Братско-сестринские цепи

      Спенсер надевает свитер с минимальным вырезом и юбку строго выше колена на семь сантиметров. Спенсер собирает волосы в пучок на затылке и улыбается своему прекрасному отражению в зеркале. Идеальная девочка Хастингс себе трёхсантиметровыми каблуками готова ежедневно путь к победе прокладывать (и она вовсе не расстроится, если во время этого случайно наступит на голову кому-то из людей, пусть даже близких). Идеальная девочка Хастингс на препятствие в виде свалившегося с неба сводного брата наталкивается случайно, спотыкается и падает прямо на него, больно задевая каблуком по коленке. «У тебя был мотив убить сестру». Дилаурентис в ответ толкает её к шкафу, да так, что бедняжка Спенсер едва позвоночник не ломает. «Я видел, как в ночь смерти Эли ты шла с лопатой от нашего дома, а перед этим слышал ваши крики со двора. Не объяснишь?»       Спенсер царапает ногтями землю, надеясь докопаться до сути, найти ту самую тайну Элли, что зарыта глубже остальных, выходит плохо и безрезультатно: лицо в земле, проблемы с дыханием и ужасная боль в кистях. Эмили и Ария роют рядом, у первой к погибшей Дилаурентис вроде как любовные чувства, а второй просто скучно дома, Ханна к ним не присоединяется, она показывает средний палец и удаляется, вытаскивать из гроба секреты своего оригинала у неё желания нет.       Джейсон глушит алкоголем не то боль от потери сестры, не то тупую радость из-за чувства внутренней свободы, а может, и вовсе глухое одиночество, у него ведь теперь вообще никого, кроме родителей, от которых лишь записи в свидетельстве о рождении. Спустя полтора месяца и четырёхсот восьмидесяти четырёх «Мы делаем всё возможное, ждите» от копов старший Дилаурентис берётся за лопату и фонарик. То, что это бесполезно, он понимает спустя ещё полтора месяца, за это время он находит несколько тайников Элисон в доме, раскрывает по паре несерьёзных тайн отца и матери и окончательно запутывается в паутине семейных секретов. «Сходи к Спенсер, она поможет», — брюнетка Мэрин дёргает плечом и морщится, делая глоток обезжиренного латте из новой кофейни. «Редкостная дрянь». «Почему ты не с ними?» — Дилаурентис в потрёпанной футболке, заляпанной пятнами, вывихнутой рукой, увеличившимся пристрастием к алкоголю и расшатанной нервной системой почти не удивлён её ответом, Джейсону бы вступиться за сестру и не дать говорить о ней плохо, да только язык уже в кровь стёр за столько лет и слов нужных не осталось.       Старший Дилаурентис всё же прислушивается к совету бывшей (не)подруги Элисон и отправляется к Спенсер. Младшая Хастингс с дежурной улыбкой «Рада тебя видеть, любимый братик» пропускает его в дом, параллельно тараторя о том, что им удалось многое узнать о смерти Элисон. «Не поделишься?» Спенсер не поделится, Спенсер ничем с ним не поделится, все её тайны, а также тайны семьи Дилаурентис спрятаны под сломанной половицей в её комнате, и младшая Хастинг слишком много и слишком многих лишилась ради того, чтобы они оказались там.       Джейсон это понимает, понимает и совсем не осуждает свою сводную сестрёнку. Он широко улыбается, осыпает её дешёвыми комплиментами и как бы случайно упоминает в разговоре свой новенький ягуар.       Он думает, что покупает Спенсер за ужин в лучшем ресторане Розвуда, предложение совместной поездки в Нью-Йорк и пару билетов на Шекспира в Парижском театре. Хастингс позволяет ему это, она собирает два чемодана для разных поездок и закалачивает половицу гвоздями, накидывая поверх ковёр. Спенсер ещё с детства знает, что продаются и покупаются все. «Джейсон, я согласилась поехать с тобой не просто так. Мне следовало сказать тебе это гораздо раньше, но ты нравишься мне. Ты начал нравиться мне ещё до того, как я узнала, что ты мой брат». «Спенсер, я… Я не знаю даже, что сказать, если честно, но думаю, нам стоит поговорить об этом, как только доберёмся до пункта назначения».       Хастингс кивает и отворачивается к окну, чтобы брат не увидел её ликующую улыбку, кажется, она только что нашла подходящий ключ к шкатулке семейных тайн Дилаурентисов, и теперь у неё есть пару недель, дабы как следует покопаться там.