Протагонист моего сердца

      Прежде чем встать, Сэм чмокает Баки в губы и неохотно накидывает покрывало, волочась в душ. Выйдя из него, она абсолютно одетая застаёт абсолютно одетого Барнса в дверном проёме и он решительно настроен её не выпускать в этот раз.       — Попытаешься удержать меня силой? — с насмешкой спрашивает Сэм, пытаясь пролезть через Баки к выходу.       — Если будет нужно. Я просто хочу поговорить.       — Мы договаривались: никаких разговоров, — как совершенно очевидную вещь, говорит вскипающая от злости Новак.       — Не «договаривались», а ты сказала это, прежде чем уйти в прошлый раз.       — Зачем всё усложнять? — устало спрашивает Сэм и делает шаг назад, поняв, что прошмыгнуть ей не удастся. Она тяжело выдыхает и поднимает взгляд на Баки. Только он собрался открыть рот, чтобы заговорить, Новак предупреждает: — Один вопрос.       Барнс подходит вплотную к девушке, подхватывает за ножки и сажает перед собой на обеденный стол. Его руки блуждают от спины до бёдер Сэм, с которой он не прерывает зрительный контакт и задаёт самый важный для него сейчас вопрос:       — Тебе действительно всё… Нравится?       Новак с любовью смотрит на Барнса и своей ладонью проходится от его щеки до торса, поглаживая и успокаивая мужчину.       — Я просто в восторге. Когда я вспоминаю, как ты будучи Зимним выбивал из меня возможность ровно ходить прямо на этом столе… — Сэм закрыла глаза и своей рукой опускает ладонь Баки чуть ниже своего живота, — Всё ещё чувствую, как мои бедренные косточки бьются о край стола.       Барнс тянется за новым поцелуем, но получает короткий поцелуй в щетину. Сэм слазит со стола и направляется к выходу.       — Если ты думаешь, будто у меня ещё кто-то есть кроме тебя, то ты чертовски глуп. Никто не заменит тебя. Я и не пыталась никогда найти другого.       Новак стоит в дверях и развернулась уйти. Барнс очень доволен слышать, что он единственный мужчина в её жизни все эти годы, но его удивляет, почему она не спрашивает о таком же в ответ.       — А у меня ты узнать не хочешь…?       Сэм медленно разворачивается и выглядит злобно. Это её больная тема и она, задрав голову вверх, надменно говорит:       — Не могу решить: не хочу или боюсь услышать ответ.       После такой перепалки Баки отправляется к своему психологу. За свою долгую жизнь он их сменил достаточно, но к доктору Ландис Баки ходит последние полгода стабильно. Очень удобно то, что она берёт наличку, не задаёт лишних вопросов и с ней комфортно говорить. Пройдя через пустующую приёмную доктора, Барнс осторожно стучит и получает приглашение войти, садится на свое привычное место и ждёт, когда Элизабет закончит с документами, обратит внимание на пациента.       — Джеймс, какая неожиданная встреча.       — У вас опять никого нет в приёмной. Это ничего, что я…?       — Конечно-конечно, как же — мой любимый пациент пришёл с очередной захватывающей историей?       — Я пришёл, потому что ваш прошлый совет сработал. Мне нужен ещё один.       — Слушаю очень внимательно.       — В этот раз мне удалось вырвать из неё даже несколько предложений. И последнее, что она мне сказала, буквально… Возвысило и унизило меня. Как ей только это удаётся? — возмущается Баки.       — А если конкретней?       — С каких пор вы просите конкретики? — удивляется Барнс, которому сотни раз доктор повторяла: «Никаких имён, дат, подробностей. Только общие данные».       — Справедливо. Хорошо, в каком совете вы так отчаянно нуждаетесь?       — Как мне заставить её перестать убегать от меня?       — Джеймс, у каждого человека свое время для пробуждения и очень опасно будить спящих.       — Я ничего не понял, — с заминкой отвечает Барнс.       Доктор Ландис немного поерзала в кресле и уселась поудобнее, подбирая слова.       — Нельзя насильно вытянуть её из зоны комфорта. Она поступает эгоистично, этого не отнять, но так ей комфортно. Вытащив её на свой уровень, который значительно выше, — доктор показывает выше своей головы, рукой примеряя, где сейчас находится Джеймс, — Вы вызовете в ней горную болезнь, потому что она примерно тут, — Лиззи указывает рукой на уровень чуть ниже груди.       — И что тогда мне делать?       — Или продвигайтесь медленно, или найдите себе другую женщину, — спокойно отвечает доктор Ландис и откидывается на спинку кресла.       — Я сотню раз говорил, что другая мне не нужна, — раздражённо отвечает Барнс.       — Вот видите? Вы следуете не всем моим советам. — доктор тяжело выдыхает и разглядывает документы перед собой, — Что на счёт вас?       — Не понял.       — Эта девушка провоцирует вас на близость и вы идёте на поводу. Сколько раз инициатива исходила от вас?       — Это… Неправильный вопрос.       — Джеймс, — доктор Ландис ловит смущённый взгляд Баки и подаётся вперёд, сложив руки на стол. С довольной улыбкой Лиззи спрашивает: — Она вас возбуждает?       — А разве вы не психолог? Такой вопрос не по вашему профилю. Может ещё простату мне осмотрите? — со злобой спрашивает Барнс и закидывает ногу на ногу, в попытках защититься от назойливого взгляда доктора.       — Такое только за отдельную плату. Я доктор широко профиля. Джеймс, — сбавив обороты и уведя взгляд с мужчины, продолжает Лиззи, — Психология человека зависит от его либидо. На вид, вы мужчина в расцвете сил, не имеющий проблем с гормональным фоном и явным напряжением.       — Моё напряжение завязано на том, что она сбегает сразу после близости. Мне что, связать её?       Доктор Ландис задумалась над вопросом, мечтательно осматривает потолок в поисках ответа, одобрительно кивает и отвечает:       — Свяжите «до». За окном девяностые, мир шагнул вперёд в этом плане и если ей не понравится, то развяжите и всё.       — А как же ваша коронная фраза, док? — со скептицизмом спрашивает Баки и одна мысль о связанной Сэм вызвала бурю эмоций в нём, которые он старается скрыть.       — Она работает «на» вас в этом случае. Джеймс, — Лиззи ждёт, когда Баки посмотрит на неё, чтобы мужчина впитал слова, — Сколько ей лет?       Барнс крепко задумался и осознал, что не имеет понятия. Никогда о таком не спрашивал и на вид так просто не определить.       — Примерно моего возраста, — неуверенно отвечает он.       — Если она привлекает вас, если она вас провоцирует, то вы имеете полное право сделать первый шаг, когда потребность возникает в вашем… — Лиззи немного выпячивает губу, подбирая слово и опуская взгляд на штаны клиента, — Теле.       — А если, она не хочет? Как мне понять, если она не совсем в своём уме?       — Женщина всегда знает, хочет она или нет. Вы не из тех, кому скажешь «нет», но его это не остановит. А она хоть раз говорила вам «после», что ей не понравилось? Или выглядела неудовлетворенной?       Барнс уже находится глубоко в своих мыслях, размышляя о том, что сказала доктор Ландис и представляет ту картину, которая вырисовывается из их диалога. Дойдя в своём сознании до определённой границы, Баки прощается с доктором и отправляется домой.       О том, куда направляется Новак на этот раз, Барнс знает. Сэм никогда не признает этого, но её поступки стали более менее предсказуемыми для него и прознав о крупной сделке в Мадрипуре, мужчина направляется туда на следующее утро с Альпин и небольшой сумкой вещей, зная, что его дама обязательно вляпается в эту историю.       В городе намечается крупная и шумная вечеринка в одном из ночных клубов, куда Баки отправляется сразу в модусе Зимнего Солдата. На подходе к клубу, Зимний видит подозрительно знакомое лицо и когда агент Гидры заметил Солдата, то стал копошиться под курткой, достал красный блокнот.       — Желание. Семнадцать. Ржавый, — агент пытается рассмотреть в темноте слова и прочесть их быстрее, чем Солдат приблизится к нему, чего тот делать не спешит. Зимний медленно надвигается на агента Гидры и не сводит убийственного взгляда, — Рассвет. Печь. Девять. Добросердечный. Возвращение на родину.       — Один. Товарный вагон, — неожиданно заканчивает сам Солдат и стреляет в голову агенту.       Кто бы мог ожидать, что Баки Барнс сам себя будет активировать? Те, кто знает, сколько значит Сэм Новак для него, ведь для неё он сделает что угодно. В том числе, станет активировать Зимнего Солдата, дабы беспрекословно выполнить её личный приказ из далеко прошлого: всегда защищать Сэмми. Ослушаться приказа он не может, да и не хочет. Теперь, когда в его мозгах не копаются ни Вальтер, ни Крагов, ни кто-либо ещё, Зимний Солдат не спутает свою девочку.       Войдя в ночной клуб, Зимний точно знает, куда ему идти. На шум толпы, крики и панику. Фирменный знак качества пребывания поблизости Сэм. Какой-то кретин начал лапать её, пока она танцевала, и не поняв однозначного отказа, точнее, не приняв его, парню пришлось принять на себя пролитый на рубашку стакан рома и одна искра её ненависти буквально вызвала пожар. Парнишка был так увлечен домогательством, что не сразу заметил, как «горит» в прямом смысле. Потом, конечно, его начали тушить, он стал бегать по залу с криками, на которые и ориентируется Зимний, войдя в клуб. Охранники тушат паренька, толпа зевак смотрит это шоу, а в середине танцпола танцует, как не в чем не бывало, Новак под ритмичную музыку, прикрыв глаза и отдавая всю себя моменту.       Солдат застыл на месте, увидев, как она прекрасна и тут в голове начинает возникать план, как сделать так, чтобы она не сбежала после совместной ночи и при этом дать себе волю. Солдат подходит сзади и осторожно кладёт ладони на талию девушки, которая почувствовала знакомый запах духов, знакомые ладони на своём теле, которые никогда не спутает, и стала прижиматься ближе к Солдату, не прерывая танец. Зимний целует её в шею и не получает протеста, наоборот, Сэм перехватывает своими ладонями его запястья и начинает водить по своему телу, при этом маняще извиваясь в мужских объятиях. Как только она хочет развернуться лицом к мужчине, её грубо прерывают и шлепают по заднице в знак наказания, с которым она смирилась. Солдат ведёт Новак к выходу, не давая развернуться и не раскрывая себя, а приблизившись к дверям, она начинает противиться. Зимний тут же останавливается и начинает убирать руки. Он думает, что Сэм против уйти с ним, но девушка тянется в задний карман и достаёт ключ карту от номера отеля в здании ночного клуба. Она вертит в руках карту и говорит:       — Номер 935.       У Солдата срывает крышу. Он достаёт заранее приготовленную повязку на глаза и завязывает её на девушке, которая покорно ждёт того, что с ней сделают. Сильно затягивать повязку Зимний не стал, а как только глаза оказались закрыты, он разворачивает Сэм к себе лицом и подхватив за бёдра, сажает себе на торс, идёт к лифту.       Войдя в номер, Солдат ставит Новак на ноги и закрывает за собой дверь. Девушка не пытается ни убежать, ни позвать на помощь, ни как-либо протестовать. Она покорно ждёт своего мужчину там, где он её оставил и когда чувствует его присутствие прямо перед собой, начинает опускаться на колени. Зимний сегодня устанавливает правила и у него свой план действий. Он поднимает девушку с колен, снимает свой ремень и завязывает им руки Новак спереди. Привычно, Солдат хотел спросить комфортно ли ей, по типу: «не туго?», но вовремя себя остановил. Однажды, выслеживая Сэм по подворотням картелей, Зимний сам лично видел, как она, стоя спиной, узнала по голосу того, кто к ней пытался подкрасться. Узнать человека по голосу не составит труда для его девочки, а значит ему нужно молчать.       Солдат ведёт за связанные руки, за собой, девушку к кровати и ему нравится то, как она покорно следует за ним. Зимний подталкивает Сэм к кровати и снимает с горячей кожи девушки джинсы. Сама Новак тоже молчит и у неё вырываются лишь стоны и громкие вдохи, когда Солдат касается своей ледяной, металлической рукой её тела. С себя снять одежду не составляет труда, а как только слетела последняя часть гардероба, Зимний наваливается сверху и прижимается грудью к спине Сэм, проходясь горячей ладонью от шеи до белоснежной попки, которую приподнимает, прежде чем войти.       Застегнув на себе кожаную куртку, оглядываясь на кровать, где лежит уставшая Новак после длительного марафона любви и страсти, всё ещё связанная и с завязанными глазами, Солдат чувствует себя неуютно. Может, он перешёл черту? После него ещё осталось несколько засосов, следов небольших укусов и виднеется красная кожа в местах, где он хватал её в порыве страсти. Выходя из номера, он слышит в спину первые слова Сэм за прошедшую ночь:       — Придёшь ко мне завтра?       Это вызывает его короткую улыбку и сбрасывает камень с души. Хороший был совет, док. Прежде чем уйти, Солдат одернул занавеску в номере, оставляя себе коридор для наблюдения. Вопрос в том, как завязать ей глаза снова? Это был определённо успех. Раньше, Баки вкладывал всё в одну ночь и много думал над тем, как заставить Сэм остаться хоть ненадолго после, ведь она постоянно сбегает. Теперь, она ждёт его завтра.       Весь день Новак провела в своём номере, пару раз заказала еду и отвечала на телефонные звонки изредка. Задернуть занавеску она и не думала и кажется, не обратила внимание на то, что она открыта весь день, весь вечер. За прошедшие пятнадцать часов слежки, прямо до поздней ночи, Барнс так и не решил, как прийти снова и не выдать себя. Баки переводит взгляд на Альпин и заводит привычные разговоры с котом:       — Ну и как мне снова себя скрыть?       *Альпин вопросительно смотрит на Баки*.       — Она не узнала меня, потому и ждёт снова.       *Альпин склонил голову в бок, обдумывая план действий*.       — Ага! Ты больше меня не отговариваешь идти к ней? — довольно спрашивает Барнс и подпрыгнул на месте от озарения.       *Альпин довольно лизнул лапу и смотрит в окно*.       — Может, помимо одобрения, я получу дельный совет?       *Альпин уходит из поля зрения, оставив Баки наедине с собой*.       — Ты прав, одобрение — уже большой прогресс, — кричит в след уходящему коту довольный Барнс и переводит взгляд в бинокль, пытаясь увидеть, что сейчас делает Сэм.       Новак встаёт с постели, на которой сидела пол вечера, копается в шкафу и достаёт шарф. Она куда-то собралась? Барнс встаёт со стула и неотрывно следит за дальнейшими действиями девушки. Сэм бродит вокруг кровати и что-то поднимает с пола. Это мой ремень? Новак делает кольцо из ремня, кладёт его перед собой на кровать и завязав себе шарфом глаза, просовывает руки в ремень, который затягивает на запястьях, потянув за край зубами.       — Альпин! — кричит Баки, подзывая кота.       *Альпин выходит из спальни и вопросительно смотрит на хозяина*.       — Не жди меня до утра, приятель.       *Альпин довольно говорит «мяу»*.       Четыре дня подряд Новак проводит свои ночи со связанными глазами в мужских руках, которые направляют ее. Сэм отдалась полностью в его власть и это доставляло обоим огромное удовлетворение. Барнс со временем перестал бороться с ней, пытаться подчинить и в конце концов, перестал связывать руки, оставив лишь повязку на глазах для своей относительной анонимности. На пятый день, Сэм надела повязку и ему на глаза, что стало незабываемым опытом для Баки и очень понравилось мужчине.       Ещё через два дня Новак позвонили, она спешно собрала рюкзак и улетела из Мадрипура. Барнсу необходимо возвращаться в Нью-Йорк к Фьюри, которого он целую неделю сбрасывал и пропал со всех радаров. Баки знал, что ему влетит, но такие каникулы стоили всех последствий.       Пока Зимний Солдат вытаскивал из тюрьмы, где над мутантами ставили опыты, нескольких людей, в том числе Логана, с которым он вроде как сдружился и помог устроиться тому барменом через связи ЩИТа; Сэм спешно отправилась в Индию, где её ждала неприятная встреча. Выйдя на известную улицу, ведущую к одной из скрытых баз Гидры, Новак стоит и ждёт. Услышав шаги за спиной, она начинает говорить, не поворачивая головы:       — А я всё жду, когда ты выйдешь из тени, но ты откладываешь нашу встречу.       — Мне пришлось. Искал способы не дать тебе повлиять на мой разум, — Стив прикладывает палец к голове, на которую надел свою маску Капитана, покрытую не просто тканью, а ещё и слоем алюминия.       — Да ты видимо издеваешься, — сквозь смех говорит Сэм и складывается пополам от смеха.       — Ты настоящий псих и опасна для общества.       — «Опасна для общества». — передразнивает слова Роджерса Новак и выглядит вполне уверенно, — Интересно то, что именно ты говоришь мне эти слова.       — Ты о чем вообще?       — Не бери в голову, — Сэм тычет пальцем в свою голову, передразнивая Стива, и снова смеётся.       — Сдайся и я убью тебя быстро.       — Не говори как все, ты ведь не как они. Ты «совершенно особенный», — Новак делает пальцами кавычки в воздухе на последних словах и снова смеётся.       — Ты убиваешь за деньги, без разбора. Морочишь голову Баки и пытаешься разрушить мир. Теперь ты стоишь и смеешься надо мной? — вскипает Стив и заводит руку за спину для броска щитом в Сэм.       — Бросишь в меня свою игрушку и уже никогда не получишь её обратно, Кэп, — серьёзно предупреждает Новак и выглядит злобно.       — Что ты здесь делаешь вообще?       — Срываю твою встречу с послом, — безразлично говорит Сэм и щёлкает пальцами.       Роджерс оказывается в Северной Каролине, подальше от материка, где сейчас должна быть его сделка по обмену информацией с послом Индии и это страшно выводит вспыльчивого Стива из себя, который начинает крушить автомат со снеками на автозаправке, возле которого оказался. Сэм же отправляется к аэропорту, чтобы вернуться в Нью-Йорк, как раз к приезду Барнса со спасительной миссии.       Клинт Бартон, в порыве грусти после своего второго развода, напросился своей депрессией пожить к Барнсу и вместе с Лаки они проводят дни напролёт, не вылезая за двери его квартиры, поедая пиццу и ведя оборонительную «войну» против Альпин. Не всегда Баки мог брать кота с собой на миссии и это вполне очевидно, потому за ним присматривал Ник, Наташа или Клинт. Последним в списке он оказался не случайно, но всё же значится в нём.       Доставщик пиццы сильно задерживался, а после, заказ отменили без какой-либо четкой аргументации. Только такой расклад событий заставил Клинта встать с дивана и пойти в магазин за кормом для Альпин, закончившимся два дня назад, и за пиццей для себя и Лаки. Бартон вышел из пиццерии и борется со своей ленью зайти в продуктовый за кошачьим кормом. Лень победила. Решив, что Альпин смирится и тоже отобедает пепперони, Клинт радостно шагал от одной мысли, что насолил пушистому, к квартире Барнса. Входя в дом, Клинт бросает ключи куда-то на пол возле двери и волочится на кухню к холодильнику. Рассеянность не сразу даёт понять, что в квартире, прямо перед его носом, сидит Новак и недовольно рассматривает Бартона.       — Альпин мне рассказал, что ты дискредитируешь его, — девушка скрестила руки на груди в знак своего недовольства.       — От черт! — подскакивает на месте Клинт от испуга и оборачивается на нее, — Ты кто ещё такая?       — Сэм, — коротко отвечает она и закинув ногу на ногу, продолжает: — Новак.       — Я не знаю, что такое «дискредитировать» и зачем ты здесь, — начал говорить Бартон, но был грубо прерван.       — Будешь обижать моего мальчика и я твоей же стрелой тебя покалечу.       *Альпин с довольной мордой гордо сидит прямо за Сэм на кухонной тумбе*.       — Ты про которого мальчика? — с издёвкой спрашивает Клинт и устало плюхается на стул напротив Сэм, — Или кот тебе важнее Баки? Что-то я не видел, чтобы ты приходила из-за Барнса.       *Альпин недовольно говорит «мяу» и встаёт со своего места*.       — Тише, милый. — обращается Новак к коту и садит его себе на руки, почесывая за ушком, — Ты понятия не имеешь, в скольких войнах я участвовала, на какие жертвы шла и что делала ради мира. Не смей меня осуждать, не зная через что я прохожу каждый день. Когда я закрываю глаза, то слышу крики людей, но знаешь чей крик громче всех?       — И чей?       — Мой собственный. — Сэм чмокает Альпин в уши, проводит рукой по голове Лаки, который пришёл на звуки голосов, разворачивается в сторону выхода, — Попробуешь обидеть кого-то из моих мужчин и узнаешь, на что я способна. Пока это только Альпин и вот я здесь. Обидишь Баки и до разговоров дело не дойдёт. — Сэм начала закрывать за собой входную дверь, но резко открывает её обратно и добавляет: — Корм на верхней полке. Запас в три пачки. Хотя бы насыпай ему еды время от времени. И мне жаль, что ты развёлся.       *Звук закрывающейся двери*. Клинт переводит взгляд на Альпин, затем на Лаки.       — Ну и кто из вас ей открыл? Как она сюда попала? — Бартон задумался над тем, что Сэм сказала, — И это она что? Угрожала мне? — возмущён мужчина и ждёт ответа от питомцев, которые между собой переглядываются и не дают ответа.              Барнс отчитывается о проделанной работе Фьюри и тот почти простил парня за его внезапное бегство. Просматривая материалы по делу, Ник погружён в свои размышления.       — Так значит, неделя, — заключает Фьюри.       — Я ведь сотню раз извинился, — с виноватым видом говорит Барнс и показывает рукой на папку по делу, — И сделал всё на высшем уровне.       — На контакт вышел? — подняв глаза от бумаг, спрашивает Ник.       — Вышел. В этот раз всё лучше, чем было раньше и возможно, я смогу привлечь её на нашу сторону.       — Приходят новые, более противоречивые данные от наёмников. Ты ещё веришь, что она не на стороне Гидры?       — Я это знаю. Лично видел, как за ней пришёл их агент и точно не поговорить заходил.       — Видел? Или ликвидировал?       — Она просто наёмник. Остальное не имеет значения. Я слежу за ней и делаю это успешно. На твои звонки тоже отвечаю. Ситуация под контролем, — скрестив руки за спиной, уверенно говорит Баки и уходит.       А направился Барнс к своему психологу. Был поздний вечер и он надеется, что доктор Ландис у себя. В том, что у неё опять нет клиентов, он не сомневается, лишь бы застать её на месте. Постучав в двери кабинета, мужчина получает разрешение войти и выглядит вполне довольно. От этой довольной улыбки Баки, расплывается в улыбке и Лиззи.       — Пришли за новым советом?       — Пришёл сказать, что прошлый совет сработал, — отвечает Бак.       — Который? Найти себе новую или связать старую? — лукаво спрашивает доктор Ландис.       — Связать, — смущённо отвечает Барнс и опускает взгляд.       — Поздравляю с успехом. Лёд тронулся.       — И как заставить этот лёд растаять?       — На это нужно время, Джеймс.       — Как... — Баки подаётся вперёд, подбирая слова, пытаясь выразиться правильно, — Как скоро мне можно развязать ей глаза?       — Я не советовала завязывать глаза. — удивляется доктор, — Это ваша инициатива и как я понимаю, удачная.       Барнс потирает свою щеку, пока вспоминает неделю в Мадрипуре, и обрывает воспоминания, чтобы не зайти слишком далеко.       — Джеймс, — зовёт Лиззи и выглядит серьёзно, — Может, настало время поговорить не о ней, а о вас?       — Что? Нет.       — Вы пол года ходите ко мне на приём и всё, о чем спрашиваете, это: «Как мне её поймать». При этом, мы не обсуждаем ваши чувства и травмы. Отпустите ситуацию. Вы упускаете саму жизнь в погоне за другим местом, другим отношением. Нужно просто жить.       — Свои чувства я хочу обсудить с той, кого пытаюсь поймать, док, — отвечает Барнс и встаёт, чтобы уйти.       — Это так не работает, — говорит Лиззи.       — Работает, — отрезает Бак и выходит из кабинета.       Проходя по улицам родного города, мужчина слышит, как плачет маленькая девочка и несколько голосов поверх плача. Оказывается, двое подростков решили поиздеваться над девочкой лет восьми и отнимают у неё куклу, попутно обзываясь и бросаясь камнями в прохожих. Один грозный вид суперсолдата с металлической рукой, и парнишек ветром сдуло. Барнс поднимает порванную пополам куклу и отряхивает от грязи, чтобы вернуть девочке.       — Эй, малышка, где твоя мама?       — Там, — указывает на ближайший дом девочка, вытирая слезы ладошками.       — Думаю, она вполне сможет это починить, — Баки протягивает куклу ребёнку.       — Спасибо, — сквозь хлюпанья говорит девочка и успокаивается.       — Тебя проводить? — спрашивает Бак.       — Угу, — грустно мычит ребёнок и хватает Барнса за руку.       Скорее девочка провожает до своего дома, чем наоборот, но так спокойнее самому Баки. Так он уверен, что с малышкой ничего не случится.       — А у тебя есть дети? — неожиданно спрашивает девочка, как только они пришли к дверям дома.       — У меня? — переспрашивает Барнс и опускается на колени, чтобы быть с ребёнком на одном уровне, — Нет, милая. Пока нет.       — А подружка? — задорно продолжает спрашивать девочка, войдя во вкус.       — Слишком сложный вопрос.       Придя в свою квартиру, он застаёт настоящий хаос, среди которого не сразу удаётся отыскать Альпин. Барнс входит в спальню и застаёт в складках одеяла торчащую ногу Бартона.       — Что ты устроил тут? — спокойно спрашивает Баки и смотрит с жалостью на своего друга, который проходит тяжёлый период своей жизни.       — Барнс? — резко встаёт Клинт от удивления, что кто-то пришёл.       — А кого ты ожидал увидеть? Много вариантов? — с кривой улыбкой спрашивает Бак и рассматривает свои ботинки.       Клинт убирает с лица одеяло и пораженно смотрит на Баки, высматривая признаки его настроения. К грустному виду Бартон привык, но что-то в Барнсе изменилось.       — Сэм заходила.       — Да пошёл ты с такими шутками, — бубнит под нос Бак и собирается выйти из комнаты, но Клинт подрывается с постели и падает на пол, запутавшись в одеяле ногами.       — Альпин мне свидетель, это чистая правда! — указывая на кота, кричит от избытка чувств Клинт.       *Альпин утвердительно смотрит на Баки*.       — Иди ты!!! — поражается Барнс, — Что сказала? Сделала?— Баки подходит ближе к другу и ждёт ответа.       — Тише. Она принесла корм для кота и обещала покалечить меня, если снова буду доставать его и тебя.       Это моя девочка, да. Не уж то лёд настолько тронулся?       — Думаю, она ещё в городе. Мне кажется, это не совпадение. У тебя ведь через пару дней день рождения, — говорит Бартон и садится на кровать довольный собой.       — Она… Она оставила координаты? — с запинкой и счастливой улыбкой на лице спрашивает Бак.       — Нет, — почесывая затылок, отвечает Клинт.       — Ты подумай хорошенько, Бартон!       Тем временем, Сэм бродит по улицам города в поисках. Неожиданно перед ней предстаёт та самая девочка, за которую вступился час назад добросердечный Барнс.       — Оставь его в покое, — требует Новак.       — Тётя, вы о чем? — наивно спрашивает ребёнок.       Сэм недовольно кивает в ответ на это, быстро достает револьвер и пускает серию пуль в девочку, пока не опустел барабан патронов. Тогда то девочка принимает свой истинный облик демона Кошмара.       — Как ты меня вычислила?       — Какая разница? Хватит нагонять на него ночные кошмары и тем более, лезть в виде разных образов. Я не такая добрая, как он.       — Убить ты меня всё равно не можешь.       — Зато могу стать ТВОИМ кошмаром и доставать тебя. Выкрою для этого время, не сомневайся.       — Сможешь ли? — надменно спрашивает демон.       Глаза Сэм начали чернеть, но ярость не охватила её с головой, она контролирует хаос внутри себя. Девушка ещё учится сдерживаться и получается лучше, чем раньше, а если не сейчас, то когда ещё попробовать себя?       — Мы увидимся. Позже, — приняв поражение, говорит Кошмар.       Сэм машет ручкой в знак прощания и ждёт, что демон покинет Землю. Как только Кошмар исчез, Новак зажмуривает глаза и концентрируется на том, что планирует день рождения Баки Барнса. Тогда тьма отступает, глаза не окутывает чернота, возвращая свой привычный, зелёный цвет, а внутри, от одной мысли о возлюбленном, становится теплее. На этом и держится Сэм Новак теперь.