Тебе понравится

      Щербаков не имел ни малейшего понятия зачем ввязался в это. У него ведь было всё: любимая жена, которую он так долго ждал и добивался, двое чудных сыновей, деньги и слава. Но нет, размеренная семейная жизнь наскучила, стала однообразной. Не хватало адреналина. А Абрамов просто оказался в нужном месте в нужное время, чтобы дать ему этот адреналин.       Началось это все после съёмок по случаю 5-летнего юбилея проекта Stand Up. Был небольшой тематический корпоратив, все пили, веселились, а Щербаков сидел и скучал. Ему не нравилось быть здесь, но возвращаться домой к скучной обстановке не хотелось ещё больше. Настолько не хотелось, что он даже позволил себе пропустить один бокал шампанского, а после уже плохо помнит, как целовался с Абрамовым в каком-то подсобном помещении, куда его последний и затащил. Сначала Лёша пререкался, пытался оттолкнуть коллегу, но тот был очень настойчив. К тому же в голову ударил адреналин, которого так не хватало Щербакову, что тот после нескольких минут сопротивления плюнул на всё и позволил делать с собой всё, что Абрамову вздумается. С удивлением для себя Лёша обнаружил, что целоваться с мужчиной не так противно, как он думал. А может дело было в том, что Ваня был гладко выбритый и он не чувствовал той колючей щетины, которая была бы напоминанием того, что целует его совсем не девушка. — Ну что, понравилось? — после поцелуя, тяжело дыша, спросил Ваня. Всё, что тогда смог сделать Лёша — был неуверенный лёгкий кивок. Виновник всего этого расплылся в довольной улыбки — Я рад, если захочешь повторить, дай знать, — Абрамов поправил рубашку Лёши, свой пиджак и вышел из подсобки. Щербаков провёл ладонь по губам, убирая слюни и вздрогнул, когда дверь резко открылась и в проёме снова показался улыбающийся Ваня. — Хотя, если ты не дашь о себе знать в ближайшие три дня, то я сам тебя найду, — подмигнул и снова скрылся.       Щербаков на следующий день хотел написать Абрамову, что это неправильно и он против этих странных отношений. Но когда уже собирался отправить сообщение, резко стёр его и отложил телефон. Это было интересно. Это было необычно. Это было не скучно. Он решил подождать три дня и посмотреть, что предпримет Абрамов. По итогу Лёша снова был застигнут врасплох, только уже в своём кабинете. Ваня заключил его в крепкие объятия, страстно поцелуя, и на этот раз Лёша не сопротивлялся. Страх того, что они могут быть застуканы поднял в крови уровень адреналина. Но настрой Лёши прервал совсем ненепрошенный гость, а то, что Абрамов собственнически положил свои ладони на ягодицы Щербакова, сминая их и прижимая того ближе к себе. — Ты чё творишь? — разрывая поцелуй, чуть ли не в истерики проорал Лёша, вырываясь из хватки. — Прости, — Ваня выставил перед собой руки в успокаивающем жесте, — я подумал, что ты не против, вот и... — Я, по-твоему, шлюха с трассы, чтобы быть не против такого? — Прости, я больше не буду, — снова извинился. — Больше и не надо, — буркнул Лёша и вышел из кабинета, быстрым шагом направляясь в туалет. Открывая кран на полную мощность, он несколько раз умылся ледяной водой, пытаясь привести мысли в порядок. Посмотрел на себя в зеркало. Он был красный, то ли от воды, то ли от того, что произошло буквально пару минут назад. В голове снова и снова проносилось ощущение горячих крупных ладоней на своей пятой точке. Для Лёши эти ощущения были одновременно мерзким и приятными. Он любил так делать с женой, но чтобы так сделали с ним. С тяжёлым вздохом прикрыл лицо ладонями. Нет, это уже лишнее. Такого ему не надо. И вообще не надо было всё это начинать. Он прямо сейчас пойдёт, найдёт Ваню и скажет, что им надо завязывать с этим.       Но ни сегодня, ни завтра Лёша так и не поговорил с Абрамовым. А тот казалось забыл про неприятный инцидент. Здоровался с ним, разговаривал, обсуждал новый материал. Щербаков решил подействовать его примеру и тоже не подавать виду. Только получалось очень плохо. Когда они находились в компании, то было легко, но стоило остаться наедине, как возникало напряжение. Да такое сильное, что его можно ножом резать. В такие моменты разговор в основном поддерживал Ваня, а Лёша бросал в ответ короткие сухие фразы, будто пытаясь закрыть диалог. С лёгкой опаской и предвкушение он смотрел на Абрамова. Примкнёт ли он к нему в поцелуе или будет продолжать спокойно сидеть, закинув одну ногу на другую? Ноги. Если быть честным, то Лёша всегда завидовал его ногам. Свои он ненавидел. Они были кривыми и какими-то тонкими, а у Вани ноги ровные, мощные и красивые. На этом умозаключении, Щербаков мотнул головой и отвёл взгляд в сторону. Как он вообще мог такое подумать? Зачем он вообще начал оценивать чужие ноги? Из потока мыслей его вывел голос Вани. — Ты как? — спросил тот и попытался заглянуть в глаза Лёши. — Супер, — отрезал тот и снова сбежал от компании Абрамова.       Всё это продолжалось почти две недели, пока терпению Вани не пришёл конец и он снова без предупреждения ворвался в кабинет Щербакова, когда тот был один. — Сколько ты ещё будешь от меня бегать? — Закрывая за собой дверь, начал Абрамов. — Хочешь всё прекратить — скажи мне напрямую. Что ты как маленький ведёшь себя? — Да, я хочу всё прекратить, — уверенно ответил Лёша. — Почему? — Что за тупой вопрос? — выпалил Щербаков и удивлённо уставился на Ваню. — У нас есть семьи и я своей жене изменять не собираюсь. Тем более я не гей, — последнее он добавил более спокойно. — Что-то в прошлые разы тебя не так волновали твоя верность жене и ориентация, — с лёгкой улыбкой ответил Абрамов. — Я.., — Лёша не знал, что ответить на это. Глаза в поисках ответа бегали по кабинету, ища за чтобы зацепиться, рука сжалась в кулак, — я понял, что мне это не нравится и хочу прекратить.       Ваня с улыбкой на губах начал медленно подходить к столу. — Значит не нравится, — задумчиво протянул он, подходя вплотную к столу, — а мне казалось, что всё наоборот. Ты вроде был не против, когда я в последний раз обнимал и целовал тебя. — Вань, перестань, — вздохнул Лёша, — я же сказал, что хочу прекратить. Что непонятного? — Мне то всё понятно, но как я вижу непонятно тебе. На этих слова Щербаков нахмурился. — Ты хочешь всё прекратить не из-за огромной любви к жене, — Абрамов на секунду замолчал, выдерживая эффектную паузу, — а из-за своего страха. Ты боишься, что тебе это может понравиться, и тогда придётся признать, что не так уж и далеко ты ушёл от так глубоко не любимых тебе геев. — Я.., — начал было Лёша, но быстро закрыл рот, когда Абрамов резко наклонился над его столом и их лица оказались слишком близко. — Один раз — не пидорас, Лёша. Помнишь? — Ваня, всё ещё с этой блядской улыбкой, приблизился максимально близко. Их губы разделяли какие-то считанные сантиметры. Он дал право выбора.       Щербаков сидел в полнейшем ступоре. Если бы Абрамов ушёл или наоборот поцеловал, то было бы легче. Потому что тогда было бы легче убедить себя, что это всё сделал он. Но прямо сейчас перед Лёшей стоял выбор. Выбор, который ему не хотелось делать. Не хотелось брать такую ответственность за свои действия. Надо если не избежать этого выбора, то хотя бы отсрочить. — Мне надо подумать, — очень тихо, едва шевелятся губами. — Думай, — отрезал Ваня.       Лёша прикрыл глаза. Придётся выбирать. Если откажет, то его жизнь снова станет скучной и однообразной. А что он получит, если согласится? Одними поцелуями ничего не ограничится. Он не такой наивный, чтобы так думать. Но при этом, Ваня точно не сделает что-то против его воли. Абрамов не такой человек. Да и к тому же, если Щербакову не понравится, то он всегда сможет отказаться. Так ведь?       Лёша неуверенно примкнул к чужим губам. Он надеялся, что Ваня как обычно возьмёт инициативу. Так и произошло. Тот упёрся руками в стол и впился в губы напротив более требовательным поцелуем. Щербаков не сопротивлялся, принимал всё, что ему давали. — Иди сюда, — разорвал поцелуй Ваня и притянул его к себе, огибая стол. Лёшу снова поцеловали. И его совершенно не заботило то, что кто-то может войти. В какой-то момент он ощутил руки на своей талии. А далее Абрамов снова разорвал поцелуй. — Можно?       Лёша понимал, что имеет в виду Ваня. Тот смотрел ему в глаза и ждал. Опять выбор. Лёше хотелось заплакать от бессилия. — Может мы просто будем целоваться? — Тихо ответил Щербаков. — Тебе на столько это не нравится? — Нет, просто.., — Лёша вздохнул и упёрся лбом в плечо напротив, — если честно, то нравится и не нравится одновременно. Это так по-пидорски. Я себя некомфортно чувствую. — Можешь закрыть глаза и представить, что я Лена, — улыбнулся Абрамов. — Ага, только она не пахнет мужиком и руки у неё не такие большие. — Ну, тогда можешь меня полапать сначала. Я не против.       Лёша поднял голову и посмотрел в глаза Абрамова, что он кстати делал достаточно редко. — Ты серьёзно? — в ответ Ваня улыбнулся и вплотную прижал Щербакова к себе. Тот замялся в нерешительности. Ладно, была не была. Лёша положил свои ладони на ягодицы Абрамова и сжал. Ощущалось слегка по-другому, не так, как с женой. У неё было мягче что ли, хотя и у Вани вроде мягко. Лёша ещё пару раз сжимал ладони для точного результата и вынес вердикт. — Всё-таки у жены мне больше нравится. — Теперь буду плакать по этому поводу всю ночь, — состроил грустное лицо Абрамов. Затем подарил короткий поцелуй и сказал. — Теперь моя очередь. Можно? — Ладно, дава.., — сбилось дыхание у Лёши, когда Абрамов резко с характерным хлопком опустил руки на его за задницу. А потом сжал ладони так сильно, что завтра скорее всего будут видны синяки. — Ай, блять, ну не так! Я тебя нежно трогал, а ты мне чуть жопу не оторвал, — схватился Лёша за плечи Вани и хотел оттолкнуть того. — Прости, прости — начал оправдываться Ваня, и в качестве извинений ласково погладил ягодицы Лёши. Тот напрягся, прислушиваясь к ощущениям внутри. — Буду нежно, — это уже Абрамов прошептал на ухо и положил подбородок на плечо Лёши.       Чужие ладони снова сжались, но на этот раз гораздо нежнее. Щербаков снова уткнулся лбом в чужое плечо, он чувствовал, как краснеет. Не зная, куда деть руки, решил положить их на талию партнёра. — Ты не против? — спросил он. — Нет, можешь трогать меня где захочешь. — И даже палец в жопу засунуть? — пустил смешок Лёша, а потом вскликнул, когда почувствовал, как чужие пальцы надавали между ягодиц. — Учитывая нашу позицию, всё будет немного наоборот. — Размечтался, — нахмурился Щербаков, — и убери пальцы. — Хорошо, — улыбнулся Ваня и снова продолжил лапать ягодицы, иногда переходя на бёдра или поясницу.       Лёша решил ничего не делать и просто продолжил обнимать Абрамова, наслаждаясь теплом чужого тела. И это действительно было приятно. Даже очень приятно. Ваня гораздо больше Лены, как ни странно теплее и мягче. Поэтому объятия ощущались гораздо комфортнее. Пожалуй, Щербаков может привыкнуть к такому.       Они простояли так ещё какое-то время, а потом у Абрамова зазвонил телефон и пришлось прерваться. По итогу Лёша решил, что они и так достаточно провели вместе время, хотя Ваня был другого мнения. Выпроводив того из своего кабинета и позволяя поцеловать себя напоследок, Щербаков наконец остался один. Ещё раз взвесив все свои решения в голове, он понял, что принял не самый плохой вариант. Тем более, один раз — не пидорас.       Встречались они хаотично. Могли всего один раз за неделю пересекаться, а иногда и каждый день уединялись в каком-нибудь месте. «Как подростки» — сравнил один раз их отношения Абрамов. И ведь правда. Помимо некой запретности было ещё и любопытство. Любопытство того, что ждёт их после «конфетно-букетного периода». Кстати эту фразу тоже можно считать правдивой. Ваня не раз оставлял на столе Щербакова цветочки сделанные из бумаги или салфетки, иногда даже стихи. Лёша от такого приходил в негодование и смущение. Они вроде взрослые люди и не должны страдать подобными детскими замашками, к тому же он не какая-то там школьница, чтобы получать подобного рода презенты. После высказанных недовольств, Ваня стал оставлять на столе бумажные кораблики, а стихи стали шуточными, но всё равно содержали в себе романтический подтекст. Щербакову оставалось только вздохнуть.       Так же «подростковыми» их отношения были и в плане развития. Они были слишком стремительными. Особенно для Лёши. Он только окончательно смирился с поцелуями и лапаньем задницы, как Абрамов стал недвусмысленно намекать на более физическую близость. — Я сказал нет! — повысил голос Лёша, пытаясь вырваться из объятий, но Ваня держал его достаточно сильно. — Я не буду тебе дрочить! — Ну, почему? — Абрамов состроил грустное лицо. — Хочешь я тебе сначала помастурбирую, а потом ты мне. Или можем одновременно. Это даже не секс. — Блять, как ты вообще можешь так спокойно говорить об этом? Я сказал нет. Это для меня слишком. — Рано или поздно мы всё равно к этому придём. Этого не избежать. Так зачем нам тянуть? — Ты меня, блять, слышишь? Если ты уже дрочил какому-то мужику, то я тебя поздравляю, но в мои планы не входило такое. — То-есть ты мне предлагаешь просто целоваться с тобой? Ты слышишь как это смешно звучит со стороны? У меня между прочим тоже есть свои желания, которые я хотел бы исполнить.       Лёша решил перестать вырываться и опустил взгляд в пол. У него ещё в начале была мысль, что у всего этого будет продолжение, но думал, что так скоро. Он еще не готов. Точно не сегодня. Но ему придётся сделать этот шаг, потму что не хотелось всего этого терять. Все эти поцелуи, объятия и даже чёртовы стихи нравились Лёше. Он не хотел этого лишаться. Не так скоро, как получил. Не сейчас, не сегодня. — Ваня, я... я понимаю, — начал Лёша, не поднимая глаз. Он не любил смотреть Ване в глаза во время таких разговоров. Ему было некомфортно. — Я понимаю, что рано или поздно мы придём к такому, но, пожалуйста, давай не сегодня. Я только смирился с тем, что ты меня за жопу трогаешь. — Три недели, — после непродолжительного молчания вынес свой вердикт Абрамов, — я дам тебе ещё три недели, а потом мы либо наконец залезли друг другу в штаны, либо прекратим всё это. — Ты ахуел? Это мало, — Лёша даже вскинул голову. — Нормально, мы и так с собой почти два месяца по углам шкеремся, — последовал короткий поцелуй. — Три недели, запомнил? — Да...