Утята на носочках

В кинозале темно, хоть глаз выколи, маячат лишь тёмные силуэты людей на фоне яркого огромного экрана, транслирующего рекламу и трейлеры новых фильмов, что в ближайшем будущем должны были выйти в свет, и светящиеся экраны смартфонов, которыми зрители подсвечивают себе путь между рядами кресел. Людей не слишком много в кинозале, Итэр с ведром сырного попкорна выбирает места на самом последнем ряду в помещении, чтобы остаться со своим парнем в полном одиночестве вдали от остальных людей. В это время Скарамучча с кем-то разговаривает по телефону, периодически ухмыляясь и потирая переносицу двумя пальцами, и это явно начинает злить Итэра, что на свидании он не с ним, а не пойми с кем разговаривает по мобильному. Светловолосый закатывает глаза и шлёпает внешней стороной ладони Скарамуччу по выпирающей косточке на бедре, когда тот заканчивает говорить по телефону и тот отправляется в карман. — Мне время уделяй, а не своим шлюхам, — сердится Итэр и дует свои милые маленькие веснушчатые щёки, садясь в одно из мягких новых кресел, скрещивая тонкие руки на груди и сминая тонкую светлую футболку с каким-то принтом утят, вышитых вокруг его плотного хлопкового воротника. — Каким шлюхам, идиотина? — Скарамучча усмехается и усаживается рядом с парнем, громко и сильно хлопая того по бедру. Несколько человек, сидящих впереди, от неожиданного звука быстро оборачиваются на них, но это лишь сильнее забавляет Скарамуччу, и он скользит тонкими холодными подушечками пальцев по обнажённой ноге, — Итэр в безбожных шортах, — а затем крепко сжимает чужое колено: — Мама твоя звонила, спрашивала приедем ли мы на ужин. — Пидрила… — Итэр бурчит и убирает руку старшего с колена, он явно не хочет, чтобы кто-то на них оборачивался снова, потому что еле сдержал стон. Когда его касается Скарамучча хоть где-либо — просто немыслимо и нереально для него. Он откладывает попкорн на соседнее кресло и резким движением откидывается назад на спинку сидения в кинозале, — конечно приедем, моя мама всё-таки… — младший чуть ёрзает на мягком кресле, кладёт свою голову на чужое плечо и внимательно рассматривает янтарным взглядом яркие трейлеры каких-то фильмов про мистику, что мелькают на экране со скоростью света, не прекращаясь, — если доедем. А то тебя как обычно вздручит на утехи. — Меня? Скарамучча усмехается и потирает шею, опуская взгляд на блондинистую макушку и еле заметно чмокая прямо в темечко. Безумно хочется зарыться тонкими пальцами в его длинные пшеничные пряди, намотать на жилистую ладонь рваными быстрыми движениями и оттянуть назад так, чтобы Итэр дышать не смог. Скарамучча хмыкает и продолжает издеваться, старательно пытаясь отогнать от себя ворох слишком развратных и непозволительных в кинотеатре мыслей. — Не ты ли стремишься почти каждый день меня оседлать? — Тише ты! — Итэр пихает Скарамуччу в бок локтём, и маленькая морщинка появляется на лбу. Боится, что кто-то из зрителей услышит их пошлые разговоры между собой. Он спешно оглядывается по сторонам, замечает, что на позднем сеансе людей почти нет, и мельком целует в поцарапанную щеку парня рядом, — царапина так и не прошла… Хе… — Итэр тянет, широко улыбается, оценивая собственные заслуги, и снова целует, только теперь в край челюсти. Не увлекается, отстраняется и тихо себе хихикает: — Мх! Не говори таких вещей. Ты звучишь, как извращенец… — Итэр чувствует чужие острые зубы у своего уха и частое прохладное дыхание, опаляющее шею, и чуть толкает в грудь Скарамуччу, — если ты сейчас же не прекратишь, оставлю без ужина и секса вечером. — Меня? Или себя? Скарамучча продолжает шептать пошлости в чужое ухо, обдавая его горячим дыханием и кладёт ладонь на колено Итэра, слегка поглаживая: — Мог бы давиться членом, а не ебаным варенным броколли. — Не пизди, брокколи полезны для ума, тебе оно особенно надо, — Итэр чувствует, как в груди начинает появляться тяжесть, а от обычного лёгкого шёпота на ухо внизу уже приятно сводит. Итэр облизывает пересохшие губы и скользит блеклым быстрым взглядом по рукаву чёрного худи, смотрит на чужую шею, вокруг которой поблёскивает тонкая серебряная цепочка (подарок Итэра на их годовщину) и прикрывает глаза, стараясь отвлечься. Он хватает ведёрко с сырным попкорном и нагло суёт три штучки в чужую полость рта, затыкая парня: — Ешь. Не только себе покупал. Скарамучча перехватывает пальцами ведёрко с попкорном и ставит его между тонких бёдер, подпирает щеку кулаком и говорит чуть громче: — Ты такой милашка, когда смущаешься, Итэр, так и хочется тебя выебать. — Мхм… — Итэр краснеет и закатывает глаза, медленно вдыхая и чуть ли не давясь попкорном, — мы в кино, хватит думать круглосуточно о сексе. А то закосплею на пару минут самку богомола, — бурчит себе под нос смущённый Итэр и хочет хоть как-нибудь отомстить своему парню за очередные похабные вещи в общественном месте, но, как назло, на ум ничего внятного не приходит. И тут резко в мыслях всплывает история от знакомого, у которого тормозов походу нет по сравнению со Скарамуччей. Именно такие вещи младший не любит. Итэра может даже трясти, если внезапно поцеловать его при людях и на них начнут смотреть. Настоящую паничку может словить, и Скарамучча об этом знает не по слухам. — Скар… — Итэр тихо зовёт парня и коротко целует в кончик носа, когда Скарамучча слегка взволнованно смотрит на него и кладёт в рот несколько попкоринок, ожидая, пока наконец пройдёт заставка непонятного ему фильма, — может хоть раз в жизни досмотрим фильм до конца? А не как в подростковом возрасте приходить ко мне под предлогом посмотреть фильм, а в итоге собирать трусы по всей комнате. Хорошо? Скарамучча хмурится, внимательно смотрит на лицо Итэра, понимая, что в этот раз ему совершенно ничего не перепадёт, даже легкие поцелуи в шею, закатывает на это глаза, но младшему уступает — всё же для него главное то, чтобы Итэру было как минимум комфортно в его обществе. Как максимум — невъебически хорошо. — Окей. Скарамучча слегка отстраняется, подпирает щёку кулаком и закидывает в рот несколько попкоринок, медленно пережёвывая и вздыхая. «Надеюсь, это не мелодрама», — думает он и облизывает губы. Мелодрамы — это последнее, что он хотел бы смотреть. Но, если Итэр хочет, то Скарамучча ему непременно и без вопросов уступит. Без вопросов точно, но пару раз шутливо упрекнёт или подстебёт точно. Не всерьёз обиженная мордашка Итэра — лучшее, что он видел в своей никчёмной жизни, он уверен на сто процентов в этом. Итэр улавливает слегка напряжённое настроение Скарамуччи и тяжело вздыхает. Прошло лишь пару минут фильма, а Итэр уже жалеет, что его Скарамучча не вывел и не отымел прямо в туалете на раковине. На экране боевик. Хотя бы не мелодрама, как ненавидит Скарамучча, но боевики Итэр ненавидит ещё сильнее. Он так сильно не любил боевики, что расплакаться был готов. А вот его парень, сидящий справа и внимательно смотревший перестрелку двух мафиозных группировок, уже давно переключился на фильм, хотя может и не до конца. Итэр очень внимательно оглядывается, понимая, что тут света почти нет, а люди в основном сидят на третьем и четвертом ряду, на последних совершенно никого нет, кроме них двоих. Младший смотрит минуту на Скарамуччу и видит голый кусочек шеи, сладко поблёскивающий от ярких спецэффектов на экране. Тянется медленно, не издавая шума и не давая даже намёка, что он резко передумал насчёт кино, нежно кусает за нетронутую кожу своими острыми зубами. Скарамучча не вздрагивает, лишь слегка хмурится в непонятках и оборачивается на парня. — Не ты ли мне говорил, чтобы я не лез к тебе? — Скарамучча поднимает брови и кладёт в рот попкорн, раскусывая кукурузу зубами. — Вот сиди и смотри фильм тогда. Скарамучча хмыкает, прикрывает воротником шею и отворачивается к экрану, изображая полную заинтересованность и максимально игнорируя своего парня на соседнем сидении. — Мф! — Итэр хмыкает, но просто так не останавливается и уже в душе играет азарт. Скар для него как запретный плод. Никогда не поймешь, что у того на уме, потому, рискуй или можешь потерять все прелести жизни… Или же, лишишься своей жизни бонусом. Парень втихую спускается с кресла и проползает к чужим коленям, укладывает свою мордашку на согнутые ноги и хлопает ресницами. Пальцами ведёт по тонким лодыжкам, зацепляя складки плотной чёрной ткани джинсов, сжимает периодически, а после обхватывает подушечками под коленками. Скарамучча старательно не обращает внимания, похлопывает того по щеке, пытаясь скинуть, и слегка дрыгает ногой. Итэр упрямится, возвращаться на собственное сидение, кажется, совершенно не собирается, и Скарамучча наконец сдаётся, опускает тёмно-фиолетовый взгляд вниз, на лицо Итэра, что выглядит ещё более невинно, чем секунду назад. Скара вздыхает: — Что ты хочешь, родной? — Мне скучно… Не люблю боевики… — тихо шепчет Итэр и чуть ближе проползает между чужими длинными ногами. Не приступает к действиям, а просто смотрит на парня сверху, словно невинный ангелочек с демоническими рожками: — ты же всегда умел меня веселить… Скарамучча усмехается и отставляет полупустое ведро с попкорном на соседнее сидение, позволяя Итэру делать то, что вздумается. — И как мне повеселить тебя сейчас? Итэр не знает, куда, и зачем, и почему его чудовищно сейчас несёт и о чём он думает, когда достаточно уверенно и быстро выныривает из-под чужих ног и тихо усаживается на колени Скарамуччи. В тени помещения их не видно, и смелости в его действиях прибавилось ещё больше, походу в газировке, что он выпил перед тем, как войти в кинозал, был ещё и небольшой процент алкоголя. — Ну не знаю… Что можно в кино делать? — Итэр издевательски улыбается и прислоняется своей грудью к чужой, медленно двигая бёдрами на чужом паху и пальцами вцепляясь в короткие мягкие тёмные волосы на макушке, — мне безумно скучно… — Скарамучча закатывает глаза и усмехается: близнецы… И их настроение меняется в два щелчка. Наклоняется, вдыхая чужой цветочный аромат парфюма, и блаженно закрывает глаза. На экране крутится киноплёнка, убийства и погони, но никого это больше не волнует, когда Итэр на Скарамучче. Скарамучча отводит взгляд в сторону, вздыхает и кладёт большие ладони на чужие бёдра, аккуратно их сжимая: — Тебя больше не смущает, что мы не одни здесь, солнышко? Он официально сдаётся перед собой, перед Итэром и перед всеми в этом кинозале, поддаётся вперёд, притискивая Итэра к себе за тонкую хрупкую талию, и мокро целует в белоснежную шею, прикусывая тонкую кожу. — Хах… — Тихо стонет младший, прикусывая до отпечатков зубов на коже указательный палец, не смея отстраниться. Не останавливается, двигает бёдрами, чувствуя, как в него уже упирается чужое возбуждение. Блондин берёт ладонями чужие щёки и, утопая в глазах сапфира, целует во влажные от слюны губы Скарамуччи. Проводит языком и касается зубами верхней, покрасневшей от поцелуя. Не смеет и пискнуть, всё-таки, в зале не так громко играет музыка из динамиков, чтобы стонать в голос. — Ты же знаешь, что мне нравятся твои стоны, — напоминает Скарамучча, скользя ладонями на чужие ягодицы и стискивая их пальцами. — Могу слушать их вечно, Итэр, — Скарамучча шепчет в ухо, кусает за мочку и оттягивает, руками елозя по чужим бёдрам, заставляя Итэра в яром смущении уткнуться носом в изгиб чужой шеи. — Мы в кино, идиота ты кусок… — грубо отвечает Итэр и вновь хватается за волосы у затылка парня, чуть оттягивая. В медовых зрачках блестит огонёк, а красные щёки и тяжёлое дыхание служит результатом такого приятного поглаживания бёдер. Итэр резко кусает за нижнюю губу старшего и, довольный, ладонью скользит по чужой груди, задевает пальчиками сосок под тканью и спускается ниже по животу. Уже дотрагивается до бугорка парня и чуть сильнее сжимает, одновременно с тем, больновато кусая Скарамуччу за светлую кожу на шее. — Серьёзно блять? — Скарамучча выдыхает и перехватывает чужие руки своими тонкими пальцами. — Не ты ли сейчас делаешь всё, чтобы я сорвался и вытрахал из тебя всю дурь, м? Скарамучча злится и заламывает чужие кисти рук, чуть ли не до хруста, а затем облизывает пересохшие от возбуждения губы. — Мхах! Хах… — Итэр жмурится и, всё ещё до безумия довольный, сидит на чужом паху. Раз не руками, то дотянется до чужого члена другими способами. Сильнее прижимается задницей к стояку под плотной тканью чёрных джинсов и активнее двигает бёдрами. Скарамучча прикрывает глаза и пытается успокоиться: — Блять, Итэр, заканчивай или я нагну тебя прямо здесь. Богом клянусь. — Хах… — у Итэра самого невероятно тянет, хочется быстрее уйти отсюда и почувствовать в себе такие родные длинные ловкие пальцы… или даже немного больше чем пальцы. Итэр выворачивает руки, что Скарамучча снисходительно позволяет ему сделать, не в силах больше удерживать его, и быстро соскальзывает обратно на пол коленями, смотря на парня влюблёнными глазами: — Хорошо, любимый, сделаем так, — коротко отвечает парень и утыкается носом в чужой член, — только будь тише, не хочу проблем, — тепло выдыхает в ткань штанов Итэр, как специально дразня, и касается губами плотной ткани ровно в том месте, где возбуждённый член. — Итэр, ты сумасшедший, — Скарамучча усмехается, но Итэру не мешает, лишь сильнее разводит бёдра в стороны и слегка сползает вниз с сидения. Ладонь ложится на чужую покорную макушку и играется с локонами, а глаза внимательно оглядывают зал, проверяя, никто ли на них не смотрит. — Ты же понимаешь, — Скарамучча касается щеки Итэра, — если ты мне сейчас будешь сосать, то придётся сглатывать. Салфеток нет. — Если меня стошнит, то это будут уже твои проблемы, — Итэр вздыхает, торопливо возится с пуговицей на чёрных джинсах, и, когда она легко брянчит, хватает пальчиками край штанов и вместе с боксерами чуть приспускает, всё-таки, нужно быть настороже и всегда иметь возможность все спрятать. Парень облизывает губы, опускается ниже и аккуратно целует головку, слизывая кончиком языка природную смазку. Он не видит ни лица ни эмоций, даже вздоха не слышит из-за звуков стрельбы в кино, но уверен, что делает всё верно. Да, он сумасшедший, особенно когда в хорошем настроении. Облизывает языком вдоль плоти и губами причмокивает уже влажную кожу. — Тогда постарайся сделать так, чтобы не блевануть, Итэр. Скарамучча хмыкает и сдерживает стон, когда Итэр вновь и вновь касается его языком. Хватает за волосы на макушке, давит на неё, заставляя опуститься максимально низко, а второй рукой прикрывает алеющие от лёгкого смущения и возбуждения щеки. — Мхм… — Итэр гортанно стонет и полностью обхватывает губами плоть, чуть сжимая. Хмыкает, водит медленно головой вверх-вниз, иногда поглядывая слегка заплаканными глазами на Скарамуччу. Горло чуть дерёт с непривычки, но это не слишком важно в данный момент. Руками упирается о чужие бёдра и делает передышку, а от пухлых губ до головки протягивается вязкая прозрачная слюна, — не люблю, когда ты ничего не издаешь… Хах, но выбора у меня такового нет… — сам себе отвечает младший и без предупреждений снова берёт член в рот по самое горло, сильно жмурясь. Тяжко. Скарамучча напрягается и прикрывает глаза, опуская голову вниз и бросая исподлобья взгляд на Итэра. Он хмурится, почти не дышит, чтобы не издать случайным образом громкий стон, лишь пальцами сильнее сжимает чужие волосы и пытается оттянуть Итэра от себя. — Блять, Итэр, не так резко. Итэр про себя хихикает и через силу проводит языком во рту по одной из маленьких венок. Сжимает губами сильнее плоть и замедляется до безумно тягучего темпа. Он уверен, он знает, Скар такого не любит и, скорее всего, сейчас смотрит на него озлобленно. Оттягивает оргазм и полностью игнорирует пальцы в своих волосах. Впервые он ведёт себя настолько распущенно прямо в общественном месте, но… ему это уже начинает нравиться. Он выпускает со рта член, слизывая густую слюну с покрасневших губ, и внимательно, но с некоторой опаской, смотрит на старшего снизу-вверх: — Не резко? Может мне вообще оставить тебя так? Я же могу спокойно уйти сейчас, оставив тебя тут одного, — лукаво улыбается парень, щекой касаясь чужого возбуждённого члена, чувствуя, как Скарамучча сильнее сжимает пальцами волосы на его макушке. Скарамучча облизывает губы, разжимает кулак, в котором секунду назад властно держал густые пшеничные волосы, и наклоняется к своему парню: — И куда ты пойдёшь? — Скарамучча хватает Итэра пальцами за щёки и сжимает их, что у него губы складываются в бантик. — Дрочить в туалет на мысли о том, как бы я тебя оттрахал в кабинке? Скарамучча тянется ещё ближе к парню, целует его в мокрые губы и властно кусает за губу: — Не лги сам себе, ты от меня никуда не денешься, Итэр. — Ах… А даже если так? — Итэр снова целует головку, сжимая её губами, но ничего более он не делает. Чуть посасывает, словно чупа-чупс, и лижет влажным горячим языком уздечку. — Уйду, оставлю тебя, и буду дрочить там в туалете. Стонать твоё имя и думать, что вместо пальцев мог быть ты, — Итэр шепчет горячо, но так, что услышит только он. Медовые глаза как будто светятся в темноте зала, а люди в помещении смеются с какой-то шутки из кино, и Итэру внезапно тоже хочется пошутить. Так пошутить, чтобы у Скарамуччи башку снесло от ревности в секунду: — А вдруг… Кто-то решит помочь мне? Вместо тебя… — мурчащим тоном шипит прямо в чужие губы, сжимая плоть ладонью. Скарамучча сдержанно прикрывает глаза, хмурится и тут же ухмыляется, хватая Итэра за руку, сжимающую его член, и отбрасывая с силой в сторону. Скарамучча выдыхает, поднимается с сидения и поправляет штаны, застёгиваясь. — Говоришь, кто-то тебе блять поможет, Итэр? — Скарамучча определённо зол. «Пиздецки», — заключает Итэр: — Поднимайся на свои блядские ноги, пойдём покажешь мне, кому ты дашь вытрахать себя в сранном туалете. Скарамучча не ждёт, пока Итэр самостоятельно поднимется с пола, хватает его за воротник и грубо поднимает, заставляя того вцепиться в чужую руку и прокашляться. — С-Скар! Полегче! — Итэр хрипит от тугого воротника и резких рванных действий, плетясь за разозлённым Скарамуччей. Младший совершенно не знает, что он там себе надумал и он пиздец как надеется, что не придется свои же слова доказывать ему в реальности. — Не надо?.. — Не надо? — Скарамучча усмехается, выводит Итэра из зала и грубо прижимает спиной к стене. — Что полегче? Не нравится? А что тебе нравится? Сосать чужие хуи в туалете кинотеатра? Скарамучча злится, хватает Итэра за локоть и тащит дальше, к туалету. — С-Скари! М-милый… — Итэр пытается затормозить ногами, но и одновременно не привлекать к себе внимание некоторых людей, а то лицо его не в лучшем состоянии, красное и мокрое, словно марафон пробежал, ещё и весь то ли в слюнях, то ли в смазке, — п-притормози! — он пытается привлечь внимание парня, но Скарамучча лишь раздражённо закатывает глаза и чересчур сильно сжимает итэровский локоть до тянущей и резкой боли, младший чуть вскрикивает и уже не знает, как его успокоить. — Что притормози? — Скарамучча резко останавливается и толкает Итэра к стене, наклоняясь к его лицу. Рука бесстыдно и прилюдно проскальзывает под чужую лёгкую футболку и холодными пальцами сжимает талию. Итэр моментально покрывается ярко-красными пятнами и в смущении пытается пятиться назад, но некуда, дальше лишь холодная стена. — Скара! Мы в коридоре бля! — Итэр хватается за руку, которая уже поглаживает его кожу под футболкой, и пытается её отцепить от себя, — совсем придурошный?! Здесь же л-люди! К-камеры! Эй! Скарамучча! — Итэр пытается достучаться до своего уж слишком ревнивого парня, что эти действия тут не самая лучшая идея, — если уж хочешь отомстить или ещё что-либо… Давай уйдем отсюда, пожалуйста… — Итэр уже тише и побеждённо бурчит себе под нос с полностью покрасневшим от смущения лицом. Скарамучча довольно хмыкает, притискивая Итэра ближе к себе и сжимая до покраснения чужую кожу подушечками пальцев: — Например? — Скарамучча усмехается, кончиком носа касаясь алого ушка, проходясь по нему и аккуратно целуя в шею. — Например, на хуй, Скара…- Итэр впивается короткими острыми коготками в кожу руки парня, и шипит, как кот, медленно напрягаясь от приближающихся топающих звуков, — С-Скар… Я шаги слышу. Уйди, ну, — он слабо пытается оттолкнуть парня в грудь тонкими ручками. Скарамучча смеётся, перехватывает чужие руки и моментально наклоняется, властно и настойчиво целуя Итэра, и именно в тот момент, когда из-за угла выходят несколько молодых людей и поспешным шагом проходят мимо. — Мх! — Итэр зажмуривает глаза, а сердце его предательски отдаёт бешенным темпом в ушах. Такое сильное смущение у него было только единожды… При их первом поцелуе. Именно тогда он чуть в обморок не упал, стыдно-то как было… Блондин упорно, но безрезультатно, старается вывернуть свои кисти из чужих ладоней, пытаясь оттолкнуть от себя Скарамуччу. Вся эта ситуация пиздец его смущает, а желание провалится сквозь землю растёт в геометрической прогрессии, что аж слезинки потекли по щекам, — Ска… Мх… Пр- Но он и слова сказать не может. Скарамучча кусает Итэра за нижнюю губу, медленно оттягивает её и выдыхает, вдавливая Итэра сильнее в стену. Он настойчиво втискивается коленом между чужих ног и вновь целует, нехотя отстраняясь: — Что «Скара»? — Скарамучча! — грозно шипит Итэр и кусает в ответ парня за губу, в три раза сильнее сжимая клычки на тонкой коже. Удачно выворачивает руку и быстро опускает её к чужому возбуждению под джинсами. Сжал не сильно, но ощутимо, чтобы того притормозить, — или мы уходим в тихое место… или уезжаем домой, — Итэр шепчет с укором, смотря своими медовыми глазками в чужие. — То есть ты не против потрахаться прямо здесь? — Скарамучча цокает и закатывает глаза, перехватывая чужую руку внизу. — Тогда идём. Скарамучча тянет Итэра дальше, прямо вдоль узкого красно-белого коридора. — Мм… — тяжко вздыхает Итэр, уже не понимая, что он сказал минуту назад и куда его тянет теперь Скарамучча. Но это лучше, чем сосаться в коридоре у всех на виду… Верно ведь? Скарамучча вталкивает Итэра в кабинку туалета, запирая за собой дверь на замок, и моментально хватает его за шею, притягивает к себе. Снова целует, но уже намного настойчивее и горячее, нежели в коридоре, пальцами грубее сжимает чужое горло, заставляя Итэра приоткрыть рот шире и сглотнуть воздуха побольше. Сжимает, давит пальцами на белоснежную тонкую кожу, оставляя белёсые пятна, царапает кожу ногтями, стараясь ухватиться ещё сильнее, покрывает шею длинными бледно-красными полосами. В одиночной кабинке тесно и душно, но на это Скарамучче максимально плевать, когда перед ним Итэр. Когда Итэр краем уха слышит щелчок закрывающейся на замок двери, моментально успокаивается и уже не отталкивает парня в грудь, а мягко обхватывает чужую шею руками и прижимается сильнее. Горячо, жарко, душно, что голова начинает кружиться. Очень жарко. Он и подумать не мог, что боязнь целоваться в общественных местах может перерасти в то, что сейчас происходит. — Скара… Ах… — уже мельком простанывает в чужие губы, зовя того по сокращённому имени, — п-прямо з-здесь?.. — немного тише спрашивает Итэр в перерыве между мокрыми поцелуями, словно волнуясь, что кто-то их может заметить. Если быть достаточно послушным и тихим, то, велика вероятность, никто ничего и не заметит. — А ты что? Боишься? Возбудил меня, а теперь пытаешься съебаться от ответственности? — Скарамучча тяжело дышит, оттягивает пальцами ворот тонкой рубашки Итэра и целует того в шею, мокрым горячим языком проходясь по коже, оставляя яркие отметины, а руками бессовестно поглаживая того по плоскому животу. — Мх! — Итэр сжимает ткань толстовки на чужих лопатках, пытаясь не стонать слишком громко тому на ушко, и произносит с лёгкой издёвкой в голосе: — Кольца на пальце нет — я свободен. Итэр ухмыляется и дотрагивается приоткрытыми губами к ушной раковине, выпуская из рта тёплый воздух с полустоном. Скарамучча усмехается и чуть ведёт плечом, спина моментально покрывается мурашками, а во рту в секунду становится невероятно сухо, что никакая вода сейчас не утолит его жажду до чужого тела. — Это намёк на то, чтобы я сделал тебе предложение, придурошный? — Скарамучча шумно дышит, задирает чужую рубашку и холодными пальцами проходится по аккуратным соскам, спускаясь ниже, к прямым бежевым шортам. Безбожно коротким и безбожно манящим. — Мхах… Н-ниже… — молит Итэр и отходит медленными шагами в сторону стенки, шатает его слишком чересчур сильно, но он всё же находит в себе силы ответить на раннее поставленный его парнем вопрос: — А что если да? Я уже как два года жду… Хах… — Два года ждёшь? — Скарамучча толкает Итэра к стенке, а затем разворачивает его спиной к себе и некрасиво резко прижимает к холодной поверхности. Но аккуратно, чтобы он касался всего только руками. Скарамучча ненавидел нечистоту. — Ещё столько же подождёшь? Скарамучча издевается, медленно расстёгивая пальцами чужие шорты, и специально посмеивается в чужое ухо. — Полегче… Мха… — Итэр упирается ладошками об стенку и оборачивается на Скарамуччу, — я могу ещё раз сыграть на твоей ревности?.. Мм… — он слабо улыбается и облизывает свои опухшие губы. Перед глазами уже давно наполовину темно и почти на восемьдесят процентов размыто. Он чувствует лишь то, как пахнет потом и жидким мылом для рук с яблоком. А ещё он чувствует, что яро нуждается в чужих прикосновениях к своему пылающему телу. — Ещё раз сыграть? Ну попробуй, если не боишься, — Скарамучча хватает пальцами край светлых шорт и одним движением стягивает их вниз почти до самых колен. До пола опускать не собирается ни за что. Вновь же — нечисто. Ладони аккуратно скользят по голой пояснице, и Скарамучча облизывает два пальца, хорошо смачивая их в вязкой слюне. — Слушай… М-может обойдёмся между бёдер…? — Итэр неспокойно утыкается лбом о стенку, скользит ладонями, чувствуя как его уши горят сильнее: признавать, что между бёдер ему явно недостаточно он, конечно же, не собирается: — Или будь поаккуратнее, ладн… Кх! — он затыкается, чувствуя, как два пальца прикоснулись к нему между ягодиц, а коленки предательски задрожали. Что, что, а Скарамучча профессионально умел две вещи: трахать Итэра и понимать, когда тот врёт. Итэр толкается навстречу, но Скарамучча отводит руку. Итэр доверяет. Итэр знает, что даже сейчас, в такой патовой ситуации его самый лучший парень на свете сделает всё, чтобы ему не было больно, как бы он не захотел его взять. Итэр толкается бёдрами вновь, и Скарамучча сдаётся, чуть сильнее надавливает пальцами, аккуратно, не спеша и нежно, но не входит, лишь дразнится. Наклоняется к лицу Итэра и шепчет: — Ты уверен? Я тебя послушаю, — второй, на удивление, холодной (кровь, видимо, совершенно к другому месту прилила) рукой он водит по животу, спускается к чужому возбуждённому члену и вновь дразнится, не касается и уводит руку в сторону бёдра. — Мхм… Скара, я не думаю, что у нас много времени, ладно?.. — Итэр перехватывает руку парня и пытается придвинуть её выше, ближе к своему члену, — Пожалуйста, начинай, любимый… — в такие моменты Итэр до невообразимости податливый и любвеобильный. — Только давай быстрее кончим, хах… — Ты куда-то торопишься, солнышко? — Скарамучча целует Итэра в тонкую шею, позволяет вести свою руку и обхватывает тонкими пальцами чужой член, медленно и растянуто ведя вверх и вниз. У самого уже всё внизу живота невероятно тянет, до невозможности узко, душно и тяжело, но Скарамучча молчит, впитывая кожей чужие громкие и горячие вздохи под собой. — Мы в туалете кино, действительно куда… Ах! — Итэр бьётся лбом о стенку перед собой, наслаждаясь мягкими и медленными движениями снизу, закатывая глаза и задерживая дыхание каждый раз, когда Скарамучча входит в него пальцами. Бог мой, как же ему хочется застонать громче, но страх, что их заметят намного больше, пусть он и начинает теряться где-то в закоулках подсознания. Итэр прикрывает глаза, разводит ноги чуть шире, путаясь в складках ткани шорт, и тяжело дышит, ощущая, как колени подрагивают с каждой секундой всё сильнее и сильнее. — Попроси хорошенько, Итэр, — Скарамучча несильно шлёпает Итэра по бедру и чуть ускоряет руку на чужом члене, шумно дыша в итэровское ухо. Вторую руку кладёт на обнаженную талию и притягивает к себе ближе, специально прижимаясь чересчур сильно. — С-сука… — Итэр сжимает колени между собой, чтобы хоть как-то справиться с нарастающим удовольствием, — а-ах… Мха… Мнг! — он прижимает ладонь ко рту и с большим усилием сдерживает непристойные звуки, ведь он понятия не имеет, насколько тут толстые стены: — Господи… Да войди ты уже! — Кого ты сукой называешь, солнце? Скарамучча усмехается, целует Итэра в кончик уха, прикусывая и оттягивая хрящик, облизывает пересохшие губы и целует вновь, в шею. Ведёт подушечками по тонкой талии и отстраняется, аккуратно перехватывает одной рукой его под плоский живот поудобнее, а мокрыми скользкими пальцами входит вновь, но двумя сразу. Скарамучча не спрашивает, знает, если что Итэр скажет, что больно. — Ай! — Итэр сильно ударяется лбом о стенку и жмурится до разноцветных кружочков перед глазами, — мха… понежней… мха…- Итэр стонет тихо, надеясь, что даже его парень его не слышит. Внутри чувствуется острее, может из-за риска попасться? — С-Скари-и… Мхм… Мха… — Итэр на свой риск двигает бёдрами и громко шипит. — Что? — отзывается Скарамучча шёпотом в ухо, — сильно больно? Скарамучча чуть замедляется, аккуратнее входя пальцами глубже, параллельно позволяя себе понаставлять несколько ярких засосов на чужой нежной шее и покусать до следов. — Мхах? Ах…. Нх… — Итэр в такие моменты беспокойства и нежности возбуждается в три раза сильней, и даже желание заплакать возникало несколько раз, — С-Скара… Мха… О-обними, ах… — шепчет он, пытается упереться руками о стенку и почувствовать спиной чужую грудь, — мх… Скарамучча ухмыляется, третьим пальцем проскальзывает внутрь Итэра, медленно двигая ими внутри, а свободной рукой обвивает чужую грудь, подтягивает руку вверх, пальцами мягко обхватывая чужую шею и притягивает к себе, прижимая спиной к своей груди. Скарамучча аккуратно целует Итэра в затылок и выдыхает: — Ты заслужил. — Мха… Скар… — Итэр жмётся и иногда подмахивает бёдрами на чужих пальцах. Если говорить в процентах, на сколько Итэру это сносит крышу, то он бы выставил двести десять из ста, определённо: — Ах… Е-если тут кто-то… Нгх… — Он чуть расслабляется и насаживается на пальцы глубже предыдущих толчков. — Ах! Если увидят… у-услышат… Ах… Н-ну же! Ах… — Услышит и что? — Скарамучча краем глаза замечает, как Итэр бессовестно скользит одной ладонью к своему возбуждённому члену. Ноги едва ли его держат, колени трепещут, словно листья, Итэр уже готов полностью обхватить себя, но Скарамучча перехватывает чужую руку и заводит её за спину, не давая Итэру коснуться себя. Ухмыляется: — Что тогда? Представляешь, как тебе будет стыдно, если кто-то слышал твои сладкие стоны, которые ты издавал, когда я трахал тебя пальцами, да? Нравится представлять такое, солнышко? — Мх! — Итэр прикусывает губу и сильнее насаживается на пальцы, чтобы хоть как-то довести себя до наслаждения. Честно говоря, Итэр не хотел думать об этом от слова совершенно. Ему кажется, что это совсем неважно, кто и когда их заметит в таком положении, плевать, неважно, похуй. Он думает так ровно до того момента, как дверь в туалетное помещение распахивается и в комнате слышатся голоса двух парней, которые эхом разносятся от стен. Итэр перепуганной овечкой оборачивается на Скарамуччу, но тот лишь внимательно вслушивается, словно узнавая чужие тона. Скарамучча улыбается, пальцами останавливается внутри Итэра, но не выходит, наблюдая за его растерянным выражением лица. Наклоняется ниже к уху. — Чего боишься? Если будешь тихим и послушным мальчиком, то тебя никто не услышит, Итэр, — Скарамучча еле слышно шепчет парню на ухо, поддаётся чуть ближе и смазано целует того в губы, отстраняется и вытаскивает пальцы, но лишь для того, что расстегнуть свои брюки. — Фильм вообще мне не понравился, премьера была лучше, — с ярко выраженным в баритоне недовольством бурчит один из парней с лёгкой прокуренной хрипотцой. — А мне понравился, это ты привередливая скотина, — второй парень, судя по звукам за стенами кабинки, подходит к зеркалу и, вероятно, поправляет причёску. Затем слышится негромкий шум воды из-под крана. — Я бы лучше посмотрел, как те парни сосутся в коридоре, и то поинтересней, — язвит первый. У Итэра голова кружится, а крыша съезжает влево. — Слышал?! — Итэр прикусывает до красных отпечатков от зубов палец и жмурит глаза сильнее, что аж слезинки потекли по веснушчатым щекам. Сердце бьётся ещё чаще, ему так стыдно еще никогда не было. Вспоминает, что звуки расстёгивающихся джинсов позади себя беспокоят его сейчас сильнее, нежели диалог парней: — Н-не смей… П-подожди пока они уйдут! — Итэр осторожно шепчет, тянет руку назад, хочет дотронуться до Скарамуччи, но случайно задевает дверцу. Молодые люди снаружи резко замолкают, позволяя гулкому стуку разнестись по помещению эхом. — Кто тут? Итэр замирает словно статуя. — Долбоеб? Тут туалет, действительно, кто тут будет, — слышится лёгкий шлепок ладонью, недовольное бормотание, а затем двое парней, судя по удаляющимся от кабинки шагам, направляются к выходу. — Я же говорил, что им все равно, боже правый, Итэр… — выдыхает Скара, когда после незваных гостей громко хлопает входная дверь. Скарамучча ухмыляется, скользя пальцами в задний карман штанов и нащупывая подушечками пальцев небольшой квадратик шуршащей упаковки. — Прогнись, — спокойно произносит Скарамучча, словно минуту назад они оба не были под угрозой того, что их услышат за неподобающими действиями, одной рукой надавливает на чужую поясницу, а второй достаёт презерватив из кармана. — Ненавижу… — Итэр послушно прогибается в спине чуть ли не до хрупкого хруста и утыкается влажным лбом о холодную стенку: контраст блаженства. — Я б-больше никогда не соглашусь на такое… Мх… — Да не лги сам себе, — Скарамучча напоследок сжимает тонкую талию и рвет упаковку презерватива, аккуратно доставая его из упаковки и надевая на член. Пальцы ловкие, быстро разворачивают его, скользят по разгорячённой плоти, обволакивая член во влажный латекс: — Мне стоит лишь позвать тебя, и ты моментально прибежишь, словно послушная собачонка, даже не смей этого отрицать, Итэр-р-р. Скарамучча тянет последнюю букву чужого имени и, ещё немного надавив на чужую талию, медленно входит, искоса бросая слегка взволнованный взгляд на Итэра. Всё равно он знает, если что — Итэр его остановит. — Мха! О боги… — Итэр снова ударяется лбом об стенку, чтобы хоть как-то избавиться от переполнявших его лёгкие и грудь эмоций, — Г-господи… П-постой… Ах, дай привыкнуть… — Итэр смаргивает слезинки и чуть сильнее сжимается вокруг чужого члена из-за отсутствия интима уже как минимум две недели. Скарамучча слышит, его ведет от сладких итэровских стонов, он прикрывает глаза и утыкается носом в изгиб чужой мокрой от пота шеи, ведёт кончиком носа по коже и целует в ухо, кладя обе ладони на тонкую талию. На всякий случай решает задать уточняющий вопрос, прежде чем возобновить движение: — Больно? — Мх… С-Скар… — Итэр качает отрицательно головой, вздыхает, переступает с ноги на ногу и глубоко вздыхает, — у-уже нет… Почему ты так нежен в определенные моменты, ах… — он спешно хватается за чужую ладонь на талии и сжимает её дрожащими пальчиками, — н-начинай, ах… — Ты чем-то ещё и недоволен? — Скарамучча тихо смеётся в чужое ушко, сжимает хрупкую талию в ладонях сильнее и чуть тянет на себя, заставляя Итэра двигаться тоже. — Постарайся сильно не шуметь и быть хорошим мальчиком. — Д-да… — Итэр сдерживает стоны и чуть сильнее подрагивает в районе лопаток, — ах… Скар-ра… — он переходит на осипший голос, при каждом глубоком толчке выдыхает, словно как при сильном ударе в солнечное сплетение. Итэр прикрывает глаза, его чертовски сильно ведёт от ощущений, острых и приятных, от чужих пошлых шуточек и фраз, что падают с уст Скарамуччи, от всего на свете в данный момент. Мысли путаются и слипаются в большой огромный ком, но Итэру неважно, он подумает и обдумает всё потом. Сразу, как только кончит в этом сраном туалете в кинотеатре. — Скара… — Что, Итэр?.. — шепотом отзывается Скарамучча, ладони слетают с чужой талии, обхватывая итэровские запястья и прижимая их к холодной стене над чужой пшеничной макушкой, больно сжимают их вместе. — Нгх! — Итэр скулит от боли в плечах и смущается сильнее от громких шлепков сзади, — С-Скара, это полный пиздец, — Итэр не уверен, имеет он ввиду ситуацию или скользящий в него член, но всё равно выдаёт эту неоднозначную мысль, заполняя ярким громким стоном помещение. Поднимает голову и позорно чувствует, как по его подбородку просто ебейшим водопадом стекает вязкая слюна, а глаза невольно закатываются, — С-Скара-а… — Перестань звать меня так, Итэр, блять, — быстро произносит Скарамучча, кусает Итэра за шею, оставляя заметный засос сбоку, и тянет Итэра за волосы, заставляя парня запрокинуть голову кверху ещё сильнее: — От тебя в таком виде звучит слишком пошло, — Скарамучча поддается вперед, входит глубже, одновременно накрывая своими губами чужие, и кусает за нижнюю губу. Итэр жмурится и громко стонет прямо в чужой рот, острая боль проходит по нижней губе и парень чувствует слабый вкус железа. Отворачивается и пытается утихомирить свои стоны, но Скарамучча даже не думает сокращать темп. Итэр выдыхает и снова дразниться: — МХ… Я не прекращу тебя так звать… Скара… Ах мх! С-сильней… — возбужденно шепчет Итэр и оборачивается через плечо на парня, — тебе же, мх… наоборот это нравится… Да? Скара… — урчит Итэр. — Блять, — Скарамучча раздражённо выдыхает, но не спорит, ведь Итэр определённо прав. Без слов прикусывает шею Итэра вновь, а затем резко выходит, но лишь для того, чтобы резким движением развернуть Итэра лицом к себе. — Помнишь, ты говорил, что не хочешь, чтобы нас заметили, да? — Скарамучча подхватывает Итэра под бедра и быстрым движением поднимает с пола, — тогда видно лишь мои ноги, будто бы я один, верно? — Скарамучча утыкается носом в чужую шею и выдыхает: — Доволен? — Мха! — Итэр от неожиданности вздрагивает, но быстро обнимает парня за шею и прижимается настолько сильно, насколько можно, — Аккуратнее, н-не урони меня! — покорно утыкается в плечо Скарамуччи и громко мычит в чужое ухо. Ногами обхватывает старшего за талию и бесстыдно дрожит от удовольствия, — Скара… — сквозь тихий стон шепчет на ухо. — Не волнуйся, я тебя не уроню, — вновь входит, Скарамучча ухмыляется, поудобнее обхватывая чужие бёдра пальцами и слегка подкидывая на себе. Итэр лёгкий, поэтому Скарамучча даже не напрягается, беря его в такой позе. Аккуратно (всё ещё нечисто вокруг) прижимает его спиной к холодной стене и целует в шею, не засосами, лишь мокрыми губами, оставляя еле заметные влажные поцелуи. От пальцев на бёдрах уже остались яркие следы, но Итэр не против, Скарамучча чувствует, как тот лишь сильнее обвивает его талию ногами и прижимается сильнее. — Нгх… — Итэр смаргивает слезинки и громко стонет в чужое ушко. Тепло, приятно, он чувствует внутри настолько отчетливо, что уже сомневается в порядке ли он вообще, — Я… С-Скара… Я уж- Мх! — он то утыкается в плечо парня, то вскидывает макушку и случайно бьётся о холодную стенку, — н-не могу! С-Скара… — Итэр стискивает ногами чужие бока. Скарамучча вздрагивает из-за резкого звука удара, подхватывает одной рукой Итэра за талию, прижимая к себе ближе, а второй аккуратно скользит по чужой макушке, переплетая пальцы с длинными пшеничными прядями: — Аккуратнее, ты и так глупенький, так что не бейся головой, Итэр, — Скарамучча вздыхает и сглатывает стон вместе со слюной, чувствуя, как Итэр сильно сжимает его. — С-Скара! Я-я… Мхм! — Итэр обвивает его тонкую шею дрожащими и мокрыми руками и сжимается вокруг Скарамуччи сильнее. Он ничего не говорит, а лишь вскрикивает чужое имя и кончает себе на плоский живот, пачкая немного чужую толстовку, расслабляя ноги на чужих бедрах. Скарамучча вздрагивает и кончает следом, плотно сжатый и смятый чужими жадными руками. Прикрывает глаза, стараясь отдышаться, и утыкается носом в итэровское плечо, позволяя поту стечь на ткань чужой рубашки. Итэр расслабляется и грозиться упасть на пол, лишь крепче пытается ухватится за шею Скарамуччи, тяжело дыша. Смеётся: — Это ты виноват… Я ничего с собой поделать не могу, если ты такой сексуальный, когда злишься… Ха… — Итэр выдает постыдные мысли вслух и густо краснеет, скатываясь медленно спиной по стенке. Скарамучча подхватывает Итэра за талию, прижимая к себе, вздыхая: — Я всегда сексуальный, запомни это, Итэр, — свободной рукой смахивает с чужого лица блондинистые волосы, наклоняется и целует в лоб: — Давай, нам еще до машины идти на парковку. — Мне б твою самооценку, — надувает губы Итэр и снова краснеет от мягких поцелуев по лицу, — т-только… — Итэр отводит взгляд и два раза моргает, — вынь его… И одень меня, я устал…