Демоны Тривеллиджера

      Воскресенье. Солнце немного сжалилось и жарило теперь чуть меньше. Люди стали высовывать носы из своих домов и гулять по улице, поедая ванильное мороженое из хрустящих рожков.       Пару раз даже проходило дождь. Маленький и тёплый, он не вселял надежду в сердца горожан, но приносил собою радость. Дети весело прыгали под мелкими каплями, вскидывая руки вверх, веря, что дождь, вместе со светящим солнцем, поможет им быстрее вырасти. Они ещё не понимали, что ребёнком быть намного лучше, чем взрослым.        Где-то на лавочках сидели пожилые женщины, спрятав глаза под панамками со здоровенными козырьками. Сплетни вновь пустились в ход, веселя их скучное существование. — Уф, жара… — пробормотала Даф, утирая лоб рукой.        Даже в знойный летний день девушка не освобождала себя от уборки. С момента нападения демонов прошло около недели. Неведомая болезнь пошла на убыль, оставляя после себя лишь лёгкое головокружение.        Но сегодня даже его не было. Проснулась Дафна с отличным настроением, с предвкушением отличного дня. Даже не понадобился кофе, чтобы привести состояние в норму.        Хрустальная посуда тихо звенела, ударяясь друг об друга. Вся она была вычищена до блеска и теперь блестела в свете утреннего солнца. Ветер с улицы игрался с продырявленной шторой, заставляя её бесшумно подниматься и опускаться.        Ей надоело ждать. Ожидание утомляло. Сколько лет она ждала именно этого момента? Конечно, любой из них мог быть удачливым, но ей не хотелось рисковать своим бессмертием.        Уборка уже заканчивалась. Пол вымыт, полки в шкафах, где стояли книги и фарфор тоже. Одинокое ведро с водой стояло около комода, специально для собственной безопасности. Даф, зная свою неосторожность, отставила его сразу же, как только закончила мыть пол.        Внутри розы началось шевеление. Слабый росток вскинулся вверх, подобно руке. Даф замерла, оглянулась по сторонам, но ничего интересного для себя не заметила. Ведро тихо опрокинулось, не издав ни звука, и мыльная вода разлилась по полу.        Хрусталь на подносе предупредительно звякнул, точно предупреждая о возможной опасности, от которой беловолосая надеялась себя уберечь.        Один неверный шаг — и всё летит к чёрту. В прямом смысле этого слова. Хрустальные салатницы и рюмки переворачиваются, подставляя бока к солнечному сияющему свету. Он играет в вымытом, ещё мокром, хрустале, не заботясь о его безопасности. Одновременно красивое и ужасающее зрелище попадает в поле зрение Даф, прежде чем она шлёпается спиной об пол. Безнадёжные попытки поймать падающую посуду себя не оправдывают. Звук, эхом отдающийся в ушах, остаётся там надолго. Девушка успевает закрыть глаза руками, как хрустальная посуда разбивается об пол. Внутри всё переворачивается от мысли, что всё испорчено. — О-ох… — девушка вздохнула, подавив внезапный приступ кашля. Пытаясь рукой найти опору, она и не заметила, как напоролась на осколок. Он прошёл по тонкой нежной ладони и рассёк кожу в кровь. Мурашки побежали по коже, расходясь по рукам и ногам, и пульсируя в груди расплывшимся болезненным пятном.        Пробежав по полу рукой, Даф оставила кровавую дорожку и, напрягшись, поднялась на колени.        Вокруг неё лежала разбитая, потерянная для этого мира, посуда. И как бы не было велико её горе, осколки придётся выбросить вместе с воспоминаниями о том, что произошло.        Дафна не любила плошать, даже когда по близости никого не было. Беснующие молоточки стучали в висках, говоря о степени разозлённости. Посмотрев на окровавленную руку, девушка вздрогнула. Заострённый лепесток на половину вошёл в кожу, но Даф его совершенно не чувствовала. Словно его и не было совсем.        Естественно, осколок в руке её совсем не радовал, и первым делом она захотела вытащить его. Девушка потянулась пальцами не пострадавшей руки к хрустальному лепестку, как вдруг тело пронзила резкая боль. Совершенно ничего не понимая, Даф посмотрела на руку. Лепесток, отколовшийся от розы, медленно стал впиваться в руку, пропадая из виду. Мелкая дрожь пробежала по телу, обжигая его горячей, пробуждающейся внутри лавы. Она с удивительной быстротой расплывалась жаркими потоками по всему телу, не щадя ничего на своем пути. Обжигая все клеточки её плоти, захлёстывая пылающими сумасшедшими ощущениями.        Расколотая на две части роза задрожала, выпуская наружу бирюзоватые полоски света. Они окружали девушка со всех сторон, повторяя недавно забытый угнетающий шёпот. «Шарлин, Шарлин,» — жаркий бурлящий поток эмоций захлёстывал сознание Даф вместе с этим голосом. Она не знала, как отреагировать на него, отдающегося в собственной голове, но понимала, как это плохо. Он звучал внутри неё самой, рядом, повсюду. С каждой минутой он сводил с ума, заставлял тело дрожать ещё сильнее, словно по нему пропускали электрический ток.        Она медленно теряла себя, пытаясь бороться с давящими чувствами, но понимала, что ничего не может сделать. «Сопротивление бесполезно,» — прошептал голос, став мягким и бархатным, точно голос матери.        И она отдалась ему, открыв свою душу. — Это тело как раз то, что нужно, — проговорила девушка, прыгнув на ноги. Её движения стали гибкими, ловкими и грациозными, как у кошки. Белые волосы темнели от корней с ужасающей быстротой. Глаза налились пронзительной синевой.        Вытянув вперёд порезанную руку, Даф (точнее то, что с ней стало), пристально вгляделась в порезанную ладонь. Кровь всё ещё струилась по руке красными дорожками. На тыльной стороне кожа медленно разрывалась, а из-под неё прорезался росток. — Давай-давай, милый, наше время пришло, — ласково прошептала девушка, коснувшись ростка пальцами.        Хрустальное растеньице — то, что осталось от Артефакта, взмыло вверх, разрастаясь в разные стороны, превращаясь в прекрасный куст. Скорее, по своему росту он больше походил на дерево, но розы, которые внезапно зацвели на нём, говорили о его истинном происхождении. Девушка размяла затёкшую руку и с любовью посмотрела на проклюнувшееся растение.        В тот же миг оно засияло ярким белым светом, наполняя собой комнату. Распространяющиеся миазмы норовили заглянуть в каждое окно, уничтожая собой всё живое. Кроме демонов.        Они повысовывали свои морды из-за стен, вылезли из-под пола, учуяв привлекающий запах. Ничего прекраснее и привлекательнее для них в этом мире не существовало. Подобрав все свои конечности, они ломанулись на него, стараясь найти источник. Все они шли за своим инстинктом, ведущим их к распустившемуся кусту Хрустальной розы. Точнее тому, что от неё осталось. Артефакт не потерял своей силы, только нашёл более подходящий сосуд. По мнению Шарлин, тело для неё — сосуд для сил демонов — оказался самым подходящим. — Дафна, — она прошествовала в коридор и посмотрела на своё изменившееся отражение. Внутри неё всё ещё находилась беловолосая охотница на демонов, но где-то действительно глубоко. — Ты оказалась недостаточно смышлёной, дорогая, — она хищно улыбнулась своему отражению, — внученька.        На самом деле Дафна Уортон приходилась ей очень, очень дальней родственницей, что не отменяло крови Шарлин в её венах. Только благодаря этому она смогла выбраться. Если бы не их связь, Роза не смогла бы разбиться. Наличие же рядом крови собственного потомка помогло обвести Артефакт вокруг…стебелька.        Шарлин не могла налюбоваться собой. Помниться, несколько столетий назад она выглядела почти так же. Может, разрез глаз немного другой, да губки потоньше. Совсем незаметно, конечно. Шарлин провела пальцем по талии и ухмыльнулась. «В моё время такие вещи не носили, — с сожалением подумала она, хоть сожаление быстро сменилось радостью. — Наконец-то свободна!»        В комнату ворвалось ужасающее рычание. Демоны, наконец, достигли контрольной точки и теперь остановились, следя за плавно движущимся на руке растением. — О, мои верные слуги, — она раскинула руки в стороны и обернулась. Растение покачнулось, но удержалось в воздухе. Её с телом девушки связывал тонкий, но крепкий стебель, содержащий в себе жизнь Шарлин. — Вы как раз вовремя, — заметила она, проводя пальцем по подбородку, — время для коренного переворота. — Шарлин, госпожа! — как один, воскликнули демоны, следя за колыхающимся в воздухе растением. Именно розы на нём источали те странные миазмы, привлекающие демонов. — Да-да! — разозлёно воскликнула она и глаза её сверкнули. — Это я, можете уже успокоиться.        Она замолчала, успокаивая ярость внутри себя. — Я всегда была рядом, — проговорила Шарлин и голос её снова стал ласковым и нежным. — Здесь. — Подняв опустошённую хрустальную розу, сказала она.        Резким движением руки она откинула верхнюю часть цветка, ударившуюся и разбившуюся об стену. — Теперь это ненужный мусор, — объяснила она, наступая босой ногой на нижнюю часть — стебель. Её силы хватило на то, чтобы он превратился в мелкие осколки.        В ней кипел триумф и необъятная радость от того, что всё получилось. Она наконец свободна, после стольких-то лет заточения! И тело самое, что ни на есть, подходящее, это не может не радовать. Планы полностью сформировались за это время и теперь Шарлин точно знала, что делать. Она повернулась к своим слугам-демонам, кто пришёл на запах, исходящий от роз, и провозгласила: — Наше время вершить революцию пришло! Идите и покажите этим людям, кто здесь настоящий хозяин!        Демоны одновременно зарокотали, приветствуя свою новую королеву. Слова в их головах формировались в единый приказ. Они всё ещё издавали разнообразные звуки, но скорее всего, просто так, чтобы Шарлин знала о каждом из них.        А их действительно было много.