Коальи нежности

— Ауч! — Бастер Мун энергично растирает шерсть на своей щеке, из которой только что вытянули длинную иголку, в попытках унять нарастающую боль. Мордочка Эш полна раскаяния, выглядела она до такой степени виновато, что даже её колючки на спине заметно поникли, а не с вызовом топорщились в разные стороны, как у рок-звезды. — Эй, не переживай. Всё нормально. Я, вообще-то, живчик! — беззаботно хихикает Мун, горделиво выпятив грудь. Ещё одна иголка, воткнутая в нос коале, забавно дёргается в так его движениям, отчего дикобразиха не смогла сдержать тихий смешок. Она протянула лапу и, предварительно кинув на Муна виноватый взгляд, резко вытянула колючку, в ответ получая очередной болезненный стон. Наверное, это было ожидаемо — слишком много эмоций, слишком много чувств, слишком много… мыслей. И страха. Эш была слишком маленькой для такого огромного количества впечатлений, вот и не выдержала, взорвалась хлопушкой, вот только вместо разноцветного конфетти — её острые иголки. Впились в стены, потолки… В самого Муна. — Не стоило нам этого делать, — задумчиво шепнула она, разглядывая колючку в своей лапе. — Я… Всё ещё не очень умею контролировать свои эмоции. Думала, уже научилась, на концертах я «взрываюсь» реже, но здесь… — Эш замолчала и, почувствовав тепло на своей морде, инстинктивно потёрла щёки, надеясь, что румянец не виден сквозь светло-бурую шерсть. — Чёрт возьми, как глупо, — в итоге выпалила она, полностью опустив голову, из-за чего её иглы на спине зашуршали. Сейчас она была больше похожа на Мину: стесняющуюся, робкую и не знающую, что сказать. Мун едва смог удержать умилённый вздох — редко доводилось видеть всегда крутую и отвязную Эшли в таком… настроении. «Таком романтичном, слишком девчачьем» — в мыслях закрепляет коала, но вслух не говорит, знает же, что Эш разозлится, а потому только ближе подвигается к ней и кладёт лапу на её плечо в ободряющем жесте. Дикобразиха поднимает глаза, иголки на её спине опять трепыхаются, шуршат, словно готовятся к атаке. Мун сглатывает — очень тихо, незаметно. Ему, конечно, немного боязно снова получить в нос иглой, но Эш, всё-таки, он любит больше. — Эш, если ты думаешь, что я сдамся после парочки иголок, — говоря это, свободной лапой он выдергивает иглу из своего уха. — То глубоко ошибаешься и явно забыла, с кем имеешь дело. Тебе повторить, сколько раз я пытался возродить свой театр? Надеюсь, не стоит, потому что я сам сбился со счёта, — он громко хохочет над собственной шуткой, пусть и немного нервно, потому что попыток и правда было поразительное количество, говорить точное число всего-навсего стыдно. — Значит, от любимой девушки я тоже не отступлюсь… — он понижает голос, продолжает говорить заговорщеским шёпотом, словно хочет рассказать какую-то глубокую тайну. — Прости, моя дорогая Эшли, но я слишком настырный. Отвязаться от меня будет не так просто. — О да. Мне ли не знать, — шуточно закатив глаза, произнесла дикобразиха, вспоминая, с каким рвением и горящими глазами этот чудик пытался прославить свой старый театр, никакие препятствия не смогли его остановить, всё удивительным образом сходило с лап. Чего уж о ней говорить? Он давным-давно украл её сердце, и отдавать, видимо, не собирается. — Это просто… Странно. И как-то неправильно, — она подозрительно оглядывается по сторонам, будто пытается понять, не следит ли кто за ними. — Мун, я не коала. А вы не дикобраз. Наш союз… Незаконный. — И что? — только посмотрите на него, сама невинность, а эта его широкая, наивная улыбочка сводит с ума: то ли пихнуть в бок хочется, то ли обнять, но со вторым придётся повременить. — Я понимаю, что такой союз в нашем мире… М-м, довольно редкий? Но подобные случаи всё ещё существуют! Слышала масштабную новость о том, как лис и крольчиха вступили в брак? Им, конечно, пришлось переехать в другой штат, где межвидовые браки законны, но это такие мелочи! — он махнул лапой, будто рассказывал о чём-то пустяковом. — Детей мы тоже иметь не можем, но кто нам запретит взять кого-нибудь из детского дома? Как ты на это смотришь? — Мистер Мун! — Эш ошарашенно вытаращила свои голубые глаза, хватая ртом воздух, а её иголки снова встали дыбом, того гляди, вновь «взорвётся». — Какой брак? Какие дети? Не слишком ли вы спешите? — пусть она и выглядела удивленной, или, скорее, совершенно потерянной из-за таких смущающих тем для разговора, но улыбка сама собой заблистала на её мордочке. Ну не может она не улыбаться, когда Мун рассказывает о чём-то настолько воодушевленно — строит грандиозные планы, смотрит наперёд. Никогда она ещё не видела, чтобы он был чем-то увлечён так же сильно, как и своим театром… Ею. Он увлечён ею и не стесняется это демонстрировать. — Просто готовлюсь ко всему. На всякий случай. Я предусмотрительный! — подмигивает Бастер, поправляя свой галстук-бабочку. — Ребята тоже поймут, я уверен. — Розита не очень поддерживает такие вещи, — вдруг пробубнила Эш, вспоминая, как на днях свинка нелестно отзывалась о межвидовых отношениях, говорила о том, что такие союзы противоречат законам природы; на тот момент у дикобразихи все внутренности скрутились от страха, она боялась, что их с Муном «неправильные» отношения разоблачат. — Мина тоже этого не понимает… Впрочем, неудивительно, у Розиты муж своего вида и даже есть дети от него, а Мина боится всего нового и непонятного. Тогда с ними не согласились только Гюнтер и Джонни. Гюнтер сказал, что любви все виды покорны, — Эшли негромко хихикнула. — А Джонни… Джонни просто Джонни. Нет на свете такой вещи, к которой бы он не относился с пониманием, — она вдруг ненадолго затихла, что-то обдумывая, а затем продолжила. — Розита и Мина тогда немного успокоились. Наверное, почувствовали себя виноватыми. Это… Обнадёживает. — Они поймут, — повторяет Бастер с несвойственной ему твёрдостью, словно на все сто процентов уверен в своих словах, и ни процентом меньше. — Я уверен, что они поймут, как никто другой. Эш, они наши друзья, наша команда, — он горячо хватает её за лапу, грациозно и по-джентельменски преподносит женские пальцы к своим губам, расцеловывая каждую костяшку. У Эш перехватывает дыхание, голова кружится от всепоглощающих чувств, потому что её бывший НИКОГДА ничего подобного не делал. — Не бойся. Я готов держать наши отношения в тайне столько, сколько тебе нужно. — Мистер Мун, почему вы такой… Старомодный? — Эш хохочет почти что дразняще, когда видит, как удивлённо округляются глаза коалы. — Кто в наше время вообще целует лапы? В каком веке вы живёте? — Хочу — и целую! — фыркает Бастер и продолжает составлять дорожку из игривых поцелуев на лапе Эш, постепенно приближаясь к её плечу, отчего она хохочет ещё громче и отпихивает наглого коалу от себя. Тот послушно отстраняется, тоже улыбаясь своей белозубой, голливудской улыбкой, отрепетированной множество раз на сцене. — Тебе полегче? — он кивает в сторону её игл на спине, которые теперь выглядели более менее нормально. — Думаю, да, — она провела ладонью по импровизированной причёске. — Простите ещё раз. Я не хотела портить наш… кхм, поцелуй… и ваш кабинет, — Эш неловко прокашлялась, слишком уж отвыкшая от такой простой романтики и отношений в принципе. — Слишком уж много чувств вы во мне вызываете. И я такая… «Бум!» — дикобразиха развела лапы в стороны, изображая взрыв. — Знаете, своего рода комплимент. — Благодарю! Я старался! — Мун игриво кланяется, словно сейчас находится на грандиозном выступлении, а не в собственном кабинете наедине с Эш. — Ничего страшного, дорогая моя. Методом проб и ошибок, как говорится? Эшли смущённо пихнула Бастера в плечо кулаком. Не без улыбки. Такой очаровательный, но всё ещё дуралей. — Да уж. Методом проб и ошибок. После того, как вытащу все свои иглы из вашей артистичной морды! — Эш снова вернулась к своему прерванному делу, но на этот раз, чтобы смягчить боль Муна, она поцеловала его в ранку после того, как вытянула очередную иглу; быстро, мимолетно, но этого хватило, чтобы коала расплылся в счастливой улыбке. … ..... ........ — Мистер Мун, я тут по делу… Вы нам дали текст для мюзикла, который будет на следующей неделе, но мы с девчонками так и не поняли, с какими именно чувствами тут надо петь? Не подскажи… — Джонни так и замер в дверях, удивлённо выпучив глаза, а конец фразы застрял где-то в глотке комом, когда он увидел такую необычную картину: Бастер (почему-то весь в иголках), сидящий за главным столом, и Эш, сидящая на том же самом столе, которая находилась к шоумену слишком уж близко для простой коллеги или даже подруги. — Эм-м… Простите, что без стука. Мы зайдём попозже. — Ну что там, Джонни? — послышалось у гориллы из-за спины. — Мне бы хотелось закончить репетицию пораньше, детишки уж слишком по мне соскучились, — Розита, уже было, хотела выглянуть из-за плеча Джонни, но тот аккуратно её оттолкнул и закрыл дверь. — В чём дело? — по ту сторону двери вновь послышался голос Розиты, удивлённый и даже немного испуганный. — Джонни, что-то не так? — не менее взбудораженный голос Мины, но такой тихий, что его почти не было слышно. — Да… Да, всё нормально. Мистер Мун, э-э, занят. Давайте позже зайдём, не будем ему мешать. — Точно всё в порядке? — не унималась заботливая свинка, для которой театр стал второй семьёй. Ясное дело, она беспокоится! Через некоторое время голоса за дверью стихли. Эш смущённо ткнулась носом в ладони, будто пыталась спрятаться от всего мира, а Бастер неловко почёсывал пушистый затылок, глазея в потолок. Неловко вышло. — Что ж… А я думал, что запер дверь, — беззаботно хихикнул он, словно ничего такого и не произошло. — Неувязочка вышла. Но ты не волнуйся, я потом поговорю с Джонни, этот малый нас точно не выдаст. Так что не волнуйся, иголочка моя, я… — Нет, — внезапно прервала Эш, с решимостью посмотрев Бастеру в глаза. — Уже поздно. Оправдываться нет смысла. Будет супер-неловко, если он уже знает, а остальные нет, так что давайте расскажем всем, какого рода у нас отношения. Так будет… проще. Мун вначале удивлённо замер, будто не поверил своим огромным ушам, а затем весь просиял, счастливо заулыбался, схватил Эш за лапы и вновь стал их расцеловывать, из-за чего она сначала смущённо отпиралась (слишком много «коальих нежностей» на один квадратный метр), а после смирилась — отдалась этим непривычным для неё ласкам, трепетному отношению к себе. Для неё это всё в новинку, особенно после отношений с абьюзивным и безразличным партнёром. — Тогда завтра! Я созову всех, якобы у меня самая грандиозная, важная и радостная новость за всю историю театра! — он размашисто жестикулировал лапами, словно уже находился под ярким светом софитов. — Они все подумают, что дело в нашем мюзикле, а на деле… барабанная дробь! — Мун сделал вид, будто играет на барабанах, размахивая небольшими кулаками. — Ба-думс! Мы с Эш любим друг друга! — Мистер Мун, пожалуйста, успокойтесь, — Эш вся раскраснелась до такой степени, что, наверное, уже даже шерсть на морде её не спасала. — Услышат же все! — Пусть слышат! — Бастер забрался на свой стол, отчего все документы разлетелись в разные стороны, и Эш пришлось их ловить. — Я! ЛЮБЛЮ! ЭШЛИ! — соорудив из случайной стопки листов своеобразный рупор, неугомонный коала начал кричать в него во весь свой ораторский голос. Он спрыгнул со стола, на котором Эшли начала поправлять вещи, раскиданные под порывом слишком уж эмоционального шоумена, и чуть ли не полностью свесился с окна, одной лапой держа бумажный рупор, а другой удерживаясь за подоконник. — Леди и джентльмены, вы все слышали?! Я люблю Эшли! — Псих ненормальный, — случайный прохожий аллигатор кинул на коалу презрительный взгляд, и скрылся как можно дальше от слишком шумной улицы, но едва ли это испортило Муну настроение, он только шире заулыбался. — Мун, вы сделали рупор из нашего сценария для грядущего мюзикла, — смущённо хихикнула Эш, потянув Бастера за локоть, чтобы он вернулся обратно в кабинет. — Давайте немного успокоимся, — порой казалось, что это она старше Муна, а не наоборот. Тот расправил листы бумаги и неуклюже, слегка виновато улыбнулся. — Ты права, как всегда права, моя дорогая. Этот сценарий очень важен. Я просто немного заигрался, — он беспечно пожал плечами. — А теперь, прости, но я хочу составить речь для официального объявления наших отношений! — он чуть ли не с головой залез в шкафчик под столом в поисках ручки и бумаги, на ходу разгребая всякий ненужный хлам, который неплохо было бы разобрать, но это подождет. — Поможешь мне? — Это риторический вопрос? — Эш с усталой улыбкой покачала головой — Помогу, конечно. Она уже привыкла к тому, что Мун даже самую пустяковую новость норовит превратить в самое настоящее шоу. Они встречаются… И он в скором времени объявит об этом всему театру. Может, пора уже называть его на «ты»?