В первый раз всегда больно

В последнее время все как-то, странно… Норберт чувствовал, что всю жизнь жил только рядом с ним… Со своим братом, своей противоположностью… Остальное существование назвать жизнью, было катастрофически сложно… Фактически, невозможно. Скорее пустой тратой времени… Или переводом кислорода. Просто в какой-то момент он понял, что для него жизнь приняла некий… Особенный смысл, без которого до этого казалась пустой! После долгих и упорных соображений, и времени, проведенного в одиночестве, в пустых комнатах дома Семицветик, Норберт понял одну простую вещь. Он влюбился в собственного брата… и то, что парень посчитал это правильным и вполне нормальным.Это будет чистой воды враньё! Норберт считал это неправильным, абсурдным, противоестественным… Но таким теплым, нежным, согревающим душу изнутри. В последнее время это было тем лучиком солнца в его жизни, благодаря которому он существовал… Когда это случилось? Он не знал… Просто в какой-то момент игра в «братскую любовь», стала не просто развлечением для него. Во время этой игры становилось всё труднее сохранять равнодушие, холодность, силу воли… Открыв глаза, Норберт увидел брата рядом с ним, на одной постели, сейчас он был похож на маленького ангела. Рыжий мех, разметавшиеся по подушке, густая накладная монобровь, слегка приоткрытые губы… Они манили… Такие нежные, сладкие — они заставляли Норберта терять голову! Через какое-то время лицо Дэггета сильно изменилось. Его мордашка выглядела так, будто он видел кошмар. Бровь сошлась на переносице, лоб покрылся легкой испариной, щеки приобрели нежный розовый оттенок. «Как же он восхитителен!»—единственная членораздельная (и более или менее приличная) мысль, которая пронеслась у Норба в голове… Его сердце затрепетало, когда этот ангел начал шептать его имя в вперемешку с тихими приглушенными стонами, легкими похрипываниями… Его дыхание становилось все более частым и прерывистым, а стоны — всё более громкими и звучными в ночной тишине. Норберт в этот момент находился в глубочайшем «культурном» шоке. Он сидел на краю кровати рядом с братом, и наблюдал за происходящим расширенными от шока глазами. Значит, кошмары ему снятся… Понятно.… В голове Норберта уже напряженно работала его воспаленная и очень неудовлетворенная фантазия. Он представлял как в этих «кошмарах» делает с братом ВСЁ, что захочет. Самые нежные, пошлые, страстные, изощрённо-развратные образы всплывали в его голове. Держать себя в руках становилось всё сложнее. Он представлял, как привяжет Дэггета к кровати и… Громкий полу-стон, полу-вскрик вывел его из мечтаний… Его братец раскинулся на кровати, одна рука скрывалась под одеялом и ритмично двигалась, ресницы трепетали, все тело было горячее как печка. Норберт вышел из ступора только благодаря резкой саднящей боли в шортах. «Кошмары значит. Чтоб тебя, Дэги…»: думал Норберт, медленно направляясь в ванную… Сняв шорты, он залез в душевую кабинку. Прохладные струи воды освежали тело, и остужали его пыл… Ведь ещё чуть-чуть — и он и впрямь набросился бы на брата. В тот момент Дэггетт выглядел слишком беззащитным, но в то же время очень вызывающим. Усевшись на пол кабинки — слишком сильным было его возбуждение. Норберта будто прошило током. В голове крутилось лишь желание, чтобы эти ощущения длились как можно дольше, и один маленький, но достаточно забавный вопрос. Откуда его брат умеет делать такие восхитительные и непристойные вещи? Откуда он, МЛАДШИЙ брат, тебя за ногу, научился такому? Но поскольку это был всего лишь порыв его воображения, Норберт не интересовал ответ на этот вопрос. Норберт всё ещё пытался сдерживаться, но это было выше его сил. Через пару часов, в голове была приятная, беззвучная пустота… Просидев так еще пару мгновений Норберт «очнулся»… Вода уже смыла следы его «ночных путешествий». Он вышел из душа и, повязав на бедра белое махровое полотенце, направился в комнату. Он еще раз удивился, как красив его брат. Мысленно успел подметить, что, наверное, никогда не устанет обращать внимание на почти не заметные окружающим мелочи. Были и такие, о которых не знал никто кроме него и Дэггета — те мелочи, которые он так любил… Например, маленькую милую родинку на правом бедре Дэга. Сейчас его брат лежал на животе, на шелковых, золотисто-кремовых простынях. Абсолютно обнаженный, прикрытый одеялом лишь наполовину… Но и этого хватало для того, чтобы разглядеть его обворожительную фигуру. Интересно, с каких пор его брат стал спать без пижамы? Неужели он пытается соблазнить Норба подсознательно? Интрига? «Только этого мне для полного счастья не хватало…» — мрачно подумал Норберт. Норберт буквально взвыл. «Больше я не вынесу, просто нет сил! А-а-а, сколько можно? Сколько можно возбуждаться, глядя на него? Да, у него превосходно мягкий мех, классный зад и невероятно глубокие янтарные глаза… НО! Это ещё не повод для того, чтобы почти каждую ночь запираться в ванной, и фантазировать о нём часами напролет. С этим что-то нужно делать…»: с этими мыслями Норберт улёгся на кровати, поглядев на часы на прикроватной тумбочке. Для сна осталось очень мало времени… «Думаю, если мы завтра придем чуть позже, в этом не будет ничего страшного?»: промелькнула очередная мысль в голове Норберта в тот момент, когда он переводил часы будильника на час позже. «Еще пара часов и праздник в честь дня рождения Миши.…Оставалось надеяться, что Семицветик придумает что-нибудь интересненькое…» Дэггетт что-то невнятно пробормотал, и уже через пару мгновений уютно устроился на груди сонного Норберта… Почему-то сейчас Норберт почувствовал неожиданное тепло в груди, умиротворение и покой, хотя подобные «выходки» Дэггета, не были ему в новизну. Норберт, в свою очередь рассеянно приобнял его свободной рукой, и, убаюканный ровным дыханием Дэга стал погружаться в объятья Морфея…