После уроков

      Женя думал, что рассказать будет проще. Ему казалось, что он давно смирился с произошедшим. Воспоминания о Константине и о том, что он с ним сделал, если не исчезли полностью, то сильно померкли. Прошло около четырех месяцев — с одной стороны незначительный срок, но Женя воспринимал его так, будто прошло как минимум четыре года, а не месяца. Конечно, вспоминать все равно не хотелось, но он был готов на это. Раз Виктор так хочет услышать его историю, то он расскажет.       Они пришли в квартиру последнего. При виде дивана Женя невольно улыбнулся. В прошлую пятницу он был задействован для куда более интересных вещей, однако, сегодня он ощущал себя лучше. Женя даже думал, что счастлив, ведь Виктор согласился попробовать построить отношения, если так говорить корректно. Согласился быть рядом. Хотя его слова о том, что между ними не будет секса, несколько напрягали, но Женя был почти уверен, что они — лишь пустой звук. Он заставит Виктора изменить свое мнение.       Правда, прежде чем что-либо произойдет, Жене нужно было рассказать историю о том, что случилось с ним в прошлом. То есть, Виктор не настаивал. Если бы Женя совсем не хотел, он мог бы отказаться, но решил, что поделиться чем-то настолько личным будет честно. Виктор ведь рассказал и о том, кто такой Гриша и что с ним случилось. Женя, на самом деле, еще хотел узнать историю про пожар, любопытство было сильным, но решил, что начнет задавать вопросы, когда появится подходящий момент.       Сейчас ему самому следовало начать говорить. Женя опустился на диван и откинул голову.       — Ты можешь молчать, если не хочешь ничего рассказывать, — заверил Виктор, присаживаясь рядом.       — Да не, я же обещал, да и ты сам просил, разве нет?       — Я просто пытаюсь быть… тактичным что ли.       — Можешь не пытаться, особенно со мной, после всего того дерьма, что я сделал, — горько усмехнулся Женя. — Я расскажу.       Он правда думал, что будет легко. Начал с того, как впервые увидел Константина, и тот заставил его смотреть фотографии. Слова об этом дались без проблем. Говорить дальше стало труднее. Женя почувствовал, как вспотели ладони. Благо, рука Виктора, которой он накрыл его руку, переплетая их пальцы, помогла немного успокоиться. Женя продолжил.       В какой-то момент его все равно начало трясти от нервов, как бы он ни пытался убедить себя в том, что не переживает. Виктор сжал руку крепче. Женя почувствовал, что ему становится жарко, но это было не приятное тепло. Чувство скорее походило на то, что испытывает человек, когда у него поднимается температура во время болезни. Потом ему резко стало холодно.       Голос начал дрожать, когда Женя рассказывал о том, что мать ему не поверила. Самый болезненный момент истории, хуже не было ничего. Он останавливался, делая паузы, чтобы глубоко вздохнуть и собраться с мыслями. Виктор хранил молчание, но слушал крайне внимательно. Его лицо оставалось серьезным и сосредоточенным, только в глазах можно было рассмотреть смесь печали, жалости и сочувствия. А еще гнев.       Рассказав о том, как он отправил фотографии матери, Женя надолго замолчал. Отвернул голову и смотрел в стену, будто это могло его успокоить. Хотя, он не считал, что ему нужно успокаиваться. Ему все еще казалось, что он в порядке.       Слова о том, что случилось между исчезновением Татьяны и переездом в Заозерск, дались намного легче. Женя на одном дыхании выпалил информацию о том, что начал спать с разными людьми, которых находил в интернете, потому что ему вдруг начало это нравиться.       — Ну вот и все, — вздохнул он, дойдя до их с Виктором встречи в отеле.       Жене хотелось расслабиться и, с чувством выполненного долга, попросить Виктора заняться чем-то приятным. Даже не обязательно сексом, можно, например, просто посмотреть что-нибудь или поговорить на какие-то другие темы. Однако расслабиться не получалось. Женя был уставшим и подавленным, а ощущение того, что впереди ждет нечто нехорошее, никак не отпускало.       Виктор продолжал держать его за руку, ничего не говоря. Он бы хотел переосмыслить все услышанное, но в голове была пустота. Для себя Виктор смог уяснить лишь то, что ненавидит родителей Жени всем сердцем. Он никогда их не видел, но поводов для ненависти было достаточно. Будь они хорошими людьми, то никогда бы не поступили так со своим сыном. Виктор на мгновение даже удивился, почему Татьяна не поверила Жене. Почему, даже если у нее и возникли сомнения, не отвела его в больницу, чтобы окончательно убедиться. Почему Владимир, по словам Жени, запугал свою жену настолько сильно, что она, во что бы то ни стало, пыталась изменить сына. Это все казалось чем-то сюрреалистичным, однако, только до тех пор, пока Виктор не подумал про собственных родителей.       Возможно, потом он пожалеет о своих мыслях, но, как только Женя обо всем рассказал, Виктору захотелось поступить с его родителями также, как он когда-то поступил со своими.       — Мне очень жаль, — тихо произнес Виктор, чувствуя необходимость сказать хоть что-нибудь.       — Ничего, — улыбнулся Женя, — все в порядке.       Все в порядке — сколько раз ему понадобится произнести эту фразу, чтобы понять, насколько она фальшива? Впрочем, это был последний.       Женя не сразу понял, что его глаза наполнились слезами. Такое мерзкое чувство, когда их начинает щипать, а в горле появляется ком. Женя попытался как можно быстрее избавиться от этого состояния. Он не намеревался плакать сейчас, как не намеревался делать это когда-либо еще. Слезы с детства воспринимались им, как слабость. Показывать свою слабость Виктору он не собирался.       Зубы Жени впились в губу от досады, когда Виктор заметил. Женя запрокинул голову, надеясь, что это поможет избавиться от слез. Когда не помогло, он вытер лицо свободной рукой, после чего открыл рот, думая в очередной раз сказать, что все хорошо, но Виктор заговорил первым:       — Не сдерживай эмоции. Тебе станет легче, если ты поплачешь.       Женя разрывался между тем, чтобы последовать этому совету и, привычно спрятавшись за маской, сказать что-то вроде: «Мне станет легче, только если ты трахнешь меня». Его ум склонялся ко второму варианту, но чувства выбрали первый. По щеке скатилась слеза. Она казалась обжигающе горячей.       Последний раз Женя плакал от того, что ему было плохо, когда Татьяну забрали в больницу. Ему казалось, что в тот момент он избавился от всего негатива, что накопился в нем за тот месяц, что он ходил к Константину. Однако выяснилось, что это не так. Вслед за первой слезой упала вторая.       Женя тщетно пытался совладать с эмоциями, вновь вытер лицо, но это не помогало. С каждой секундой слез становилось все больше. Было больно, а еще стыдно.       — И-извини, — попытался произнести Женя.       Виктор отпустил его руку, потом кончиками пальцев погладил по щеке, просто погладил, слезы вытирать не стал, заглянул ему в глаза и тихо произнес:       — Иди сюда.       Объятия были крепкими и теплыми. Женя уткнулся лицом в его плечо и инстинктивно обнял в ответ, крепко цепляясь пальцами за ткань рубашки. Он ожидал, что сейчас точно все пройдет, и он наконец успокоится, но слезы лишь сильнее потекли из глаз. Виктор медленно гладил его по спине. Потом его губы коснулись Жениного виска.       Именно после этого он больше не смог себя контролировать, окончательно давая волю слезам. Женя сдавленно всхлипнул, больше не в силах противостоять нарастающей истерике. Он разрыдался по-настоящему, наконец избавляясь от всей той боли, что хранил внутри, упорно игнорируя.       — Почему? — сквозь слезы прошептал он. — Зачем она… они сделали это со мной? Зачем?!       Женя крепче прижался к Виктору, надеясь раствориться в его тепле и больше никогда не чувствовать себя одиноким. Всхлипы продолжались, Женя уже не мог успокоиться. Он не совсем понимал, что происходит, чувствуя себя плохо и хорошо одновременно. Плохо, потому что состояние в целом ему совсем не нравилось, но хорошо от того, что Виктор рядом.       — Мне так плохо, — прошептал он.       Виктор поцеловал Женю в макушку, продолжая гладить по спине, и тихо сказал:       — Я с тобой. Теперь все будет хорошо.       Он совсем не был уверен в этом обещании и, скорее, это были просто импульсивно сказанные слова, но Женя их услышал. Только после них он начал более-менее успокаиваться. Прежде, чем истерика окончательно стихла, он произнес еще одну вещь:       — Никогда не делай мне больно… пожалуйста.       Виктору хотелось сказать: «Ты мне тоже. Не говори, что совершишь самоубийство, не думай об этом, не причиняй себе вред», но он сказал лишь:       — Обещаю.       Женя поверил, потому что хотел. В его жизни было слишком много дерьма и сейчас, наконец оказавшись в безопасности, он не нашел смысла не верить единственному человеку, кто, как ему казалось, был по-настоящему добр к нему. Он набрал в легкие побольше воздуха, потом медленно выдохнул. Кажется, слез больше не осталось, но от Виктора Женя не спешил отстраняться. Будь такая возможность, он бы предпочел просидеть вот так, обнявшись, целую вечность.       — Все будет хорошо, — повторил Виктор, чувствуя, что Женя больше не дрожит.       — Спасибо.       Он не знал, за что благодарит. Наверное за то, что выслушал, за то, что не оттолкнул, несмотря ни на что. Однако один вопрос все еще мучал его.       — А что дальше?       Виктор не знал. «Дальше» было слишком размытым и абстрактным. Он прекрасно понимал, что они с Женей не будут вместе до конца жизни, как не будут вместе вообще. Вместе — не совсем подходящее слово. У них никогда не будет тех самых отношений, что, в идеале, должны закончиться свадьбой. Но они будут рядом. Пожалуй, этого достаточно.       Так Виктор и сказал:       — Я буду рядом.       — Спасибо, — повторил Женя.       Он хотел было рассказать о том, что мать должны скоро выписать из больницы, что тогда, скорее всего, его заберут из Заозерска, но в это так не хотелось верить. Женя мечтал, чтобы этот момент, наполненный спокойствием, продлился еще хоть немного, чтобы не нужно было думать о родителях. Он закрыл глаза, представляя, что все действительно закончилось, и они с Виктором всегда будут вместе. До самой смерти. Когда-то он думал точно так же про Артема.       Женя почувствовал, что засыпает. Усталость, непременно наступающая после истерики, дала о себе знать. Только желание попить, заставило его разомкнуть глаза.       — Можно воды? — попросил Женя.       — Конечно.       Виктору пришлось разорвать объятия, чтобы отлучиться на кухню. Без него сразу стало прохладнее, но тепло в груди все еще сохранялось.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Виктор, протягивая стакан воды.       — Нормально, — вздохнул Женя. — То есть… не знаю, вроде правда нормально, только спать хочется.       — Ты пойдешь сегодня к себе домой?       Вопрос удивил Женю. Ему казалось, что особого выбора нет. Пусть они с Виктором вроде как договорились быть рядом, он не думал, что это может означать то, что он может просто остаться в его квартире.       — А можно не идти? — с подозрением поинтересовался он, залпом выпив воду.       — Да, оставайся здесь, если хочешь, я не против. Правда, я не уверен, что твоя бабушка это одобрит, тебе стоит ей позвонить или написать.       — Ей плевать на меня, — махнул рукой Женя.       — И ей тоже? — опечаленно спросил Виктор.       — Ага, я ей не нравлюсь.       Женя больше ничего не чувствовал, поэтому сказал о том, что бабушке он безразличен абсолютно беззаботно. Однако пустота, что появилась внутри после всех пролитых слез, ощущалась как-то иначе. Она была приятной и умиротворяющей.       — Можешь идти спать, если хочешь, я дам тебе что-нибудь, во что можно переодеться, — сказал Виктор.       — Кстати, я твою футболку украл в прошлый раз, извини, — усмехнулся Женя, кажется окончательно приходя в себя.       — Ничего, оставь себе.       Женя улыбнулся, после чего отлучился в ванную и умыл красное от слез лицо холодной водой. Она помогла прийти в себя, но не убрала желание спать. Поэтому Женя последовал из ванной в спальню, где Виктор уже расстелил ему кровать. Осознание того, что эту ночь он проведет в его постели, грело душу. Но, что странно, Женя не испытывал никакого желания заняться сексом сейчас, хотя обстановка располагала. Он так до конца и не переосмыслил свои взгляды, но первый шаг, кажется, был сделан.       Виктор протянул ему футболку, на этот раз чистую, аккуратно сложенную и пахнущую стиральным порошком. Женя быстро переоделся и забрался под одеяло. Уронить голову на подушку было приятно, постель грела, но оставаться в одиночестве все еще не хотелось.       — Полежи со мной.       Несколько мгновений у Виктора ушло на размышления, после чего он также разделся и забрался в кровать, обнимая Женю. Он не мог вспомнить, когда делал что-то подобное в последний раз. Наверное, это было очень давно, с Гришей, когда он сбегал из дома по ночам и пробирался к нему. Забытое, но такое приятное чувство. Женя повернулся, прижимаясь крепче и утыкаясь носом в шею Виктора. Было так уютно и спокойно.       Часы показывали половину пятого. Слишком рано, чтобы спать, еще даже не начало темнеть. Однако Женя слишком устал, чтобы отказать себе в удовольствии провалиться в сон. Перед тем, как сознание окончательно покинуло его, он ответил на один вопрос.       — У тебя есть какой-нибудь любимый десерт? — поинтересовался Виктор.       — Мне нравится медовый торт, — ответил Женя, совсем не понимая, зачем вдруг могла понадобиться эта информация.       Виктор погладил его по голове. В его планах было полежать с Женей до тех пор, пока он окончательно не уснет, а потом выбраться из постели, но, расслабившись, он совсем упустил, как сам начал засыпать.       Наверное, для них обоих это была первая спокойная ночь за очень долгое время.

***

      Когда Виктор открыл глаза, было пять утра. За окнами стояла темнота. Он осторожно пошевелился, пытаясь отодвинуться от Жени, который все еще обнимал его. Правда потом все равно остановился на несколько минут и позволил себе насладиться теплом. Виктор чувствовал себя хорошо, но спать, правда, больше не хотелось.       Женя же проснулся только в восемь утра. Голова немного болела, но, в целом, все было в порядке. Первое время он пытался понять, что происходит и где он находится, а потом, вспомнив вчерашний день, довольно улыбнулся. В то, что он проснулся в постели Виктора, все еще не верилось.       Сам Виктор ждал его на кухне. На столе стоял медовый торт.       — Серьезно? — сказал Женя, вместо приветствия. — Где ты его взял?       — Приготовил, — ответил Виктор.       — Ты умеешь готовить?       — Да, когда-то я хотел стать кондитером, но не получилось, к сожалению.       — Но ведь никогда не поздно, — возразил Женя.       — Да ты даже не попробовал.       — Тогда самое время исправить, — сказал Женя, присаживаясь за стол и дожидаясь, пока Виктор разрежет торт.       К слову, было очень вкусно. Раньше Женя и представить не мог, что Виктор умеет готовить. То есть, у него по любому имелся этот навык, ведь он жил один, но представить, что у него хорошо получается это делать, было сложно. Женя приятно удивился, даже попросил добавки. Виктор положил ему еще один кусок и сказал:       — У тебя крем на губах.       Вместо того, чтобы вытереть его пальцем или салфеткой, Женя наклонился к Виктору и поцеловал его в губы. У поцелуя был сладкий вкус медового крема. Наверное, счастье выглядело именно так.       Виктор ответил, зарываясь пальцами в Женины волосы. Ему бы хотелось продлить этот момент, но, к сожалению, через час ему нужно было появиться в школе, несмотря на то, что стояла суббота. Когда поцелуй закончился, он сказал:       — Извини, но мне надо идти собираться. Недавно звонила та мерзкая завуч. Сказала, что сегодня какой-то творческий конкурс у младшеклассников, а географичка, которая должна была сидеть в жюри, заболела и, по какой-то причине, я должен ее заменить, — усмехнулся Виктор. — Если бы не угроза моей премии, я бы послал их всех, но я не готов расстаться с премией. Советую тебе никогда не идти работать в школу.       — Не, не пойду, — согласился Женя. — Там ужасно, полагаю. И знаешь, до встречи с тобой, я думал, что все учителя — это злобные старые бабки, считающие свой предмет самым важным.       — Так и есть, — согласился Виктор. — Но я их понимаю, хотя, ничего не дает им права выплескивать свою злость на учеников. Я стараюсь никогда так не делать.       — Это хорошо, ты отличный учитель, — улыбнулся Женя, — но готовить у тебя тоже великолепно получается.       Виктор улыбнулся в ответ и пошел собираться. Быть может, когда-нибудь, если все будет в порядке, он все же бросит школу и займется тем, чем хотел заниматься изначально, но это будет потом.       Прощаясь, они вновь поцеловались. Поцелуй продлился долго, но в нем не было ничего, кроме нежности.       — Только ты не думай, что переехал ко мне, — сказал Виктор. — Ты должен жить в своей квартире. Но, если тебе потребуется, можешь приходить. И звонить можешь в любое время.       — Хорошо, спасибо, — искренне поблагодарил Женя.       Идя домой, он улыбался. На небе светило солнце, непривычно яркое для осенней поры. Казалось, что все наконец наладилось, но Женя по-прежнему продолжал чувствовать, что впереди ждет нечто нехорошее. И это нехорошее очень скоро дало о себе знать. В кармане зазвонил телефон. Вытащив его, Женя увидел на экране номер отца.