёт звуковой сигнал, сигнализируя об окончании их сеанса, Вэй Усянь медленно отстраняется. У двери он протягивает Лань Ванцзи его пальто. - Извини за всё, - говорит Вэй Усянь. - Но, э-э. Спасибо, что выслушал. Ты очень помог. - Не нужно, - говорит Лань Ванцзи. - Я рад помочь, Вэй Ин, - Как ты мне помог, но этого он не говорит. Затем Вэй Усянь улыбается, и это заставляет сердце Лань Ванцзи наполниться чувствами.***
Лань Ванцзи в тепле, завёрнутый в одеяла, окружённый мягкими пушистыми подушками, а Вэй Усянь прицепился к нему спереди, как пиявка. Прошли те времена, когда Лань Ванцзи неохотно прикасался к Вэй Усяню. Страх всё ещё присутствует, страх, что он нарушает приличия, что Вэй Усянь может понять, что он чувствует не то, что должен чувствовать клиент к тому, кто предоставляет ему строго профессиональные услуги. Но он не может заставить себя остановиться, чтобы не обхватить Вэй Усяня руками и не притянуть его поближе. Сегодня лицо Вэй Усяня прижато к его груди, его волосы щекочут нижнюю часть челюсти Лань Ванцзи. Их ноги переплетены ниже колена, и руки Лань Ванцзи обнимают Вэй Усяня, тепло его худой, мускулистой спины просачивается сквозь тонкую ткань его поношенной хлопчатобумажной футболки и согревает ладони Лань Ванцзи. Вэй Усянь сегодня нехарактерно тих, и его пальцы рассеянно водят по груди Лань Ванцзи, чуть ниже линии ключицы. - Лань Чжань, - вздыхает Вэй Усянь, придвигаясь ближе. Это спокойный, довольный звук, тепло его дыхания омывает впадинку на горле Лань Ванцзи, которая обнажилась, когда он ослабил воротник. Ухо Вэй Усяня прижато к его груди - интересно, слышит ли Вэй Усянь трепетание его сердца, как учащается ритм при этом звуке? Его пальцы оставляют обжигающие следы на коже Лань Ванцзи. - Мгм, - отвечает он, хотя слова Вэй Усяня не были вопросом. Это напоминание о том, что они оба здесь, и руки Лань Ванцзи начинают двигаться, медленно и уверенно, по изгибам спины Вэй Усяня. Вэй Усянь издаёт довольный хмм, прижимаясь невозможно ближе. Дыхание Лань Ванцзи сбивается, но он не останавливается, позволяя своим жадным рукам медленно прослеживать линии вверх и вниз по телу Вэй Усяня. Это больше, чем на что он когда-либо мог надеяться, это прижатие тела Вэй Усяня к его собственному, лёгкость, с которой Вэй Усянь придвигается ближе. Пальцы Вэй Усяня опускаются ниже, застенчиво скользят мимо выпуклости его груди, натыкаясь на рёбра и мышцы между ними. - Кто бы мог подумать, что этот чопорный господин Лань будет так сложён, - поддразнивает Вэй Усянь низким голосом. Лань Ванцзи борется с дрожью, которую вызывает дыхание Вэй Усяня. Его руки непроизвольно сжимаются на спине Вэй Усяня, одна из них скользит по изгибу его талии. Вэй Усянь замирает, у него перехватывает дыхание. Сегодня что-то изменилось, что-то упругое и набухающее, заполняющее всё пространство уютной маленькой комнаты, плотно оседает между ними. Руки Лань Ванцзи не прекращают двигаться, и его большой палец находит край футболки Вэй Усяня там, где она задралась выше бедра, случайно задевая кожу. Лань Ванцзи замирает, слово прости уже вертится на кончике его языка, он делает движение, чтобы убрать руки, уже напрягает мышцы, но тут Вэй Усянь стонет ему в грудь, и каждая частичка тела Лань Ванцзи воспламеняется. Вэй Усянь не отстраняется, а наоборот, прижимается бёдрами к этой руке, прогибается и прижимается теснее грудью. Медленно Лань Ванцзи позволяет своей руке проникнуть дальше под футболку Вэй Усяня. Под ним кожа почти горячая, гладкая, с упругими мышцами. Лань Ванцзи хочет увидеть её, прикоснуться губами к каждому дюйму обнаженной плоти, попробовать её на вкус своим языком. Задыхаясь от волны желания, он проводит рукой по изгибу талии Вэй Усяня, привлекая его ближе. Вэй Усянь послушно следует за ним, его ноги поднимаются выше там, где они переплетены вместе, у Лань Ванцзи перехватывает дыхание от потрясения, всё его тело замирает, когда худое бедро Вэй Усяня касается его эрекции. Вэй Усянь неподвижен. Он не мог ошибиться в том, что только что почувствовал. Лань Ванцзи чувствует, как стыд захлёстывает его, жар разливается по телу. Ему не следовало продолжать приходить сюда, не следовало позволять своим чувствам завести его так далеко, а теперь Вэй Усянь знает... Он пытается отстраниться, вытащить одну руку из-под футболки Вэй Усяня, а другую руку - из-под тела Вэй Усяня, но руки того крепко обхватывают его, нога цепляется за ногу Лань Ванцзи, обвивая его. Лань Ванцзи ахает, чувствуя, как безошибочно узнаваемая твёрдость эрекции Вэй Усяня прижимается к нему, жар от неё пробивается сквозь слои их брюк. Он зарывается лицом в волосы на макушке Вэй Усяня, неглубоко дыша сквозь жгучее желание взять, перевернуть Вэй Усяня на спину и ласкать его, пока тот не застонет. Он этого не делает... каким-то образом умудряется вспомнить своё место, вспомнить, что это рабочее место Вэй Усяня, и как бы ему ни хотелось, он не может воспользоваться Вэй Усянем. Он не двигает бёдрами навстречу Вэй Усяню, не привлекает его ближе, положив руку ему на талию, не тянется к нему и не притягивает для поцелуя. Он просто дышит. - Извини, - наконец говорит Вэй Усянь в тишине. - Мы не можем... не здесь. - Я знаю, - говорит Лань Ванцзи. Его глаза открываются, и он смотрит поверх спутанных волос Вэй Усяня на стену напротив, на вывешенные там правила. Он не может их видеть, но он знает. - Я ничего не буду делать. - Я знаю, что ты этого не сделаешь, - говорит Вэй Усянь. - Я бы хотел... Он замолкает, и Лань Ванцзи не может себе представить, каким может быть его желание. Вэй Усянь - профессионал; то, что произошло, было всего лишь физиологической реакцией, вызванной тесным контактом, тем, как они соприкасались; его желания должны сильно отличаться от желаний Лань Ванцзи. Лань Ванцзи знает, чего бы он хотел. Он хотел бы, чтобы они могли встречаться вне работы Вэй Усяня. Он хотел бы, чтобы ему не приходилось платить за удовольствие от общения с Вэй Усянем. Он хотел бы, чтобы Вэй Усянь полюбил его в ответ. Таймер подаёт звуковой сигнал, указывающий на окончание времени сеанса Лань Ванцзи, и они медленно отстраняются друг от друга. Лань Ванцзи не может встретиться взглядом с Вэй Усянем, боясь того, что он может там найти, пока он стоит, безуспешно пытаясь разгладить складки на своей рубашке. Он берёт своё пальто с того места, где повесил его на спинку стула, и направляется к двери, надеясь сохранить хоть какое-то подобие лица, когда Вэй Усянь ловит его за запястье. Он оборачивается, чтобы встретиться взглядом с Вэй Усянем, и Вэй Усянь улыбается. Улыбка открытая и нежная, и всё же есть в ней что-то свирепое и голодное, что заставляет Лань Ванцзи ужасно хотеть поцеловать его. Он не двигается. - Увидимся на следующей неделе? - тихо спрашивает Вэй Усянь, и Лань Ванцзи не может уловить никакого обмана ни в его голосе, ни в чертах его прекрасного лица. Лань Ванцзи кивает. Он чувствует тепло и облегчение; ничего не было испорчено. Ему просто придётся быть более осторожным в соблюдении правил, чтобы не позволить своему собственному желанию к Вэй Усяню взять верх над ним. - На следующей неделе.***
В ту ночь Лань Ванцзи кончает, крепко обхватив себя кулаком, заглушая собственный стон тыльной стороной ладони, воспоминания о голосе Вэй Усяня, жаре его тела, давлении его эрекции кружатся и кружатся в его голове.***
Они встречаются во время своего обычного еженедельного сеанса, и всё происходит так же, как и всегда, и в то же время как-то очень, очень по-другому. Вэй Усянь приветствует его тёплой улыбкой, но в его взгляде есть что-то робкое, горячее и ищущее, когда его глаза скользят по лицу Лань Ванцзи, скользят вниз по его телу, когда он впускает его в комнату для объятий. Лань Ванцзи чувствует, как его кожа горит, когда он вешает пальто на спинку стула, тянется, чтобы ослабить галстук и расстегнуть первую пуговицу рубашки. Неужели он воображает, как глаза Вэй Усяня скользят вниз, к впадине у него на шее? Лань Ванцзи знает, что у него покраснели уши, и заставляет себя сосредоточиться на движении собственных рук, а не на Вэй Усяне, мягком и тёплом, ожидающем его в другом конце комнаты. Он не может забыть, что почувствовал, когда эрекция Вэй Усяня прижалась к его бедру, не может забыть тепло кожи Вэй Усяня под своей ладонью. Он надеется, что Вэй Усянь не почувствует, как в его голове проносятся мысли о том, что он делал той ночью, как он прикасался к себе с именем Вэй Усяня на губах. Вэй Усянь кашляет, отводит взгляд и устраивается на матрасе. - Давай же, эр-гэгэ, располагайся, - он улыбается, в его глазах светится прежнее бесстыдство. Он похлопывает по матрасу, и Лань Ванцзи медленно присоединяется к нему, устраиваясь рядом с Вэй Усянем. Вэй Усянь не испытывает ни малейших колебаний, которые, похоже, испытывает Лань Ванцзи, прижимаясь к Лань Ванцзи спереди, как он всегда делал раньше. Лань Ванцзи благодарен, что Вэй Усянь не так заморачивается, как он, что он, похоже, готов забыть или, по крайней мере, игнорировать то, что произошло в прошлый раз. Он обхватывает руками тело Вэй Усяня и позволяет себе вдыхать его запах. Вэй Усянь, как всегда, самозабвенно болтает в тишине, а Лань Ванцзи отвечает, как может, даже более сдержанно, чем обычно. Он слишком занят, изо всех сил стараясь не поддаться жару Вэй Усяня, а это всё равно, что пытаться избежать неумолимого притяжения солнца; это требует каждой унции его концентрации. Он отказывается закрывать глаза, пристально уставившись на фотографию в рамке с изображением пруда, наполненного лотосами, в другом конце комнаты, пока Вэй Усянь рассказывает ему о своей неделе и спрашивает о его учениках, и пытается не утонуть в желании. Он слишком слаб, чтобы не хотеть этого, мрачно осознаёт он. Он хочет Вэй Усяня в том смысле, каком не сможет его заполучить, но, по крайней мере, есть это. По крайней мере, есть голос Вэй Усяня, бодрый и быстро срывающийся с его губ, когда его ловкие пальцы выстукивают беспокойный ритм по груди Лань Ванцзи. Он никогда не знал, что значит хотеть, и ему хотелось бы не хотеть кого-то, кто никогда не захочет его в ответ, но, по крайней мере, он может иметь это. Он может быть доволен. Он должен быть доволен. Таймер пищит, сигнализируя об окончании их сеанса, и Вэй Усянь вздыхает, медленно высвобождаясь. В последние дни Лань Ванцзи никогда не отстраняется первым. Вэй Усянь ухмыляется Лань Ванцзи и вскакивает на ноги, направляясь к холодильнику в углу, чтобы принести ему обычную бутылку воды. Он протягивает бутылку Лань Ванцзи в нехарактерной тишине, пока Лань Ванцзи поправляет галстук и застёгивает верхнюю пуговицу. Вэй Усянь выглядит неуверенным, когда поднимает глаза на Лань Ванцзи, впервые, насколько Лань Ванцзи может вспомнить, и Лань Ванцзи хмурится. - Вэй Ин? - спрашивает он. Вэй Усянь подскакивает. - Да? Лань Чжань? - У тебя всё в порядке? Вэй Усянь ёрзает, сглатывая. - Да. Всё хорошо. Я просто... - он замолкает, его взгляд мечется от Лань Ванцзи вниз к его ногам и обратно. - Я думаю... может быть, нам не стоит больше здесь видеться. Весь мир останавливается. Глаза Лань Ванцзи широко распахиваются, когда он замечает выражение лица Вэй Усяня. Значит, всё-таки не так, как раньше. Он поставил Вэй Усяня в неловкое положение, и теперь он теряет ту частичку прекрасного, за которую, как он думал, мог бы держаться. - Ты больше не хочешь, чтобы я сюда приходил, - говорит он, когда снова может говорить. Вэй Усянь медленно качает головой, и Лань Ванцзи, ожидая этого, кивает. - Прощай, Вэй Ин, - заставляет он себя сказать. Он надеется, что Вэй Усянь не услышит дрожи в его голосе. - И... спасибо, - он поворачивается на каблуках, подхватывает пальто и выходит за дверь, прежде чем Вэй Усянь успевает сказать ещё хоть слово. Вэй Усяню не нужно извиняться. Лань Ванцзи всё испортил, и ему следовало бы знать, что он вообще не заслуживал этого. Его ноги шаркают по полу, когда он идёт к выходу, натягивая туфли дрожащими руками. Он не может вынести взгляда Вэнь Нина, игнорирует тихое прощание, и заставляет себя выйти за дверь. Он добирается до дома. Он не помнит как. Он кормит кроликов и заваливается в постель, хотя ещё задолго до 9 вечера. Впервые на его памяти он не ужинает в обычное время. Он вообще ничего не ест. Он закрывает глаза и ждёт, когда его одолеет сон, и старается не вспоминать поражённое выражение лица Вэй Усяня, когда он повернулся, чтобы уйти.***
На следующий день Лань Ванцзи, как обычно, просыпается в 5 утра. Он завтракает и кормит своих кроликов, повторяет упражнения наизусть и идёт на работу. Когда он приходит домой, он ужинает в одиночестве. Он не играет музыку. Он ложится спать. Следующий день такой же, как и следующий за ним. Он безуспешно пытается забыть Вэй Усяня. Всё его тело хочет помнить, даже если вспоминать больно. Ему больше нравилось, когда он не знал, чего не хватает в его жизни, не знал, что в мире есть такой яркий, жизнерадостный, заботливый и красивый человек, как Вэй Усянь. Каждый раз, когда он вспоминает, его охватывает тоска, которая причиняет боль, и жгучий стыд. Он всё испортил, заставил Вэй Усяня чувствовать себя некомфортно на рабочем месте, и он не может себе этого простить. Поскольку он не может простить и не может забыть, он даёт себе как можно меньше времени на размышления. Он с головой уходит в работу, тратя как можно больше времени за оценкой работ, проводя долгие часы в офисе, пока не обнаруживает, что ему нужно вернуться домой к своим кроликам и поспать. Это почти что-то похожее на рутину, и это спокойно, если не сказать приятно. Пока однажды этот покой не нарушается. Дверь в аккуратный маленький кабинет Лань Ванцзи распахивается, и он поднимает глаза, растерянно отрываясь от бумаг, которые просматривает, чтобы встретиться с разгневанными глазами мужчины в фиолетовой толстовке с капюшоном, рукава которой закатаны до локтей. Под ними его руки сжаты в крепкие кулаки, и Лань Ванцзи медленно встаёт, гадая, не собираются ли его втянуть в какую-нибудь физическую потасовку. - Ты... ты! Мужчина тычет пальцем в лицо Лань Ванцзи, кончик его пальца в дюйме от носа Лань Ванцзи. Лань Ванцзи моргает один раз, медленно, затем вглядывается мимо пальца в лицо мужчины. - Чем я могу вам помочь, господин...? Спокойствие Лань Ванцзи, кажется, приводит этого человека в бешенство. Он с ухмылкой опускает палец, его брови подёргиваются там, где они от ярости собрались в центре лба. - Я должен был догадаться, что ты окажешься чопорным мудаком. Да кем ты себя возомнил, что так дёргаешь моего брата? Лань Ванцзи снова моргает, на этот раз от удивления. Он уверен, что вспомнил бы, как "дёргал" кого-то. - О ком вы говорите? - Как будто ты не знаешь, - рычит мужчина, протягивая руку, чтобы разбросать бумаги, лежащие на столе Лань Ванцзи. Они взмывают в воздух, опускаются вниз, как перья, и оседают по всей комнате. Лань Ванцзи смотрит на них, его брови хмуро сходятся на переносице. Он поворачивается лицом к мужчине с ледяным выражением лица. - Я ничего такого не делаю, - резко говорит он. - И если вы не собираетесь мне сказать, я должен попросить вас покинуть мой кабинет. Мужчина выпрямляется, его рот кривится в улыбке, которую никак нельзя назвать весёлой. - Невероятно. Ты действительно не знаешь! Что… ты путаешься с таким количеством парней, что даже не знаешь, кто из них мой брат? - А-Чэн! Этот голос, доносящийся из коридора, мягче, а затем несколько мгновений спустя в кабинете Лань Ванцзи появляется третий человек. Это женщина, одетая в серый свитер и лавандовую юбку, и её большие глаза чем-то похожи на глаза мужчины, стоящего перед ней. - Извините, господин Лань, я пыталась остановить его. Нам не следовало вот так врываться, - она обхватывает обеими руками одного из мужчин и мягко тянет. - Давай, А-Чэн, пойдём. А-Чэн? Это имя звучит знакомо в его ушах, как отголоски многих разговоров, которые велись при тёплом свете свечей, с Вэй Усянем в его руках. - Цзян Чэн, - говорит Лань Ванцзи, гнев клокочет у него в горле. - Вы Цзян Чэн. - А, теперь до него дошло, - злобная ухмылка Цзян Чэна превращается в оскал. - Может, объяснишь мне, какого чёрта ты считаешь нормальным вот так обращаться с Вэй Усянем? Или нам нужно выйти на улицу? Я не против вмазать тебе прямо здесь, в этом кабинете, но у меня такое чувство, что ты не захочешь испачкать кровью работы своих учеников. Хотя, честно говоря, мне на это наплевать. Как «так» обращаться с Вэй Усянем? Он не сделал ничего, кроме того, о чём попросил Вэй Усянь. Его чувства зашли слишком далеко, и это заставило Вэй Усяня почувствовать себя неловко, поэтому он попросил Лань Ванцзи больше не приходить. Лань Ванцзи тяжело сглатывает, заставляя свое лицо оставаться бесстрастным и спокойным и не обращая внимания на боль в груди при мысли о Вэй Усяне, и когда он смотрит на Цзян Чэна, его взгляд ледяной и непоколебимый. - А-Чэн, - резко говорит женщина, которая, как понимает Лань Ванцзи, не может быть никем иным, как Цзян Яньли, и Цзян Чэн, наконец, отводит взгляд от Лань Ванцзи, бросая в её сторону чуть более мягкий взгляд. - Никто никого не будет бить, - она оттаскивает его на шаг назад, подальше от лица Лань Ванцзи, и Лань Ванцзи не понял бы, как такая маленькая женщина может с такой лёгкостью манипулировать своим гораздо большим и явно разгневанным братом, если бы он не слышал всех историй, которые Вэй Усянь рассказывал ему о ней, и если бы он точно не знал, как сильно Вэй Усянь и сам Цзян Чэн её боготворят. Она встаёт немного впереди своего брата, между ним и Лань Ванцзи. - Я прощу прощения за своего брата, господин Лань, - говорит она, её голос сладок, как летний дождь. – Просто мы оба сильно расстроены, вы это видите, мы очень волнуемся за нашего А-Сяня. - Кто волнуется? - Цзян Чэн усмехается, скрещивая руки на груди. - Тому идиоту не нужна наша помощь. Меня просто бесит, что этот придурок заставляет его ныть, а я вынужден это выслушивать. - Вы не имеете права оскорблять его, - ледяным тоном говорит Лань Ванцзи, его рука сжимается в кулак. - Вы, который никогда не относился к нему как к брату, каким он должен был для вас быть. Глаза Цзян Чэна широко распахиваются, ярость сквозит в каждой клеточке его тела. - Ты...! Цзян Яньли останавливает его нежным прикосновением, мило улыбаясь Лань Ванцзи. - Извините, господин Лань. А-Чэн хотел как лучше. Он любит А-Сяня, правда, - она игнорирует ответное фырканье Цзян Чэна. - Просто… А-Сянь испытывает к вам такие чувства, а вы теперь перестали приходить к нему, не сказав ни слова. Его сердце совершенно разбито. Лань Ванцзи вздрагивает, её слова пронзают его, как удар молнии. - Он...? - Лань Ванцзи сглатывает. Он не может закончить предложение; он теряет мысль. У Вэй Усяня не было к нему никаких чувств. Всё было наоборот. Это у него возникли чувства, а не у Вэй Усяня. Вэй Усянь никогда не смог бы полюбить такого, как он; сама мысль о том, что кто-то, полный жизни и смеха, влюбится в кого-то такого тихого, скучного и правильного, как он сам, абсурдна. Цзян Яньли проницательно смотрит на него, её улыбка слегка померкла, глаза сузились, когда она изучает его. - Вы не знали? - медленно спрашивает она. - Вы понятия не имели, что А-Сянь чувствует, верно? Лань Ванцзи резко качает головой. Позади своей сестры Цзян Чэн издаёт невесёлый смешок. - О, конечно. Ты понятия не имел. Вэй Усянь особо-то и не скрытен, ты бы знал это, если бы хоть немного думал о нём. Вот уже несколько месяцев мне приходится выслушивать его, он приходит домой и начинается: Лань Чжань то, Лань Чжань сё. Он только о тебе и говорит! Достало, меня уже тошнит, - он делает полшага ближе, и выражение его лица снова становится убийственным. Лишь рука Цзян Яньли на его руке останавливает его от того, чтобы снова попытаться вцепиться в лицо Лань Ванцзи. - А ты даже не удосужился позвонить ему, перед тем как просто взять и бросить его. - А-Чэн, хватит, - резко говорит Цзян Яньли, и этого достаточно, чтобы заставить его отступить. Её взгляд метнулся к глазам Лань Ванцзи, и она, должно быть, что-то там увидела, потому что её взгляд смягчился ещё больше. - Ох, что за парочка. Вы ведь тоже в него влюблены, да? Лань Ванцзи резко поднимает взгляд, встречаясь с ней взглядом. Откуда она...? Его рука крепко сжимается в кулак, костяшки пальцев аж болят в знак протеста, пока он не заставляет их разжаться. Не имеет значения, откуда она знает. Он кивает, чувствуя себя несчастным. - Я не знал, - тихо говорит он. - Я не знал, что он... Цзян Яньли снова улыбается, выражение его лица немного грустное и немного жалостливое. - Ну, теперь вы знаете, - говорит она. - Пойдём, А-Чэн, думаю, что наша работа здесь закончена. Цзян Чэн недоверчиво смотрит на свою сестру. - А-Цзе! Ты просто собираешься отпустить этого придурка? После того, как Вэй Усянь весь изнылся из-за него? Это он виноват, что нам пришлось слушать, как тот талдычит и талдычит о своём дурацком разбитом сердце... - Господин Лань сожалеет, - говорит Цзян Яньли, и Цзян Чэн замолкает, но лицо угрюмое. - И он собирается пойти поговорить с А-Сянем сейчас, так ведь, господин Лань? Вы же собираетесь всё исправить? Что-то в её голосе слышится более серьёзное, чем всё, что Цзян Чэн наговорил раньше, невысказанная угроза звенит в воздухе между ними. Теперь в её глазах появилась сталь, и Лань Ванцзи хочется повиноваться. Теперь он понимает, почему Вэй Усянь так высоко ценил эту женщину, почему и он, и Цзян Чэн поклоняются земле, по которой она ходит. - Да, - говорит он медленно, а затем более уверенно: - Да. Я поговорю с ним. Цзян Яньли мрачно улыбается. - Вот и хорошо, - она поворачивается к двери. - Он сегодня на работе. Пошли, А-Чэн. Цзян Чэн неохотно следует за ней, останавливаясь, чтобы бросить взгляд через плечо на Лань Ванцзи. - Иди улаживай, - говорит он, не проявляя ни малейшего артистизма, ни достоинства своей сестры, - иначе... Он поворачивается, чтобы выйти из комнаты, и Цзян Яньли следует за ним, бросив последнюю понимающую улыбку через плечо, прежде чем исчезнуть, оставив Лань Ванцзи одного в «разгроме» его офиса. Бумаги разбросаны по полу, его ручка небрежно отброшена в сторону, стул отодвинут от стола. Он смотрит в открытую после брата и сестры Вэй Усяня дверь ещё долго после того, как они ушли, его сердце в груди колотится всё быстрее и быстрее. Вэй Усянь… любит его. Вэй Усянь тоже любит его. Его не волнуют разбросанные бумаги. Он хватает своё пальто со спинки стула и спешит к двери.***
Когда Лань Ванцзи врывается в дверь клиники, он так сильно пугает беднягу Вэнь Нина, что тот швыряет свою беспроводную мышь через всю комнату. Его глаза комично округлились, когда он уставился на него, а затем он почти проехался по полу, чтобы подобрать свою мышь. - Г-господин Лань! - Вэнь Нин заикается. - Э-м. У вас… назначена встреча? Лань Ванцзи сглатывает, качает головой. Теперь, когда он здесь, он не совсем уверен, что собирался сделать, только то, что он должен был действовать. Цзян Яньли не сказала бы ему, что Вэй Усянь сегодня работает, если бы не хотела, чтобы Лань Ванцзи пришёл к нему на работу, но Лань Ванцзи знает, что Вэй Усянь популярен, и у него наверняка всё занято. Вэнь Нин с любопытством наблюдает за ним, сжимая мышь в руке. - Вы здесь, чтобы увидеться с Вэй Усянем? - Да, - подтверждает Лань Ванцзи. Да, он хочет видеть Вэй Усяня. - Но у меня нет назначенной встречи, - повторяет он. Вэнь Нин, кажется, понимает. Он улыбается слабой, робкой улыбкой и бросается обратно за свой стол, чтобы взглянуть на расписание. - У него сегодня всё занято, но я думаю, если я... - его брови хмурятся, когда он водит спасённой мышью по столу, его глаза бегают по экрану монитора. Он несколько раз клацает, затем поднимает торжествующий взгляд. - Вот. Теперь Мянь Мянь может записаться на следующую встречу к Вэй Усяню, а ближайшая запись у него с вами. Лань Ванцзи переполняет облегчение и внезапно вспыхнувшая симпатия к робкому, милому Вэнь Нину. - Спасибо, - неуклюже говорит он, и Вэнь Нин лишь понимающе улыбается. - Я говорил ему, что вы вернётесь, - заявляет Вэнь Нин. - Присаживайтесь, господин Лань. Он скоро будет готов. Лань Ванцзи устраивается на стуле в приёмной, складывая руки на коленях. Он так не нервничал с тех пор, как впервые присел в этой комнате, ожидая, когда тот же самый человек придёт и встретится с ним. Время, кажется, течёт так медленно, каждая секунда тянется дольше, чем предыдущая, пока он ждёт. Наконец, без трёх минут четыре, он слышит приглушённые шаги в носках в коридоре, ведущем в комнату. Он поворачивается к двери, его сердце колотится где-то в горле. Он видит момент, когда Вэй Усянь осознаёт, что это он в приёмной, его глаза распахиваются от удивления, а его прекрасный рот приоткрывается. Одна из его рук нащупывает дверной косяк, костяшки пальцев белеют, когда он хватается за него для равновесия. - Лань Чжань...? - тихо говорит он, делая шаг в комнату. Лань Ванцзи быстро встаёт, с трудом сглатывая. - Вэй Ин. - Привет, - Вэй Усянь пристально смотрит на него мгновение, прежде чем медленно двинуться к нему. - Э-м. Сюда. Он молчит те несколько минут, пока они идут по коридору, пока Лань Ванцзи пытается собраться с духом, чтобы сказать то, что должен. Цзян Яньли и Цзян Чэн казались такими уверенными, что Вэй Усянь отвечает ему взаимностью, но что, если они ошибались? Что, если Вэй Усянь не захочет иметь с ним ничего общего? Что, если… что, если он опоздал? Он колеблется так долго, что Вэй Усянь, всегда неспособный молчать, думает о нём Лань Ванцзи с приливом искренней нежности, сам нарушает молчание. - Я не думал, что ты вернёшься, Лань Чжань. Это... столько времени прошло! - он жестом указывает на открытую дверь одной из комнат, и Лань Ванцзи протискивается мимо него в комнату. Вэй Усянь закрывает за собой дверь и начинает пробираться к постели в центре. - Я думаю, ты всё-таки не смог устоять перед моей привлекательной внешностью, ха-ха! Лань Ванцзи вздрагивает при этом напоминании, в голосе Вэй Усяня появляются знакомые дразнящие нотки. Он думает... он, должно быть, думает, что Лань Ванцзи на самом деле не считает его красивым, должно быть, думает, что он шутит. Он не знает, что Лань Ванцзи считает его самым красивым мужчиной, которого он когда-либо видел, что его сны наполнены улыбкой Вэй Усяня, его смеющимися глазами, звоном его голоса и ласковым теплом его тела. - Вэй Ин, - решается он, протягивая руку и хватая Вэй Усяня за руку, когда тот проходит мимо. - Подожди. - Хм-м? Что случилось, Лань Чжань? - улыбка, которую он приклеивает, ненастоящая; она тусклая, его серые глаза затуманены, и Лань Ванцзи ничего так не хочет, как исправить то, что он сломал. Он подходит ближе, крепко держа Вэй Усяня за запястье, но достаточно осторожно, чтобы Вэй Усянь мог отстраниться, если захочет. - Вэй Ин. Я... - он тяжело сглатывает, внутренне проклиная себя, пока пытается подобрать слова. Он никогда ещё так не расстраивался из-за своей природной сдержанности. Наконец ему удается произнести: - Прости. Вэй Усянь моргает. - Прости? - ухмылка становится шире. - За что? - За то, что заставил тебя думать, - Лань Ванцзи давится словами, заставляет себя продолжить, - что ты мне не нужен. Ухмылка исчезает, сменяясь явным недоверием. - Что? Лань Чжань, тебе придётся повторить. Это прозвучало так, как будто ты сказал... - он замолкает, сглатывая, его глаза расширяются, когда они скользят по лицу Лань Ванцзи. Лань Ванцзи кивает и делает шаг ближе. - Вэй Ин, - он медленно протягивает руку, давая Вэй Усяню время увернуться, если что, пока кончики его пальцев не скользят по щеке Вэй Усяня. Рот Вэй Усяня открывается, как у рыбы, но он не отстраняется, и Лань Ванцзи набирается смелости, его большой палец скользит по высокой дуге изящной скулы. - У меня к тебе чувства. - У тебя... что?! Он так громко говорит, что Лань Ванцзи пугается и пытается отдёрнуть руку, но Вэй Усянь ловит её своей, удерживая его рядом. - У тебя есть чувства ко мне? - Да. И я думал… Я думал, ты знаешь. Когда ты попросил меня перестать видеться с тобой здесь... - Ты думал, я имел в виду, что вообще не хочу тебя видеть, - сказал Вэй Усянь, и на его любимом, прекрасном лице появилось понимание. - О, Лань Чжань, - он подходит ближе, беря руку Лань Ванцзи обеими руками. - Ты абсолютный болван. Я сказал это, потому что хотел увидеть тебя вне работы. Где мы можем делать то, чего не можем делать здесь. Глаза Лань Ванцзи расширяются, а Вэй Усянь кашляет, отступая. - Я имел в виду... ходить на свидания! Типа... пообедать! Как в кино! Лань Ванцзи чувствует, как краснеют его уши, когда это и многое другое проносится в его голове. Свидания с Вэй Усянем, обеды с Вэй Усянем. Может быть, даже больше. Он хочет гораздо большего с Вэй Усянем. Вэй Усянь, кажется, чувствует направление его мыслей, потому что его глаза полуприкрыты, и он улыбается. - Ну… Может быть, и другие вещи тоже, - лукаво говорит он и подносит руку Лань Ванцзи к своим губам, целуя согнутые пальцы. Рот Лань Ванцзи открывается в судорожном вздохе, и этот звук заставляет Вэй Усяня улыбнуться еще шире. - Тебе бы это хотелось, Лань эр-гэгэ? - спрашивает он. - Да, - говорит Лань Ванцзи. Позже. Но прямо сейчас... - Вэй Ин, - говорит он. - Я бы хотел… поцеловать тебя. Ухмылка Вэй Усяня становится шире, и на этот раз она похожа на солнце, выходящее из-за туч. - Лань Чжань, такой вежливый. Конечно, ты можешь, - он ждёт, наклонив голову в ожидании, когда Лань Ванцзи медленно делает шаг вперёд, наклоняя голову, чтобы встретиться губами с Вэй Усянем. Губы Вэй Усяня тёплые, его нижняя губа немного потрескалась, но всё равно это самое замечательное, что когда-либо чувствовал Лань Ванцзи. Он порывисто вздыхает и придвигается ближе, отпуская руки Лань Ванцзи, чтобы обхватить обеими руками шею Лань Ванцзи, пока вся его прекрасная, обтянутая хлопком длина не оказывается так приятно и чудесно прижатой к Лань Ванцзи. Один поцелуй превращается в два, потом в три, и Лань Ванцзи наклоняет голову, чтобы углубить его, чувствуя, как внутри него закипает знакомый свернувшийся клубком голод, смешанный с радостью быть здесь, держать Вэй Усяня в своих объятиях так, как он думал, что у него никогда не будет возможности. - Ах, Лань Чжань, - говорит Вэй Усянь между поцелуями. - Лань Чжань, Лань Чжань, Лань Чжань, - он отступает, хихикая, чтобы рухнуть на постель позади них, увлекая Ванцзи за собой. Он притягивает Лань Ванцзи в свои объятия, умеряя огонь Лань Ванцзи сладкими, чмокающими поцелуями по всему лицу. - Я люблю тебя, Лань Чжань. - Вэй Ин, - благоговейно произносит Лань Ванцзи, подставляя лицо поцелуям Вэй Усяня, и на его лице появляется улыбка. - Люблю тебя. Через долгие минуты всего этого Вэй Усянь, наконец, отстраняется, плюхается на спину и закрывает лицо рукой, той, которая не прижимает к себе Лань Ванцзи. - Боже мой, - стонет он. - Я хочу... Лань Чжань! - он приподнимается на одном локте. - О чём ты думал, признаваясь мне на работе! Всё, что я хочу, это раздеть тебя, а здесь я не могу этого сделать! Уши Лань Ванцзи так горят, что он думает, что они, возможно, никогда больше не остынут. Он надеется, что они никогда этого не сделают. - Позже, - говорит он, обещая. - Позже мы сможем, - после того, как он отведёт Вэй Усяня куда-нибудь, кроме этого места, после того, как он накормит его ужином, после того, как он побалует Вэй Усяня так, как он того заслуживает, и как он хотел уже несколько месяцев. Когда он сможет уложить его в кровать, которой здесь нет. Вэй Усянь заметно оживляется. - Сегодня? Лань Ванцзи кивает. - Сегодня. Завтра. На следующий день, - каждый день, думает он. Так часто, как ему позволит Вэй Усянь. Вэй Усянь ухмыляется и обнимает Лань Ванцзи. - Я не могу дождаться. Лань Ванцзи улыбается ему в волосы и притягивает ближе.