Воспоминания
Сэм и Баки едут в машине на торжественную церемонию передачи щита Капитана Америки обратно Стиву Роджерсу. Дети остались в семье Ванды и от того, что малышка Рейчел не хотела прощаться с родителями, которые не так давно пропадали надолго из-за подставной истории с убийством, заплакала и никак не хотела отпускать маму. На помощь пришёл Альфи и отвлёк малышку, тогда она успокоилась и Барнсы отправились в город. Немного запаздывая на церемонию, Сэмми решает напомнить о важности этого события мужу. — Добавь газа, мы не успеваем. — Без нас не начнут, — сухо отвечает Бак и крепче сжимает руль. — Мы даже не приблизились к скоростному режиму, — мягко протестует Сэмми. Барнс сдаётся, прибавляет скорости и они едва успевают на церемонию, которую проводит Старк и в торжественной обстановке, на сцене, в обнимку с жёнами стоят Барнс и Роджерс. Щит переходит к своему старому владельцу под оглушительные аплодисменты и теперь всё внимание приковано к Роджерсам. Воспользовавшись этой заминкой, Баки и Сэм ускользают из объектива камер и уходят за кулисы. Баки прижимает Сэмми к стене и медленно тянется за поцелуем, сводя её с ума от такого ожидания. В миллиметрах от губ жены он спрашивает: — Эй, крошка, не хочешь уединиться? — Даже не знаю… Надо у мужа спросить, — максимально спокойно, насколько это сейчас возможно, отвечает Сэм. — М-м-м... — мычит от возбуждения Барнс, затем целует свою жену. Страстно и влажно, — Я с ним разберусь. Чмокнув Сэм в носик, он сплетает их пальцы в крепкий замок и ведёт в холл отеля, на первом этаже которого сейчас проходит церемония. — Номер, на одну ночь, — коротко и собрано командует Баки, подаёт кредитку. Представляться ему не требуется. — Конечно, Капитан, — радостно чеканит парнишка за стойкой и подыскивает номер в базе. — Теперь, я снова сержант, — рефлекторно отвечает Баки и влюбленно, не отрываясь, смотрит в глаза Сэм. — Бывших Капитанов не бывает. Просто, ты теперь мой Капитан, а не Америки. Хочу сто процентов твоего внимания, — едва слышно говорит Сэм и проводит рукой по волосам и шее мужа. Ох, если бы только эти двое следили за действиями Оливера — парня за стойкой… Но они слишком заняты друг другом, тем что эта ночь принадлежит только им. Никаких срочных миссий, пресс конференций, неотложных дел, страха, что в спальню могут войти дети, командировок и подставных историй, ставящих под угрозу всю семью. Только Баки и Сэмми. Или… — Свободен номер для новобрачных, Капитан. Остальное забронировано из-за церем… — Нам подходит. Ключ, — перебивает и требует Бак. Номер находился на семьдесят девятом этаже гостиницы. До лифта они дошли быстро, а вот в нём дали себе немного свободы. Сэм тянет к себе за галстук мужа и тот моментально реагирует на это: подхватывает жену и прижимает к стене лифта. Придерживая её левой рукой, правой он гладит женскую ножку и приходится по кружевному белью, чувствуя желание своей женщины. В это время, женские руки быстро перемещаются по телу мужа. Начиная свой путь от его прекрасных, мягкий и манящих волос, которые ещё в начале вечера были уложены, а теперь уже взъерошены шустрыми пальчиками; Сэм уделяет внимание напряжённым плечам Баки, а после и его крепкому прессу. Как только ладошка спускается на ремень… Барнс останавливает лифт. — Нет, извини. В лифте могут быть камеры. Не нужно здесь, — сбивчиво шепчет Сэмми. Барнс очень глубоко выдыхает и переводит дух. Пятьдесят первый этаж, большая часть пути пройдена. Когда дело доходит до сексуальной близости, его жена всё внимание направляет на себя, чтобы не пришлось пользоваться защитой. Да и в таком состоянии, сложно держать много вещей в голове, он это понимает. На камеры лифта не хотелось бы «грешить» ещё больше. Если они есть. Баки опускает Сэм и она встаёт на ноги, поправляет платье и причёску, вытирает свою черную помаду с его лица и нажимает кнопку лифта, снимающую его с тормозов. Этим воспользовался Барнс, когда Сэм сделала шаг к панели лифта, он обнял жену со спины. Лицом мужчина зарылся в её волосы и вдыхал любимый аромат, его руки ещё какое-то время держались на талии, но… Левая рука поднимает выше и настигает груди, а правая спускается ниже и лежит на бедре Сэмми, которая более чётко ощущает возбуждение и напряжение своего мужчины. Неожиданно для них, двери лифта открываются. Перепроверив нужный ли это этаж, они даже не поняли, когда успели доехать. Отпускать жену Барнс и не думал, лишь переместил руки снова на талию и шёл ровно за ней, а Сэм искала глазами нужный номер, из которого как раз выходила горничная. — Это ваш номер, Капитан, — говорит она и машет рукой. Хорошо, что Баки не пришлось доставать карточку от номера из своих брюк, в которых давно слишком тесно. А может и не очень хорошо. Барнс начинает стягивать платье с Сэм, но оно не желает спадать с плеч. Пока она пыталась что-то сказать, сбивчиво и сквозь полустоны, Баки подхватывает жену на руки и несёт к кровати, решая разобраться с непослушными бретельками на месте. Он аккуратно сажает миссис Барнс на кровать и опускается на колени перед ней, чтобы понять, как снять платье. Барнс был так увлечён, что не замечает, как Сэм сняла с него галстук и своими руками перехватывает его руки. Теперь он поднимает взгляд и ждет. — Ты хотел попробовать, — говорит Сэм и стягивает с себя мягкий ремень платья. Поначалу, Баки не понял, к чему она ведёт. Он берёт свой галстук, а Сэм свой ремень и они завязывают друг другу глаза. Сэмми взбирается на кровать и за рубашку тянет на себя мужа, не прерывая их страстного поцелуя. Это были новые ощущения и опыт для него, ведь он привык рассматривать тело любимой женщины, следить за реакцией на свои действия и видеть отражение в зрачках Сэмми. Слишком много поводов было отложить такой эксперимент, как секс вслепую, но интерес идея вызвала у каждого. Теперь, когда они точно одни… Стоит попробовать. Сперва, Бак чувствует себя неуверенно, но быстро ориентируется. Так ему показалось. Сэм же заметила, как непривычно её мужу не видеть того, что происходит. Для неё же, условия полной темноты и вслушивания в происходящее, пройденный этап. Пусть условия были иными, сейчас она не думает об этом. Музыкальный слух помогает слышать малейшее изменение в дыхании мужа, который явно не в силах справиться ни со своей одеждой, ни с равновесием, ни с её платьем. Сэмми силой укладывает Баки на лопатки и теперь она сверху, покрывает его шею сотнями поцелуев и покусывает венку. Когда Баки пытается занять положение сверху, его останавливают. Ладошками она направляет его руки на свои ножки. — Позволь мне, — в перерывах между поцелуями шепчет миссис Барнс. Чуть усилив хватку рук, Барнс даёт понять, что согласен. Тогда Сэмми снимает с мужа сначала пиджак, затем рубашку. Не забывает пройтись ноготками по голой груди и животу Баки, а тот довольно рычит ей на ушко. Ремень брюк летит в сторону, а вот расстегнутая ширинка и движения Сэм сорвали крышу. Больше он сдерживаться не в силах и валит жену на спину, нависая над ней. Звук удара прошёлся молнией по телу Барнса, а женской «ай» скукожило сердце до микроскопических размеров. Сорвав с себя повязку, он видит, как Сэмми держится за затылок и шипит от боли. — О, милая, прости-прости, — и тысячекратно повторяя последнее слово, он прижимает к себе жену и бережно кладёт руку поверх её ладони, которой она держится за голову. Целует в голову, макушку, лоб, лицо, руки. Таким виноватым он себя ещё никогда не ощущал, кажется. Его останавливает женский смех. — Сильно ударилась? — озадаченно спрашивает Баки. — Всё хорошо. — спокойной отвечает Сэм, — Иди ко мне, только не спеши. — она притягивает к себе мужа для поцелуя и рука на его лице даёт чёткое осознание того, что он снял повязку, — Эй! А ну верни повязку. — Я тебя чуть не убил, — виновато цедит Барнс с разбитым сердцем. — У меня есть опыт, чтобы сказать, что это не так. — Сэм чмокает Баки в нос и его сердце оттаивает, — Надевай и не останавливайся, мой Капитан. — Приказы тут отдаю только я, — вернувшись во вкус от поцелуев и слов жены, говорит Барнс. — Я жду приказаний. Баки завязывает глаза, смещается в кровати подальше от края и подтягивает Сэм под себя. Покрывает её лицо, шею и грудь поцелуями, оставляет на ключице засос. Платье мешает и пора что-то решать с ним наконец. Если Сэм ушла в себя, давая мужу всю власть над телом и наслаждаясь этим, то вот он завис. — Как его снять?! — недовольно рычит Бак. — Разорви. Повторять дважды не нужно. Платье летит на пол, а может и нет, ничего не видно. Вслед за ним отправляется и бюстгальтер, а как только грудь Сэм осталась полностью оголенной, Барнс покрывает её поцелуями и пока рот занят одной, вторую массирует живая рука. Губы Баки спускаются ниже и доходят до трусиков, которые он снимает зубами. Его брюки слетают за секунду и мужчина возвращается на кровать в поисках жены, левую ножку которой находит первой. Пристраиваясь между ног, он немного тянет её на себя и это тот момент, которого оба давно ждали. Барнс медленно опускается и прижимается своей грудью к груди Сэм. Короткий поцелуй, после которого обычно следует зрительный вопрос: «готова?», но сегодня так не получится. Сэмми просто подаётся вперёд и упирается в член мужа, ожидая, что он начнёт. Спустя годы семейной жизни, Баки всё ещё спрашивает готова ли она и Сэм приняла это, как привычку не закрывать после себя тюбик зубной пасты. Головка медленно входит в лоно и вызывает глубокий вдох Сэмми и такой же глубокий выдох Баки. — Погоди, — шепчет Сэм и упираясь ногами о постель, меняет немного положение таза, а после возвращает ноги на талию мужа, который ждёт разрешения начать и пока ждёт, целует её плечи и руки, — Давай. — Я долго ждал, — начиная медленно двигаться, шепчет Бак. — Не сдерживайся, всё отлично. Барнс набрал взрывной темп, вырывая тем самым стоны лёгкой боли и удовольствия жены, которая всегда подстраивается под него. Если она при своих способностях, то настраивается на его частоту движений, скорость, продолжительность. Сбивчивое дыхание, как и внутренне ощущение приближающегося собственного оргазма, сообщают, что оба находятся на грани и ещё более резкие движения доводят их до пика. Сокращающиеся стенки влагалища и ощущение полной свободы действий кружат голову Барнса, который не хочет останавливаться на одном разе. Делая несколько ленивых движений, он выводит носом за ушком жены несколько кругов и она сама говорит ему: — Хочу ещё. — Хочешь сверху? — он готов попробовать дать ей власть, снова. Этот вопрос вызывает улыбку и Сэм знает, что всё командование муж возьмёт на себя. Такова его натура и она не против, ей это нравится. Никому другому она бы не позволила приказывать ей в постели или проделывать разные опыты, применять определённые позы. — Попробуем. Баки ложится на спину и руками поддерживает за талию Сэм на себе. Она начинает раскачивать и тот садится на кровати, чтобы доставать своими поцелуями до жены. Со временем, мужчина начинает помогать ей всё больше, поддерживая за ягодицы и направляя в себя глубже. Сэм силой уложила мужа обратно на спину и тот стал своими бёдрами подниматься с кровати в такт её движениями, набирая нужный для него темп. — Меняемся? — спрашивает Сэм, поняв, что того, что она ему даёт, становится мало. В одно мгновение, её разворачивают на спину и набирают ускоренный темп. — Ты просто чудо. Люблю тебя, очень. — И я люблю тебя, очень. Какое-то время спустя, с рыком удовольствия, Барнс наполняет Сэм и зарывается в её волосы, переводя дыхание. Не выходя из неё, он покрывает шею поцелуями и хочет насладиться этим мгновением как можно дольше. Руки Сэмми гладят спину мужа, которую она успела расцарапать за ночь и она знает, что ему хочется ещё. Ей хочется тоже. Почему бы не порадовать своего Капитана? Сэм привстает и держась руками за плечи мужа, который продолжает нависать над ней, целует его в губы, начинает разворачиваться на живот. Такое положение и вседозволенность сносят в очередной раз крышу Барнсу. Проходясь горячей ладонью от шеи до ягодицы жены, он наслаждается податливостью и тому, как она попкой прижимается к нему в ожидании большего. Немного прикусив миссис Барнс за плечо, он входит и шепчет: — Ты так прекрасна. В душ Баки пошёл первым, так решила Сэм, которая была не в силах стоять на ногах, после такого марафона, и засыпала. Через час, восход солнца, пробивающийся сквозь шторы, нарушил чуткий сон Сэмми и она отправилась в душ сразу после того, как погладила по голове мужа и чмокнула его в щеку, пока тот крепко спал. Платье было безвозвратно испорчено, в халате ехать домой будет слишком, так что Сэм решает переделать рубашку мужа под мини-платье, которое он прикроет собой и они добегут до машины. Подняв с пола белоснежную рубашку, на воротнике которой красуются следы чёрной губной помады, Сэмми принимается завязать её на своём теле, стоя перед зеркалом и проверяя, прикрывает ли она достаточно нужные места. За этой картиной наблюдал, открыв всего один сонный глаз, Баки и был абсолютно счастлив. — Добро утро, малышка. — Доброе, красавчик. — не отрывая взгляд от зеркала и продолжая копаться с рубашкой, отвечает счастливая Сэмми, - Не могу привыкнуть, что ты единственный, кто смотрит на меня и я этого не замечаю. На последних словах в голове начало покалывать. Лицо Сэм сменилось с радостного на озадаченное, затем на ошарашенное. Её пустой взгляд блуждает по комнате и Баки напрягся, не понимая, что случилось, но точно зная, что происходит что-то пугающее. — Что? — уточняет Барнс, поднявшись на кровати и также ищущий скрытую угрозу в номере глазами. Сэмми медленно подходит к комоду, который стоит напротив кровати и на котором было много маленьких вазочек, статуэток и хлама. Ее рука тянется в глубь этого беспорядка и достаёт телефон, в который она смотрит. Баки наконец встаёт с кровати и подходит к жене, смотря в экран телефона, на который она нажимает и тот гаснет. — Это чей? — спрашивает он. — Это горничная, — продолжая глупо пялиться в телефон, отвечает Сэм. — Она снимала нас?! — Хуже… Барнс ищет, что сказать и продумывает, что сделать. — Давай, просто удалим и я разберусь с ней, как только мы всё… — Это не запись, Бак. — прерывает его рассуждения Сэм, — Это был прямой эфир. Что такое прямой эфир Баки уже знал и в его груди закипала ярость. Сейчас, он бы пробил голову одним ударом повинному в том, что его секс с женой видели посторонние. — Миллионы людей смотрело трансляцию. Её нарочно не блокировали, — ошарашенно продолжает Сэм и переводит взгляд на мужа. В глазах Барнса ярость, которая набирает обороты и если его не остановить сейчас, то он разнесёт весь отель, едва остановившись на этом. Сэмми поняла, что надо брать ситуацию в свои руки и снова быть сильной, несмотря ни на что. Её лицо покинули эмоции, оставив лишь холодный, расчётливый взгляд. — Мы сделаем всё официально. Никакого самосуда. Я позвоню Мёрдоку и он поможет. — Я убью тех, кто это сделал, — злобно шепчет Баки, который толком не слышит, что говорит жена, оттого что в ушах звенит стук собственного сердца, вырывающегося из груди. Сэм кладёт руку мужа на своё лицо, которое по-прежнему не выражает эмоций и ждёт, что он снова посмотрит на неё. Когда его взгляд стал мягче, сердце не бьёт под двести ударов в минуту, она накрывает его губы своими, переплетает свои пальцы с мужскими и повторяет настойчивее: — Всё по закону. Никакого самосуда. Они ответят за то, что сделали. Ты не накинешься с кулаками. Уверенность в обратном чётко просматривается в глазах Барнса. — Хочешь, чтобы я спустил им это с рук? — Ты вообще меня не слушал? Мы не сделали ничего криминального и не нужно давать повода считать иначе. Давать повод обвинить тебя. — У тебя даже одежды нет, Господи, — недовольно тараторит Барнс и накрывает руками лицо, садится на кровать. — Пойду в твоей рубашке, но нас наверняка будут ждать папарацци. Нужно, чтобы мне принесли что-нибудь. Сэм продумывает план действий и пытается понять, кто сейчас ближе к ним. Сэмми, да ты же можешь взять сама платье! Почему ты не подумала об этом сразу?! Какая же ты, все-таки, дура. Щёлкнув пальцами, она перемещает новое платье из своего домашнего гардероба и начинает надевать его, сняв рубашку мужа, который в ступоре смотрит на разорванное платье на полу. — Застегни. — просит Сэм, развернувшись спиной к Баки, но тот не сразу замечает, как она подошла, и долго думает о произошедшем, — Застегни мне платье, — теперь требует Сэмми. Если Барнсу обнажение его личной жизни отдаётся ступором и злостью, то для Сэм это полная потерянность и чувство использованности. Пытаясь компенсировать эти эмоции холодным расчётом и внешней уверенностью, она доводит себя до нервного срыва, который внешне выражается дрожащими руками и нервном одергивании платья. Эту реакцию она замечает почти сразу и делает глубокий выдох, успокаивая тряску и оставив платье в покое. — Идём, — командует она. — Куда? — Домой. У тебя есть ещё варианты? В Белвью вернёмся через пару недель, когда присутствие на суде будет не обязательно. — Сэм, нас там ждёт настоящий ад. — Пройдём его вместе. Я не стану прятаться, будто сделала что-то предосудительное. Я переспала со своим МУЖЕМ. — последнее слово срывается криком и она продолжает, успокоив нервы: — Не с любовником, несовершеннолетним, преступником, случайным мужчиной. С мужем! Баки отрезвили эти слова. Он смотрит снизу вверх на свою жену и в который раз поражается тому, какая же она все-таки потрясающая, сильная и удивительная женщина. Мужчина встаёт с кровати, застегивает молнию на спине Сэм и целует её в плечо. Взяв ладонь жены в свою, он направляется к выходу. — Погоди, — останавливается Сэмми и концентрируется на удалении всех видео и фото копий, оригинала записи бурной ночи с мужем, оставляя её только в памяти тех, кто успел посмотреть онлайн, — Телефон у меня. Теперь идём. По пути к лифту, им навстречу шла молодая девушка и открыто пялилась на пару, не скрывая того, что видела трансляцию. Сэм шла с гордо поднятой головой, а вот Баки вскипел от злости по-новой и почти наорал на незнакомку, но Сэмми сжала его руку сильнее, останавливая от этого. В лифте они проехали десять этажей молча, но потом… — Ты не должен срываться, — твёрдо говорит Сэм, сдерживая слезы. Словно у меня отняли часть души. — Тебе не кажется жестоким указывать, как МНЕ следует реагировать на подобное? — засунув руки в карманы штанов, злобно цедит Бак. — Насколько я помню, это меня трахали на том видео. Я имею право злиться и реагировать, как пожелаю, а тебе, если хочется в тюрьму и бега — делай что хочешь. Детей по подворотням ты как будешь таскать за собой? — наконец повернув голову, спрашивает холодная Сэм и видит, что выбила почву из-под ног мужа, — Ответ: «никак». В этот раз, я за тобой не пойду. Тут другой случай. Сэмми смотрит вперёд себя отсутствующим взглядом и Баки осмысляет произнесённые слова. — Прости меня, — тихо просит Барнс и не решается поднять глаза на жену, рассматривает свои ботинки. Открываются двери лифта и десятки людей, сразу как увидели, кто спустился в лобби, кидаются с фотоаппаратами на супружескую пару, выкрикивая свои вопросы и прося дать заявление о случившемся. Уверенность на несколько мгновений покинула Сэм и она сделала шаг назад, тут Барнс наконец включился в ситуацию, увидел как тяжело его жене и встав перед ней, берёт Сэмми за руку и тянет за собой сквозь толпу, закрывает своим телом от журналистов. В машине, пока Баки и Сэм ехали до временной квартиры в Нью-Йорке к детям, Сэмми неотрывно рассматривает улицу и отключилась от произошедшего. Барнс это заметил, но не решается ничего сказать. Собственно, он не знает, что сказать, а Сэм не может смотреть на него, да и на кого-либо, сейчас. Как этот скандал отразится на детях? Что скажут в детском саду? Люди такие… А если их не возьмут ни в одну приличную школу? Мне придётся заставить директора их взять? Нельзя давать никому повода думать, что у них есть власть надо мной, раз они видели то, что видели. Тысячи мыслей проносятся в голове Сэм и ни одной в голове Баки. Размышления прерывает Джеки, радостно бросившийся в объятия матери. Судебный процесс затягивался, как и пребывание Барнсов в Нью-Йорке. Ковыряя ложкой кашу в тарелке, эмоционально измученная Сэмми думает над тем, что не может вернуться в Белвью и вряд ли это возможно в ближайшем будущем. Она любит тот дом. Свой дом, своё место в этом мире, построенный собственными руками. — Нам нужно снять квартиру побольше, — выводит из размышлений Бак. — Да. — коротко и с сильной заминкой, отвечает Сэм, — Займись этим, а я ушла смотреть мультики с Рейч. Сэмми встаёт из-за стола, небрежно отодвинув тарелку, к которой притронулась только ради того, чтобы поковыряться ложкой, не отправив ни одну в рот, и резко начинает идти в гостиную. Как вдруг, её за запястье останавливает Баки и ждёт, что она обратит на него внимание. — Прости меня. — Тебе не за что извиняться. Ни я, ни ты не сделали ничего предосудительного, — сухо отвечает Сэм так и не взглянув в глаза мужу. Она злится на него, но не за это, а он слишком занят сдерживанием своих эмоций, чтобы понять, что делает не так. Пара недель в Нью-Йорке превращаются в пол года. Судебный процесс закончился победой и моральной компенсацией для Барнсов, тюремным сроком для горничной и её соучастника. Ну, и конечно, двухгодовым обсуждением видео во всех СМИ. На это время, фразу «идеальный Кэп» произносили с ехидной улыбочкой, а «идеальная жена идеального Капитана» подразумевала совсем иной посыл. Здравый смысл победил и со временем от них отстали. Большинство людей, но всегда найдутся те, кто не забудет этого. В своём собственном доме, Сэм проводила всё свободное время, которого стало гораздо больше из-за всей этой истории, ведь где бы она не появилась, её быстро узнавали и отпускали пошлые шуточки, на которые с каждым днем сложнее становилось отшучиваться. Барнс справлялся с агрессией своим способом — брал самые сложные задания ЩИТа, на которых и выпускал пар. Проблем с устройством детей в школу не было и в целом, школа оказалась довольно неплохой. Первая неделя в школе показала Сэм, что ей катастрофически одиноко в огромном, пусть и родном, доме. Баки заметил грусть в её глазах и стал чаще оставаться, но даже вдвоём им стало друг друга мало. Сэмми проводила малышей в школу и закрыла входную дверь огромного и пустого дома, который осматривала грустным взглядом. — Альфи, — замечает пушистика Сэм, — Ну хоть ты меня не оставишь? Она устраивается на диване с любимцем на руках и почесывает ему ушко. — А мне так можно? — спрашивает Баки, появившийся в дверном проёме. — Позволишь ему занять твоё место? — обращается к Альфи Сэм, и кот недовольно перемещается на любимое кресло. На ноги ложится Барнс и ждёт, что его почешут, но получает короткий поцелуй в нос. — Что не так? — Стоит мне заговорить за Нью-Йорк и ты становишься холодной и отстраненной. — Не начина-ай, — недовольно протягивает Сэм, которую достали постоянные попытки мужа уговорить её переехать из Белвью. Свои попытки, как известно, он начал предпринимать ещё во время беременности. — Ты всё твердишь, что я главный, но не даёшь мне принимать никаких важных решений. Барнс встаёт и идёт на кухню заварить кофе, просто потому, что не хочет больше находиться в гостиной. — Ты не справедлив. — протестует Сэм, — Конечно, ты главный. — Тогда почему ты и слышать ничего не хочешь об ещё одном ребёнке? Тебе ведь грустно, когда дети в школе. Почему бы не сделать нашу семью ещё больше? — Я не говорила, что не хочу. Я просила подождать с этим разговором… — И что изменится? — срывается на крик Барнс, перебивая жену, которая стоит теперь напротив него и съежилась от крика. — Я сходила к врачу. — тихо начала говорить Сэм и видит, что Баки меняется в лице, — Мне нужна пересадка сердца. Мое отказывает. Я не могу себе помочь. Так плохо себя Баки давно не чувствовал, а его собственное сердце сжалось от боли и хотелось прибить себя самого за то, что он кричал на Сэм. Свою любимую женщину, которая тяжело больна и которой сейчас как никогда требуется поддержка. Он делает шаг навстречу и хочет обнять жену, но она делает шаг назад и выставляет руку вперёд, не давая к себе подойти. — Малышка… Сэм не даёт ему договорить, отрицательно мотает головой и выходит на задний двор, устроившись на любимых качелях, хочет побыть одна. Врача пришлось искать в режиме турбо. Курт Хофман отличный кардиохирург и назначил день, когда Сэм должна лечь в больницу, которая по иронии судьбы находится в Нью-Йорке. Узнала она об этом, когда детей уже определили в школу и решила, что если им не понравится в Белвью, тогда они оформят перевод. Нестабильное физическое состояние выводило из равновесия способности миссис Барнс, буквально поражая шаг за шагом её тело. Доктор Стрэндж любезно согласился освоить новый вид портала в пространстве и надёжным способом переместить больную Сэмми в Нью-Йорк. Вещи собраны, Сэм готова уходить и спускается вниз, попрощаться с детьми. Баки несёт сумку и идёт за ней. — Кто хочет обнять маму на прощание? — радостно кричит Сэмми. — Я, — хором отвечают тройняшки. Зацеловав каждого и крепко сжимая своих детей, Сэмми даёт последнее наставление: — Мама скоро вернётся. Всем слушаться папу, дядю Сэма, дядю Стива и не забывать кормить Альфи, делать уроки и присматривать за Билли и Томми. — А как скоро ты вернёшься? — спрашивает Фрэнки. — Пока не знаю точно, милый. Мы будем созваниваться каждый день. — слезы начинают подкатывать и Сэм понимает, пора уходить. Стивен ждёт прямо за спиной и берёт сумку из рук Баки, — Так, ну всё. Скучайте по мне. Сэм поднимается на ноги и встаёт напротив мужа. Между ними всё ещё холод, но ведь она может не вернуться. Да и злиться на Баки — задачка не из лёгких и по-прежнему в новинку для нее. Барнс грустно смотрит на любимую жену, перед которой сильно виноват, но понимает, что как бы ему не хотелось поцеловать и крепко обнять её, он не может. Сэм легонько чмокает Баки в щетину и проводит ладонью по щеке на прощанье.Часть 4
19 февраля 2022 г. в 15:14
Сэм кивнула Баки и села на стул, только теперь, он её не стал привязывать, лишь устроился напротив. Бак видит в её глазах, как она решает, что делать дальше и даёт время определиться. Глаза девушки перестали блуждать и она смотрит на Барнс, а прежде, чем успевает открыть рот, чтобы сказать что-то, он не выдерживает и говорит первым:
— Я могу рассказать, как…
— Не хочу знать, что ты мне там предлагаешь. Теперь я главная и тебе придётся смириться, если ты хочешь, чтобы я выслушала.
Баки легко улыбнулся и доволен тому, что с ним готовы наконец идти на контакт. Он согласен на любые условия. Тем более, учитывая их последнюю ссору. Слегка кивнув жене в знак согласия, Барнс ожидает, что же она скажет дальше. Своё поражение за звание Альфы он принимает спокойно.
— Хороший мальчик. — девушка закинула ногу на ногу и скрестила руки, рассматривая мужчину напротив, подыскивая свой вопрос, — Где мы жили?
— Поначалу, мы жили в Белвью.
— Почему мы переехали и куда?
Барнс невольно поежился и глубоко вздохнул.
— Неприятные воспоминания, Солдат?
— Это, одновременно, самое лучшее и худшее моё воспоминание.
Подбирая слова, Баки начал рассказ.