Неопытный, неловкий, желанный

      Белл слышит резкий вдох, когда его горячий язык касается чужой головки вставшего члена. Исподлобья, подняв взгляд, парень видит, как щёки Басары покрываются румянцем, как тот, сталкиваясь с ним глазами, вздрагивает и отводит взгляд. Чувствует, как чужие руки сжимают в пальцах ткань простыни.       Белл ухмыляется в мыслях. Несмотря на то, что инициатива была предложена именно Басарой; несмотря на то, что он буквально спровоцировал — в чём теперь не особо-то зазорно признаваться — Белла на это; несмотря на то, что сам Басара, возможно, даже не ожидал, что Белл согласится, и бросил эти слова не подумав, сейчас он довольно очевидно теряется и не знает, куда себя деть.       Белл накрывает губами головку члена, медленно проводит языком по ней, чуть надавливая, и чужое дыхание становится всё тяжелее. Всё чаще.       Почти слышно, как Басара нервно сглатывает, видно, как он облизывает пересохшие губы и прикусывает нижнюю, когда Белл продолжает вбирать в рот.       Басара чертовски неопытный и неловкий в постели. Беллу это с каждым разом нравится всё больше.       Он отрывает взгляд от прекрасной картины смущённого Басары, решает больше сосредоточиться на деле. Берёт глубже, гораздо глубже и довольно резко, чтобы головка сразу упёрлась в нёбо, и почти мгновенно слышит совсем-совсем тихий стон.       Басара чертовски чувствительный. Всё его тело можно целовать, кусать, царапать и гладить, и на каждое действие он будет дрожать, тяжело дышать и всё больше прижиматься, как к единственному спасению.       Белл знает, что об этой особенности не догадывается больше никто. Ему это чертовски льстит.       Басара тихо стонет, когда Белл начинает двигать головой, подключая руку, которая двигается по основанию члена в такт. Белл знает, что всего лишь нужно время, чтобы Басара перестал играть недотрогу, чтобы сам просил, умолял, подсказывал, хотел.       Белл. Это. Знает.       И Белл нарочно делает всё так медленно, с блаженством осознавая, что с каждой секундой Басаре всё сложнее держаться.       Когда головка снова упирается в горло, парень стонет. Показательно, но, насколько это позволяло его положение, громко, пуская по члену, он уверен, чертовски приятные вибрации. Белл не перестаёт работать языком ни на секунду, и наконец-то ему удаётся сорвать с чужих губ надрывный громкий стон. На этот раз не поддельный.       Белл с удовольствием чувствует, как чужая дрожащая рука зарывается в его волосы, как сжимает их до лёгкой боли, как Басара сам начинает двигать процессом.       Беллу нравится думать, что Басара, находясь именно в его власти, считает иначе.       — Глубже… — срывается хрипло и тихо с чужих губ, и Белл не может не повиноваться руке, которая насаживает его глубже довольно резко. Настолько, что Белл бы не смог взять до конца, не будь у него хоть немного опыта.       Беллу нравится. Стоны Басары вовсе не тихие. Резкие, надрывные, а сам Басара дрожит и продолжает двигать бёдрами, уже не позволяя Беллу руководить процессом полностью.       Только руку от основания члена он не убирает, продолжает двигать плотно сжатыми пальцами, не даёт кончить, не прекращает работать языком, и от чужой грубости, от утонувшего собственного имени в чужом стоне Беллу хочется, чтобы Басара стал ещё более развязным.       И сейчас для этого не требуется даже никаких усилий. Басара двигает его головой резко и грубо, заставляя взять до самого основания, и Беллу приходится максимально расслабить горло. Руки уже не помогают. Белл добился того, чего хотел.       С тихим звуком, похожим на рычание, смешанное с приятными громкими стонами, Басара буквально втрахивается в его рот, заставляя глаза слезиться, но уже пара толчков — и он кончает, так и не позволив Беллу отстраниться.       И сейчас Белл послушный. Глотает всё без остатка, облизывает напоследок головку члена, собственные пересохшие губы, когда отстраниться всё же позволяют.       И с ухмылкой наблюдает за тем, как Басара, такой прекрасно раскрасневшийся, взмокший и запыхавшиеся, пытается отдышаться, помутневшим от возбуждения взглядом стараясь сфокусироваться на Белле.       У Белла было много партнёров. Но ни один из них не смог настолько его удовлетворить своей нетронутостью.