Тореро

                                    Ария – её имя. Холст каждую репетицию наблюдает, как его дочь кокетничает с арийцами, особенно — с Поповым. Ей всего 16, а ему — немногим за 30, но Холст их не трогает, молчит, в отличии от Дубины. Тот при каждом удобном случае всем об этом напоминает. Ария — красивая, русая, кудрявая и очень весёлая. Она совсем не высокая, едва достаёт отцу до плеча. Смеётся звонко, так, что слышно везде. Ей не нравится Манякин, она с ним даже не говорит. Серёжу Маврина она называет исключительно «Маврик» ещё лет с 8. Он тоскает её по клубам, а Прист неизменно забирает. — Ой, пап, с такими ребятами познакомилась недавно, не поверишь! Такие они необычные! То ли панки, то ли обычные рокеры — не понятно. — весело рассказывает голубоглазая, убрав в чехол отцовскую гитару. — А один, Мишка, — самый панк из них. Беззубый, лохматый, но смешной! Всё время мне про западный рок болтал, про панков и отсталость русского рока. — Серёжа что говорит? — улыбаясь дочери, такой весёлой и светлой, интересуется Холстинин. — Маврик сказал, что неплохие ребята, только молодые ещё, может толковое что и выйдет из их панк-рока. А Серёже Горшок, это который Миша, не очень понравился. Я, честно, думала, они друг друга покусают! — звонко смеясь, Ария отправилась собираться, прекрасно зная, что сегодня идёт с отцом на репетицию. — О напряжение в тот момент можно было лоб разбить! Серёжа вроде приехал нас забирать, но в итоге мы его оттуда еле вытолкнули! — Ария, ты бы лучше собиралась, а не болтала. — обуваясь, торопит Владимир. — Я готова, пап. Мы с Фиской ходили недавно, смотри, что купила! — обув любимые кеды, девушка указала на недавно купленную кожаную юбку. — Как тебе? — Прекрасно, дорогая. Пошли, а то опоздаем. — закрыв дверь квартиры, Холстинины вышли из парадной. Дорога до студии заняла бы не больше 15 минут, хотя за весёлым разговором с пойманным у пивнушки Мавриным казалось бы, прошло всего несколько секунд. Сергей всё рассказывал про начинающую группу «Король и Шут» с недавней тусовки. — Да они все там вчерашние школьники. О, а вон они! — когда троица была уже в двух минутах от студии, Маврик засмотрелся в сторону какой-то лавочки. Компания тоже заметила знакомых Арию и Маврина, и подтянулась к ним. — Мадмуазель, позвольте вашу ручку. — Горшок протянул руку Холстининой, и та весело ответила на жест, но тут же об этом пожалела. Перед глазами проносились разные события, так или иначе связанные с Мишкой. Завершением вереницы событий стала толпа плачущих рокеров и панков у Зелёного Театра и могильная плита с изображением даты и уже взрослого Миши с микрофоном в руках, вокруг которой собрались десятки людей. Девушка с ужасом отдёрнула руку. — Что? — недоуменно уставился на девушку Михаил. — Доченька, что ты видела? — Владимир подал дочери руку для опоры, и та охотно в неё вцепилась. — 22 июля 2013 года. Зелёный театр, сотни человек плачут. Плита могильная, с твоей фотографией, Мишка. И дата. Мой тридцать седьмой день рождения. — Ты чё несёшь, мать? Это чё за фокусы? — Горшенёва такое поведение новой знакомой злило. — Горш, спокойно. Можешь объяснить, что произошло? — к Арии подошёл блондин, и хотел положить руку ей на плечо, но она уклонилась. — Не надо прикосновений. Пап, Маврик, мы вроде куда-то шли. Пошли, а то Маньяк опять возмущаться будет. — Ария, помахав «Шутам» на прощание, пошла в сторону студии. — Папа, ты идёшь? — Ария говорит, вы начинающая рок-группа. Приходите к нам в студию через часика полтора. У нас весело! — Холст пригласил ребят и побежал вслед за другом и дочерью. — Если ты не прекратишь, я сейчас же уйду! То, что было в видении, касается только меня и Миши! — русая, расхаживая возле скамейки, уже около 20 минут ругалась с Поповым. — Да как ты не понимаешь? Он же наркоман! Ни к чему хорошему тебя это не приведёт! Ария, ты не маленькая девочка уже… — пытаясь хоть как-то повлиять на девушку, Прист придумывал самые разные аргументы, спокойно сидя на лавочке. — Вот именно, Серёжа, я не маленькая! Я сама разберусь, с кем мне общаться. — в очередной раз повернувшись, в темноте она не заметила чью-то фигуру и со всего размаха врезалась в широкую грудь. — Ой, извините! Серёж, правда, хватит. Я разберусь с этими видениями и с Мишкой. Не веди себя как… не знаю… Девушка продолжала что-то говорить, но Сергей смотрел лишь на человека позади неё и даже не слушал. Когда Горшок после перекура вернулся в помещение, Попов наконец обратил внимание на Арию, которая уже не мельтешила перед ним, а сидела рядом. — Налюбовался? Я хочу домой. — Холстинина, уже чуть ли не стуча зубами от холода, съёжилась от порыва ветра. — Серёжа, я замёрзла и хочу домой. — Садись в машину. — отдав ей ключи, гитарист отправился в студию, дабы сообщить о том, что они уезжают. — Ты же пил. Серёжа! Оставшись проигнорированной, девушка всё же села в машину, предварительно достав из багажника непонятно откуда и зачем взявшийся плед. Через несколько минут в машину сел злой Прист. Закрыв глаза, он откинул голову на подголовник и глубоко вздохнул. Арию поведение обычно спокойного музыканта напугало. — Серёжа, что случилось? — тихо и аккуратно поинтересовалась голубоглазая, кладя свою маленькую ладошку на большую руку гитариста. — Серёж? — Ёбнутый Горшок этот твой. Разбил ящик пива, все вокруг ещё и виноваты. Еле стоит, ещё с кулаками на меня кидается. — Попов положил руку девчонки на свою щёку и чуть наклонил голову. — За то, что голову тебе морочу. — Он просто пьян. Поедем? — она смотрит так нежно, успокаивающе, и улыбается немного. Сергей не удерживается и целует её, и она охотно отвечает. Ария ждёт своего восемнадцатилетия. Снова май, через пару месяцев, 19 июля, у неё день рождения. Отношения с Мишкой продлились всего пару месяцев, но он всё ещё будто одержим ей. Ария его любит, но уже по-другому, а он защищает её от ветра. И вообще от всего. Даже не замечает, как смотрит на него бедная Анфиса. Миша употребляет, и Ария это знает. Потому и ушла от него. Выходя из дома на очередную тусовку, она даже не заметила стоящего у парадной мужчину. Маврик припарковался в нескольких метрах от парадной и курил возле машины. Вдруг девушку кто-то схватил за руку, и она взвизгнула, на что непременно среагировал Маврин, туша сигарету о капот машины. — Мишка! Ты чего так пугаешь? — она совсем не улыбается и пытается вырвать руку, что не особо удаётся. — Ария, любовь моя, вернись! Прошу тебя, вернись ко мне! — руки его трясутся, глаза бегают с точки на точку, зрачки расширены и он неестественно бледен. Горшенёв падает на колени и хватается за её бёдра. — Умоляю! — Не вернусь. — она предпринимает ещё одну попытку вырваться, но и та не увенчивается успехом. — Да пусти ты! — Ария… Почему? — мужчина, будто не понимая ничего, смотрит на неё ошалело, но не отпускает. — Хватит! Ты играешь с судьбой! — она дёргается, пытаясь освободиться от цепких тощих рук, упирается каблуком в его ногу. — Я тебя не люблю! Отпусти меня! Мишу оттаскивают Сергей и какие-то мужики, вышедшие на шум. Они же и вызывают ментов, пока Ария прячется в машине. Вместо вечеринки, разумеется, Холстинина-младшая и Маврик едут к Пушкиной и вызывают туда всю группу. Маргарита заваривает девушке чай с ромашкой, потом наливает ей коньяка. В дверь кто-то отчаянно барабанит, хотя рядом есть звонок. Открывает Марго, и её чуть ли не сбивает с ног черноволосый кудрявый ураган. Попов даже не раздевается, несётся к девушке. Она слышит ругань поэтессы и понимает, что пришёл Сергей. Вскакивает с дивана и бежит к нему, бросается в объятия. Годы идут невероятно быстро. Ария уже не та шестнадцатилетняя девчонка, а взрослая девушка, закончившая консерваторию. Она уехала в родной Ленинград, но всё равно вернулась в Москву к отцу, заняла место ушедшего из группы Попова. Вскоре после Попова ушли Маврин, Кипелов и Манякин. Вместо Кипелова пришёл новый солист Артур Беркут. А на место барабанщика взяли Максима Удалова, который Арии был куда приятнее прошлого ударника. Став первой и последней женщиной в группе «Ария», через несколько лет она тоже ушла, посвятив себя заботе о лучшей подруге Анфисе, тяжело переживавшей развод с Горшенёвым. — Анфис, давай прогуляемся. Погода хорошая. — Холстинина поставила перед подругой чашку чая и вышла из кухни. — Да и ты на улице уже месяц не появлялась. Сегодня Вадим с Глебом приедут. — Арюш, иди. Я не хочу. Лучше посплю ещё и ребят встречу. — Анфиса, сев за стол, упёрлась взглядом в обручальное кольцо. Вздохнув, Ария вышла из дома и пошла в сторону новой студии отца и Дубинина. С момента её открытия она была там от силы раза два. Осень выдалась на удивление тёплой, особенно для Петербурга и конца октября. Температура редко опускалась ниже 15 градусов, пару раз в день даже выглядывало солнышко. Новая студия была ближе к квартире Холстининых и квартире Анфисы. По пути Ария неожиданно встретила Кипелова, который тоже зачем-то направлялся в студию, хотя у него давно свой коллектив. — Ты куда пропала? Так давно не появлялась, а теперь вдруг даже в студию решила сходить. — Валерий, наслаждаясь лучами уже едва-едва греющего солнца, пытался вспомнить, когда последний раз видел дочь друга. — Мы ведь почти 4 года не виделись. — Я так соскучилась, дядь Валер! — девушка, чуть ли не плача, кинулась на шею Кипелова. — Я не могу больше ни с Самойловыми этими, ни с Анфиской! Хочу к вам обратно: к папе, к тебе, к Маврику, к Серёже! — Ну, нюни развела. Чего не приходила-то? Знаешь ведь, что мы все тебя ждём. — певец, улыбаясь, смотрел на Арию. — Когда я вместо Серёжи играть начала, мы рассорились так… Он хотел жениться, в Москву… В общем сильно поругались. А когда я вышла из группы, он вернулся. Я и не приходила больше. — стыдливо опустив глаза вниз, она не заметила, что до студии оставалось метров 200, а то и меньше. — Да тут ещё и Анфиса с Горшком развелись, Самойловы что-то мутят. Подняв голову, она увидела курящего у входа в студию Маврина, напротив которого за кустом стоял кто-то ещё. Маврин же, обратив внимание на приближающиеся силуэты, немного опешил, но когда девушка со всех ног с визгом «Маврик!» рванула к нему, радостно раскрыл руки. Напротив него стоял Попов, даже не успевший сообразить, как в объятия Маврина влетел кучерявый русый ураган. Попов видел только спину Рыжего Беса и худые бледные руки, намертво в неё вцепившиеся. Из нескладного бормотания обоих разобрать удалось только «у нас впереди ещё хуева туча тусовок». На визг выползли на улицу и все остальные арийцы — Холст, Дуб, Утконос и Артур. — Ну и где моё прекрасное творенье, оглушившее весь Питер своими визгами? — Холстинин, опознав дочь по болтающимся над асфальтом ногам, спрятал руки за спиной и начал оглядываться по сторонам. — Папа! — голубоглазая, отрываясь от Маврина, бежит к отцу, обхватывая руками его плечи и шею. И только тогда до Попова доходит, что это не какая-то сумасшедшая фанатка, а сама Ария Владимировна Холстинина. Она обнимает всех поочерёдно, а потом подходит к Сергею и улыбается так нежно и ласково, совсем по-другому, не как отцу или Мавру, и он сгребает её в объятия. Он шепчет ей, как скучал, а она прижимается крепче. Прист немного отстраняется и неожиданно целует Арию. Девушка улыбается сквозь поцелуй, но улыбка тут же исчезает, как только за спиной звучит голос новой жены отца. — Вова, ты посмотри, что она творит! — Елена, новая жена Владимира и крайне неприятная женщина, пару лет назад родившая ему ещё одну дочку Нику, видимо указывала на что-то из ряда вон выходящее. — Что такое, дорогая? — сам Холстинин, готовый потакать любой хотелке жены, тут же обратил внимание на её возмущения. — Ты не видишь? Да ведь твоя дочь — шалава малолетняя! Подстилка! — блондинка указывает пальцем на Арию, спрятавшуюся за плечом Попова. В глазах девушки пылает ярость, как и в глазах Сергея. Злятся и остальные, но они успевают перехватить Сергея и заткнуть ему рот прежде, чем он скажет лишнего. Без присмотра остаётся Ария, готовая «мачеху» на кусочки разорвать. — Извините, конечно, Елена Викторовна, но не вам меня судить. В своей личной жизни в свои 26 я прекрасно разберусь сама. — русая кое-как сохраняет последние кусочки самообладания, крепко держась за руку Маврина, стоящего спиной к другу и его жене и прикрывавшего её собой. — Только и можешь, что вякать из-за спины мужиков. И я говорила тебе: называй меня «мама». — блондинка, растягивая красные губы в презрительной усмешке, прижимается ближе к мужу, всё же чувствуя опасность. Ария в долю секунды оказывается рядом, сильно сдавливая тощие плечи женщины. — Ты мне не мама и никогда ей не будешь. Моей мамы нет уже 20 с лишним лет. — давит сильнее, вынуждая женщину немного склонится вниз. — Ты боишься меня, прячешься за спиной моего отца и тявкаешь, тявкаешь, тявкаешь, дёргаясь от каждого моего движения. Ты дождёшься, и я тебе так въебу, что ты увидишь инопланетян. — Я мать твоей сестры! Ты не можешь меня ударить! Вова, скажи ей! — Елена пытается убежать, но Ария ловко хватает её за руку и дёргает обратно. Шпилька на туфле Лены подвернулась и она полетела вниз, схватившись за куртку юной Холстининой. Та, не ожидая, упала на жену отца, приложившись щёкой о её локоть. Мужчины даже не заметили, как завязалась драка. И преимущество явно было на стороне Арии. Никому и в голову не приходило в течение нескольких минут разнять дерущихся Холстининых, пока губы Владимировны не окрасились кровью. Первым подлетел Маврин. Жёстко оттолкнув Елену, он закинул на плечо недовольную Арию и унёс в свою машину. — Поедем? — Мавр сидит перед ней на корточках и крепко держит за руки, успокаивая. — Нет. Давай посидим немного. — Ария почему-то улыбается, но как-то нервно и натянуто. Из её разбитой губы всё также течёт кровь, не желая останавливаться. — Пойдём в студию? — Не надо туда сейчас идти. Холст от этой дуры на шаг теперь не отойдёт, а всех остальных даже на порог студии не впустит, если его Дуб не выгонит. — Сергей вытирает кровь с лица девушки, прикладывает к её губе салфетку. — И чем она тебя так? — Ты ногти её видел?! Такими когтищами можно сало резать, не то что кожу. Нашёл себе пизду крашенную… — Холстинина пытается достать из кармана пачку сигарет, но не находит её там. — Блять, она сигареты спиздила. — Арюш, успокойся. Арюш! — Мавр бежит за голубоглазой, но та несётся к студии. Возле входа в студию шли разборки. Вокалисты и барабанщик старались не вмешиваться в разборки между гитаристами, держась немного в стороне, но будучи на чеку. Попов ругается с Холстом, яро жестикулируя руками. Ария быстро приближается к музыкантам. Походка её чёткая и уверенная, и это заставляет всех замолчать. Она подходит к скамейке, на которой сидит Елена Викторовна и протягивает ладонь. — Отойди от меня! Не приближайся! — жена Владимира вопит, как будто её убивают, и машет руками. Актриса из неё ужасная. — Сигареты отдай. — чеканит жёстко. Голос отливает металлом. — Какие сигареты? — женщина делает вид, будто даже не знает, что Ария курит. — Мои ебаные мальборо! Отдай мои сигареты! — прикрикнула девушка, всё ещё держа раскрытую ладонь перед блондинкой. Лена машет головой и трясётся, вцепившись в сумку. За спиной Арии Владимировны стоит Рыжий Бес и смотрит угрожающе. Ария всё понимает и отбирает сумку. Вытряхнув всё содержимое сумки на асфальт, она подбирает свои сигареты и наступает тяжёлым ботинком на любимую помаду отцовской жены. Подходит к музыкантам и шепчет что-то на ухо Присту, зло и обиженно смотря на отца. Попов кивает, и девушка, уцепившись за локоть Маврина, уходит с ним к машине. — Она тебе этого не простит, Володя, попомни мои слова. И поверь мне, дома она теперь точно больше не появится. — Дубинин грозит другу пальцем, когда вокалисты и барабанщик садятся по машинам. — Вот будет радость для жены твоей. — Виталь, она родила мне дочь… — Холст пытается не потерять «последний мост» с группой. — Ария тоже твоя дочь, если ты забыл вдруг. — Попов докуривает сигарету и идёт к машине барабанщика. — Ария уже взрослая! Ей моя любовь и забота теперь ни к чему. — Холстинин только больше провоцирует ребят, не думая об этом. — Вот если не нужна, то больше и не увидишь её. Ей есть кому свою любовь подарить. — Виталий, даже не прощаясь, ушёл в сторону своей машины. Ария, как маленькая, лёжа под боком Мавра, очень чутко спала, ворочаясь от каждого звука. А Маврин благодарен, что она вообще спит. Они живут вместе уже несколько месяцев в Москве, Ария спит очень беспокойно, если вообще спит. Дверь в квартиру закрывается только на ночь, ровно в 12, а открывается в 7, потому что в это время никто не приходит. В «Арии» произошёл раскол, все участники группы, кроме самого Холстинина и Беркута, перебрались в Москву. Младшая дочь Владимира, Ника, буквально каждый день заставляла отца звонить старшей, но мобильный той был недоступен, а Маврин посылал лесом, стоило ему услышать голос Холстинина. Посылали и все остальные, а Удалов вообще сменил номер. Какими бы ни были отношения Холстининых, уже в марте 2003 группа воссоединилась. Но к 2007 году Владимир не знал ничего о дочери: жива ли она, здорова, что с ней и где она. Не знал он и того, что за 4 года Ария успела выйти замуж за Попова, родить ему ребёнка, развестись и выйти замуж за Маврина. На очень редкие вопросы Холста о состоянии его старшей дочери «арийцы» предпочитали не отвечать, делая вид, что неожиданно оглохли. Сама Ария знала об отце почти всё. Знала и о том, что он развёлся в 2005 и снова женился в 2007 на какой-то Ольге. Впервые за 5 лет Владимир увидел дочь на презентации альбома «Герой Асфальта» в марте 2008. — Малыш, а где родители твои? — рядом с кудрявым черноволосым мальчиком присел на корточки Владимир Холстинин. — Вот папа. — четырёхлетний Лёша указал пальчиком на такого же кудрявого черноволосого мужчину, разговаривающего с Удаловым. — Это папа твой? Ну пойдём. — гитарист взял мальчишку за руку и повёл к его отцу. — Серёг, ты ребёнка не терял? — О, Лёшка, привет! Ты чего здесь бегаешь? — Прист поднял сына на руки и улыбнулся. — Я к тебе пришёл! — маленький мальчик, точная копия своего отца, обнял Сергея за шею и прижался к его щеке. — Молодец! А мама где? — Попов стал оглядываться по сторонам, выискивая жену друга среди небольшого количества фанатов, отходя от Холстинина. — Вот она! — Алексей улыбается и указывает отцу на Арию, отказывающуюся от шампанского, которое принёс молоденький официант. Серёжа, поймав бывшую жену за талию, мягко целует её в лоб. Ария улыбается и поворачивает голову немного в сторону. Натыкается на удивлённый и возмущённый взгляд отца. Улыбка с её лица сразу сползает. Старший Попов тоже поворачивается в ту сторону, куда устремлён взгляд Арии и гладит её по плечу. Рядом с ними появляется Маврин. — Серёг, сходите, познакомьтесь с дедом что ли. Проведите время вместе, мы вечером ещё заедем к тебе. — Мавр, обняв жену, уводит её в сторону. Буквально через несколько секунд Маврины натыкаются на Холстинина, караулящего их у выхода. Пока Холст о чём-то пытается перешёптываться с Мавриком, впихнувшем жене ключи от машины, та убегает. Выловив в толпе новую даму сердца Попова, Светлану, Ария тащит её к своим ребёнку и бывшему мужу. — Давайте, ребят, быстрее. К чёрному выходу. — Маврина подталкивает Попова и его девушку к двери, всё время оглядываясь назад. — Серёжа сейчас тоже выйдет. Светлана и Сергей не сопротивляются, догадываются о причине столь быстрого побега. Когда ребята вываливаются на улицу, Маврин уже ждёт их. Ария улыбается, хватая его за руку, но замечает на парковке, где стоят их машины, людей с камерой. — Они здесь из-за меня, да? — некогда Холстинина смотрит на мужа, прекрасно зная ответ. — Прист, идите в машину тогда, ладно? А я пойду, поболтаю с ними. — Ария, может не надо? Сядем просто быстренько и поедем. — Света, крайне добрая и лучезарная, тянет бывшую Попову за собой, но та качает головой. — Они не отвяжутся. Да и мне полезно. — Маврина улыбается и тянет Сергея к фанатам и папарацци. Сначала всем конечно же нужно по 10 автографов для каждого члена семьи, кошки, собаки, черепашки, попугайчика и для друзей, потом совместные фотографии, подарки, пожелания, а потом уже очередь доходит до товарищей с камерой. Ребята долго настраивают камеру, микрофон, свет, хотя на улице ещё не темно, звук, выбирают фон. За это время «Поповы» успевают незаметно для некоторых выехать, но всё же парочка настойчивых фанатов добилась совместных снимков и автографов. Когда аппаратура наконец была настроена, девушка начала задавать вопросы: — Ария Владимировна, Вы — звезда сегодняшнего вечера. Там только о Вас сейчас и говорят. Почему вы так давно не появлялись? — девушка с какими-то медно-розовыми волосами, при встрече представившаяся Надеждой, улыбалась во все 32 зуба. — Были некоторые дела. Да и к чему мне появляться на публике часто? Я же не Пугачёва, в конце концов. — русая улыбнулась. — Все помнят, как резко и негативно Вы отреагировали на первый брак Вашего отца. Несколько лет назад он снова женился, но уже на другой женщине. Что вы об этом думаете? — Мне не особо интересно это, возможно даже плевать. Он взрослый человек, сам разберётся. А вообще, все знают, я с папой не общаюсь уже давно, жену его новую ни разу не видела и ничего о ней не знаю. — сверкнув голубыми глазами, Маврина прижалась к мужу. — Вы не планируете вернуться на сцену? Фанаты ждут Вашего возвращения больше, чем новых альбомов «Арии». — В «Арию» я точно уже не вернусь. А вот в «Маврик» пойду с радостью. — она улыбается и с такой любовью смотрит на Сергея снизу вверх, что позавидовал бы любой. — Хотя, коллектив «Арии» в принципе не плохой, просто не хочется лишний раз отца видеть. — Я тебя только на вокал возьму. Для гитары мне тебя жалко. — Маврин с такой же любовью смотрит на Арию, но их прерывает Надежда. — Извините, но мы не можем не заметить, что между вами что-то есть. — взгляд девушки озадаченный, она смотрит так, будто совсем ничего не понимает. — Между нами 13 лет и Марлевая свадьба. — отвечает Сергей, крепче обнимая любимую. — Ария, а как же Попов? Насколько я помню, у вас с ним даже общий ребёнок. — девчонка никак не угомонится. — У Сергея всё хорошо, он завёл отношения около года назад. Девушка его вообще прекрасная. С ней ему явно лучше. Он спокойный довольно, чуткий, но импульсивный. А Светочка просто лучик света — весёлая, активная. Я, конечно, ему не пара. Я вспыльчивая, резкая, импульсивная, но всё же добрая. Чего только стоит моя драка с папиной бывшей женой. — она приподнимает брови. — И никто бы ничего и не смог бы сделать, если бы Сергею Константиновичу не пришло в голову просто меня оттуда утащить и закрыть в машине. — Хотя я сам такой же! Нам обоим лишь бы найти приключения на задницу. И я не Сергей Константинович. Я — Маврик! Сама ведь так сказала. — он щёлкает жену по носу и улыбается. — Хорошо-хорошо, забыла просто. — русая поморщилась и тихонько добавила: — Подумаешь, это было 24 года назад. — Ладно, друзья, спасибо за интересный разговор, а нам пора отправляться в Мавританию! — гитарист, как всегда, был весел. — Серёжа! Ладно, ребят, до скорой встречи! Весело попрощавшись, музыканты сели в машину. Оказавшись дома, Ария упала на кровать и прикрыла глаза. Матрас рядом мягко прогнулся, а её талию обвили тёплые руки. — Ты отказалась от шампанского. — Маврин улыбается, прижимая жену ближе. — Просто не хочется. — кудрявая открывает глаза и смотрит в потолок. — Одела свободное платье. — рука рыжего блуждает по телу его женщины. — Так удобнее. — Ария пытается встать, но Бес тянет назад. — Месяц Алёшку на руки не поднимала. Колись. — мужчина прищуривается, всматриваясь в глаза возлюбленной. И получает ответ в её глазах. — Серьёзно?! — Да, Серёж. — она улыбается и смотрит ласково. — Я люблю тебя! — восклицает Маврик и начинает целовать живот жены. Ария всё чаще появлялась на фестивалях, концертах, презентациях и других мероприятиях «Арии», «Маврина» и «Кипелова». И на одной из презентаций Холстинин всё-таки поймал дочь. Тогда он заметил, что она кардинально изменилась: волосы её отрасли, стали буквально золотистыми и немного прямей, голубые глаза теперь излучали радость и счастье, она бросила курить и, видимо, больше не пьёт. Изменился и её стиль; на смену чёрным джинсам, разнообразным рокерским майкам и футболкам и косухе пришли брюки и юбки, разнообразные кофты и свитера на пару размеров побольше или платья и чёрное кожаное пальто, а вместо любимых кед «Convers» она теперь носит тяжёлые ботинки, туфли и сапоги. Она повзрослела. Дубинин говорил, что она замужем и у неё даже есть сын. Но Владимир не понимал, как он всё это пропустил и кто же её муж. Очень кстати Ария появилась метрах в трёх от отца. Она разговаривала с Ольгой — новой женой лидера «Арии». — Добрый вечер. — Маврина приветливо улыбнулась новой жене отца. — Вы Ольга, верно? Жена Владимира Холстинина? — Здравствуйте. — женщина неуверенно кивнула. — Да, это я. Но я не уверена, что мне стоит общаться с фанатами, это немножко не моё. — Я не фанатка, не волнуйтесь. Я просто хотела познакомиться. — она продолжала улыбаться и протянула руку. — Я — Ария. — Что? «Ария» — это группа моего мужа. Пожалуйста, не нужно надо мной издеваться. — «Ария» — это, впервую очередь, моё имя. Я старшая дочь вашего мужа. — Ария всё также приветливо протягивала руку Ольге. — Ой, извините, пожалуйста! Очень приятно! — как только женщина взялась за протянутую ладонь, её собеседница вздрогнула, но руку не отпустила. Перед глазами её мелькали разные события совместной жизни Ольги и Владимира, крупная ссора из-за того, что нет сына и в итоге развод в 2010 году. — Всё хорошо? — Вы обязаны родить ему сына! Прошу вас! Вы очень хорошая, намного лучше его прошлой жены. Папа очень хочет сына, понимаете? Если вы родите ему сына, то вы не разведётесь! — новая пассия Владимира удивлённо смотрела на русую, придерживая за плечи. — Не спрашивайте, откуда мне такое известно. Это сложно! Ваше совместное будущее зависит только от вас самих. — Я постараюсь. — кое-как промямлила Холстинина, смотря куда-то над головой Мавриной. — Ария. — девушка вздрогнула. Знакомый голос больно резал по едва ли зажившим ранам на душе. — Я думаю, нам стоит поговорить. — Плохо думаешь. Нам не о чем говорить. — Ария пятится назад осторожно, выискивая друзей за спиной отца. — Нам с тобой… — Холст не успевает договорить. — Голубых небес навес. Всё, что нужно, ты уже сказал 6 лет назад. Этого достаточно. — будущая мать натянуто улыбается. — Виталик говорил, что ты вышла замуж. За Серёжу. И сын у тебя есть. — Хватит! Тебя это больше не касается. — Ария неожиданно подходит близко и почти шипит перед самым носом отца. — Тебя в моей жизни нет! Да, я вышла замуж за Серёжу. Стала Поповой. Да, родила сына. Развелась. — Веди себя, пожалуйста, адекватно. Тут полно журналистов. — Владимир быстро прикрывает дочь своей спиной от камеры, направленной на них, и отводит её и жену подальше. — Папа, хватит! Мне не пятнадцать лет, чтобы прятать меня от камер.Я — Маврина. Мой муж — известный музыкант. Я за последние полгода дала больше интервью, чем за всю жизнь. Моих фотографий у них больше, чем у меня самой. — Ария смотрит за спину отца и видит знакомый силуэт. Она придерживает одной рукой живот, опираясь спиной на стенку. — Горшок здесь? — Мы приглашали многие коллективы. Они, видимо, всё же решили прийти. — Владимир обернулся и увидел высокого широкоплечего мужчину, направляющегося к ним. — Владимир Петрович, давно не виделись! — Горшенёв подошёл к компании, весело улыбаясь. — Привет, Мишутка. Вы все здесь? — Холстинин неожиданно потеплел к Горшку. — Конечно! Ольга, добрый вечер! — фронтмен продолжал улыбаться уже не беззубой, а очень даже зубастой улыбкой. — Здравствуйте, Михаил. — Оля сдержанно улыбнулась и отошла немного в сторону. Горшок наконец перевёл взгляд на Маврину. — Ария Владимировна, и вам добрый вечер. — он смотрит с улыбкой, такой же как шестнадцать лет назад у студии. — Привет, Мишань. — Ария улыбается, так ярко и искренне, впервые за день, и ловкие папарацци успевают поймать несколько кадров. — Намечается пополнение? Скоро? — стоило Горшенёву договорить, как глаза гитариста полезли на лоб. — Пап, закройся. Обо мне все всё знают, кроме тебя. — дочь Холстинина обиженно сверкнула голубыми и глазами в сторону отца, и тот вернул ей этот взгляд. — Скоро, Миш, через месяца три-четыре. Ты женился? — Женился. Ольгой зовут. Тоже беременна немного. Холстинин недоумённо и обиженно смотрел на дочь, так весело болтающую с Горшенёвым. Ему было до безобразия обидно и мерзко, что его дочь искренне рада какому-то бывшему парню, панку и бывшему наркоману, чем родному отцу. И Ария чувствовала этот пронзающий, сверлящий взгляд. — Ладно, побегу я, жену найду! — Горшок махнул рукой и растворился в толпе. — Пап, перестань так на меня таращится! — кудрявая резко повернулась, взмахнув волосами. — Я не понимаю, почему ты ему рада, а мне нет? — гитарист злился, голос казался густым и твёрдым. — Ты забыл что ли, что дядя Виталя говорил? Я тебя не прощу. Никогда. — на глаза Мавриной навернулись слёзы, и как раз вовремя рядом с ней оказались её муж и Поповы. Пока Света уводила Арию, Серёжи разбирались с Холстом. Ну, воспитательные беседы проводили. Август 2011 года. Звонкий стук каблуков по кафельной лестнице слышали, наверно, все, кто сидел в студии. «Арийцы» в полном составе готовились к записи на недавно отреставрированной студии, но, только услышав первый шаг по лестнице, все замолчали и замерли. Стук был всё ближе и в какой-то момент затих на несколько секунд. Она уже почти возле двери. Лишь Беликова продолжала сновать по студии. — Что за звук? — она резко остановилась, когда стук каблуков стал приближаться к двери. — Лучше отойди. — Удалов «чисто по-дружески» намекнул Юлии, что сейчас будет что-то не очень хорошее. Беликова послушно отошла к диванчику, на котором как статуи сидели Попов и Житняков. Последний дочь Холстинина знал не очень хорошо, да и в живую видел только пару раз, и по неизвестным причинам в его голове она рисовалась стервозной, грубой дамой, отличающейся только поразительно красивой внешностью, капризностью и крайне дурным характером. Ну и пренебрежительным и неблагодарным отношением к отцу. Увидеть он ожидал её в каком-нибудь облегающим платье и на каких-нибудь шпильках, хотя ему самому это предположение казалось странным — вроде пришла на бэквокал и играть на гитаре, а не по подиуму ходить. То, что Михаил увидел, вообще не совпадало с ожиданиями. «Каблуками» оказались берцы с подкованными пятками. Именно металлические вставки стучали по ступенькам. Ария ярко улыбнулась, открыв дверь, и остановилась на пороге. Она была одета в белый сарафан и любимую косуху. Все пороняли челюсти, а Холстинин умудрился ещё и уронить папку, которую держал в руках. Перед ним стояла его дочь, та любящая Ария из 1994, стоявшая в первом ряду на их концерте и улыбавшаяся такой солнечной улыбкой. Те же две косички стали длиннее на дюжину сантиметров, а на лице появились едва заметные морщинки. Беликова не понимала общего «заворожения», лишь обеспокоенно оглядывала группу. Ария стояла уже перед ней и так же улыбалась, протягивая руку. Она представилась, чуть выше поднимая руку, но улыбаться не перестала. — Юля. — директор неуверенно улыбнулась, протягивая руку. Ария увидела. Она увидела всё. Юля живёт группой. Эта группа — её семья, её жизнь, её смысл. Она всегда будет с ними, посвятит им себя. Холстинин хотел только одёрнуть дочь, когда она сама отпустила Беликову. Немножко встряхнула рукой и с улыбкой повернулась к недвигающемуся Житнякову. Тот заворожённо смотрел на неё, не имея сил моргнуть. Попов толкнул вокалиста, и тот закрыл рот, часто моргая. Маврина усмехнулась и двинулась к бывшему мужу. — Привет, солнышко! — гитарист встал и поцеловал в щёку русую. — Привет. — она крепко обняла его, обвив руками его шею. Тут же рядом с музыканткой оказались Удалов и Дубинин, целуя в обе щеки и стискивая в объятиях. На Беликову в это время смотрело большущими глазищами маленькое златовласое чудо. Ария всё же повернулась к Житнякову и протянула ему руку. Вокалист охотно пожал её руку, улыбаясь во все тридцать два. Будущее Михаила показалось Мавриной на удивление спокойным. Ария с трудом освободила ладошку из цепкой хватки вокалиста и уже повернулась к отцу, когда перед её лицом оказался плакат с изображением группы «Ария» с самой Арией и сиреневый маркер. — Автографы только на автограф-сессии. Ещё одна такая выходка, Житняков, и ты пойдёшь считать столбы. Маврина довольно грубо убрала бумагу от своего лица и прошла ближе к отцу, быстро отлепив дочь от тарелки с печеньем. — Привет, пап. Мы тут с Мавриком подумали, что было бы неплохо тебе познакомиться с мини-Мавриком. Это Владимира. Дочка, это дедушка Вова. Для половины девятого утра ребёнок был чересчур активным. Запись начали только когда Беликова наконец уговорила младшую Маврину раскрасить какую-нибудь ерунду фломастерами. К четырём часам дня в студии нарисовался Сергей Маврин вместе со своим концертным директором, Анной. Балашова с интересом разглядывала Арию, замеревшую с наушниками в руках. Как только в голове музыкантки всё состыковалось, и она всё сопоставила, поняв ей одной известную причину появления Балашовой вместе с её мужем, она запустила наушники ровно в лоб мужу. Тот, даже не дёрнувшись, поймал их левой рукой. Ария зло смотрела на Сергея, гордо подняв подбородок, и глубоко дышала. Никто даже не успел ничего понять, когда экс-Холстинину сдуло из студии. Где-то на улице громко хлопнула дверь и на машинах одновременно сработали сигнализации. Через несколько минут Маврина вернулась. Анна уже сидела в кабинете Беликовой. — Успокоилась? — совершенно спокойно задал вопрос рыжий. Его жена кивнула. — Слушать будешь? — Не буду. Я просила тебя. Я не хочу видеть тебя рядом с ней, а её рядом с тобой. Ни при каких обстоятельствах. — Я ещё раз повторяю: она — директор моей группы. Я здесь ничего сделать не могу. — Серёжа, мне надоело. Она всё время рядом с тобой. Всегда. Утром ты её подвозишь, днём ты с ней приезжаешь. Домой сегодня ты позже придёшь, правильно понимаю? Потому что нужно будет её подвезти. Ты когда с дочерью последний раз играл? — Ария, я от тебя никуда не денусь и не уйду. Я много раз тебе это говорил. Потому что я люблю тебя. — Лене ты тоже самое говорил. Но почему-то мы с тобой женаты. — Истерить перестань. — Это она ещё не истерит. — буркнул Холстинин и ушёл по коридору в сторону бокса для инструментов. — Всё, не мешай мне работать. Ария сняла ботинки и ушла в сторону «большой комнаты». Удалов выразительно посмотрел на Мавра, мол, «что происходит?». Бес покачал головой и, оперевшись спиной на стену, ответил: — Понятия не имею. Это происходит последние пару месяцев. Каждый день. Ария сидела в кресле Попова в так называемой комнате отдыха, поджав ноги, и с недовольным выражением лица перебирала струны на его гитаре, наигрывая «Жанну». У окна стоял Холстинин с точно таким же выражением лица и крутил в руках медиатор. И если бы кто-то вошёл в комнату, то определённо решил бы, что Владимир раздвоился, нацепил женское платье и отрастил волосы. Ария резко подняла голову и открыла рот, будто хотела что-то сказать, но, видимо, передумала и опустила голову. Она встала с кресла и поставила гитару на подставку. — с Пристом тебе было лучше. — заметил Холст, когда дочь запрыгнула на подоконник рядом с ним. — Он был готов бросить мир к твоим ногам. — Маврик тоже был готов. Пока я не родила. А потом появилась «Нюта». — Ария проворчала ещё что-то себе под нос, но Владимир этого не услышал. Она резко бросилась отцу на шею и заплакала. — Папочка, прости меня! — Ну, тише-тише. Ты не должна просить прощения, это я виноват перед тобой. Но Серёжа ведь любит тебя. — Холстинин приподнял дочь над полом, легонько покачиваясь. Но она резко встала на ноги и посмотрела ему в глаза. — Я поняла, папочка, я всё поняла! Серёжа и Света расстались в прошлом году! Как же всё было просто! — Ария выбежала из комнаты, но отец побежал за ней. Догнал он её уже у двери. — Спасибо, пап, ты открыл мне глаза! — Куда ты собралась? — Холстинин подал руку дочери, как опору, чтобы она могла обуться. — В ЗАГС! Скажи дяде Витале, что я угнала его машину! — Маврина, толкнув входную дверь, убежала на улицу. Через минуту завёлся мотор, и Ария куда-то уехала. Она вернулась через 3 часа, уставшая, но довольная собой. И с двумя огромными чемоданами. — И что это? — Маврин сидел на диване и внимательно смотрел на жену. — Через неделю вы с Нюточкой можете спокойно жить и ничего не скрывать. — с улыбкой до ушей, женщина разулась и поставила чемодан в угол. — А в чемоданах что? — Сергей закинул ногу на ногу и дёрнул бровями. — Мои вещи и Влады. Я подала на развод! — Ария сказала это так громко и радостно, что к ним высунулась вся группа. Глаза гитариста полезли на лоб. Она бросила на стол папку. — И не надо делать такое лицо. Я всё знаю. Посмотри, может узнаешь кого-нибудь. — Где ты это взяла? — на снимках был сам Рыжий Бес, обнимающий и целующий Балашову. — Арюш, ты сейчас шутишь? — Через неделю я снова стану… Барабанная дробь… — она загадочно улыбнулась и постучала по столу. — Холстининой Арией Владимировной. — И всё? Ты даже не устроишь драку или скандал? — спокойной реакцией удивлён был и Удалов. — Я, конечно, могу спустить эту суку с лестницы за волосы, а потом за ноги, покричать, навести порчу на них обоих, разбить Маврику его машину его же гитарой, но за меня всё это сделают пресса и фанаты. Все снимки уже есть общем доступе. — Ария победно улыбнулась и хотела сесть на диван рядом с пока-ещё-мужем, но к ней подлетела Балашова. Попытки казалось бы серьёзной дамы, концертного директора, ударить хрупкую на вид, худую женщину выглядели нелепо. Забавляло и то, что Ария трижды повалила девушку на диван. Но она все равно вставала и продолжала. — Вы, Нюточка, зря стараетесь. — Попов хитро улыбнулся бывшей жене и подмигнул. — Это почему ещё? — Балашова резко повернулась к гитаристу, тряхнув волосами, и приподняла подбородок гордо, копируя манеры поведения Мавриной. Ария закипела. Маврин только успел заметить как она дёрнула Анну на себя и развернула. — Не смей копировать меня. Так, как веду себя я, непозволительно вести себя никому. — Ария крепко держала любовницу мужа за нижнюю челюсть и почти шипела, когда Маврик оттолкнул её от своей новой пассии. Рядом с экс-Холстининой тут же нарисовался Прист. — Солнце, давай не будем никому конечности отрывать. — Сергеич остановил Арию, придерживая за талию, и пытался сдерживать себя. — О, всё. Нашёлся защитник. И при живом-то муже. — Мавр начал разминать кулаки, смотря в глаза Попова. — Даже думать не смей, муж. — стоило Бесу сделать шаг к Серёже, как его за ухо схватила жена и потянула вниз. — А что ты за него заступаешься? Или он разговаривать не умеет? — Балашова глупо усмехнулась своей же шутке и сложила руки на груди. — Владочка, идите порисуйте с тётей Юлей. — убедившись, что дочь ушла, Ария отпустила мужа и повернулась к его спутнице. — Сейчас ты разговаривать разучишься! Схватив девушку за волосы, Ария резко дёрнула её назад, и та упала. Она села сверху, но Балашова умудрилась повалить её на пол и зацепиться за косу. Маврин хотел остановить жену и схватил её за бёдра, за что тут же получил от неё ногой в лицо и был впечатан в стену Поповым. — Вот теперь истерит! — Холст и Дуб тянули в разные стороны девушек, пытаясь расцепить, но как бы Анна не бежала, Ария Владимировна всё равно цеплялась за неё и роняла на пол. Удалов и Житняков же думали, как разлепить Сергеев. Открылась входная дверь. На пороге стояли Кипелов, Беркут и Манякин, с фруктами, чаем и алкоголем. Кипелов, бросив фрукты, кинулся разнимать девушек, а Беркут и Манякин решили помочь Максиму и Михаилу. Когда Маврин и Попов были растащены по углам, девушки никак не могли успокоиться. В какой-то момент они умудрились выскочить на лестницу и скатиться с неё. Пока Ария поднималась, Балашова успела добежать до середины лестницы. Пока-ещё-Маврина схватила её за ногу и резко дёрнула и потянула вниз. Анна хорошенько проехалась по лестнице. Победно улыбнувшись и подняв гордо подбородок, Ария поднялась в студию. — Ну, Мавр, гордись женой! Ни царапинки! — Манякин рассмеялся. — Ага, а на Нютке живого места нет. — Маврин накинул куртку, в которой приехал несколько часов назад. — А это так, дорогой муж, свадебный подарок вам с Нюточкой. Теперь у вашего с ней ребёнка будет полноценная семья. — Ария со злобой стянула с пальца обручальное кольцо и, стараясь не касаться кожи, положила на ладонь мужа. — Ты что, изменил Арии? — Валерий Александрович оказался первым, после Попова, кто понял суть всего происходящего. — О, нет. Он продолжает изменять. Мало того, Нюточка родила от него ребёнка через пару месяцев после нашей свадьбы. — Ария натянуто улыбнулась, опираясь на руку Сергея Сергеевича. — Не напомнишь, как вы его назвали? Анечка! А как зовут твоего сыночка? Точно. В честь деда — Костечка. Маврин позорно бежал из студии, сопровождаемый трёхэтажным матом Холстинина. В течение следующих нескольких минут было определено, что пьют все, кроме двоих детей, двух водителей и в принципе не пьющего Кипелова. Гуляния продолжались до первого часа ночи, когда дети уже устали проситься домой. Ария, еле стоящая на ногах, опиралась на руку Сергея, несущего спящую Владу. У двери девочку пришлось передать Валерию Александровичу, ибо Холстинина не могла самостоятельно спуститься по лестнице. Ловко закинув бывшую жену на плечо, Попов взял за руку сына и вышел к машине. Кипелов забирает детей к себе домой, кое-как уговорив на это гитариста, утверждающего, что без матери они будут нервничать. С той ночи Ария «прописалась» в квартире Попова, хотя в его жизни она «прописалась» в свои далёкие 8 лет. Октябрь 2011. Юный Попов после саундчека, на который был приглашён отцом и дедом, крепко обнял маму, едва успевшую перешагнуть порог концертного зала. — Лёшка, ты чего? — Ария удивлённо смотрела на плачущего сына, но всё же обняла его в ответ. — Мам, папа уезжает в Германию! — мальчик вытер слёзы и шмыгнул носом, пытаясь не реветь ещё больше. — Что? — Холстинина едва выдавила из себя всего одно слово. — В рамках тура в поддержку нового альбома. — Попов-старший обнял женщину за талию и поцеловал в лоб. — Ну, и представить Житнякова народу. — Почему ты не сказал? — кудрявая обиженно сверкнула голубыми глазами, как часто делал в молодости сам Холстинин. — Надолго? — Тур на несколько месяцев всего. — гитарист погладил недовольную гражданскую жену по плечу. — Я с тобой поеду. — заявление Арии прозвучало с надрывом и так громко, что было услышано даже техниками, увлечёнными настройкой аппаратуры. — Лёш, найди дедушку, пожалуйста. — Арюш, ты чего? Что ты там делать будешь? — Сергей заглянул в голубые глаза, наполненные слезами. — Серёж, я не смогу без тебя! Слышишь, Серёж? — Ария судорожно обхватила лицо музыканта холодными руками и едва успела поцеловать в щёку, когда он перехватил её губы и увлёк в поцелуй. Оторвавшись на секунду, она поправила пальто и прошептала: — Как вы тут не мерзнёте? — Ты в курсе, что Владимира Петровича здесь нет? — гитарист притянул женщину ближе и повёл за сцену. — Да, конечно. Папа, как и я, не считает нужным приходить на саундчек. — Ария, подняв глаза на мужчину, нежно улыбнулась и добавила: — Хотя, скорее это я, как он. Дойти не успели даже до сцены, ибо в зал влетела младшая дочь Холстинина и с диким визгом бросилась на шею сестры. — Боже! Какая же ты красивая! Я видела фотографии, но в жизни ты ещё красивее! — Ника с восторгом смотрела на старшую сестру и едва ли не плакала. Ария вдруг тепло улыбнулась и обняла девушку. — Ты совсем не такая, как рассказывала мама. — Слушай, Ник, а ты с папой приехала? — музыкантка отпустила младшую сестру и покосилась на дверь. — Да, он там разговаривает с Виталием Алексеевичем. — младшая Холстинина указала куда-то за дверь. По выражению лица старшей она поняла, что ей не совсем понятно, о чём речь. — Ну, с твоим крёстным. — Ой, Серёж, пойдём, если папа разрешит… — Ария потянула Попова к двери. Ника улыбнулась проходившей мимо Беликовой и вышла за сестрой и её спутником. — Пап, папочка! — Что такое, дорогая? — Холстинин с таким беспокойством и нежностью посмотрел на Арию, что Нике даже стало завидно. — Можно мне с вами в тур? Пожалуйста! Обещаю, я буду хорошо себя вести! — женщина чуть ли не плакала, жалобно смотря на отца. — Арюш, давай отойдём. — шепнул Владимир дочери. Они отошли в сторону, в дальний, малоосвещённый уголок. — Дочь, что случилось? — Я не могу без Серёжи, пап. Я без него дня не проживу, понимаешь? — Ария стёрла слезу ладошкой в кожаной митенке с шипами. Гитарист прижал дочь к себе и погладил по голове. Она громко всхлипнула и уткнулась носом в отцовскую футболку. — А Лёшку ты куда денешь? — этот вопрос до данной секунды никого не волновал. — Дядю Валеру попрошу. Они с тётей Галей очень его любят. — женщина так громко всхлипнула, что услышали даже «арийцы», стоящие на другом конце зала. — Пап, пожалуйста, можно мне с вами? — Разумеется, дорогая. — Холстинин запрещать чего-либо старшей дочке не смел, не потому что боялся обидеть или прогневать, а лишь потому, что сильно любил её. — Я думаю, фанаты тебе будут рады, а Юлька билетики и на тебя закажет. — Спасибо, папуль. Люблю тебя! — довольная, Ария убежала в гримёрку к Беликовой, забыв и про сестру, и про крёстного, и про гражданского мужа и сына. Когда Холстинин вернулся к Дубинину и младшей дочери, Ария уже счастливая бегала по залу и переодически целовала Попова, пытающегося пройти к гитаре, ибо Беликова тоже разрешила. — А мне можно с вами? — неожиданно спросила Ника. — А тебе-то там что делать? У Арии вон любовь такая, что жить не может, — Дуб кивнул на прилипшую к соло-гитаристу крестницу и снова обратился к Нике: — Тебе-то что в туре делать? — Не знаю. Просто тоже хочется. — девушка как-то поникла и потеряла задор. — Чтоб ездить в тур с группой, нужно быть частью этой группы. — мимо проскочил откуда-то взявшийся Кипелов с двумя пакетами еды. Ника, немного расстроившись, села на стоящий у сцены стул и принялась медленно ждать начала концерта. В группе её явно любили меньше Арии, и уж определённо никому не нужно было её присутствие на концерте, а тем более в туре. В голове девушки даже появилась мысль, что мама была права, когда говорила о том, что отец слишком сильно любит Арию, чтобы любить кого-либо ещё. А сама Ария невероятно капризная, неблагодарная и высокомерная, и ведёт себя так, словно ей все должны. Прямо сейчас она стояла на сцене и объясняла техникам, как должен гореть и куда должен быть направлен свет на момент её выхода на сцену. Там же, сидя на краю сцены, Житняков пытался настроить звук микрофонов. В зал вошли Холстинин и Дубинин и, коротко поговорив о чём-то с техниками, ушли в гримёрку. Через несколько минут все музыканты вышли, настроили аппаратуру и снова ушли. До концерта оставалось чуть больше часа. Откуда-то прибежала Беликова, утащила оставшихся в зале Нику, Арию, Максима и Сергея в гримёрку и велела не высовываться до начала. Видимо, открыли двери и начали запускать. Ария и Михаил нервничали. Для них это был первый концерт в составе новой группы. Они сели на полу перед диваном с фломастерами и бумагой и начали что-то рисовать, переодически меняясь листочками. Переодически они играли в камень-ножницы-бумага, в пальчиковый бой, пару раз даже принимались за строительство башни из пластиковых стаканчиков, но стоило башне упасть, как они откладывали это дело и начинали всё заново: рисунки, «цуефа», пальчиковый бой, строительство башни. Когда группа вышла на сцену, Ария резко почувствовала себя одинокой. Она поняла, что никогда не оставалась в гримёрке без отца или мужа. Ника заметила её потерянный взгляд и подошла ближе. — Ария. — тихо позвала девушка. Ответа не последовало. — Ария! Ты в порядке? — Да-да. Я просто поняла, что никогда не оставалась в гримёрке без папы или Серёжи. Это так… странно. — женщина потёрла руки и сняла пальто. Под пальто оказался кожаный топ и узкие кожаные брюки. Тяжёлые ботинки невероятно подходили к этому образу, к тому же, и топ, и брюки местами были украшены маленькими железными шипами. В этой самой одежде Ария последний раз выступала перед уходом из группы. Ника напомнила сестре, что пора выходить на сцену и пошла вместе с ней, чтобы поддержать из-за кулис. — Друзья! Вы хотите услышать настоящую «Арию»? — зал загудел, отвечая на вопрос Житнякова. — Так давайте же её поддержим! Зал начал скандировать «Ария», кто-то свистел, топал, кричал. Под одобрительный гул и свист на сцену вышла Холстинина. Зал резко замолчал, но через несколько секунд наполнился овациями. На сцену полетели цветы, банданы, лифчики. Люди тянули руки к сцене и кричали её имя. Зазвучали первые аккорды песни «Феникс». Арии предстояло исполнить её одной, без подстраховки Житнякова, у которого она забрала микрофон. Собравшись с духом, она в первую очередь посмотрела на отца, который улыбнулся ей в ответ и кивнул, а потом перевела взгляд на мужа. Сергей лукаво подмигнул ей и снова перевёл взгляд на гитару. В наушнике она услышала голоса сестры, сына, Валерия Александровича и Михаила. — Ария, мы в тебя верим! Не бойся! — они говорили наперебой и дёргали наушник Беликовой туда-сюда, чем дико злили директора. — Мам, я тётя люблю! Давай! Исполнив песню, Ария искренне улыбнулась и даже почти заплакала. Поставив микрофон в стойку, она заговорила: — Здравствуйте, дорогие! Спасибо вам большое за то, что приняли меня снова. Спасибо за цветы, банданы. За лифчики отдельное «спасибо», не знаю, куда из теперь девать. — кто-то в зале попросил вернуть. Ария подняла дюжину бюстгальтеров. — Вернуть? Какой? Зелёный я себе оставлю, он мне нравится. Хочешь розовый? Ну, если нет, то ходи без него. Ладно, продолжим. Я вижу, меня явно ждали. Знаете, может кто-то помнит, кто смотрел, в 2008 году у меня брали интервью. Классная такая девчушка Надя, с какими-то медно-розовыми волосами. И она мне сказала, что моего возвращения ждут больше, чем нового альбома «Арии». Как вы можете заметить, и Ария, и новый альбом уже здесь. Вместе. — А как же Маврин? — женщина из зала сумела докричаться до сцены. — Маврин? На хуй Маврина. — под восторженный вой толпы, поддерживающей резкое заявление на счёт Маврина, Ария рассмеялась, хотя в наушнике недовольная Юлия сделала ей замечание. — Тише, тише. Я сюда пришла не только песенку спеть и в микрофон поболтать. Я пришла сюда для великого дела! А знаете, почему оно великое? Этим делом занимается мой отец, мой муж, мой крёстный, мой бывший муж! Я пришла сюда играть, дорогие мои, на прекрасной гитаре, которую я сегодня утром стащила у моего любимого папочки! Ладно, я не стащила, а взяла на время, папа даже не заметил, что её нет. — Вообще-то заметил. — подал голос Холстинин. — Предлагаю закончить разговоры и продолжить концерт. — Я просто время тянула, пока Серёжа гитару подключал. — и действительно, за болтовнёй Арии никто не заметил, как пропал со сцены Попов, а потом снова появился. — Спасибо, дорогие! Ария передала микрофон Житнякову, который тоже сказал пару слов, пока Холстинина брала гитару, одевала ремень, болтала с Поповым и Дубининым, ходила до отца, потом до барабанщика. Фанатам определённо нравилось наблюдать за тем, как сама Ария Холстинина расхаживает по сцене, путается в проводах, болтает с кем-то. Она даже успела дойти до края сцены, дать автограф, сфотографироваться и получить подарок, неизвестно откуда взявшийся. После прощания «Ария» на бис исполнила «Штиль» и «Осколок льда», а сама Ария на пару с Сергеем Поповым устроили шоу. Во время исполнения «Штиля» они оказались слишком близко и, как потом сказали, просто не смогли удержаться. Весь зал и все «арийцы», шокировано наблюдали за тем, как самозабвенно целуются гитарист и гитаристка. Но музыканты продолжали играть, а Житняков продолжал петь, делая вид, что ничего не происходит. А «Осколок льда» пела уже Ария. Ей эта песня давалась лучше, чем какому-либо вокалисту группы. Прощаясь с фанатами, Ария никак не могла остановиться: она пожимала всем руки, здоровалась, фотографировалась, не слезая со сцены. Сергею пришлось уносить её на руках, чтобы оторвать наконец от фанатов. После окончательного завершения концерта, все расселись в гримёрке. Не было только Арии и Кипелова. Они стояли в коридорчике и разговаривали. — Конечно, езжай, Алёшке полезно от вас с Серёгой отдохнуть. Представляю, что у вас дома творится, если вы такое на концерте устраиваете. — Кипелов закатил глаза и погладил русую по спине. — Вот наверняка ведь по всей квартире обжимаетесь и на всех поверхностях еб… — Цыц! Спасибо, дядь Валер. — она улыбнулась и прижалась к его боку, прошептав: — Люблю тебя. Зайдя в комнату, Ария посидела около получаса, и неожиданно вспомнила, что хотела забежать в магазин, а на часах без двадцати одиннадцать. Она тут же собралась, накинула кожаное пальто, со всеми попрощалась, на всякий случай напомнила мужу, что ему и сыну нужно придти домой, а не в ночной клуб, и умчала. Буквально через час ей позвонил Кипелов и сообщил о том, что забрал Алексея к себе, и они уже дома. — Дядь Валер, а если Лёшка у тебя, то где Серёжа? И почему он до сих пор не дома? — женщина уже начала одеваться, прекрасно понимая, где Попов. — Арюш, попрощался и сел в машину. Боле не видел. — вокалист вздохнул и толе попрощался. Ария оделась и вышла из квартиры. К тому моменту, когда она вышла на улицу, позвонил Сергей и начал пьяно объяснять где он. — Серёжа, дай мне кого-то другого! — прикрикнула женщина. С невнятным «там вас просят» гитарист протянул телефон полицейскому и прошептал что-то похожее на извинения. — Лейтенант Хмелёв. — представился офицер. — Товарищ лейтенант, где этот алкоман? — В участке, разумеется. Был задержан в ночном клубе по адресу Пятницкая улица, дом 52, строение 2 за буйное поведение, порчу имущества и драку. — Спасибо. Вы там его не жалейте, пожёстче с ним. Ария положила трубку и вызвала такси. Через 20 минут она была на месте. Машина Сергея стояла во дворе дома, не так далеко от участка и клуба. Как только музыкантка вошла в отделение, все находящиеся там люди буквально почувствовали опасность. — Ключи от машины где? — не здороваясь, Холстинина остановилась посреди помещения — на расстоянии от стола дежурного и от решётки, за которой сидел Попов. — В кармане. — обиженно ответил гитарист. — Давай сюда. — женщина подошла ближе и протянула руку. Сергей проигнорировал. — Попов! Я сейчас же звоню папе. Дежурный офицер отметил для себя, что приехавшая женщина — мать бунтовщика. Не получив ни вразумительного ответа, ни ключей, Ария набрала номер отца. — Ало, папуль, привет! Извини, что так поздно. — Ничего страшного, дорогая, я тебе всегда рад. — прозвучал немного сиплый, но не сонный голос на другом конце. — Пап, ты сейчас не будешь рад. — Что случилось? — Сергей Сергеевич опять в протрезвителе. Я за ним приехала, но он домой, видимо, не собирается. — Ладно, дорогая, я выезжаю. Убрав мобильный в карман, она сняла пальто и присела на стул. — Да уж, буйный у вас сынок. Так молодо выглядите по сравнению с ним. Да, вот он, вред алкоголя. Сейчас отец его приедет? — лейтенант резко решил поболтать. — Мой. — женщина строго посмотрела на офицера. — Он не сын. Он муж. Неужели я так плохо выгляжу? Молодой человек пробормотал извинения и уткнулся в бумаги на столе. Ария предпочла ещё одну попытку достучаться до Сергея. – Серёж, отдай ключи. - она, стоя перед ним в любимых тёмно-серых джинсах и его же свитере, который был явно велик ей, говорила уже мягче. – Серёжа. – «Серёжа» да «Серёжа»! Как будто не муж твой, а чёрт знает кто. - Попов сполз с лавки на пол. – Тебе вообще плевать на меня! – Да если б мне было плевать на тебя, я бы так и была Мавриной и терпела бы его измены! Я твоя! Что тебя не устраивает? - женщина подлетела к решётке и схватилась за железные прутья. Гитарист поднялся на ноги. – Любви хочешь? Бери! Возьми моё сердце! Ария схватила со стола дежурного нож, неизвестно зачем там лежавший, и, вернувшись к решётке, поднесла к левой части груди и уже хотела надавить, когда Попов поймал её руки. В дверях вовремя появился Холстинин. – Володь, держи её, она пытается сердце себе вырезать! - Сергей бросил быстрый испуганный взгляд на товарища и сильнее потянул нож и её руки на себя. Отец Арии обхватил её за плечи и грудь и потянул на себя. Не выдержав, женщина отпустила нож. Из её порезанной ладошки капнула кровь и упала на холодную плитку. Владимир опустился на пол, обнимая дочь, покачиваясь и переодически шепча ей: «Доченька моя, маленькая моя». Ария определённо давно не было маленькой; она была скорее миниатюрной, но уже совсем взрослой и состоявшейся женщиной, и Холстинин это знал. Когда она выходила замуж первый раз, да и второй, она меняла фамилию, будто хотела навсегда от неё избавиться, забыть. Это было вполне объяснимо. Но сейчас, когда она снова вышла замуж за первого мужа, фамилию она менять не стала, что часто служило темой для раздумий её отца: то ли она хотела скрыть брак, то ли просто не хотела привлекать внимание, то ли вообще никогда не хотела менять фамилию и делала это только из злости и обиды, а может приняла для себя какое-то решение, полюбила свою девичью фамилию или повзрослела. Каждый раз он приходил к одному и тому же выводу – с Поповым она будто вернулась в свои шестнадцать, когда так любила мерч группы, приходила на каждый концерт чтобы просто насладиться моментом, была девочкой-рокершей, любила отца так сильно, была бесповоротно влюблена; она будто помолодела лет на двадцать, и внешне, и внутренне. Не стала же она срываться в тур только для того, чтобы следить за Сергеем? – Отпусти, пап! - женщина вырвалась из рук отца и вышла на улицу. – Пиздец. - заключил Холстинин. – Что тут произошло за 15 минут? – Забери меня, а? Я тут вообще случайно оказался. - выдохнул Попов, воткнув нож в деревянную лавку. – Случайно? Я тебя сейчас случайно здесь забуду на 15 суток! - Ария вернулась в помещение и вновь встала перед решёткой. – Ключи. С самым недовольным выражением лица, какое только возможно, Попов всё же протянул ей ключи от машины. – Я его забираю. Поехали, Серёж. - совершенно спокойно женщина взяла со стола связку ключей и открыла камеру. – Эй, женщина! Так не делается! - возмутился лейтенант. – Меня не ебёт. - жёстко ответила Ария. – Я её ебу! - Попов помахалоукой дежурному, закрывая за собой камеру. – Попов! - уже за дверью отделения раздались голоса Холстининых. Уже заводя машину, Ария оглянулась на мужа. Он сидел рядом и улыбался, вполне довольный своим положением. Дёрнув бровями и чуть качнув головой, гитаристка надавила на газ.