Сказания о Фениксе

Знаете, я провел в этом пространстве вовсе не один день и даже не неделю. Несколько лет – это был необычайно огромный срок, за которое тело успело эволюционировать. Я успел полностью разобраться с Книгой Судьбы. И, безусловно, у меня было достаточно времени, чтобы привыкнуть к нагрузкам на мозг от её использования. Что я могу сказать? Все было бы иначе, если бы Алукард не появилась именно в этот момент моей жизни. Конечно, я рад тому, что у меня родился ребенок, да вот только его ждет довольно-таки печальная судьба. Я могу его спасти, могу вмешаться и решить вопрос, да вот только я уже столько раз пробовал сделать это при помощи Книги Судьбы, что сбился со счету. Микото вышла замуж за Фугаку. Пусть это и была её инициатива, но это была вынужденная мера. Я вполне могу представить, как ей было тяжело все это время, но она продолжает улыбаться, будучи вовсе не счастлива. Наверное, из-за этого мой чувствительный сын смотрит на мир совершенно иначе. Когда ты с самого рождения видишь лицемерие, тебе очень сложно начать кому-то доверять. Что же по поводу остальных? Осаму умер через два месяца после моей смерти. У него не было детей или внуков, так что все свои накопления вместе с кузней он оставил Ивао. Последний, к слову, относился к этому очень сдержано и подходил к вопросу работы очень серьезно. Если я не ошибаюсь, то три года назад мой товарищ женился, а около года назад у них родилась девочка, которую назвали Тентен. Не могу сказать, что она станет выдающимся шиноби, однако с её талантами ожидать от неё чего-то невероятного не стоит. Ноно погибла в стране Травы, однако забавно то, что она оставила после себя мальчика. Он не был её ребенком, но она с материнской заботой растила его все то время, пока была на опаснейшей миссии. Этого ребенка зовут Якуши Кабуто, и у него выдающаяся судьба. Сейчас Третья Мировая война подходит к своему логическому завершению. Минато сразился с тысячью шиноби и вышел победителем, но цена его славы была велика. Он не успел прийти на помощь своим ученикам, один из которых угодил под завал, спасая товарищей. Глупой ребенок, в сердце которого день ото дня росла зависть к Какаши и любовь к Рин Нохара. Пусть Обито и считают погибшим, но это вовсе не так. Его нашел Мадара и взял к себе на попечение, а дальше случилась трагедия, из-за которой наивный влюбленный Учиха потерял самого близкого человека и свернул на темный путь. Я прекрасно знаю, где сейчас Обито и умирающий Мадара. Мне также известно точное количество жизней, которые погибнут из-за действий этих придурков. Есть дикое желание пойти и размазать этих двух по стенке их пещеры тонким слоем, но нельзя… Я не могу так поступить. Как бы я не хотел предотвратить грядущее, но мне придется смириться, иначе дети Судьбы не смогут проявить себя в полной красе. Им нужен боевой опыт, силы и возможности, а также им следует понять, что такое потерять близкого человека. Наверное, самой безумной из всех, с кем я был знаком, оказалась Кушина… *** Несколько лет назад. Через месяц после смерти Эла. – Смотрите! Идет Кровавая Хабанера! – со страхом в голосе прошептал товарищем один из ниндзя. Его руки подрагивали, а сам он покрывался холодным потом. Узумаки возвращалась в свою палатку после очередного боя в стране Рек. Вся её одежда была заляпана бордовыми пятнами, а алые волосы, присущие её вымирающему клану, слиплись из-за засохших капель крови. – Она выглядит ужасна! Просто монстр… – прошептал ему товарищ. Джинчурики прошла мимо них, совсем не обращая внимания. Она прекрасно слышала каждое слово и каждый вздох, сделанный ими, однако ей было абсолютно плевать на это. Из-за смерти человека, что был самым близким для неё, в сердце подопечной Мито образовалась пустота. Отчаяние бывает разным, да и люди на него реагируют по-разному. С потерей Эла, умерла и частичка её самой, так что она приняла, как думала, единственное верное решение. Многие называли её оружием деревни, и пусть Эл никогда так не относился к ней, она решила показать окружающимся людям в полном масштабе, что собой представляют джинчурики. Она убивала… очень много убивала. Как только Кушина входила в кураж, сознание рисовала перед ней образ умершего Эла. Именно эта маленькая деталь мотивировала Узумаки проделывать одну и ту же работу раз за разом. Сакумо Хатаке покинул этот фронт, назначив себе временную замену. Жестокий ветеран Первой Мировой Войны ниндзя со страшными шрамами на лице теперь возглавлял фронт. Стойкость и силы он ценил превыше всего остального, так что он даже и не думал осуждать буйство Кушины. Более того, временами он даже поощрял это. – Кушина! – как только девушка вошла в палатку, то сразу же поморщилась. – Ты выглядишь не очень хорошо. Тебе желательно помыться. – Минато говорил с беспокойством в голосе, и Узумаки прекрасно знала, что все это не было наигранно. Будь другие обстоятельства, а её моральное состояние чуть получше, то она бы даже попыталась завести отношения с этим человеком, но все упиралось в воспоминания о её возлюбленном. – Зачем ты пришел, Намикадзе? – холодным голос с капелькой ярости разошелся по палатке джинчурики. Минато замялся. Его будто бы холодным ведром окатили. Узумаки оттолкнула его в сторону, двинувшись к своей кровати. Она была вымотана тяжелым боем с шиноби Песка. Проблема сражений с этими противниками состояла в том, что они предпочитали брать хитростью и тактикой. Прямолинейные действия Кушины вводили их в ступор, ведь казались слишком странными и, в какой-то степени, глупыми, но проблема состояла в том, что джинчурики могла себе позволить это. – Я волновался за тебя. Все-таки… – Минато замялся, поняв, что лучше не стоит говорить о погибшем друге. На самом деле, блондин практически сразу оставил все свои дела, отправившись к Кушине. В это время ему уже поручили команду, однако он не взял их с собой по понятным причинам. Они все еще не были готовы увидеть истинное воплощение войны, а, с другой стороны, ученик Джирайи просто не мог оставить девушку, которая ему была дорога, на произвол судьбы. – Минато, тебе лучше уйти. Ты уже ничем не поможешь здесь. – Кушина прочитала все, о чем подумал молодой человек, по изменившемуся выражению лица. Взяв чистую одежду и полотенце, джинчурики двинулась в небольшой реке неподалеку, чтобы привести себя в порядок. Стоило признать, что несколько раз она засыпала в таком ужасном состоянии, а на утро приходилось решать множество проблем. Доклад начальству, смена постельного белья, да и засохшая кровь смывалась намного сложнее, а сколько времени уходило на то, чтобы привести в порядок волосы… В общем и целом, было намного проще помыться сразу, пусть и была очень тяжело себя заставить хоть что-то делать после битвы. – Кушина, ты же знаешь, что я не могу бросить тебя. – Намикадзе сделал несколько уверенных шагов, после чего перегородил путь девушке. Та бросила на него раздраженный взгляд. – Тебе стоит прислушаться к его словам. – послышался голос Курамы в подсознании Узумаки, у которой от поведения этих двух непроизвольно закатились глаза. – Хорошо, какого черта тебе надо? – поняв, что дальнейшего разговора никак не избежать, ибо блондин был настроен серьезно, Кушине пришлось пойти на попятную. Она сделала несколько шагов назад, чтобы не накалять обстановку. Желание свалить у Узумаки присутствовало, но проблему с этим парнем нужно было решать сейчас, иначе в голову гения могут прийти довольно необычные идеи по завоеванию её сердца. – Эл больше не вернется к тебе. Он покинул этот мир, так что тебе нужно просто двигаться дальше. Я прекрасно понимаю, что это не так просто, но я готов тебе помочь. – Намикадзе грустно улыбнулся и протянул собеседнице руку, тем самым желая показать, что всегда будет на её стороне. – Понимает он… Да что он может понимать? – мысленно выругалась Кушина, которой явно было не по душе происходящее. Эти слова лишь больше гнева вызывали в её душе, ведь ОН тоже обещал вернуться, а что в итоге? Погиб… А ведь Эл был намного сильнее и талантливее Минато. В этом-то уже никто не сомневался. – Кушина, он же прав! Хватит зацикливаться на прошлом. Это ни к чему хорошему не приведет. – девятихвостый, прекрасно слышавший мысли джинчурики, обеспокоено заговорил. Да, ему не особо нравился Минато, однако в этом блондине сильнейший биджу видел возможность вывести девушку из глубокой депрессии. – Если даже ты не понимаешь моих чувств, то можно не продолжать этот разговор. – Кушина, ничего не сказав Намикадзе, прошла мимо него, покидая пределы палатки. Бровь Минато дернулась от такого. В его голове было столько вариантов развития дальнейшего разговора, а в итоге все закончилось вот так. Его просто предпочли проигнорировать. Сказать, что это было неприятно, это ничего не сказать. – Кушина, так же нельзя! – теперь для блондина было дело принципа разговорить Узумаки. Дело было даже не в чувствах, которые он испытывал по отношению к ней, а потому что его действия имели четкую опору. И опять же все сводилось к завещанию его товарища по команде. В нем Эл просил Минато позаботиться о Кушине в том случае, если с ним что-то случится. – Нельзя, он же прав, давай поговорим… Да вы все меня бесите! Оставьте меня уже в покое! – рявкнула джинчурики, глаза которой налились алым. Её тело стал покрывать оранжевый покров демонической чакры. Шиноби, что застали эту картину, в нерешительно сделали несколько шагов назад, взявшись за рукоятки своих оружий. – Я знаю, как тебе нелегко. – Намикадзе, вопреки кричащим об опасности инстинктам, начал двигаться к девушке. – Когда мне было три года, мой отец погиб в битве за Узушио. Меня должны были отправить в Коноху, как наследника вымирающего клана Намикадзе, однако все пошло совершенно не так, как планировалось. Я был продан в рабство в стране Дождя и пробыл там несколько месяцев, пока не повстречал необычного человека. Если бы не его желание помочь, то я бы никогда не стал шиноби деревни Листа. – Минато сжал кулаки до хруста, остановившись в полуметре до Кушины. Та смотрела на него с капелькой сочувствия, но не более того. – Меня считали гением в деревне, но это был лишь ярлык, который повесило на меня общество еще в детстве. На самом деле, я вовсе не какой-то гений, а просто трудолюбивый человек. Знаю, что ни в чем я не смогу сравниться с НИМ, однако он попросил меня позаботиться о тебе, так что я выполню его последнюю волю, даже если ты будешь против этого. – блондин поднял голубые глаза на Узумаки, которая нахмурилась от сказанного. По решительному блеску в очах Минато она тут же осознала, что он был полностью искренен с ней. – Это правда. – чтобы подопечная Мито откинула все свои сомнения, Курама тоже решил поддержать пламенную речь Минато, видя в этом возможность. Понятное дело, что нахождение Кушины на передовой было полезно, ведь она с удивительной скоростью набиралась боевого опыта, а также быстро осваивалась с печатями и его чакрой. Будь это штатная ситуация, то девятихвостый бы и ухом не почесал, продолжая дрыхнуть, однако Узумаки сама вызвалась на фронт, причем в то место, где постоянно происходили ожесточенные схватки. Как хороший эмпат, Курама чувствовал, как сердце его джинчурики каменеет с каждым убитым врагом. Переживать смерть близкого всегда неприятно, но нельзя было отдавать всего себя этому, иначе опустошенность могла выжать все другие чувства из сердца. – Ладно, только под ногами не мешайся. – Кушина махнула рукой, решая, что спорить с этими двумя было просто бесполезно. Она пошла отмываться от крови, грязи и пота. Это была первая маленькая победа на пути к построению нормальных человеческих с Кушиной, но её значимость была очень высока, ибо после него Узумаки стала все-таки прислушиваться к словам блондина, а не пропускать мимо ушей. Минато стал ходить на миссии вместе с девушкой. Он всеми силами старался доказать ей, что его чувства – это вовсе не простые слова. Парень прикрывал спину джинчурики постоянно, хотя это и не требовалось. Цепи Узумаки справлялись с этой задачей получше всяких товарищей, а сенсорика помогала Кушине легко обнаруживать врагов и скрытые ловушки. В одну из таких миссий случилось кое-что непоправимое… В ходе изнурительного сражения с шиноби Песка, джинчурики потеряла контроль над собой. Давление ненависти от чакры девятихвостого на рассудок накатывало волнами, причем чем дольше джинчурики использовал эту силу, тем более интенсивнее были эти ментальные атаки, а их мощность постепенно увеличивалась. Было совсем не удивительно, что в одном из тяжелых боев, Кушина, используя четыре хвоста, потеряла над собой контроль. – Всем назад! – скомандовал лидер фронта, который быстро оценил обстановку. Обладая приличным опытом, он уже сталкивался с подобным в прошлом. Тогда джинчурики однохвостого потерял контроль над собой, и его командир Хошигаке Со отозвал всех подчиненных с линии фронта, оставшись прикрывать им спину. На тот момент, Со обладал репутацией хорошего воина, а его поступок надолго остался в сердцах его товарищей. – Отступаем! – рявкнул какой-то ветеран из Песка, начиная резво покидать поле битвы. Его примеру последовали и остальные ниндзя Суны, которые умели доверять начальству. Некоторые из молодого поколения возмутились, не сразу начав бегство, из-за чего их настигла кровавая расплата. Кушина нападала на всех, не разбирая ни своих, ни чужих. Кровь заливала пол пещеры алыми лужами, а жуткая жажда смерти, постепенно нарастающая, вовсе не вызывала желание сражаться. Тем шиноби Листа, что хватило смелости возмущаться в этой военной обстановке, пришлось бы несладко, если бы Минато последовал приказу начальства. – Успокойся, Кушина… – скрипя зубами, Намикадзе пытался достучаться до сознания подруги, принимая шквал молниеносных атак заостренными когтями на пару трехлезвийных кунаев. – Пожалуйста, приди в себя. – умолял Минато, которому приходилось совсем не сладко. Да, рефлексы блондины были на высоком уровне, да скоростью тот обладал неприличной, однако ценой этому была его сила. Да, хорошие объемы чакры помогали решать физические вопросы, однако большинство шиноби S-ранга нельзя было взять лишь скоростью. У Минато был один козырь в рукаве, однако пользоваться им против близкого человека, для защиты которого и пытался создать его, он попросту не мог. – Убью, убью, убью… – голос в голове Узумаки сводил её с ума, заглушая возгласы Курамы в попытки достучаться до её сознания. Это уже был не первый раз, когда происходило нечто подобное с джинчурики, так что у лидеров отрядов была четкая последовательность действий на такой случай. Они были обязаны сразу же начать отступление, если заметят признаки потеря контроля у джинчурики. Отряд подавление биджу всегда был наготове в любом лагере, если была информация о появлении на фронте вражеских джинчурики или о прибытии собственного. – Минато? – взгляд Кушины резко сфокусировался. Намикадзе улыбался ей, прикрыв глаза. В его действиях не было ничего необычного. Он лишь приобнял её за плечи, да вот только Узумаки сразу обратила внимание на струйку крови, тянущуюся от краешка рта до подбородка. – Все хорошо… теперь все хорошо… – прошептал Намикадзе, дыхание которого стало уже не таким ровным. В это мгновение взгляд Кушины упал чуть ниже. Еще по пробуждению она ощутила теплую жидкость на своей руке, но не обращала на неё никакого внимание. Сейчас же пришло осознание, откуда исходила эта теплота. Её рука выходила с другой стороны из живота блондина. – Чертов придурок! – рыкнула Кушина от злобы. Ей было больно, ведь она причинила боль человеку, который всего лишь хотел ей помочь. – Ты же обещал быть рядом со мной! Не смей умирать! – закричала Узумаки, вырывая из тела парня руку. Покров демонической чакры практически сразу же спал с её тела, оставляя неприятные ожоги на коже. Да, это приносило боль, но ей было плевать на себя в эти секунды. – Хе-хе, прости… – одними губами промолвил Минато, который уже не мог стоять самостоятельно на ногах. Узумаки обняла его, падая на колени. Бледный зеленоватый покров чакры стал исходить от её тела. Она не была отличным ниндзя-медиком, но какой-то базе научилась, правда говоря, этого точно было недостаточно, чтобы вылечить такую рану. – Глупая маленькая помидорка. – рядом послышался знакомый голос, заставивший Кушину замереть от удивления. Она с неверием обернулась, после чего проморгалась, не понимая, галлюцинация это или нет. Мито же спокойно подошла к ней, и растрепала сальные волосы своей подопечной. – Теперь, ты наконец-то поняла, что тебе важно ценить любого человека, который относится к тебе хорошо. Перестань жить прошлым и сосредоточься на настоящим, дабы с уверенностью смотреть в будущее. – дочка Ашины осторожно отодвинула Кушину от Минато. Её руки покрылись салатовой чакрой, и принцесса клана мастеров печатей приступила к лечению. Рана Намикадзе стала зарастать прямо на глазах. Уже через минуту от неё не осталось и следа. – Минато! – Кушина набросилась на блондина, который начал жмуриться. Мертвые тиски девушки заставили его закашляться, из-за чего он еще быстрее пришел в себя. – Как же я рада, что ты жив…– слезы горя исчезли, однако по щекам красавицы все еще текла жидкость. Это уже были слезы счастья. Отпустить прошлое – это очень сложно. До этого момента она даже не пыталась это сделать, не видя в этом особого смысла, но с сегодняшнего дня все изменилось. – Как такое возможно? – Намикадзе с неверием дотронулся до своего живота, из которого совсем недавно сочилась кровь. Да, ему все еще было тяжело дышать из-за объятий Кушины. Взгляд Минато сразу начал искать источник своего чудесного спасения, а тот вовсе и не скрывался. Мито стояла в паре метров от парочки, давая им свободное пространство. – Спасибо вам. – поблагодарил блондин принцессу мастеров печатей. – Позаботься о ней. Раз Эла теперь с нами нет, то ты обязан защищать её. – бросила старшая Узумаки, после чего развернулась, начав уходить. Намикадзе смотрел в след уходящей женщины, чувствуя даже в столь простом действии её величие и силу. Когда же Мито скрылась за горизонтом, то Минато перевел свой взгляд на Кушину. Его возлюбленная была на грани эмоционального срыва от всего случившегося, так что она просто заснула на нем, игнорируя все посторонние факторы. Девушка наконец-то решилась довериться ему, пусть изначально и не планировала этого делать. Как бы она не старалась, но блондин не отвернулся от неё и ни разу не сказал даже грубого слова в её адрес, а сейчас он, рискуя собственной жизнью, пытался привести её в сознание. Если это не показатель любви и преданности своему слову, то Кушина уже и представить не могла, что означают эти слова.