***
1: Наши дороги разошлись всего неделю назад, а я уже нахожу твою идею вести путевые заметки не такой глупой — даже приобрёл эту книжицу на ближайшей ярмарке. Ты знал, что всё этим кончится, верно? Держаться за воспоминания не в моём духе. Мне нравится их проживать. Для меня большая честь оставаться единственным свидетелем некоторых мгновений жизни, будь то захватывающий дух рассвет или чарующее полнолуние. А если повезёт разделить их с приятным попутчиком — что ж, так тому и быть. Но, право слово, твоё умение рассказывать истории произвело на меня неизгладимое впечатление. Многообразие деталей и живых образов, способность ярко изобразить даже листву на дереве — всё это достойно похвалы. Возможно, секрет успеха кроется в твоей харизме, считал я, и потому не воспринимал твой совет всерьёз. В конце концов, когда я делился с тобой своей историей, ты слушал так же внимательно и завороженно, как и я. Стало быть, путевой дневник мне ни к чему. Так я думал, пока мы не распрощались. Я полагал, что у меня хорошая память, но впечатления и чувства утекают, словно песок сквозь пальцы. Ещё вчера я испытал ни с чем не сравнимое блаженство, когда с первыми лучами солнца отправился к подножию великого храма Наруками, но уже сегодня это зрелище показалось мне не таким увлекательным по сравнению с лесом Тиндзю. Независимо от времени суток я каждый раз встречаю там тануки. Этим прохвостам когда-нибудь удавалось одурачить тебя? За себя скажу, что, как бы я ни был рассеян, рано или поздно мне всегда удаётся разгадать их шалость. Главное не спешить, а оглядеться получше. Я представляю, как тебе не хватает терпения и ты просто бродишь кругами, круша всё вокруг, и тихо смеюсь. Разве не удивительно, что мы ходим по одной земле со зверями, способными превратиться в факел? Как по мне, это одно из доказательств уникальности Инадзумы. Как видишь, о моём визите в Наруками рассказывать мне уже неохота. Что ж, впредь я не допущу такой глупой ошибки и не позволю чудесному мгновению остаться невысказанным. Иначе как я при встрече поведаю тебе обо всём, дорогой друг? 2: Иногда в лесу я нахожу удивительно красивые цветы. Тот, что ты видишь справа, я вложил между страницами пару недель назад, и теперь его бутон приобрёл нежный светло-фиолетовый оттенок. Но я клянусь, по ночам эти цветы светились ярко-голубым. Я очень хотел тебе их показать, но получилось лишь узнать об их необычных свойствах после сушки. Придётся тебе отправиться туда со мной, ничего не поделаешь. 3: Лёжа под солнцем на обжигающем камне, я лениво потягиваюсь и невольно вспоминаю нашу последнюю встречу. Тогда стояла точно такая же невыносимая жара, от которой клонило в сон. Чувствовался запах лета. Многие относятся к судьбе с опаской. Она видится людям неотвратимой, страшной тайной, следующей по пятам и не оставляющей надежды. «Всё предрешено», — так мыслит большая часть Инадзумы, слепо следующая заветам Наруками Огосё. Я не боюсь судьбы. Она напоминает мне изящную бабочку, свободно парящую у высокого ростка мяты. Несколько мгновений назад насекомое приземлилось точно на рукоять моего меча. Тогда я и подумал о тебе. Не стоит пытаться поймать бабочку или остановить её вольный полет. Это лишь отпугнёт её, а в худшем случае даже погубит. Но если взять на себя роль заинтересованного наблюдателя, то она позволит созерцать себя чуточку дольше. Без суеты. Это и есть судьба. В одно мгновение она сидит у тебя на ладони и ты чувствуешь себя её хозяином, а в следующее улетает ввысь — ты только и можешь, что смотреть ей вслед. И кто мы такие, чтобы её останавливать? Даже Архонт не вправе это решать. 4: Ты знал, что если тебе не удалось пересечь границу на острове Рито, то есть ещё несколько способов проникнуть в Инадзуму? Получается, даже Всемогущему Сёгуну не под силу остановить культурный обмен между людьми. Хотя, о чём это я? Помню, ты рассказывал о знакомом из Мондштадта — юноше, приближённому к клану Камисато. Существует ли на самом деле граница между Инадзумой и остальным миром? Или это лишь иллюзия, которую поддерживает власть? Сегодня на торговой площади я встретил продавцов из самых разных уголков Тейвата. Больше всего мне запомнилась встреча с чудаковатой девушкой из Фонтейна. Её речь была возвышенной (и это говорю я), а голос — воодушевлённым. Она показала мне инструмент, позволяющий запечатлеть изображения окружающего мира. К нему ещё нужно приноровиться, но я очень жалею, что не узнал о его существовании до встречи с тобой. На покупку аппарата мне бы всё равно не хватило моры, но, когда мы будем путешествовать вместе в следующий раз, я обязательно захочу сделать общее фото на память. 5: За обветшалыми ставнями слышится раскатистый гром. Скоро будет дождь. Наступил октябрь, но в Татарасуне едва ли можно уловить течение времени. Осень — пора перерождения, однако здесь природа больше никогда не пробудится ото сна. Не нахожу в себе силы покинуть и без того заброшенное место. Беженцы из шахт медленно и мучительно умирают. Те, кто прибыл с запада, говорят, что ситуация в ущелье Мусодзин не лучше. Вся вода заражена: обычный человек не проплывает и ста метров. Люди серьёзно больны, а воздух заряжен татаригами. Я не слышу даже дуновения ветра. Я уже давно не тоскую по дому, но, когда я вижу местных жителей, отчаянно цепляющихся за свои ветхие, испещрённные токсичным дождём жилища, внутри меня что-то необъяснимо надламывается. Мать-природа обозлилась на человечество, она бушует и жалит в ответ на безразличие. Но даже в этой кромешной тьме люди всё ещё надеются отыскать факел, который сможет осветить им путь к выходу. О, властелин тёмного моря, подскажи тайну, что поможет освободить твой народ! Жадный до правды, я искал ответ у мёртвого божества, потому что власти кормят нас ложью. Мне страшно, что то может быть лишь вершина айсберга, а в действительности Инадзума тащит за собой вековую ношу чужого греха. Почему вместо того, чтобы исцелить нашу землю, мы ведём войну с народом Ватацуми? Если это бой за вечность, то не отнимаем ли мы время у самих себя? Природа кричит о помощи. Её нужно вылечить. Этот звон раскалённого железа и электрического напряжения в воздухе… его слышу только я? Мой друг, ты ведь был в Татарасуне до нашей встречи. Скажи, ты чувствовал то же самое? Я ощущаю тоску из глубины моря, где у горизонта сливаются земля и небо. Внутри меня горит пламя, и ему нужно намного больше, чем просто выжить. 6: На море сегодня сильный ветер. В его завываниях я слышу плач. Только я успел добраться до берегов острова Ватацуми, как с востока дошла новость об Охоте на Глаз Бога. Впервые я так горько сожалею о том, что не решился позвать тебя с собой. Если в Инадзуме и осталось место, где мы можем себе помочь, то это Сангономия. Но я понятия не имею о твоём местоположении… Где бы ты ни был, я знаю: новый закон привёл тебя в бешенство. Ты и до этого отзывался о правлении Сёгуна грубее меня, но сейчас даже я не могу понять её мотивации. Каждый день на гражданской войне умирают простые люди. Из-за татаригами в деревнях скоро не останется пресной воды. И вместо того, чтобы предостеречь Инадзуму от саморазрушения, Райден лишает народ возможности защитить самих себя? Мы должны это остановить. 7: Я стал плохо спать по ночам. Когда-то прекрасные вещи теперь становятся безликими. Мои путевые заметки постепенно превращаются в личный дневник. Лишь здесь я могу поведать о своих тревогах. Возможно, когда ты прочтёшь эти незатейливые строки, твоё мнение обо мне изменится. Прошу, не суди меня строго. Правда в том, что Охота на Глаз Бога по-настоящему напугала меня. В тот день, когда это произошло, я был бесконечно зол. Но прошла уже неделя, и во мне больше не осталось ярости. Только бессилие. В последний раз я лишь чудом сбежал от солдат. Мне пришлось применить грубую силу. Некоторых моих попутчиков уже обнаружили. Их Глаза Бога собираются установить в крылья огромной статуи Райден у подножия Тенсюкаку. До Сёгуна никто не может достучаться. Она глуха к жалобам и мольбам о помощи. Каждую ночь, закрывая глаза, я представляю будущее, в котором война окончится. Воцарится новая Инадзума, где нам позволят быть свободными. Кажется, будто она совсем близко. Я верю, что мы сможем всё изменить. Может, не я и не ты, но мы все вместе… Уверен, что ты видишь будущее не менее прекрасным. Поделишься своими мыслями? 8: Странно, но на острове Ватацуми почти никогда не бывает дождя. Будто здесь своя собственная экосистема. Ты просто обязан это увидеть. Надеюсь, совсем скоро ты до нас доберёшься! Я всегда был сторонником мирного решения конфликта. Лишь в случае смертельной опасности моя рука незамедлительно хваталась за клинок. Но в этот раз я и сам не вижу другого выхода. Более того, я понимаю, что не смогу выбраться из этой ситуации в одиночку. Я больше не жду, что власти помогут нам. Райден слишком занята своей идеологией, чтобы обратить внимание на свой народ. Она ничего не изменит. Это должны сделать мы. Она думает, что Охота на Глаз Бога положит конец восстанию, но оно лишь воспылало сильнее. Я принял решение присоединиться к Сопротивлению. В их войсках недостаёт людей, и каждая битва оборачивается огромными потерями. Больше я не могу ни бежать, ни оставаться в стороне. Возможно, это моя последняя заметка перед грядущей битвой. Сёгунат превосходит нас по количеству и ресурсам, но на нашей стороне правда. Мы выиграем немного времени. Если мы продержимся, то сможем исправить ошибки прошлого. Не грусти обо мне, дорогой друг. Я буду спать спокойнее, зная, что сделал всё, что было в моих силах. Где бы ты ни находился, прошу, не сдавайся! 9: [страница вырвана] 10: У меня был друг. Год назад мы сидели у моря, ели свежую жареную рыбу и делились друг с другом мечтами о грядущих приключениях. Нам было очень весело вместе. Мы знали, что наша дружба не случайна. Вчера его не стало. Я приехал слишком поздно. Мой друг, он был… человеком безграничной глупости. 11: Я не могу тебя отпустить. Молния рассекла твоё тело перед моими глазами, но я до сих пор не могу в это проверить. Я отдал бы всё, чтобы оказаться там всего на несколько минут раньше. Ведь ты… был там совсем один. 12: Мне повезло встретить капитана Бэй Доу, и с первыми лучами солнца я выхожу в открытое море. Так и не сумев справиться с твоей гибелью, я бегу из Инадзумы. Это место мертво, и я больше не вижу смысла за него бороться. 13: Прошёл месяц с тех пор, как я обосновался в Ли Юэ. Я променял багряные клёны и горные рощи на песчаные деревья и каменные леса. Новые земли, оживлённые побережья и чужая для меня культура. Места, где пролегают мои мечты. Отсюда рукой подать до Мондштадта и Сумеру. Ты мог бы подумать, будто это торжественное начало следующей главы моей жизни. Однако с каждым днём мне всё сложнее найти причины остаться. Моя бесконечная любовь к путешествиям не смогла меня удержать. Когда местные слушают мою историю, то никогда не осуждают меня. Они говорят: «Спастись бегством было самым верным решением». Но их искренняя жалость приносит не утешение, а боль. Им не понять, через что мне пришлось пройти, прежде чем я опустил руки. Я думал, что в Ли Юэ моя жизнь наладится и ты будешь мной гордиться. Вот только здесь нет ни одной пурпурной сакуры. Вокруг всё чужое. Никто не предупредил меня, что даже по умирающей и насквозь прогнившей родине можно так сильно тосковать. И чем чаще я вспоминаю, в каком состоянии я её бросил, тем тяжелее мне становится. На секунду мне показалось, будто я смогу отпустить Инадзуму, но правда в том, что я тебя подвёл. Я возвращаюсь домой. 14: Мы не оставили попытки отбиться от генерала Кудзё Сары и её войска, и сегодня они наконец отступили. К успеху операции привела череда странных совпадений, которые больше не кажутся мне случайными. Меня не покидает ощущение, будто рано или поздно я обернусь и увижу тебя, плечом к плечу со мной защищающего Инадзуму. Но вижу тебя я лишь во снах. На твоем лице всегда шрам от молнии. Твоя душа преследует меня и говорит, что ни в чём меня не винит и всё в порядке. Ничего не в порядке. Моё место там, где ты, и я хочу пойти за тобой. Вот только боюсь, что ты не будешь ждать меня на другой стороне. Если этой ночью ты снова придёшь ко мне, пожалуйста, сделай так, чтобы я не проснулся. 15: Ситуация вышла из-под контроля. Сопротивление готовится нанести удар по штабу Сёгуна. Не знаю, чем всё кончится, но мне больше не страшно. Нас поведёт генерал Горо. Также в бой отправится путешественница. Хотел бы я вас познакомить. Уверен, её крепкий удар произвёл бы на тебя неизгладимое впечатление. Поговаривают, она способна дать отпор самой Райден. Идиот, ты пропускаешь всё самое интересное. 16: Когда я решился противостоять Мусо но Хитотачи, твой глаз Бога пробудился. В тот момент я ринулся в бой, руководствуясь горячим сердцем, а не холодной головой. И я был готов умереть, но судьба распорядилась иначе. Всё случилось так быстро, что я не успел осознать произошедшее. Лишь услышал твои слова, которые помню до сих пор: «Всегда найдутся смельчаки, готовые бросить вызов молнии». Ну разве не смешно? Целый год я искал человека, способного стать новым хозяином для потухшего глаза Бога, чтобы в итоге пробудить его самому. Круг замкнулся. Это помогло мне наконец увидеть, в чём я был не прав. Возможно, я пытался найти кого-то, кто смог бы заменить тебя. Какая глупость. Я мог написать о нас книгу, но мир забрал бы её так же, как и тебя. 17: Если бы ты только мог видеть, во что превратились наши с тобой родные края… Всё, о чём мы когда-либо могли мечтать, сбылось! Путешественница смогла исцелить Громовые Сакуры, распутать клубок тёмной энергии Оробаси и помогла исследователю из Фонтейна остановить разрушительное воздействие ядра Татаригами. Конечно, вода в источниках так и осталась опасной, но это предотвратило дальнейшее загрязнение. Люди наконец-то смогут вернуться домой. Когда я услышал о подвигах путешественницы, то не смог сдержать чувств. Она протянула нашему народу руку помощи, в которой мы так сильно нуждались, и смогла совершить настоящее чудо — кончилась война. Я ничуть не преуменьшаю наши заслуги. Разумеется, Сопротивление сыграло свою роль и наши жертвы не напрасны. Песня победы звучала сегодня в твою честь. Но видя, с какой лёгкостью путешественнице удаётся наладить полувековой конфликт между обеими сторонами, я невольно задаюсь вопросом: если бы она появилась на полгода раньше, быть может, ты увидел бы божественную молнию при совсем других обстоятельствах? Но реальность не знает сослагательного наклонения. 18: Инадзуму вновь залили яркие солнечные лучи. Знаю, что должен чувствовать себя немного лучше, но я остался прежним. Обещания, которые я не смог сдержать, всё ещё не дают мне уснуть. Я больше не узнаю себя, и меня это пугает. Я нашёл твои путевые заметки. По правде говоря, всё это время я боялся их читать и просто бесцельно носил с собой. В конце концов я решился и был рад обнаружить несколько чудесных историй, вызвавших тёплую улыбку на лице. Я обязательно отправлюсь в те места, которые ты упомянул. Хочу увидеть их твоими глазами. Несколько человек отчаянно пытались приручить твоего кота, включая меня, но без толку. Белый хитрец давал себя гладить и съедал всю услужливо приготовленную еду, чтобы потом укусить любого, кто посмеет унести его от твоей могилы далее ста метров. Таков был и ты: не гордый, но ужасно упрямый. Если уж решил, что хочешь куда-то пойти, не было ни единого шанса тебя переубедить. Вот и с котом я спорить не стал. Попросил сердобольную старушку, живущую у подножия Наруками, по возможности подкармливать и оставлять в миске чистую воду. Я постараюсь почаще его навещать. Ему, должно быть, так же одиноко. Есть вероятность, что ты останешься единственной причиной, по которой я продолжаю жить. Скажи мне, когда уже и моё сердце остановится? Ты единственный, кто знает. Я бы за тебя вынес боль смерти, не замерз на Драконьем Хребте, согласился бы до скончания веков есть онигири, слепленные наспех, если бы ты остался рядом. Но и этого бы не хватило, чтобы тебя удержать. 19: Прошёл год, как тебя нет. Повсюду лежит золотистая листва. Иногда мне кажется, что прежняя воля к жизни постепенно возвращается ко мне. Позволь мне немного задержаться в новых ощущениях, ненадолго проникнуться этим чувством. Я не очень хорош в поэзии, но строки этого хайку нашли меня сами. Полюбуйся: «Опавший листок Кружится в танце ветра. За окном осень». Люди проходят мимо, ища дорогу к дому. Границы открылись. Народ Инадзумы может спать спокойно, и мне больше не о чем тревожиться. Нас с тобой всегда душила будничная суета, борьба и бегство, поэтому на этот раз мы сделаем всё по-своему. Я представляю нас в лодке: она уже на плаву, и все зачарованно смотрят в нашу сторону. Позади тебя я расправляю флаг, и ты зовёшь меня по имени. Держась друг за друга, мы переплывём семь морей в два счёта и выполним все обещания. Поворот влево или вправо, запад или восток — тебе решать, я счастлив лишь стоять рядом. Сегодня мы поднимемся на борт. Скажи только слово — и мы отправимся в плавание к чему-то большему. Мне всё ещё тяжело засыпать, но в остальном я в полном порядке. Больше я тебе не напишу. Потому что знаю: ты всегда рядом. Тебя просто сложнее увидеть.***
— Не может быть! Это ведь… Паймон так и не договорила. Люмин, кивнув, закрыла бамбуковый блокнот. В нём было ещё предостаточно страниц, но хозяин выбросил его за ненадобностью. Очевидно, его не хотели получить назад. — Бедный Кадзуха… Он совсем ничего нам не рассказывал, — нахмурилась Паймон. Люмин тяжело вздохнула. Она не знала, как ей поступить: найти пылающий цветок и сжечь горестные воспоминания или всё же сберечь и разделить непростые чувства вместе со странником из Инадзумы? — Интересно, как он поживает? — спросила Люмин вслух. — Хочешь его навестить? — уточнила Паймон. — Тогда давай отправимся за ним в Ли Юэ! Последний раз мы видели его там, верно? Люмин молча кивнула. — Но сначала — ку-у-ушать! Суп адепта, суп аде-е-епта-а-а… Паймон затанцевала по направлению к котелку с углями, обнимая свежих крабов. Люмин закатила глаза и усмехнулась. Эта креветка знает, как разрушить драматичную паузу! Впрочем, Люмин не жаловалась. По крайней мере, Паймон была жива и оставалась рядом, несмотря ни на что. Это ли не прекрасно?