***
Завулон сидел в своем кабинете, когда по телу прошла волна обжигающей боли. Мужчина прикрыл глаза и глубоко вдохнул, мысленно позвал Катерину, — та не отозвалась. Вторая волна боли не дала ему нормально подняться, и он так и остался сидеть в кресле. Еще раз позвал Рину, — Сумрак отразил эмоции Завулона. Неожиданные эмоции и ощущения друг друга уже почти перестали удивлять. — Где ты? — Артур встал из-за стола, когда Катерина появилась в комнате. Ее темно-синяя рубашка была пропитана кровью, но Артур обращал внимание не на это, — он видел у ведьмы ранения очень много раз. Достаточно, чтобы они перестали его удивлять. Катерина была бледной; когда Завулон оказался ближе, то она почти без сил оперлась на мужчину. — Долги начали закрывать слишком рано, — медленно проговорила ведьма, — прошло три года с распада Дозоров, а устои уже канули в лето. — Ты ожидала, что в запасе будут десятилетия? — насмешка проскользнула в голосе Артура, но девушка не обратила на нее внимания. Ее состояние также отражалось на состоянии Завулона. — Сейчас все стали более расторопны. — Ты выпала из мира, — без сожалений припечатал свой вердикт Артур. Он говорил это из-за того, что Рина перестала участвовать в таких играх, как Дозоры. Не знает она, на что сейчас способен молодняк. И на это он намекал. Сдает ведьма позиции. — Я лучше тебя знаю ноутбук, — отбила девушка и потянула силы из мужчины, даже не спрашивая. Бывший глава Дневного дозора восстанавливался куда быстрее ее. — И я не раз помогала тебе и твоим солдатикам. Мужчина ничего не ответил. Какое-то время он сидел еще на диване молча, пока Катерина вытянулась во весь рост и забрала пару подушек. Когда ведьма уже пришла в себя, то начала расстегивать рубашку, оставаясь только в лифчике. — Скоро наведается Юра, — ведьма напрягла свою память. — А-а, твой оперативник бывший, — вспомнила московского дозорного Катерина. Артур избавился от лифчика ведьмы и внимательно присмотрелся к ранам. Без лишних комментариев начал их врачевать. За прожитые века Завулон осознал, что хороший боевой маг может и не владеть искусством исцеления, более искусный маг знает их основы, а вот Иной, что владел и искусством врачевания, и боевой магией мог быть гораздо опаснее, нежели один боец и один целитель. Исцеление само по себе невозможно, если ты не знаешь, как нанести эту рану. А зная, как исцелить рану, всегда можно сделать ее еще хуже. Две стороны одной медали. Раны медленно затягивались, кровь перестала течь еще давно, Катерина остановила ее сама. Мужчина сосредоточенно смотрел на затягивающуюся кожу. Шрамов не осталось. Кровавые разводы исчезли с легкого экономного паса самой ведьмы. — И кто же решил припомнить тебе старое? — голос Завулона стал глубже, как всякий раз, когда он надевал маску холодной непроницаемости. Ведьма еле заметно напряглась, каждый подобный разговор был сродни небольшому бою. Кто из кого вытянет больше информации. Но Завулон был мастером в этом деле, и лучше него никто не мог похвастаться этим умением. Порой так, что оппонент сам не замечал, как рассказывал информацию Высшему Темному. Рина же училась этому у мужчины, веками оттачивая сей навык. Но превзойти мастера у нее не вышло, впрочем, стоило отметить, что она и не стремилась. Линии вероятности ведьма видела гораздо чётче, нежели Темнейший. Но Артур и без этого прогнозировал достаточно хорошо, чтобы выходить из воды сухим. — Если будем вспоминать всех, то и века не хватит, — меланхолично отозвалась Катерина, вставая с дивана. Ее тактика была неизменна: если не замечать внешние раздражители, то есть, Завулона и его потемневший взгляд с оттенками стали, то и само сражение не будет проиграно. Оно просто не начнется. — Но думаю, что мне припоминают не столь давно ушедшее прошлое. Темнейший медленно поднялся и подошел к столу, на котором с недавнего времени начали лежать не только его вещи. Всего лишь один блокнот, но не его. Артур прислушался к ощущениям Рины. Страха он не распознал, что его удовлетворило. Рассеев взгляд, Завулон нащупал тонкую нить, пройдясь по ней кончиками пальцев, окунулся в Сумрак на самые глубокие слои.***
Юрий с самого утра находился в не лучшем расположении духа. Впрочем, мало кто мог сказать, что видел этого дозорного в приемлемом настроении. Многие списывали это на работу с Главой Дневного Дозора. Может быть и так. Погода была слишком прохладной на его взгляд, солнце светило недостаточно сильно, а машины ездили слишком быстро, мешая думать. В общем, маг был не доволен абсолютно всем, оттого его неприветливое выражение лица стало еще мрачнее. А в целом, дело было всего лишь в одной встречи линий вероятности, которой Юрий не видел. Они то ускользали от него, то путались. Раздражало. И он прекрасно понимал, что сделано это было намеренно. Стало даже на несколько секунд любопытно: а кто именно это сделал? Сам Завулон или Писательница Сумрака? С последний Юрий пересекался крайне редко. Откровенно, он старался ее избегать. Но сегодня у Темного мага это не выйдет, и он, решив воспользоваться машиной, угрюмо сел за руль. Ехать до дома Завулона не так далеко, но, решив добросовестно отстоять все пробки, Юрий оказался у загородного дома лишь через два с половиной часа. Настроение к тому времени окончательно пропало, что в общем было ему на руку. С Завулоном в хорошем настрое редко долго походишь, что-нибудь да случится. Пройдясь к дому, тот остановился около входной двери. В этом доме чувствовалась сила, которая была накоплена веками. Сколько Темный маг знал главу Дневного Дозора, столько этот дом был неизменной частью Завулона. Даже не офис Дневного дозора. А его кабинет уж очень напоминал библиотеку в этом доме. На первом этаже, в холле, не было ни души. Юрий молча проследовал на второй этаж к библиотеке. Дверь была не заперта, — его ждали. — Завулон, — коротко кивнул маг. Тот сидел за столом, пиджак был повешен на стул. Значит, сидел давно. Маг лишь неопределенно кивнул. Юрий присел в кресло, в котором буквально утонул. — Все собираются на Совет. Официально, если что, будем обсуждать стычки между Темными и Светлыми. Все решили припомнить грешки друг друга. — Ольга в Москве? — невпопад спросил Темнейший. — Хм, — маг на секунду другую замолчал и пытался вспомнить, что же он слышал. — Нет, но завтра вернется к Гесеру. — Борис стало быть в Москве, — Юрий отметил про себя, что Завулон использовал одно из имен бывшего главы Ночного Дозора, но использовал он его в беседу только между «своими». — Угу. Дальше какое-то время Завулон молчал, но уже оторвался от своего блокнота. Закрыл его и убрал куда-то в Сумрак. Не торопясь, достал сигареты, что хранил в черном портсигаре. Дверь библиотеки открылась, и Юрия прижало к креслу. Он даже не предпринял попытки ослабить пресс силы, что давил сейчас на него. Лишь медленно обернулся и с достоинством кивнул вошедшей Великой. Мужчина еле скользнул по девушке взглядом. Никак он не мог привыкнуть, что Великая выглядела молодо. Это вызывало когнитивный диссонанс, который давил на восприятие. Ведьма… правда, Юрий не был уверен, что она точно ведьма. Девушка прошла мимо мага и давление спало, дышать стало намного легче, виду Юрий не подал. С легкого паса Высшей другое кресло оказалось у нее за спиной, и она села. Артур-Завулон еле кивнул головой и закурил все-таки. Маг еще какое-то время чувствовал, как его уже более деликатно сканировали. Бывший оперативник вдруг задался вопросом: а насколько сильная эта девушка? Сильнее Лайка? Слабее Гесера? Может, сильнее Фон Кисселя? — Лайк тоже будет, — уточнил Юрий. — Совиная голова, — негромко проговорила Катерина, Артур кивнул, смахивая со стола пепел. — На его резиденцию недавно было совершено нападение. — Однако, — хмыкнул Юрий, — теряет авторитет. — Война за ресурсы, — оборвал смешок мага Завулон и посмотрел куда-то в потолок. Бывший оперативник смолчал и через какое-то время тоже поднял голову к потолку. Посмотрел через Сумрак и завис. Черное марево, звездное небо, которое уже почти скрылось за облака, — все это было иллюзией. Маг мысленно напомнил себе, что бывший шеф Дневного Дозора уже не ограничен каким-то Договором. Потолок — лишь малая часть, капля мастерства Завулона. А рядом, буквально, Писательница Сумрака. Создательница Фуарана. Альянс, что был отложен на двести с лишним лет, набрал еще больше сил. И это был бы мощнейший ответ Темных Светлым с их мессией. Но теперь это не имело никакого значения. Каждый сам за себя. Юрий внимательно посмотрел на небо, что, кажется, зависело от настроения Темнейшего. Облака набегали слишком уж быстро. — Вольных Иных не всех позвали… — снова вступила в диалог Катерина. На этот раз Юрий более открыто посмотрел на Высшую. Ее легкое черное платье сразу выдавало ее знание нынешней моды. Не так вульгарно, как у большинства молодых ведьм. Но в ней не было и возрастного опечатка. Если бы не ее глаза и манера держаться, Юрий бы никогда не заприметил ее в толпе, скрой она свою ауру. Наверное, это один из самых опасных видов Высших. — Какой список ведьм? — Одна из украинского дозора, — все еще вспоминали друг друга по дозорам, но скоро и это канет в небытие, — две английские, одна из союзниц Кармодона. — Элли, кажется? — Рина перевела взгляд на Завулона, что уже сидел не за столом, а ближе к креслу ведьмы, на крае стола. Девушка оперлась на свои колени руками. Юрию ударили в глаза блики от колец. Завулон неопределенно кивнул. — От светлых брат Лайка, Гесер, Эдлан, один из Израиля и Марат из Азии, — закончил список важных персон на завтрашний вечер. Сам Юрий тоже будет присутствовать, но уже не был рад этому. С одной стороны хорошо, что его решили позвать на такое собрание суперов, с другой — теперь каждый сам за себя. Катерина встала с кресла, забрала блокнот со стола Темнейшего и молча покинула библиотеку. Артур перевел свой взгляд на мага. — Тебе стоит поработать с Лайком, — бывший оперативник не мог впервые понять, какая интонация была у этого высказывания. Приказ или предложение? Завулон не стал бы раскидываться подобными высказываниями, он не из тех, кто готов бороться за кого-то, кроме себя. Но он помнил тех, кто помогал ему. — Учту, — медленно кивнул маг, — стоит с ним переговорить после собрания. — Верно. Юрий достал свои сигареты и, поднявшись с кресла, кинул взгляд на уже отвернувшегося Артура. Тот выпускал облако дыма в потолок. «Может, облака были как раз из этого дыма?» — мелькнула у мужчины мысль, когда он выходил из библиотеки. На лестнице третьего этажа он увидел фигуру ведьмы в платье, волосы прикрывали ее лицо. Катерина выпускала дым в белый потолок. Юрий молча спустился по лестнице и вышел из дома. Связать себя душами могли лишь люди, что и правда были сильны. Ощущения и чувства друг друга влияют ведь на них самих. Они были на равных. Свободны и связаны одновременно. Что ж, он и правда послушает Артура и поговорит с Лайком. Каждый сам за себя, но союзники нужны всегда. Завулон как и всегда шел на десятки шагов вперед.***
Гесер поднимался в лифте вместе с Ольгой на предпоследний этаж небоскреба. Ушли уже из эпохи собрания в старых загородных домах, когда по всем подоконникам стояли свечи, пахло табаком и искрились щиты. Нельзя было сказать, что он очень скучал по тем временам. Электричество вещь прекрасная. Как и кальян. Пресветлый молча пропустил вперед Ольгу. В просторном холле, что перетекал в длинный коридор с кабинетами, стояло много Иных. Кармадон молча приподнял голову, потом снова уставился в окно. А на Москву уже опускалась Тьма. Наверное, самое активное время для Иных. Для всех сразу. Небо, отметил про себя Борис, было красивое, глубокого темно-синего оттенка. Ольга остановилась около Линури, — относительно молодой ведьмы из Ирландии. Гесер подошел ближе к окну. Довольно близко к Грандмастеру, но в тоже время достаточно далеко, чтобы можно было понять, что диалог он с ним вести не намерен. — Гесер, — Борис Игнатьевич, не оборачиваясь, кивнул. Александр Фон Киссель. Давно их не сводила судьба. Двери лифта открылись и вошел брат Фон Кисселя. Тавискарон. Его рокерская прическа всегда приводила Гесера в легкое раздражение. Как такому магу дали управление Киевским Дневным Дозором, а по сути и всеми Дозорами Украины, Гесер хоть и понимал, но решительно был против. Впрочем, не его это дело. Последний раз, когда они с Лайком (Гесер еле заметно сморщился, не понимал он игнорирования своего сумрачного имени) пересекались, случился не так давно. И вот он снова видит его. Слишком уж часто начали пересекаться игроки Высшего круга. Гесер оторвался от созерцания неба и обернулся. Взглядом сразу нашел Ольгу, все говорящую с Линури; Лайк, который сразу бросался в глаза, что вызывало, кажется, раздражение у всех, что-то активно печатал в телефоне. Вот за кого точно не стоило переживать по поводу освоения новой техники. Лифт снова выпустил в холл только прибывших Иных. Катерина и Завулон, за ними вышел Хена. Последний довольно оскалился при виде Совиной Головы и неспешной походкой пошел к нему. Гесер глянул в Сумрак, нить от Завулона к Катерине и правда тянулась. Темная, тонкая нить, сотканная из чистой Силы Сумрака. Пресветлейший еле качнул головой, одно он знал о Завулоне точно: если он что-то решил, как было с нерушимым союзом, то добьется этого любыми способами. По головам, трупам, Иным, по всем пройдется, если будет надо. Как на подобный союз согласилась Высшая Ведьма? Впрочем, она сменила цвет, напомнил себе Гесер. И лишь немногие догадывались, ради чего она его сменила. Когда все расселись по местам, то многие сразу достали сигареты. Было забавно наблюдать, насколько разный был выбор. Кто-то курил дорогие папиросы, кто-то курил обычные сигареты, кто-то привезенные со своей некогда родины. Хотя сколько Родин было у Иного за все время его жизни? — Приветствую всех, — грудным голосом изрек Совиная Голова, поднялся со своего места, — на повестке этой встречи несколько серьезных тем, что не терпят дальнейшего игнорирования. Не буду голословен, всех волнует разделение схронов, в том числе Пражского. Ни для кого не секрет, что у многих из нас, — в этот момент его взгляд метнулся к Завулону. Но тот лишь рассматривал вид, что открывался благодаря панорамному окну во всю стену, что было позади Грандмастера. — Поэтому деление схрона будет для поддержания баланса среди нас. Гесер открыто и громко хмыкнул. Коллекция Завулона впечатляла его всегда, а теперь эта коллекция объединилась с мощью Катерины, что сама создала не один артефакт. — Баланса я ни разу не видел, — протянул Хена, выпуская непозволительно огромное количество дыма над столом, — а живу я долго. — Всегда стоит попытаться, — отрезал холодно Совиная голова. — И как пытаться будем, Дункель? — проскрипел Витезслав. Гесера малость забавляло, что к Совиной Голове каждый обращался на свой лад. Налет официоза, что витал в воздухе, медленно начал тлеть, оставляя после себя затаенные претензии, что раньше сдерживал Договор. Завулон хранил молчание, его руки были спрятаны в карманах брюк. Он все также рассматривал уже ночное небо. Катерина, сидящая рядом с ним, была с прикрытыми глазами. Даже на такое собрание Великих, магов вне категории минувшего давно прошлого, Катерина пришла в обычных темных джинсах и в темно-серой рубашке. Раньше рубашек на ней никогда не было. Чем Гесера всегда удивляла эта девушка, так это тем, что на ее лице так и не появилась печать, присущая всем, кто вышел из категории обычных Иных. А ещё он знал, что это обманчивое ощущение. И стоило поверить, что Катерина отличалась от других Высших Иных, то заблуждающийся сразу начинал ее недооценивать. Что и было в конечном счете главным пагубным фактором. — Всем, кто принес артефакт, тот и забрать его, — вклинилась ведьма Линури, что слабо говорила на русском языке. Гесер помнил ее по делу давностью сто лет. Сильная Иная, глава Ночного Дозора Англии. Именно она курировала одну из поездок Антона. Ответа не последовало. Гесер обратил своё внимание на Совиную Голову, что стоял рядом с Шиндже. Но заметил, как Катерина открыла глаза и уставилась на Линури. Завулон тоже оторвался от окна. Официоз окончательно истлел. Пресветлейший Гесер глянул сразу на три слоя Сумрака, на кончиках пальцев Артура и Катерины были активированы боевые заклятья. — Ольга, — бросил в Сумраке Гесер. Та напряглась. Это собрание окончательно вышло из ранга дипломатичного.***
Арина медленно выплыла с третьего слоя Сумрака. Около неё расположилась небольшая команда из тёмных и светлых. Кто бы мог подумать, что уже через пару лет после распада Дозоров такое будет возможно. Небоскреб возвышался перед небольшой командой. Арина оглянулась на Иных. Почти все они сегодня погибнут, правда, сами они об этом ещё не знают. Живые смертники, что даже не выбирали свою участь, люди у которых отобрали право на это. Ожидала ли ведьма развала Дозоров? Нет. Но она соврет, если скажет, что сожалеет. Сколько сама она была дозорной ведьмой? Другим была занята. Распад Дозоров — это возможность для решения накопившихся вопросов. Арина даже не стала ждать положенного времени, — лет пять, чтобы система окончательно испарилась, и начала действовать. Обида на Завулона, нелюбовь к Кармадону, годами взращенная злоба на Катерину — вот, что двигало этой ведьмой, когда она собрала команду смертников. Арина ещё раз глянула на себя в зеркало в лифте. Она увидела лишь женщину лет тридцати пяти с полупустым взглядом, в котором был оттенок злобы. Не больше.***
Катерина сосредоточилась на своих ощущениях. На кончиках пальцев были активированы далеко не рядовые боевые заклятья. — Линури, — обратилась девушка, ее тяжелый взгляд пал на некогда главу Ночного Дозора Англии, — это ты или Арина придумала? В просторном кабинете повисло молчание, что, кажется, придавило почти всех. Завулон повернулся к Совиной Голове. На лице последнего не было никаких эмоций, лишь привычная многим маска хладнокровия с примесью надменности, но Артур знал, что за этой маской сейчас скрывалась злость. Он организовывал это собрание, все сейчас явно чувствовали приближение группы Иных и неизменный почерк Арины. И они спокойно смогли пройти защиту, ибо лазейку оставила Линури, а Грандмастер ее не заметил. — Непозволительные ошибки, Дункель, — ледяной голос Завулона разрезал затянувшиеся молчание. Многие обратили свое внимание на Завулона, кто-то смотрел на Кармадона. Собирался ли отвечать ему Дункель или нет, никто не узнает, двери, на которых стояла мощная защита, распахнулись. Катерина коротко усмехнулась и глянула на Линури. «Как ты спелась с Ариной было предельно ясно: последняя глава конклава ведьм. То еще сборище», — промелькнула мысль у Катерины. Но думать долго ей об этом не пришлось, в кабинете образовалась компания Иных во главе с Ариной. Ведьма, сегодня она снова была Темной, стояла с горящими от злобы глазами, что не сыграет ей на руку. «Слишком много эмоций — это непрофессионально и мешает растягивать удовольствие», — в голове всплыла фраза Завулона после бойни. Давно такого не было. Давно. Катерина уловила эмоции Артура: предвкушение. Долго молчание не продлилось. В бой кинулись молодые Иные. Катерина сразу ушла на третий слой Сумрака, выныривая за их спинами: бьют разворотным лезвием, что буквально истлевает около компании марионеток Арины. Ведьма оборачивается на последнюю главу конклава ведьм, та лишь еле заметно улыбается, — весь свой схрон истратила на этих ребят. Долго нервная улыбка не задержалась на губах Арины и, не выдержав взгляд Высшей Иной, ударила по ней витиеватым заклятьем. Катерина сразу его отразила, в ответ посылая другое и резко пропадая в Сумраке. Арина отбивает заклятье. Успевает лишь обернуться на Завулона, и он бьет плетью Шааба. Арина дергается в сторону, но плечо все равно обжигает острая боль. Арина точно знает, что в Сумраке навсегда останется шрам, как метка Завулона. Женщина некрасиво проваливается на третий слой Сумрака, и ее хватают, руки обвивают путы. Арина даже не старается дернутся. Она знает, что эта за путы. Самое простенькое, что было в Фуаране. Улучшенная версия Пут Захви, а может и изначальная. Чем больше дергаешься, тем больше эти путы забирают силы заключенного. Чистая физика в смеси с Сумраком, такое безумие могло прийти только в голову Писательнице Сумрака. Арина выныривает из Сумрака за ее спиной стоит Катерина, одежда снова материализуется на ней. Ее руки лежат на плечах ведьмы, и Арина может разглядеть активированные заклятья, довольно сложные в плетении, но вряд ли сама Рина придавала им значение. Лишь Шиндже сидел, не шевелясь, на своем месте. Кажется, Судью даже не трогало то, что происходит вокруг, и лишь изредка он поглядывал на Артура и Дункеля. Потом перевел взгляд тяжелых мертвых глаз на Арину. Ведьма иронично склонила голову перед ним. Старый Иной никак не отреагировал на этот жест. Остальные Иные уже стояли на коленях и были в путах, но простеньких, впрочем, им никак это не поможет. Завулон стоял, облокотившись у стены напротив Кармодона. — Какое расточительство, — промолвил Кармодон, в его голосе были едва заметные оттенки брезгливости. С чем это было связано, оставалось только догадываться, может, из-за грязной игры Арины. Использовать как живой щит такое количество юных иных. — Ну куда мне до тебя, Дункель Катерина глянула на последнюю главу Конклава ведьм. И все же она понимала, почему именно Арина так долго занимала данный пост. Отказать ей в остроте ума и смелости нельзя было. Правда, ее совесть, что все-таки была, просыпалась слишком уж часто для Темной ведьмы. Наверное, именно это и довело до того, что сейчас ее руки сжимают путы. — И снова мы по разные стороны баррикад, — Завулон не изменился в лице, но почувствовал, как Рина напряглась. Мужчина лишь мазнул взглядом по Арине; стоя на коленях, сейчас она потеряла всякое достоинство, что раньше нельзя было вытравить из нее и плетью Шааба. Вот как погибают Высшие Иные, когда отрываются от мира сего слишком рано. — Арина, — обратился Артур, его выражение лица было проникновенно-сочувственное, будто именно он из всех собравшихся жалел ведьму больше всех, — у вас с сестричкой одна судьба на двоих, — ведьма смотрела на него молча, — покинете мир через развеивание. Завулон качнул головой. Гесер лишь криво усмехнулся, изображать сочувствие он умел как никто другой. Наверное, Темные лучше Светлых умели подстраиваться под человеческие эмоции, ведь их задача была войти в доверие, а потом насладиться эмоциями. А для этого нужно было высококлассное мастерство: ведь Светлые, а Гесер был в этом убежден, готовы были помогать. Им не нужно было для этого раскрывать человеческие души. Завулон отлично умел играть на эмоциях. Мужчина со смуглой кожей, что до этого хранил молчание, оторвался от созерцания Арины и на русском без акцента произнес: — Почему мы медлим? Вопрос имел актуальность. Все ждали, когда Дункель наконец произнесет приказ. Ведь это он взялся командовать собранием, так почему он медлил с решением? — С каким решением, Марат? Развеять одиннадцать Иных в Сумраке? У нас их так много? — ледяным тоном осведомился Грандмастер. Может, Высших помоложе это и напугало, например, Линури, но восточного мага это никак не тронуло. Но было видно, как он стал более напряженным, весь подобрался. Дункель всегда производил тяжелое впечатление на тех, кто не мог с ним тягаться. А тех, кто мог, было единицы. — Кхм, — откашлялась Катерина и мельком глянула на Артура, тот устремил свое внимание на часы, — мы тянем то, что уже должно было произойти. А виною тому… — Эх, дела сердечные, — прошелестел Завулон, весь его вид говорил о сочувствие. Глаза Совиной головы стали щелочками, что глядели на Завулона. Тот медленно поднял голову и встретил взгляд Совиной головы. — Скольких погубила бездумная любовная тяга? Не всем под силу думать головой. Витиевато говорить — это умение Темнейшего, что оттачивалось веками. — Твои щиты не выдержат, - Катерина напряженно наблюдала за руками Совиной головы. Артур знал причину ее беспокойства. Губы Арины еле земетно раз в пол минуты шевелились. — Она будет бить по тебе, Рина, если Кармодон не выжил из ума, то и он ударит по тебе. Нить лопнет, ибо не выдержат твои щиты, и избавятся от нас двоих, — Рина еле заметно дернулась телом. Артур глянул сразу на все слои Сумрка, защитный кокон начал обрастать темными лентами и они моментально испарялись. Старое заклятье, Темнейший помнил его хорошо, одно из первых, что Рина написала, но не внесла его в Фуаран. — Но вряд ли. — Что вряд ли? — ответа не последовало. — Твою любовную тягу к последней главе Конклава ведьм мы помним хорошо, — начал Артур, его руки наконец перестали касаться часов. Катерина почувствовала резкий приток силы, он сшибал с ног, окутывал тело и пускал по венам эйфорическое наслаждение. — Я не помню! — вклинился Лайк. Его безмятежная улыбка вызвала у Пресветлого Гесера кривую ухмылку. — Ты со мной в Азии был, — буркнул Марат. Его, как и многих, нещадно давило силой пресса Завулона, его щиты исчезли и вся энергетика Темнейшего вылилась в кабинет. Его примеру последовала и Катерина, за ним и Кармадон с Гесером. Пахло войной. Москва видела много сражений, перенесла их как должное. Как человеческих, так и войны Иных. И все пережила, переживет и это. В этом можно быть уверенным, но какой ценой Москва останется стоять? — Расскажите мне, — снова продолжил Лайк, в его руках появилась дешевая сигарета, бывший глава Киевского Дневного дозора затянулся, правда, сигарету он так и не поджег, — когда это произошло? — До военные годы, тридцатые, кажется, — как ни в чем не бывало отрапортовал Завулон. Он прислонился к стене и руки заложил в карманы, часы сверкали из-за попадающего света на них. — Интер-ресно, — протянул Тигр в обличье Лайка. Артур поставил себе заметку, допросить потом Тавискарона, какие ощущения, что он помнил пока Тигр находился в его обличии? — Очень, — кивнул, продолжая наблюдать за тем, как выдыхаемый дым завивался в какие-то странные кольца. — Я думал, что любо-овный интерес был к Катер-рине, — голос Лайка звучал крайне странно, но Рина отметила, что сейчас он звучал куда приятнее, нежели настоящий голос киевлянина. — Он любвеобилен, — хмыкнул Артур. Катерина глянула на мужчину. Говорить ему об аккуратности она не стала. Если Артур начал вести какую-то игру, то останавливать его было бесполезно. — Эх, время, — вздохнул Тигр в обличии Лайка. Все молчали, никто не двигался со своих мест. Лишь Шиндже как-то странно закряхтел. Тигр обернулся на него, посмотрел, потом кивнул Судье и, разрезав рукой воздух, открыл портал прямиком в старую квартиру Иного. Пол снова был подернут какой-то красной дымкой. Рина мысленно улыбнулась: она знала, что эта за дымка. — Итак, — из голоса Тигра пропало веселье, — ваше собрание началось с деления Схрона, так? — Так, — откликнулся аккуратно Дункель. — Я взял на себя смелость самому разделить веками нажитое Дозорами, — отрезал любые препирательства Тигр. Дым вышел из его рта уже не кольцами, а стрелами, но быстро развеялся. — И мой совет напоследок, — но звучало это как неоспоримый приказ, — не стоит концентрировать силы в одном месте. Не стоит собираться вместе, услышали слышащие. Тигр обернулся и, подхватив Арину за руки, что уже были освобождены от путов Катерины, обернулся на девушку. Ее лицо снова было безмятежно. Потом повернул голову к Завулону. — Кр-расивое решение, — Лайк осел на пол, а Арина исчезла в Сумраке. Юные Иные растворились в Сумраке, как ненужные свидетели дел Великих. В комнате повисла снова тишина. На этот раз давящая из-за зашкаливающего адреналина, что так и не был выплеснут. Юрий еле заметно кивнул Артуру, вот зачем тот настаивал насчет Лайка. Гесер и Ольга ушли в Сумрак вдвоем, за ними и Фон Киссель. Восточный маг ушел до того, как Дункель вспомнил о нем, Максим и Витезслав вышли из кабинета через дверь и покинули Кармодона, Лайка, Юрия, Завулона и Катерину. Линури исчезла до появления Тигра. Но долго вряд ли она проживет, Кармодон всегда отличался злопамятностью и мстительностью. Юрий молча приподнял Лайка, и Завулон с легкого паса руки открыл им портал в опустевшую «Викторию». Совиная голова молча взирал на Завулона. Катерина стояла возле него, их сумрачная нить била по глазам, несмотря на черный цвет. Наверное, потому что Грандмастер обращал и заострял на ней внимание. Его личное поражение, которое было видно всем. Завулон молча и наглядно указал на превосходство над ним. Артур снова бросил взгляд на свои часы, темные ролексы, что искрились похлеще колец Темнейшего. Рука Артура легла на талию Рины, что с безмятежной улыбкой рассматривала Кармодона. Двести пятьдесят лет назад именно из-за Грандмастера Катерина уехала в Северную Пальмиру — это было решение Инквизиции, в частности Грандмастера, как ссылка за использование силы первого уровня без особых причин. Позднее, решение было оспорено, но Катерина уже не вернулась обратно. Двести пятьдесят лет назад, до выноса приговора, девушка собиралась приехать в Москву, по приглашению главы Дневного Дозора, но так и не сделала это. Единственное, что осталось тогда от союза Артура и Рины — это кольца. Даже время не смогло обыграть Завулона. На губах мужчины была холодная улыбка, ничего общего не имеющая с его обычной грустной. Сейчас на Дункеля смотрел тот Завулон, что раньше сдерживался рамками Дозоров. Рина еле повела рукой, и оба молча ушли на глубокие слои Сумрака. Дункель остался один стоять в кабинете, где еще пару минут назад были почти все самые сильные Высшие Иные. На столе осталась лежать тонкая цепочка с красным мутным камнем. Дункель подхватил двумя пальцами цепочку и криво усмехнулся. Сильнейший некогда защитный амулет, что пропал из его схрона двести пятьдесят лет назад. Вот он вернулся, полностью разряженный и никчемный теперь. Уходить молча — удел Великих.***
Артур лежал на диване в своем кабинете, молча корректировал иллюзию неба. Сейчас облака было уже не кучко-образные, а показались звезды, небо приобрело глубокий синий оттенок. Рина молча лежала рядом и водила пальцами по волосам. Девушка потратила почти все силы на то, чтобы отбить заклятье Арины. Разрыв материи, вот что ведьма шептала, пока стояла на коленях. Утратила достоинство, но не растеряла желание мстить. Разрыв материи — это заклятье из Фуарана, что было написано для экстракласса колдунов и ведьм. Но Арина видно не раз тренировалась, потому что контрзаклятье было еще труднее. Разорвать материю Сумрака внутри Иного считалось невозможным какое-то время, но путем долгих опытов, оказалось, что можно. Наверное, именно за это Лайк так и не любил Катерину, — за безумные эксперименты. Артур поглаживает волосы девушки. Еле целует в голову, отрываясь наконец от потолка. — Рина, — девушка что-то мычит в ответ, — какое заклятье? — Любимое Лайка, — в каком ужасе был киевлян, когда прочел его, — разрыв материи. Долгая пауза должна была напрягать девушку, но та слишком устала и бессовестно тянула силу из Темнейшего. — Разве было контрзаклятие? — Я не все вносила в Фуаран, — пробормотала Катерина и, резко дернув рубашку Завулона, легла на мужчину. Артур прикрыл глаза. Его прошлое лежало сейчас на нем в его настоящем. — Я тогда ошиблась, — тихо произнесла Рина. Ей нужно было ехать в Москву, а не сразу ехать в Прагу. — Я знаю. Темный маг легким пассом руки накрыл обоих пледом и приоткрыл балкон в библиотеке. Почти все время, что он пролежал с закрытыми глазами, мужчина думал о своем настоящем, которое теперь, кажется, лишилось четких рамок и сохранило условные, что он предпочитал никогда не замечать. Тишина, что была в библиотеке, впервые за целый день не давила на Артура. Наверное, потому что он впервые смог расслабиться. Эту тишину он запомнит надолго, как что-то приятное из его прошедшего настоящего.