Демоны Тривеллиджера

      Субботы приближалась с такой быстротой, что Дафна не могла даже выбрать время, чтобы подготовить себя к предстоящему вечеру. Волнение в ней было сравнимо с кипящей водой в кастрюле. Порой она успокаивалась, но спокойствие длилось не очень-то долго. Чаще всего оно уходило после конца рабочего дня, когда Даф возвращалась домой. Она понимала, что вот ещё один день приближается к своему концу, а значит, она придвигается к субботе ближе. Она не могла определиться, правильно ли поступила или нет, согласившись, но теперь обратного пути не было. Даф была не из тех, кто бросает слова на ветер.        В субботу девушка проснулась, когда на часах было около двенадцати часов утра. Вставать не хотелось, слишком уж она устала за пять рабочих дней, загруженных почти до невозможности. Ещё и постоянные, редкие, но сильные головные боли, от которых спасали только таблетки. Боли были вызваны как раз сильным волнением и переживанием из-за родителей, которые совсем не хотят вспоминать о её существовании. Теперь, когда прошло два года Дафна понимала, что поступила не совсем правильно, отказавшись от них в тот злосчастный день.        Потянувшись на кровати Даф приняла сидячее положение. Голова гудела, словно вчера она участвовала в шикарнейшей потасовке пьяниц. Потелепав в ванну, беловолосая нашла таблетки от головной боли и приняла из, запив водой из-под крана. До пяти было ещё куча времени, которые она хотела провести с пользой.        Два часа она провела, нежась в ванне, играя с облаками пены, пахнущей лавандой. Давно она так не расслаблялась, а то последнее время вся на нервах, то одно происходит, то другое. С такими темпами с нервными клетками можно совсем попрощаться. А они, между прочим, не восстанавливаются! Так и с катушек съехать можно, а в психушке её вряд ли кто-то навещать будет. Зато бесплатное питание, наверняка трёхразовое, своя комната, а может и нет. Может, будут соседи, добрые и спокойные, в длинных рубахах с такими же рукавами, спускающимися ниже колен.        Даф мотнула головой. Нет, в психушку ей пока рано. Стоит доделать дела здесь, например, дожить до зарплаты, которая будет только на следующей неделе, где-нибудь в субботу или пятницу. Представив белоснежные конверты, мысли Дафны собрались в кучу. Надо бы поступить так же, как и они, и собраться, хватит уже быть тряпкой и размазнёй. Слишком уж много произошло у неё в жизни, чтобы расклеиваться из-за какого-то мира, который, как оказывается, она умеет вызывать.        За прошедшие четыре дня Дафна много раз хотела попробовать вызвать Лимбо собственноручно, без демонов, или полеветировать в комнате после работы, но что-то времени всё никак не хватало, да и забот без этого было много, поэтому эти пункты отходили на второй план. А тут ещё и суббота распланирована. Даф подумывала о том, чтобы до пяти потренироваться, но быстро поняла, что не хочет этого. Если вдруг у неё получится, появятся новые вопросы, на которые она вряд ли сама найдёт ответы. А ей не хочется портить вечер и себе, и Дэминика, который неизвестно чего от неё ожидал. И зачем вообще позвал её на это свидание? Даф не могла этого понять. Несмотря на все их многочисленные встречи она всё ещё плохо знала и понимала его. Он был слишком скрытен и загадочен, а реагировал на всё с холодным пофигизмом или лёгкой ленивой насмешкой. Словно он и не умел чувствовать что-то другое.        Даф вылезла из воды, откуда уже исчезла вся пена, и дёрнула за цепочку пробки, убирая её на угол ванной. Вытерев рукой запотевшее зеркало, она всмотрелась в своё освежившееся отражение. Вот, ванна точно пошла ей на пользу, даже лёгкий румянец появился. Отлично, ещё пару часиков отдыха и на неё будет приятно смотреть.        На кухне часы показывали два часа пятнадцать минут. У неё даже есть эти несколько часов на отдых, который она заслужила. По-хорошему взять бы в понедельник ещё один отгул, но лучше не стоит, иначе мистер Гаррисон будет рвать и метать. Тем более в декабре её ждёт двух недельный отпуск, а до декабря всего около двух с половиной недель.        Дафна скинула с себя полотенце и стала медленно одеваться. Она не была в числе тех девушек, кому нужно несколько часов на сборы. Ей вполне хватало получаса на всё вместе. Сейчас же, одев только нижнее бельё, она упала на кровать и включила телевизор, желая хорошенько отдохнуть.        На кресле лежала одежда для вечера — простые джинсы и рубашка с светло-зелёным длинным свитером, под который Дафна всегда что-нибудь одевала, потому что свитер чаще всего обнажал одно её плечо и неприятно кололся. Как бы то ни было, октябрь выдался в этом году на редкость тёплым и в свитере Даф не должна была замёрзнуть. В декабре же обязательно выпадет снег, наступит зима и нужно будет вытаскивать из кладовой прошлогоднюю куртку и зимние сапоги, ужасно скользкие, при походе в которых ощущаешь себя фигуристом.        Девушка любила зиму. Спокойную и безмятежную зиму со снегом, хлопьями падающими с затянутого белой дымкой небом. Любила вечерами сидеть на кровати, закутанной в одеяло, и пить горячее кофе, обжигающее горло. Любила работать зимой, когда мозг замерзал и давал возможность сосредоточиться на чём-то определённом. Зимой затуплялись и её чувства тоже. Она становилась кем-то вроде робота, кто мог только работать. Но вечером эта оболочка пропадала, давая ей возможность посмотреть какой-нибудь старый фильмец, закутавшись в пуховое одеяло. Она не чувствовала себя уставшей зимой, даже наоборот, бодрее обычного. Не как все её знакомые, которые всё время ныли и ждали прихода весны. Даф же, наоборот, просто молилась, чтобы зима продлилась на месяц больше.        Времена года в Тривеллиджера шли чётко по графику. Три месяца лето, три осень, три зима и столько же весна. Так что сейчас, осенью, было довольно-таки прохладно, но терпимо. Было бы на несколько градусов холоднее, Дафна одела куртку.        Через два часа, когда стукнуло четыре, девушка начала собираться. Она оделась в приготовленную одежду, приукрасив это всё серебряными серёжками, подаренными одним из ухажёров на какой-то праздник, и светло-зелёными ногтями, которые она не поленилась накрасить. В её шкафчике было пару лаков с её любимыми цветами — красным, голубым и светло-зелёным, а ещё один перламутровый и, на всякий случай.        Сегодня же был не тот случай, чтобы красить ногти им, поэтому Даф сразу отбросила его в самый угол ящика, чтобы он не мешал искать нужный, самый новый, купленный совсем недавно на какой-то распродаже. Девушка точно и не помнила, на какой. Её мозг считал ненужной такую информацию и отбрасывал её как можно дальше точно так же, как и его хозяйка флакончики с лаком.        Ровно в пять раздался звонок в дверь, от неожиданности которого Дафна подпрыгнула на месте. Сердце забухало в её груди, отдаваясь тяжёлыми ударами в голове. Глубоко вздохнув, девушка пошла открывать дверь, на ходу подхватывая и набрасывая на плечи ножны с мечом. А то мало ли, что случится на этом свидании.        Открыв дверь, Даф увидела Дэминика, который оказался излишне пунктуальным. «Мог бы опоздать хотя бы на пару минут!» — подумала она, успокаиваясь. — Ты готова? — спросил он. — Отлично выглядишь. — Да, спасибо, — пробормотала девушка, обуваясь. — Стоп. А в другое время, значит не отлично? — Не так, — уклончиво ответил Дэминик и ухмыльнулся. Они молча вышли из подъезда. — И куда мы направляемся? — спросила Даф.        Дэминик молча указал на мотоцикл, стоящий возле дороге. Он выглядел намного дороже и красивее того, что был у девушке. В ней на несколько секунд заиграли нотки зависти, но она быстро отогнала их, понимая, что это уж слишком глупая почва для этих чувств.        Не сомневаясь в его водительских умениях Даф села сзади, схватившись за беловолосого обеими руками. Мотоцикл мгновенно завёлся под ними и с рёвом двинулся вперёд, быстро набирая скорость. Мимо проносились люди и деревья, ветер бил Дафне в уши так сильно, что она ничего не слышала, кроме собственного смеха. Вот это ничего себе! Сама она старалась соблюдать правила дорожного движения, поэтому ездила намного медленнее. Конечно, её волосы всё равно трепетали на ветру, а ветер ударял в глаза так, что приходилось закрываться солнечными очками, но о такой скорости она могла только мечтать. Конечно, их могли остановить на каком-нибудь повороте, но разве стоит думать об этом сейчас, в настоящее время, когда мотоцикл с бешеной скоростью нёсся по почти пустым дорогам, изредка обгоняя медленные машины. «Когда-нибудь я тоже так же прокачусь, — подумала Даф. — Может, съезжу к своей дальней тётке или просто вон из города намного дальше того треклятого места.»        Дафна не знала, куда они направлялись, да и не хотела знать. Она обитала в центре Тривеллиджера и никогда не была в разных концах города. Только там, где жили братья вместе с Дэмиником, но и это был не городской придел. Сейчас же они ехали куда-то намного дальше, вниз, по склону, где хотелось отпустить руки и раскинуть их в разные стороны. Или ещё лучше, подняться на ноги и чувствовать обнимающий с разных сторон ветер. Только вряд ли это кончится благополучно, травмами в таком случае не обойтись. А если ещё и принять во внимание данную скорость, то можно сказать, Дафне не жить, если ей вдруг захочется встать на сидушку. Поэтому она плотнее прижалась к спине Дэминика, крепче обхватив его руками, и сделала глубокий вздох. «Главное — расслабиться, — велела себе она. — И всё будет хорошо. Хотя, о чём это я, всё и сейчас хорошо.»        Помнится, в подростковом возрасте она часто делала так, высовываясь из люка машины, находящегося на потолке. Её друг частенько воровал машину из гаража, брал Даф и парочку её друзей с собой в увеселительную ночную поездку. За девушкой не следили, поэтому она могла легко сбежать из дома и кататься хоть до утра. Именно в то время, тогда ей было около шестнадцати лет, она поняла, как любит скорость. Какое кайф получает, выбираясь из люка и раскидывая в стороны руки, встречая попутный, нещадно бьющий ветер, от которого потом покрывается пылью лицо и руки. Но это её не волновало ни тогда, ни сейчас. Она даже не пыталась спросить, почему они едут без шлемов и как же безопасность, если они вдруг врежутся куда-нибудь. Она просто внезапно поняла, что верит Дэминику, хочет прижиматься к нему щекой, а не пластмассой шлема.        Даф опустила взгляд и увидела бегущую за ней тень. Девушка улыбнулась, наблюдая как извивается её волосы под неярким октябрьским солнцем, изредка проступающим через тонкие сероватые облака.        Спустя полчаса они остановились на небольшой парковке и Даф спрыгнула с сидушки, с жалостью расцепляя уже порядком онемевшие пальцы. Ноги её странно вибрировали, словно под ней всё ещё гудел двигатель мотоцикла.        Дэминик поставил мотоцикл на подножку и посмотрел на девушку. — Ты в порядке? — спросил он. — Да, — нерешительно протянула она.        Они находились так близко к друг другу, что Даф невольно поняла, что не может дышать. В животе у неё медленно разбегалось сладко-тягучее ощущение чего-то нового. Чего-то, что она с нетерпением ждала и хотела узнать. — Где мы? — спросила нетерпеливо Дафна, вдруг почувствовав себя маленькой девочкой, испытывавшей возбуждённый испуг от новых ощущений. — Пошли, — кивнул Дэминик и, взяв её за руку, потянул за собой.        Его ладонь была почти горячей и от этого по руке Даф побежали мурашки. Она послушно семенила за ним, часто не поспевая и ускоряя шаг. Вскоре они остановились перед просто огромным зданием. Дафна затормозила рядом с ним, всё ещё ощущая тепло его руки и спросила, оторопев: — Заброшенная колокольня? — Ага, — с довольным видом кивнул Дэминик, — по мне, самое отличное место в этом городке. Тут никого нет, да и вряд ли кто сунется. — Ну да, кроме наркоманов и бомжей, — саркастически пробормотала Даф, вырывая свою ладонь из его и складывая обе руки под грудью. — А мы что, не справимся с ними что ли? — брови Дэминик издевательски побежали вверх, прорезая на лбу длинную морщинку. — Справимся, почему же, — смущённо проговорила она. — Тогда пойдём, — он пропустил её вперёд, в старое здание из серых камней, с проросшим между щелей мхом.        Веяло сыростью, но Даф, не обращая на это внимания, поднималась вверх по каменной лестнице с широкими ступенями, глядя себе под ноги, стараясь не угодить в небольшие ямки, где не хватало кусков камней, а в разные стороны бежали паутинки трещин.        Когда они поднялись, Дафна изрядно подустала и отошла в сторону, пропуская Дэминика вперёд, который усталым не выглядел вовсе. Он был так же бодр и весел, как и в начале пути. — Ну, чего ты? — насмешливо поинтересовался он, стреляя в неё ослепительно широкой улыбкой, от которой щёки Даф медленно налились краснотой. — Неужели уже устала? — Нет, — с вызовом ответила она, выпрямляясь. — Тогда прошу к столу, ты наверняка проголодалась.        В животе Дафны заурчало и она согласно кивнула, позволяя себе слегка улыбнуться. Она вышла с Дэмиником на небольшой округлый балкончик, где лежала коробка пиццы и белая роза. Двумя пальцами русоволосый поднял её и протянул Даф со словами: — Это, кстати, специально для тебя. — Ничего себе, — саркастически протянула девушка, принимая сей чудный подарок, — где это ты откопал такую прелесть? Даже не потрудился шипы поотрывать. — Эта роза очень похожа на тебя, — заметил русоволосый, опускаясь на пол. — Хренов романтик, чем мы друг на друга похожи? — спросила Дафна, критически осматривая цветок. — Ну, во-первых, ты такая же чисто белая. — А во-вторых? — поинтересовалась девушка с толикой любопытства в голосе. — А во-вторых, если не правильно обращаться с розой, то можно уколоться. Так же и с тобой. — Гм… — протянула Даф, чувствуя, что щёки начинают краснеть от столь странного комплимента. Да и можно ли вообще назвать это комплиментом? — Из тебя романтик… — Что есть, того не отнять, — Дэминик пожал плечами, словно до сказанных им слов ему не было дела, и похлопал рядом с собой. — Как ты успела заметить, некоторые чувства у меня немного притуплены, нежели у других людей.        Даф послушно опустилась на колени, кладя розу рядом с собой, еле как отводя от неё взгляд ради того, чтобы взять ломтик пиццы из уже открытой коробки. Столь внезапный и индивидуальный комплимент ей понравился, не каждый день её сверяли с белой розой. Да и вообще ни один парень за всю её жизнь не удивлял её так, как это сделал Дэминик, хоть он, по сути, ничего и не сделал. Но всё равно было намного приятнее, чем поход в ресторан или кино. Дафна вообще любила одиночество, но против компании беловолосого не была.        Так они посидели в молчании, пока кусок в руках Даф не был съеден. Она вдруг почувствовала жажду и Дэминик, словно прочитав её мысли, передал её бутылку пепси, которую девушка приняла с огромной радостью. — Да у тебя всё схвачено, — подметила она без капли упрёка или насмешки, что её саму удивило. — Конечно, — ответил ей Дэминик, открывая свою бутылку и припадая к горлышку.        Даф не нашла, чего ему сказать. «Зря он это всё затеял,» — подумала она печально. Хотя ей, безусловно, понравилась поездка на мотоцикле, пробудившая в ней детскую, уже давно утерянную, радость. Она и не могла припомнить, когда чувствовала в душе такое умиротворение. Если бы сейчас напали демоны, она, наверное, даже не смогла бы подняться, чтобы обороняться. Тогда, скорее всего, Дэминик её защитил бы, а может, и нет, кто знает, что в его голове.        Окончательно расслабившись, Даф не сразу услышала тихого, но твёрдого голоса Дэминика, который, кажется, спрашивал у неё что-то. — А? — спросила она, поворачивая голову в его сторону и смущаясь от слишком резкого пересечения их взглядов. — Говорю, погода для октября слишком уж тёплая. — Да, — она кивнула головой, продолжая рассматривать его. Он был так близко, что она могла разглядеть каждую прожилку в его глазах, отмечая про себя их необычный ореховый цвет, придающий особую пронзительность его взгляду. — Здесь ничего и не изменилось — прошептал Дэминик, стойко отвечая на её взгляд. — В Тривеллиджере с погодой всегда всё хорошо, — согласилась Даф отводя взгляд. — Зима начнётся в декабре, как положено, а сейчас, до самого тридцатого числа примерно будет так. Прохладно, но не холодно. — Как ты относишься к такой погоде? — Люблю, — честно ответила Дафна, — очень. Я чувствую себя более собранной и могу хорошо контролировать себя, нежели летом, например. — Слушай, — Дэминик повторил движение девушки и его спина встретилась с гладкой поверхностью стены, — а как ты стала бороться с демонами? Откуда узнала о них? — Да так, — отмахнулась Даф. — Не желаешь говорить на эту тему? — понял Дэминик, не слишком настаивая. — Не желаю, — согласилась она. — Слишком болезненно вспоминать? Девушка снова кивнула, опуская голову вниз. — Как бы больно не было, иногда стоит ворошить прошлое, — заметил Дэминик, при этом голос его был таким же легкомысленным. — Не стоит портить столь чудный день воспоминаниями о моём прошлом, — проговорила тихо Даф — Иначе вечер точно будет испорчен. — Неужели это настолько плохие воспоминания? — не поверил русоволосый. — Не поверишь, но да. — Хорошо, тогда не будем, — согласился Дэминик. — Но о себе ты можешь рассказать хоть что-нибудь? — Что конкретно тебя интересует? — Дафна подняла взгляд и посмотрела на мужчину, который, в свою очередь, беззаботно смотрел в сереющее вечернее небо. — Всё, — ответил он, не отводя глаз, словно небо его интересовало больше, чем рядом сидящая Даф, которую это, кстати, задело.        Но она не подавала вида, не желая ссориться с Дэмиником, тем более спокойствие в её душе не позволяло ей и колкого слова сказать в его адрес. Поэтому она, не спеша и обходя ненужные темы, рассказала Дэминику свою жизнь почти с самых пелёнок. Когда он слушал про её шалости, сотворённые в школьное время, — а тогда Даф была ещё той шкодой, — то на его глазах наворачивались слёзы от смеха. Девушка смущалась, но всё равно продолжала рассказывать, внезапно почувствовав, что может доверить ему и свою историю, да и жизнь тоже, если вдруг понадобиться. Какая-то необъяснимая сила заставляла её говорить, хотя Дафна и не противилась. Ей было весело и хорошо, как не было уже давно. На её Дне Рождения она просто напилась, позволив себе развлечься с коллегами. Но никто из них так много о ней не знал, да и не интересовался.        Когда она закончила, то необъятная радость обхватила её со всех сторон. Кажется, она смогла преодолеть разделяющую их холодную стену, не позволяющую нормально общаться и боле менее понимать друг друга. Сейчас же, смотря куда-то вниз, где простирался город, она чувствовала только тепло, которое приятно грело душу.        Она сама не заметила, как перешла на день своего совершеннолетия, когда вся её жизнь пошла под откос из-за нападения демонов. Что-то говорило внутри неё, что эти воспоминания не принесут привычной боли сегодня. Сегодня вообще особенный день, когда ничего против обернуться не сможет.        Когда Дафна заметила, о чём вообще говорит, то замерла, заткнув руками рот. В её голове резко заколыхались самые разные мысли, холодными щупальцами обхватывая мозг как бы говоря, какую глупость она совершила, открыв рот.        Дэминик же тихо сидел рядом, не издавая ни звука. Его, кажется, история заинтересовала. — Ну? А дальше-то что было? — нетерпеливо спросил он, наклоняясь к ней ближе. — Да ничего, собственно, интересного, — Даф пожала плечами, внезапно напрягшись. — Ну что ты врёшь? — мягко спросил Дэминик. — Не вру я, — тяжело вздохнула девушка. — Врёшь, — уверенно кивнул он, заставив меня разозлено отвести взгляд.        Даф замолчала, пытаясь успокоиться, но она уже слишком далеко завела разговор, чтобы вот так внезапно обрывать разговор, каким бы не был его исход. Внутри неё что-то болезненно шевельнулось, возрождая в голове ту страшную картинку. Ту, когда перед ней открылось окровавленное тело одноклассника. Не просто одноклассника, если говорить на частоту. Он был самым дорогим для неё человеком, самым любимым, родным. И каково было увидеть его тело перед собой, мёртвое и изуродованное. Дафна не хотела помнить об этом, но такое не забывается, как бы сильно не хотелось. — Зачем ты просишь меня говорить, если это приносит мне боль? — плаксиво поинтересовалась она, поворачивая голову обратно. — Ты сама начала, — иронично заметил Дэминик, — а я просто прошу продолжить. — Ладно, — сдалась девушка, закатывая глаза.        Говорить не очень-то хотелось. Она боялась, что рассказывая, может не выдержать и расплакаться, вспоминая тот ужасный страх, сковавший руки и ноги. Наложив на горло какую-то таинственную печать, не позволяя кричать. Она бы не хотела, чтобы это повторилось, слишком уж тогда она испугалась, успев подумать, что это и её конец тоже. Она вообще удивлялась, как ей удалось выжить? Почему демоны ушли?        «Всему виной случай,» — думала Даф. Ей не очень-то хотелось вдаваться в подробности, она просто была счастлива, что осталось в живых. Что ей удалось выбраться и вернуть себя к нормальной жизни, хоть поначалу это было очень трудно сделать. Постоянные кошмары и головные боли, застилающие глаза слёзы, вечно преследующий страх, депрессия — всё это очень долго мешало Дафне оклематься. Но она понимала, что если не сделает этого как можно быстрее, демоны могут найти и убить её. Скорее всего, это было обычной паранойей, но тогда, в то время, ей казалось, что они поджидают её за каждым углом.        Она старалась говорить твёрдо и быстро, но выходило наоборот. Даф полностью погрузилась в воспоминания, забывая про всё на свете; про то, что рядом Дэминик, а она рассказывает это ему; про старую колокольню, где они сидели, проводя время друг с другом. Про всё, что было вокруг. Для неё существовали только её воспоминания, от которых давно нужно было избавиться. Нужно было сразу же поделиться этим с кем-нибудь, тогда, возможно, они не преследовали бы так долго, старательно желая свести её с ума.        Дэминик молчал, слушая тихий шёпот Даф, ставший каким-то зловещим и предзнаменовательным. Словно она впала в транс и парировала своё будущее. Не знай Дэминик о чём этот рассказ, он бы даже вздрогнул, настолько пасмурно звучал её голос.        Она говорила долго, даже не пытаясь тянуть время, просто потому, что так хотелось. Были выпиты бутылки колы и съедена вся пицца, однако рассказ продолжался. Даф даже поняла, что перестала дрожать от воспоминаний. Они больше не пугали её. Чувство защищённости было намного сильнее, заставляя страх отходить на второй план.        Когда она закончила, уже начинало смеркаться. Поднялся более холодный ветер, что ни Дэминика, ни Дафну, не заботило. — Тебе не легко тогда пришлось, — сочувственно сказал он. — Это в прошлом, — уверенно ответила девушка, сама не ожидая от себя таких слов. Но они шли прямо от сердца и были намного правдивее тех, что она хотела сказать сначала. — Знаешь, а теперь твоя очередь. — Тебя интересует только моя смерть, да? — ехидно поинтересовался он. — Нет, не только. Вообще всё, только не юли, — предупредила беловолосая. — Особенно рассказывать нечего. До пятнадцати лет я был самым обычным мальчиком, любившим приключения и тир. Учёба всегда давалась мне легко, поэтому я никогда не задумывался о неё глубоко. Я не знал, кем хочу стать в будущем, в то время как мои сверстники уже выбрали профессии. По крайней мере, у них уже было представление о будущем месте работы. У меня же — нет, белое пятно, будто ничего не измениться и я всю жизнь буду только бегать в тир да с друзьями по улице. Я был счастливым ребёнком, мои родители не были богатыми, хотя и бедными их назвать было трудно. Средний достаток, средний ребёнок. Во мне не было ничего примечательного. Ни ботаник, ни спортсмен. Я действительно любил оружие, кроме игрушечных автоматов и пистолетов дома у меня ничего и не было, и в то время, как другие дети сидели за компьютерами, я проводил своё время в тире. Ничего, чёрт возьми, ничего не предвещало беды! — его голос предупредительно зазвенел и быстро погрубел, став ещё серьёзнее и твёрже, чем раньше. — А потом, когда мне было около пятнадцати, мы поехали в магазин. Знаешь, мама хотела купить всякую мелочь для дома, кажется, новый чайный сервиз… Так вот, мы ехали по дороге и попали в аварию. Я плохо помню, что тогда было. Скрежет металла, запах поджаренного человеческого мяса, огонь везде. Как оказалось, мы попали в потасовку демонов, один из которых кинул в нас здоровенный грузовик, столкнувший нас с обочины. Демоны были действительно огромными, метров пять в высоту. Они раскидывали во всё, что попадалось на их пути, но, кажется, серьёзно пострадали только мы и водитель грузовика. Все погибли, кроме меня. Меня повезли в местный госпиталь и, чёрт, я видел смерть! Я готов чем угодно поклясться, что ушёл. Я был в полнейшей темноте, когда увидел женщину. Её волосы каштановыми кудрями падали на плечи и грудь, что придавало ей ещё больше очаровательное выражение. Она стояла перед моими глазами. Такая бледная, уверенная в себе. Тогда мне показалось, что это ангел пришёл за мной, чтобы проводить на тот свет. Как я сказал, в те времена я был милейшим ребёнком. Но, нет. Её рука показалась из-за спины, сжимающая розу. Хрустальную розу. Я видел, как она медленно заряжается энергией, сверкает и сияет в темноте. Тогда я и понять не мог, что это, да и не пытался вдуматься. Девушка улыбнулась мне маленькой улыбкой и протянула заряжённый энергией цветок. Из реальности послышался писк кардиограммы, и я почувствовал, как нарастает в груди страх. Я спросил её, что будет, если я не возьму розу, и тогда она ответила, что я умру. Почему она выбрала меня в качестве хранителя своего сокровища? Не знаю. Но я очнулся в больнице спустя два дня. Роза лежала в моей тумбочке, переливаясь золотистым сиянием, что дарило мне жизнь. И дарит до сих пор.        Он замолчал, шумно выдыхая воздух, что остался в его лёгких. Глаза закрылись, словно он погрузился в прошлое точно так же, как это делала до него Даф. В отличии от него он быстро оклемался и поднял взгляд, продолжив: — Близких родственников у меня не было, поэтому единственное место, что ждало меня — детский дом. Я замкнулся в себе, узнав о гибели родителей, стал молчаливым и по-настоящему гадким. То я молчал, то орал на весь коридор, избивая очередную жертву. Через кулаки я выражал свою боль, что была во мне после их смерти…и моей тоже. Только позже я осознал, что мёртв, когда, коснувшись меня, одна из воспитательниц сказала, что я холодный как лёд. Они думали, что я болен, но быстро смирились с моей постоянной температурой тела. Я жил, будучи покойником, не зная, что делать дальше. Где-то месяца четыре спустя моей жизни в детском доме, я познакомился с Митчем и Муром, которые стали моими друзьями. Которые помогли мне вернуться в этот мир, поставив меня на ноги. Они стали хранителями моей тайны и, бьюсь об заклад, они никому её не рассказали даже спустя столько лет.        Потом же, после восемнадцати, Мур и Митч сняли квартиру, а я решил колесить по миру. Сначала было реально трудно, мало денег, мало знаний. Но у меня была цель, помогающая мне в трудную минуту. Я помнил о том, кто убил моих родителей и жаждал мести. Всем им. Приобрести пистолеты не составляло и труда. Честно говоря, один из подпольных торговцев даже бровью не повёл, продав мне оружие. В банке я смог добраться до завещания моих родителей, доступ к которому открывался только с восемнадцати. Купил мотоцикл, чтобы колесить по миру и убивать демонов. Собственно, этим я и занимался следующие шесть лет. А потом вернулся сюда, в родной город. — Потому что захотелось тишины, — эхом откликнулась Даф. Голос её снизился до неуверенного шёпота. — Да, скорее всего, это так, — согласился Дэминик, посмотрев вдаль, где простирался город. — А роза? Она всегда была с тобой? — Всё время, — кивнул русоволосый. — Она поддерживает мою жизнь. Если я буду слишком долго находиться вдали от неё — то погибну. — Где она сейчас? — Дома у Мура и Митча, где же ещё, — в его голосе слышалось лёгкое раздражение. — Я не могу носить её с собой постоянно. Несмотря на то, что её невозможно уничтожить. — В чём же тогда проблема? — Она привлекает демонов. Они идут на её запах. Конечно, это очень трудно заметить, но всё же это так.        До самой темноты, они разговаривали друг о друге, то о Дэминике, то снова переходя к жизни Даф, сверяя их друг с другом. Девушка была счастлива, что русоволосый появился в городе, пусть её и бесили его насмешки, пусть он был слишком нагл и уверен в себе, пусть благодаря ему стало больше демонов, зато с ним ей было спокойно.        Испугавшись, она вдруг поняла, что чувствует к нему некую симпатию. Дафна не была против встретиться с ним ещё, если он пригласит, конечно.        Уже перевалило за двенадцать, когда они решили спускаться вниз. От разговоров и долгого смеха у Даф болела голова, но это была приятная боль, с которой она легко уснёт по приезду домой. Но туда, домой, где царило тихое одиночество, ей не хотелось. Жаль, что выбора у неё не было. — Если не хочешь к себе, можем поехать ко мне, — сказал ей Дэминик, когда она поделилась с ним своим нежеланием возвращаться. — Мур и Митч будут рады тебя видеть. — Я бы осталась здесь, — призналась она. — Здесь нельзя, малышка, — покачал головой русоволосый. — Ночью замёрзнешь, вон уже как губы посинели. Руки Даф метнулись к действительно холодным губам. Она кивнула головой, словно соглашаясь с ним, но в то же время желание остаться лишь усиливалось, не смотря на непогоду. — Пошли уже, — приобнял её Дэминик, отчего тело Дафны вновь покрылось довольно крупными мурашками, а мысли в голове спутались в единый большой комок.        На обратном пути поездка не показалась ей столь захватывающей. Было холодно и она, как могла, прижималась к спине Дэминика. Мимо проносились деревья и дома, вскоре показались и знакомые улицы. «Вот и всё,» — прошептала она одними губами.        Русоволосый довёз её до дома, где она, слезая с мотоцикла, сказала: — Может, ещё как-нибудь так выберемся? В её голосе была слышна стойкая интеллигентность, ни намёка на кокетства. — Ты имеешь ввиду туда или покататься на мотоцикле? — И то, и другое, — честно ответила она и улыбка коснулась её губ. — А что, количество встреч у нас ограниченное?        Дэминик покачал головой и Даф, не найдя больше нужных слов, развернулась в сторону своего подъезда, собираясь уходить, не попрощавшись, но вдруг он схватил её за руку и, развернув, потянул на себя. Их губы встретились в нежном поцелуе. Ледяное дыхание Дэминика обожгло её кожу так же, как и точно такие же губы. Он не делал попыток ни проникнуть в её рот языком, ни прикоснуться к ней, что вызвало внутри девушки слабое возбуждение, которое она легко могла унять, понимая, что сейчас ни самое нужное место для более тесного контакта.        Он прервал поцелуй и, ничего не говоря, поехал прочь, быстро скрываясь с глаз Даф. Она стояла, не в силах поверить в то, что только что произошло, медленно поднимая руки к ледяным от поцелуя губам. В её груди бешено забилось сердце, как птичка в маленькой клетке, с силой ударяясь о рёбра. «Чёрт!» — вдруг дошло до неё. — Кажется, я влюбилась…