На перекрёстке нашего счастья

      Время летело незаметно для всех, особенно для повзрослевшего не только душой, но и внешне, Кадзухи, которому буквально недавно исполнилось шестнадцать лет. За столь, казало бы, небольшой промежуток времени, он овладел мечом и мог постоять за себя и даже за своих друзей, поэтому Альбедо уже не так сильно беспокоился, когда тот ходил на Горный Хребет в одиночку, но парень так и не научился тепло одеваться, даже после того, как однажды сильно заболел и алхимику пришлось приглядывать за ним, бегать в Мондштадт каждый день, чтобы приносить какие-то лекарства и заботиться, хотя Сахароза и Тимей убеждали его в том, что они и сами могут приглядеть за больным, но Альбедо важно было самому делать все для Кадзухи, ведь он тоже вон из кожи лез ради друга. Беловолосый был благодарен, что алхимик так сильно заботится о нем, хотя в этом тоже есть и его труд, так как Кадзуха сам буквально воспитывал в Альбедо чувства заботы, помощь другим и многое другое, что пригодится в будущем. Конечно, ему приятно было пожинать свои плоды, но для него это было не так важно, скорее главное то, что все это делалось ради блага друга.       Сам Альбедо менялся практически до неузнаваемости. Ему все еще тяжело было выражать какие-то свои чувства, но он всегда понимал, что означает та или иная эмоция, движение или выражение. Хотя в какие-то моменты, когда они с беловолосым оставались наедине, то из него можно было вытянуть что-то чувственное. Еще Альбедо стал читать не только научную литературу, но и романы или психологию — благодаря Кадзухе его очень сильно затянуло это. Он успевал выполнять поручения Золото; наставница даже научила его рисовать и делать из небольших рисунков реальные вещи по типу стула, стола, кровати и прочих не сильно сложных вещей. Когда Кадзуха узнал об этом, то на следующий день подарил ему доску, на которой можно было рисовать и сразу стирать, если что-то не нравилось; еще ее с легкостью можно было носить с собой.

***

      Кадзуха сидел в логово Альбедо, читал книгу и ждал, когда друг закончит заниматься алхимией и после этого они пойдут погулять. Альбедо нередко приглашал Кадзуху понаблюдать за его работой, отчего, собственно, он не отказывался. Наверное, в алхимии было что-то… вдохновляющее? Все эти необычные колбочки, заморочки, механизмы — давят на голову Кадзухи, но вот сам результат этих действий такой волшебный. Даже прямо сейчас Альбедо что-то делал, поочерёдно смешивая какие-то растворы. Кадзуха заметил, что его друг наконец-то закончил свою работу, но лишь краем глаза. В книге настала интрига, поэтому юноша не удосужился отложить её и узнать, что там сделал Альбедо. Однако привлекло внимание читающего то, что алхимик выпил содержимое какой-то колбы, а после чего медленно пошел в его сторону, как-то странно смотря на него. — Что случилось? Что ты выпил? — поинтересовался Кадзуха, откладывая книгу в сторону, но алхимик как-то странно молчал и просто шел на него… А затем схватил за запястья и, повалив того на диван, прижал его к сидушкам, а сам навис сверху, пристроившись между бедер нижнего. Он взял обе его руки в одну, сцепив в замок, а свою вторую руку положил на подбородок друга, слегка сжав его. Его ледяные глаза будто загорелись в темноте пещеры и прожигали парня, отчего Кадзухе стало как-то не по себе. Что на него нашло и что он собирается делать? — Ты такой… прекрасный, — прошептал Альбедо не своим и каким-то слишком низким голосом, а потом на его лице появилась жуткая улыбка, в которой было желание и страсть сотворить что-то… грязное. — Альбедо, отпусти! Что ты пытаешься сделать, мне некомфортно… — Кадзуха нахмурился и попытался освободиться из хватки, но тот еще сильнее сжал его руки — он понимал, к чему все шло. Его лицо уже было на непозволительно близком расстоянии. Щеки беловолосого будто обожгла пиро орхидея: с одной стороны ему нравилось, но с другой… почему так резко и неожиданно? Парень понимал, что тот его точно не отпустит, поэтому оставалось лишь отдаться ситуации. Альбедо коснулся своими ледяными губами его желанных теплых и слегка покусанных губ сначала слабо, но после чуть более напористо; после такого контраста по телу Кадзухи прошлись мурашки, вызывая легкую дрожь. Пульс увеличился так, что аж закружилась голова. Он еще ни с кем не целовался и даже не представлял, как это происходит — только в книжках читал, но теперь он точно знал, что это до безумия приятно, особенно с человеком, которого ты любишь. Юноша приоткрыл рот в поцелуе, давая понять, что он согласен на это. Альбедо понял его знак и что тот больше не будет сопротивляться, поэтому отпустил его руки, а Кадзуха же поспешил ими обвить шею партнера, прижимая его ближе к себе. Язык алхимика нагло проник в чужой рот, будто уже не первый раз, отчего разум парней сразу затуманился, поэтому оба отдались этому сладкому искушению в виде страстного поцелуя и переплетающихся языков. Пальцы Альбедо скользнули под кимоно парня в попытке снять его, но одной рукой тут не обойдешься, поэтому им на пару секунд пришлось оторваться друг от друга, чтобы стянуть очень сильно мешающую одежду. Но страсть настолько поглотила Альбедо, что тот оставлял поцелуи на коже, которую постепенно освобождал от одежды, чем вызывал томные вздохи Кадзухи. Было видно, что они оба хотели этого, желали друг друга, но так долго терпели, а тут уже просто не хватило сил. Наконец у него получилось избавиться от этого несчастного кимоно и откинуть его в сторону. Теперь перед ним лежало разгоряченное обнаженное тело юноши, каждый миллиметр которого хотелось попробовать на вкус. Альбедо снял свои перчатки и коснулся холодными кончиками пальцев его торса. После такого действия Кадзухе хотелось сильнее вжаться в диван, но вместо этого из его уст вырвался очередной вздох, а глаза следили за каждым движением алхимика. Довольный результатом, светловолосый прильнул к его шее и нежно лизнул бледную кожу, а затем снова поднял голову и поцеловал его в губы, слабо покусывая. Кадзуха запустил одну руку в его волосы, а вторую положил на шею. Он не знал, что ему делать и как на это реагировать правильно, но ему определенно нравилось и Альбедо чувствовал это. Алхимик тоже начал стягивать с себя мешающую одежду, обнажая такое же стройное тело. Красноглазый изучал взглядом каждую частичку его идеального, как и он сам, торса. Сейчас уже было все равно, что происходит и где, ведь они полностью открылись друг другу, обнажив свои тела. — Альбедо… я так люблю тебя, ты не представляешь… — признался Кадзуха, будто умолял его продолжить то, что они уже начали. Удовлетворенный этим, алхимик медленно проник своей холодной рукой в свободные штаны партнера и дотронулся до возбужденного органа, вызвав резкий и громкий стон у нижнего, который сильно завел Альбедо на дальнейшие действия. Он сжал его в ладони и начал медленно водить вверх-вниз, вынуждая Кадзуху издавать звуки наслаждения так громко, чтоб услышал весь Горный Хребет, но все же он еще что-то понимал, поэтому укусил себя за запястье, чтобы быть хоть немного тише, а второй рукой вцепился в диван. Парень зажмурился и принимал нежные ласки Альбедо, от которых просто сносило голову. Светловолосый убрал его руку ото рта и впился в его опухшие губы, проникая языком в чужой рот, он принимал все его приглушенные стоны. Он продолжал двигать рукой, ускоряя темп, но затем резко остановился и, вытащив руку, которая была вся была в естественной смазке Кадзухи, оторвался от губ и показательно лизнул пальцы, чем вызвал у юноши дикое смущение. Альбедо стянул с него штаны, оставив парня без одежды и полностью беспомощным — только в его власти. Вот уже теперь можно было разглядеть все прелести этого мальчика, который так тяжело дышал и туманным, умоляющим взглядом смотрел на алхимика, что любовался им. Но затем он поднял его ноги так, что колени оказались примерно на уровне головы, а сам парень слегка навалился на него, поэтому их лица были всего лишь в паре миллиметров друг от друга, чтобы можно было наблюдать каждую эмоцию. Альбедо медленно ввел внутрь Кадзухи два пальца, отчего тот немного зажмурился и зажался, но попытался расслабиться, чтобы самому же было легче, и алхимик, почувствовав расслабление, начал медленно двигать пальцами. — Все хорошо? — горячо прошептал светловолосый в его губы, но в ответ лишь получил слабый стон наслаждения — это был самый прекрасный ответ. — А… Альбедо… — сладко простонал Кадзуха и коснулся ладонью его щеки, а затем слабо улыбнулся, притягивая алхимика и вводя его в очередной страстный поцелуй. Альбедо же второй рукой начал стягивать с себя шорты и термоколготки, потому что ему самому не терпелось получить еще больше удовольствия, полностью почувствовать себя внутри своего партнера. Он резко вытащил пальцы, оторвался от губ парня и, пристроившись удобнее, медленно начал входить в него, чтобы не причинить боль. Кадзуха укусил себя за нижнюю губу и вцепился пальцами в диван, готовясь к тому, что его сейчас ждет, но Альбедо настолько нежно с ним обращался, будто знал его тело от и до. Алхимик двигался медленно и осторожно; руками он придерживал его трясущиеся от напряжения ноги, иногда целуя и покусывая голени, пытаясь хоть немного расслабить юношу, который с каждым толчком выдавал из себя такие извращенные и сладкие звуки, что хотелось просто сорваться и накинуться на него, как будто он — жертва. Искушение было очень сильным, но доставить удовольствие хотелось больше. Он чувствовал, что Кадзуха постепенно расслабляется, поэтому это позволяло Альбедо войти еще глубже и быть более напористым. Парень опустил голову и принялся целовать его ключицы, порой сильно кусать, а потом зализывать «раны». Алхимику нравилось так немного издеваться над ним и получать жалобные стоны, после которых темп увеличивался все сильнее и сильнее. — Я люб… люблю тебя, А… Аль… — вместо имени вырывались более громкие стоны, поэтому говорить было достаточно сложно, особенно имя, которое начиналось с буквы «а». Но Альбедо ничего не ответил, лишь вновь поцеловал его, а Кадзуха запустил свои руки в его растрепанные и мягкие волосы, сильно сжав. Он чувствовал, что сдерживать себя с каждым проникновением становилось все тяжелее и тяжелее. Светловолосый отпустил одну ногу и сжал его влажный член, водя по нему рукой в очень быстром темпе. Кадзухе казалось, что от такого сильного возбуждения его сейчас просто разорвет; тело буквально дергалось в судорогах и не слушалось юношу. Очень тяжело было оценить ситуацию им двоим, но их сладостные стоны слились воедино, когда оба позволили выплеснуться горячему семени. Альбедо не желал выходить из него, поэтому заполнил собой парня, который все еще чувствовал внутри себя теплый пульсирующий орган. Альбедо отпустил его вторую ногу и без сил прилег на Кадзуху, а затем начал мимолетно целовать его лицо: сначала губы, потом в скулы, щеки, нос, глаза… словно пытался попробовать его на вкус, будто им не хватило времени. Они чувствовали тяжелое и горячее дыхание друг друга, им нравилось это. И, казалось, теперь они полностью открыты и откровенны перед друг другом, теперь могут все, но… — Кадзуха, я…       Красноглазый проснулся в поту и весь разгоряченный, на постельном белье и его пижамной одежде виднелись мокрые пятна. Неужели это был настолько реальный сон?! Кадзуха взялся за голову, понимая, что картина была маслом. Ему хотелось кричать и все разнести вокруг. Он не знал и не понимал, что чувствует и почему это случилось с ним, сейчас… С Альбедо. Как ему такое вообще могло присниться? Множество вопросов, странных мыслей было в его голове, которую хотелось расшибить об дверь, чтобы избавиться от них. — Что же делать… — прошептал парень и дотронулся до мокрого пятна на штанах. Благо, возбуждения уже не было, но это было так стыдно и позорно для него. — Как я посмотрю ему в глаза? — Кадзуха плюхнулся обратно на кровать и накрылся одеялом с головой. Буквально завтра они должны будут быть в Ли Юэ на фестивале морских фонарей, а сегодня они должны выбрать наряды для этого мероприятия, но парень понимал, что не сможет увидеться с ним, а если… он не появится, то Альбедо сам к нему придет, что было бы еще хуже в данной ситуации. От безысходности ситуации хотелось реветь в подушку как маленькая девчонка, но надо было как-то избавиться от следов «приятной» ночи. Взяв себя в руки, Кадзуха поднялся с кровати, снял испорченное белье и пошел в умывальную комнату, в которой принялся тщательно намывать все. Спустя продолжительные натирания, он, вроде как, смог отмыть грязные следы. Осталось повесить это все, но хорошо, что были стулья и дверцы от шкафчиков, поэтому с этим было все легко. Парень переоделся в уличную одежду и сел за стол, вновь схватив себя за голову. Как же ему было стыдно, особенно после этого встречаться с Альбедо, но нужно было сделать это. Попытавшись привести мысли в порядок, Кадзуха взял себя в руки и покинул отель.       Каждый раз Альбедо подходил все ближе и ближе к Мондштадту для встречи, а сегодня, видимо, пытался удивить парня, поэтому уже стоял у ворот и ждал, когда Кадзуха очередной раз кинется ему на шею для приветственных объятий. Но когда беловолосый заметил Альбедо, то резко остановился. В голове вновь всплывали моменты из сна и то, как алхимик вел себя в нем. Щеки покрылись алым румянцем, а ноги отказывались идти. Альбедо же стоял и смотрел на него, не понимая, почему тот не подходит, да и еще весь красный. — Опять заболел что ли? — вздохнул он и сам пошел ему навстречу. Кадзуха не знал, как себя вести, хотя планировал вполне естественно, но было очень заметно, что что-то не так. Парень хотел было унести ноги, но Альбедо взял его за руку, отчего беловолосый вздрогнул и с небольшим испугом смотрел на него. — Что случилось? — алхимик хоть уже и понимал почти все его эмоции, но сейчас действительно было что-то странное, что он точно никогда не видел. — Эм… все в порядке, — тихо ответил Кадзуха и отвел взгляд. — Я не ожидал тебя увидеть здесь, поэтому немного… — он замялся. — Неважно, нам надо выбрать одежду для праздника. — Насчет одежды. Я бы хотел пойти к тебе и показать кое-что, — задумчиво произнес алхимик. — Ко мне?! Зачем ко мне? — красноглазый нервно захихикал. — Что еще за «кое-что»? — Кадзуха видел почти в каждом слове намеки на что-то, хоть он и понимал, что тогда это был всего лишь сон, но его немного пугало то, что сон может все-таки превратиться в реальность. — Я научился рисовать одежду, поэтому нам больше не придется ждать, когда ее сошьют и покупать, — спокойно ответил Альбедо и с прищуром посмотрел на него. — Ты даже не обнял меня, с тобой точно все в порядке? — все-таки он беспокоился за его странное состояние, но Кадзуха лишь отмахнулся. — Ладно, хорошо, прости, — вздохнул беловолосый и с большой осторожность обнял его за шею, так как побоялся, что может почувствовать, что ощущал во сне. Альбедо положил руки на его талию и поближе притянул к себе, отчего друг вздрогнул и сильно напрягся. Алхимик почувствовал это, но не стал комментировать ситуацию, а лишь поспешил отстраниться, чтобы на накалять ситуацию. — Идем? — спросил он и получил кивок в ответ. Парни направились в отель Гёто.       Альбедо сидел на стуле и внимательно, аккуратно выводил линии одежды, пока Кадзуха сидел на кровати и смотрел на то, как увлеченно алхимик рисовал на подаренной доске. Обычно он сидел рядом с ним, но сегодня… был не тот день, к сожалению. Через пару минут на столе красовалось черно-синее кимоно для Кадзухи. — Примерь, — сказал Альбедо и повернулся на стуле в его сторону. Юноша кивнул и, подойдя к нему, взял одежду. Он отвернулся и принялся переодеваться, а алхимик пока рисовал одежду для себя. Да, Кадзухе было немного неловко раздеваться перед ним, но тот все равно был увлечен своим делом, поэтому красноглазый быстро сменил одежду и посмотрел на Альбедо. — Кажется, мне очень идет… — светловолосый поднял на него голову, оценивая наряд. Рукава были длинными и свободными, как тот любил, красивый синий пояс утягивал черную ткань на его талии. На ногах тоже были черно-синие свободные штаны. — Да, отлично сидит на тебе, ничего лишнего, — подметил Альбедо и принялся дальше рисовать. Кадзуха же нежно улыбнулся и провел рукой по новым одежкам, а затем подошел к другу, смотря, что тот делает для себя. По зарисовкам можно было понять, что стиль он свой особо не менял, но выглядело это более элегантно. — А мы красиво будем смотреться, — сказал Кадзуха и аккуратно положил руки на его плечи, слегка погладив. Альбедо повернул к нему голову и посмотрел в его горящие алые глаза, на его лице появилась еле заметная улыбка. — Погуляем потом? Я нашел новую интересную книгу… — предложил парень и вытащил из-под плаща книгу с коричневой обложкой, протягивая ее другу. — А… Да, конечно, — юноша понял, что неправильно поступает, избегая каких-то слов или действий Альбедо. Все-таки он не виноват в том, что беловолосому приснилось, поэтому постарается сдержать свои эмоции и делать вид, что ничего не было. Он взял книгу и начал изучать взглядом. Она не была большой, поэтому ее можно было успеть прочитать сегодня. Кадзуха улыбнулся и потрепал по волосам друга, который все еще довольно смотрел на него. — Рисуй давай, а то не успеем прочитать, — парень указал ему на рисунок одежды, но тот лишь вздохнул и продолжил рисовать, точнее, сделал пару штрихов и новая одежда снова лежала на столе. — Все, теперь можем идти… — Нет! — перебил он его. — Одевайся, я хочу нас запечатлеть на камеру, — обиженно сказал Кадзуха, положил книгу на стол и взял одежду, а затем пихнул ее парню. Камеру ему подарил один из искателей приключений за разведку местности, что было очень весело и совсем не сложно. Альбедо же начал переодеваться в свой новый костюм такой же расцветки, как и у Кадзухи — они как раз хотели парную одежду. Пока он раздевался, красноглазый наблюдал за каждым изгибом его тела и слегка краснел, вспоминая то, каким он был во сне. Альбедо, поймав на себе взгляд, повернулся к другу и вопросительно посмотрел на него, отчего тот еще сильнее засмущался и отвернулся, махнув рукой, но парень лишь пожал плечами и продолжил переодеваться. У светловолосого была синяя рубашка и черный плащ, лаковые штаны были с черно-синим градиентом и обтягивали тощие ноги. — Ну как? — пытался привлечь внимание друга Альбедо, что у него и получилось. Кадзуха осмотрел его с ног до головы и смущенно улыбнулся. — Ты всегда красив и прекрасен, — подметил он взял из ящика стола камеру. Парень подошел к голубоглазому и обнял его, а затем поднял камеру и нажал на кнопочку, после чего последовал «щелк» и свежая фотография вышла из полароида. Кадзуха повторил процедуру и взял фотографии, осмотрев их. — Удивительно, — начал Альбедо, заглядываясь на фото. — Хоть и камера передает мир более четко и быстро, чем рисунок, но стоять и наслаждаться моментом во время творения… мне нравится больше, — сказал он. — Занудничаешь? — улыбнулся Кадзуха и пихнул его в бок, когда заметил, что он не оценил шутку. — Твои рисунки мне нравятся больше, чем какие-то фотографии, — парень протянул ему одну. — Пусть будет у тебя, — Альбедо кивнул и принял небольшой подарок.       На следующий день парни должны были ближе к вечеру встретиться у ворот Мондштадта, чтобы пойти на порт и уплыть в Ли Юэ на праздник морских фонарей. Так и случилось: оба нарядные, красивые и с хорошим настроением, готовые к празднику. По традиции они обнялись и пошли на корабль, который готов был отправиться. Кадзуха уже успокоился за сутки насчет того сновидения и спокойно на все реагировал, но не переставал прожигать друга своим пламенным взглядом даже во время плавания. — Что-то случилось? — спросил Альбедо, поймав его глаза своими, застав друга врасплох. — А? Да просто любуюсь твоим нарядом. Черный и синий очень сочетается с твоими глазами, — улыбнулся Кадзуха и отвернулся, уперевшись на бортик и взглянув на горы, которые они проплывали. — Спасибо, тебе тоже очень хорошо с этими цветами, — на лице показалась легкая улыбка. Он взял свою доску для рисования и начал делать наброски хребта и стоящего у борта Кадзуху. Их волосы ловили слабый ветерок, щекотящий нос и щеки. Это был один из моментов, когда им казалось, что они единственные в это время и в этом месте. И все бы ничего, если бы не подошла Сахароза, которая буквально стояла над душой алхимика и смотрела, как тот рисует. — Как всегда прекрасно! — смущенно и радостно проговорила девушка. Ее щеки покрылись румянцем, когда она поймала глаза Альбедо своими. — Спасибо, — поблагодарил он и повернулся обратно, чтобы продолжить творить.       Сахароза всеми способами пыталась добиться этого закрытого парня, который был открыт только для двух людей в этом мире — Кадзуха и его наставница. Как же ей тоже хотелось проникнуть в его сознание, чтобы узнать поближе. Ей так нравится алхимик и уже так давно она скрывает свои чувства к нему, но… сегодня есть возможность признаться, но увенчается ли это успехом? Слишком рискованно, ведь он все-таки ее учитель, а отношения между учеником и учителем — это чаще всего провал. Грустно вздохнув, Сахароза подошла к Тимею и села рядом с ним. — Что, все никак не добьешься его внимания? — спросил парень и положил руку на ее плечо. Девушка вновь вздохнула и ничего не ответила. Она не любила говорить на эту тему и предпочитала закрывать всякими опытами и книгами свои чувства, но когда они находились в такой обычной обстановке, то тяжело было сдерживаться.       По прибытию в Ли Юэ все сразу разбежались все смотреть и изучать, но вот только Альбедо и Кадзуха никуда сразу не побежали, чтобы не потерять друг друга. Зная, какой Ли Юэ живой город, они взяли друг друга за руки и ходили по ярко освещенным фонарями улицам. Они полностью были обтянуты гирляндами с небольшими бумажными фонариками, а на главной площади порта были готовы фейерверки, стоящие рядом с небольшой статуей в виде золотой рыбы. Многие влюбленные парочки уже пускали небесные фонари, загадывая желания о своей вечной любви. Кадзуха тоже хотел пустить такой с Альбедо, поэтому потащил его к небольшому ларьку возле главной площади и купил им один на двоих большой, а еще одноразовую спичку. — Давай тоже пустим его с лодки? — предложил Кадзуха и, не дождавшись ответа, снова волок бедного друга за собой, который просто был на все согласен, лишь бы было хорошо. Они сели на одну из свободных лодок, и пока Альбедо греб веслами, заинтригованный и возбужденный желанием пустить фонарик, Кадзуха распаковывал его. — Думаю, мы достаточно далеко от других, — подметил алхимик и посмотрел по сторонам, чтобы точно убедиться, что он не будут слышать других людей и сами никому не помешают. — Да, идеально, — ответил беловолосый и расправлял фонарик, чтобы он был вертикально ровным и не упал при взлете. — Нам надо будет загадать желание и пустить его, понял? — парень перевел серьезный взгляд на друга, но затем нежно улыбнулся. Альбедо нравилось, когда он так смотрит на него и улыбается, словно он был кем-то особенным, кто мог получать такое выражение лица этого юноши. — А что ты загадаешь? Я вот… — Нет! Нельзя говорить, ты что?! Иначе не сбудется! — испуганно и возмущенно пропищал Кадзуха и потянулся руками к его рту, чтобы заткнуть. — Никогда не говори о том, что загадываешь, — уже спокойно сказал он, ровно сел и протянул Альбедо фонарик, чтобы тот тоже взял его за край. — Я тебя понял, — алхимик кивнул и сдержанно улыбнулся. Он взял одной рукой фонарик, а второй рукой вместе с Кадзухой спичку, которую они зажгли и поднесли к горелке. Она медленно загорелась и горящее чудо постепенно вырываться из рук парней.       «Я обязательно буду с тобой», — загадал Кадзуха, смотря в голубые задумчивые глаза и улыбаясь.       «Я изучу все на свете», — задумал светловолосый и, будто прочитав мысли друг друга, парни одновременно отпустили фонарик, который моментально пахнул вверх. Они долго провожали его взглядом, пока он не слился в небе среди других таких же. — Это было… красиво и прекрасно, спасибо, — Кадзуха вновь посмотрел на Альбедо. Сейчас ему было максимально хорошо с другом и хотелось просто остановить время, чтобы это продолжалось вечно, чтобы они были только вдвоем и ничто им не мешало в этом мире. — Тебе спасибо. За все, — ответил Альбедо, продолжая смотреть в небо. Ему нравился этот вид «горящего» неба, который было видно даже с Драконьего Хребта.       Вернувшись на берег, Кадзуха опять потащил за собой Альбедо, но на этот раз в ресторан «Глазурный павильон». Он хотел хорошенько поесть перед началом важного и одного из самых красивых событий. Они сели за столик на улице и сразу же заказали себе по лапше «дары гор». — И почему у них нет копченых пауков?.. — как-то разочарованно вздохнул Альбедо. Кадзуха знал об извращенных вкусах друга и как-то раз он предлагал ему съесть одного такого, пусть тот и выглядел аппетитно, но парень не смог. — Мне кажется, только ты такое можешь готовить… и есть, — хихикнул беловолосый и уперся ладонями в щеки, влюбленно смотря на алхимика. — А вот если бы ты тогда попробовал, то тоже бы готовил и ел, — Альбедо прищурился, смотря на него. Кадзуха вынул язык изо рта и отрицательно покачал головой, показывая, что точно никогда не сделает. — Совсем скоро будут фейерверки. Надо быстро поесть и найти ребят, чтобы устроиться где-нибудь на крыше с видом получше, — красноглазый обернулся и увидел, что им уже несут их блюда. — Так что в темпе, друг мой! — как только им поставили еду на стол, то Кадзуха буквально кинулся на свое блюдо, довольно поедая его. Альбедо, конечно, был поспокойнее, но, как и просил друг, ел в темпе. Пока они поглощали свои порции лапши, Сахароза и Тимей сами их нашли, присаживаясь за общий столик. — Мы нашли свободную крышу, так что идем, пока не заняли, — сказал темноволосый парень, скрещивая руки на груди. Пришлось и правда быстро расправиться с едой, чтобы быстрее добежать до самой крыши, ведь и правда совсем скоро начнется фейерверк и такое пропустить очень не хотелось бы.       Забравшись на одну из самых высоких крыш в этом городе, ребята уселись в ряд так, что Альбедо был окружен Сахарозой и Кадзухой, а Сахароза — Альбедо и Тимеем. Буквально пару минут и… раздался громкий визг, после которого последовал не менее громкий хлопок и на небе вырисовывались яркие разноцветные рисунки. Буквально один за другим шли визги, хлопки и рисунки на небе, оставляя после себя небольшой дымок. Лица ребят светились не только от яркости фейерверков, но и от счастья, что они здесь и сейчас вместе. Кадзуха посмотрел на заинтересованное лицо Альбедо, которое переливалось разными цветами. Как же хотелось его сейчас поцеловать… Он улыбнулся и потянулся к его ладони, чтобы взять ее и воплотить свое желание в реальность. — Аль… — Альбедо! Смотри! Мы же тоже можем такое сделать! — Сахароза взяла алхимика за руку и сжала ее, счастливо посмотрев на Альбедо, но затем она резко отпустила и, отвернувшись, жутко покраснела, ведь совсем не ожидала таких действий от самой себя. Кадзуха раскрыл рот от удивления, но ничего не сказал. Он наблюдал за этой сценой, а внутри бушевали разные эмоции, которые не передать ни словами, ни выражением лица. Парень увидел тот самый влюбленный взгляд, которым обычно сам одарял своего друга, но видеть, как кто-то другой смотрит на объект твоего воздыхания такими глазами — больно. Но еще больнее было то, что он почти осмелился красиво и под фейерверк признаться другу в чувствах, но его так нелепо прервали. Сам Альбедо никак не отреагировал на данную ситуацию. Он знал, что мог и сам сделать такое и в этом не было ничего сложного, но алхимик понял детский восторг Сахарозы и… просто принял его. Но когда Альбедо перевел взгляд на Кадзуху, заметил, что у того чуть ли не слезы на глазах. — Что случилось? — прошептал алхимик, наклонившись к его уху. Друг лишь отрицательно помотал головой и посмотрел в сверкающее небо. Он широко улыбнулся и вытер накатывающиеся слезы. — Я просто счастлив, — громко ответил Кадзуха. Благо, под звуки фейерверка не было слышно, что его голос дрожит. Неужели он так сильно приревновал? Да и какое право он имеет на это, приходясь Альбедо всего лишь другом. — «Надо отпустить ситуацию. Как и со сном», — подумал парень и почувствовал руку на своем дальнем плече, а затем как его прижимают к себе. Хотелось разрыдаться, как маленькая девчонка, когда Альбедо так обнимает, особенно в такой момент, но надо было держаться и не показывать свою ревность, чтобы не было проблем. — Я тоже счастлив с тобой. С праздником Морских фонарей, — ответил алхимик, не сводя глаз с неба, которое до сих пор разрывалось от красок на нем. Кадзуха посмотрел на него влажными глазами и, улыбнувшись, положил голову на плечо, продолжая наблюдать за небесными красками. — С праздником Морских фонарей.