-Чонгук, ты отпустил
его?
Парень взболтал виски в стакане. Напиток был близок к тому, что мог перейти на пальцы держащего, но вместо этого потёк по стенкам. Сегодня алкоголь как-то не шёл. Сегодня вообще ничего не шло. Музыка в клубе была неудачной. Свет был то слишком ярким, то вообще было темно настолько, что нельзя было увидеть свои собственные руки. Да и никакая личность не цепляла. Хотя, это не только сегодня не идёт. С этим неудача была всегда.
-Кого "
его"?
-Ты прекрасно понимаешь, про кого я говорю.
Чонгук действительно понимал. Но он совершенно не понимал, отпустил ли. Он задавался этим вопросом три года. Задаётся и сейчас. Но в который раз не находит ответа. Мыслей в голове слишком много, в большинстве о
нём. Вероятно нет. Не отпустил. Крепко держится за
его запястье, на котором висел браслет, что символизировал дружбу.
Дружбу? Чонгук с
ним всегда хотел большего. Но потерял даже это. Он пьёт алкоголь, пытаясь заглушить всю боль. Сначала помогало, но теперь, мысли лезут ещё больше. Психологи, таблетки, острое лезвие, погружение в работу, было перепробовано всё. Ничего не помогало. Закрывая глаза перед сном, всегда появлялся
он.
-Что ты хочешь от меня услышать?
-Что ты научился жить, Чонгук.
Поднеся стакан к губам, Чонгук отпил немного. На пьяную голову думается легче. А научился ли он жить? Наверное, нет. Существовать-да. Но жить-точно нет. Что вообще такое жить? Просыпаться, и первым делом писать
ему "доброе утро". Ходить и гулять вместе с
ним с
его собакой. Сидеть по вечерам в ресторанчике и есть одну лапшу на
двоих? Получается, что Чонгук точно не живёт. Плывёт по течению времени. Раньше хоть надежда была. Теперь и её нет.
-Покажи запястье.
-Не бойся, я больше этим не занимаюсь.
-Покажи.
Чонгук засучивает рукава, вытягивая и открывая обзор своему собеседнику. Он в свою очередь аккуратно дотрагивается пальцами до рук Чонгука и внимательно осматривает кожу на наличие порезов. Чонгук ему не безразличен. За него волнуются. Это греет и без того разбитое сердце. Чонгук тянется отпить ещё виски. Он и не заметил, что стакан опустел. Он пьёт рефлекторно. Ему лишь восемнадцать. Куда же он катится? Чонгук сам не знает. Знает только то, что сейчас бармен с яркими татуировками на руках наливает ему добавку.
-Намджун.
-Что?
-Скажи, ты же ведь общаешься с
ним?
Намджун громко выдохнул. Он потёр переносицу и сделал глоток того же ирландского виски. Разговаривать на эту тему с младшим было сложно, он как хрустальная ваза. Лишь бы не разбить. Намджун и так часто ломает вещи, он не позволит себе разбить и так еле склеенного Чонгука. Он прекрасно помнит тот вечер, когда решил заглянуть к Чонгуку. Так ясно в памяти всплывают его глаза, в которых можно было увидеть лишь боль. Он в деталях запомнил, где Чонгук сделал порезы. Слова, что говорил тогда Чонгук, не выкинешь из головы. Он так описывал свои чувства, свою любовь. Намджун сильный, но даже он готов был выть и лить слёзы, лишь из-за рассказа. А что чувствует Чонгук, который пережил всё это? Намджун каждый раз хочет крепко обнять друга, когда вновь погружается в тот момент, когда Чонгук задавал ему вопросы. "Хён, за что
он со мной так?" "Как мне жить без
него?" или "Хён, я так хочу вновь просыпаться с мыслью, что нужен
ему. Я так хочу
его поцеловать". Намджун не знает, что делать. Ведь он каждый день общается с Чонгуком. И каждый день общается с
ним.
-Да.
-
Он вспоминает обо мне?
Намджун ходит по тонкому льду. Если он соврёт, он сломает Чонгука, он это знает. В нём до сих пор живёт надежда, которая спрятана глубоко внутри. Но с другой стороны, если он скажет правду, Чонгук может не так понять, и тогда надежда проснётся и лишь сильнее ранит. Намджун не отвечает. Он просит две рюмки и водку, залпом допивая виски и отдаёт стакан бармену. Чонгук отводит взгляд, наблюдая за парой. Мужчина одной рукой обнимает свою спутницу, другой нежно держит за талию. Та в свою очередь ластиться и лишь ближе прижимается к нему. Как романтично. Чонгук хочет также. Или по крайней мере, хотел. Сейчас он хочет хотя бы вернуть старые взаимоотношения с
ним. Две рюмки, наполненные водкой уже стоят перед друзьями. Намджун ждёт, когда Чонгук потянется за рюмкой, чтобы выпить вместе. Но Чонгук залпом опустошает её, даже не жмурясь. Намджун также выпил содержимое и посмотрел на танцпол, где сейчас собралась большая часть народа. Там весело, там ходят красивые особы. Там социум. Но Намджун нужен Чонгуку. Он нужен ему здесь и сейчас, со спиртным в придачу. Намджун знает ответ на свой первый заданный вопрос. Чонгук не отпустил
его.
***
Чонгук в очередной раз потерял счёт времени. В нём по крайней мере одна бутылка водки и точно три стакана виски, хотя может и больше. Намджун выпил гораздо меньше. И Намджун сохраняет рассудок. У Чонгука ни рассудка, ни здравого смысла. Поэтому совершенно пьяный парень идёт к Намджуну, не видя границы между адекватностью и сумасшествием. Он завидует Хёну. Тот свободен, не к кому не привязан. Он может хоть сейчас пойти познакомиться с кем-то. Он живёт. А самое главное, он общается с
ним. Чонгук перехватывает стакан Намджуна с тем же ирландским виски, что они пили, когда Чонгук ещё мог соображать, и выпивает содержимое залпом. Намджун лишь с недоумением смотрит на младшего, и тянется за бутылкой, чтобы налить себе ещё, ведь всё выпил Чонгук. Он не имеет право злиться. Он знает, как ему тяжело. И что спасёт его только алкоголь. Намджун уже понятия не имеет, что кроме этого поможет Чонгуку забыться.
-Чонгук, ты по аккуратнее со спиртным.
Слова Намджуна пролетают мимо Чонгука, тот уже совсем поплыл. И каждый раз, когда он закрывает глаза, появляется
он. То, как они
вместе идут по ночному Сеулу и обнимаются. Но сейчас он пьёт в ночном Сеуле
один с Намджуном. Чонгук счастлив. Это фальшиво, но сейчас ему весело. Его глаза блестят, а душа искрится. Особенно, когда бармен подливает ему прелестное виски. Он дышит полной грудью сейчас. Эта маска, которая была создана алкоголем, прикрывает разбитое состояние. Но Чонгуку так хочется жить. И ему всё равно, реальность это или мираж. Он устал. Сейчас он кокетливо общается с парнем, сидящем рядом. От того пахнет ванильными духами. У него миловидная улыбка и голубые глаза, но сам он выглядит как кореец. Наверное линзы, думает Чонгук. Розовая блузка, что расстёгнута на три пуговицы сверху, открывает вид на острые ключицы. У парня белоснежная кожа и тёмные локоны, что прикрывают его лоб. У него родинка под глазом, на скуле. Как у
него. Парень весь горит и слишком сладко, как будто карамель тянется, улыбается Чонгуку. Он явно рассчитывает на что-то большее, чем просто безобидные разговоры. Но Чонгук ведёт беседу, и словно маленький мальчик, ничего не понимает. Или просто, он слишком скучает и не позволяет занять
его место кому-то другому. Парень легонько дотрагивается до пальцев Чонгука, поддаётся ближе и шепчет на ухо о том, что был бы не прочь уединится в кабинке туалета. Чонгук не понимает, но когда парень тянет его за руку в туалет, он идёт. Идёт. Чонгук не хочет сидеть один, он устал. Чонгук устал жить, дыша лишь для одного человека, которому давно не нужен. Чонгуку надоело просыпаться, первым делом думая лишь о нём, ему так не хочется каждый раз смотреть в глаза друзей, которым довелось общаться с ним, смотреть в его прекрасные глаза, в которых отражается весь этот чёртов мир, который был бы простым мусором без
него. Но даже сейчас, у Чонгука так предательски сжимается сердце, когда парень снимает с него пиджак. Он представляет
его.
***
Чонгук выходит из туалета, весь растрёпанный и игривый. Взгляд бегает, волосы взъерошены, а горло жжёт из-за количества выпитого алкоголя. Парень, что немного приукрасил сегодняшнюю посиделку в клубе, после взаимного удовлетворения быстренько сбежал. Видимо понял, что ловить больше нечего и растворился в толпе танцующей и пьяной молодёжи. Чонгук просит бармена налить ему чего-нибудь крепкого и уже через считанные минуты держит стакан с коньяком. Не то, что бы он был фанатом совсем крепких спиртных, но сейчас это необходимо. В голову, словно там находится самое дорогое сокровище мира, бесцеремонно и беспорядочно лезут мысли, не очень хорошие, оставляющие шрамы на сердце. Намджун сейчас разговаривает с барменом, и замечает приближающегося младшего. Чонгуку становится больно. Он ушёл с парнем, которого знал то минут 15, и бросил своего друга на произвол судьбы, не удосужившись и слово сказать. Намджун, конечно, мальчик не маленький, да и самый разумный в их компании, но это не отменяет того факта, что младший заставил его волноваться. Чонгук почувствовал себя неблагодарной тварью. Он ужасный? Поэтому
он ушёл от него? Чонгук, словно пленник, медленно шагает к старшему. Тот в свою очередь, смотрит на Чонгука и улыбается. Он не злится?
-Чонгук, я уж подумал ты оставил меня и ушёл домой смотреть Железного Человека.
-То, что я самый младший не даёт тебе права думать, что я дома лишь мультики смотрю.
-Да по количеству выпитого алкоголя язык не повернётся назвать тебя маленьким.
Чонгук действительно перешёл границы, выпил гораздо больше чем предполагал. Он смотрит на содержимое своего напитка, и кажется, трезвеет? По другому он не может объяснить свою реакцию. Он крутит стакан в руках и хочет вылить всё содержимое на пол. Он понял, он действительно ужасный. Он пьёт, пытаясь избавится от проблем таким путём. Он слабак. Чем он отличается от пьянчуг, что тратят свои деньги, которые получают от добрых прохожих на бутылку? Чонгук действительно не знает. Он опустил руки и нашёл совершенно не тот путь решения проблем. Что вообще будут думать родители, увидев как их сын так наплевательски относится к жизни? Что будет думать
он, если узнает об этом? Чонгук хочет уйти. Пойти домой, завалиться спать. Или думать о смысле бытия. Или уж смотреть того же Железного Человека. Но не здесь. Он опомнился, к нему пришёл разум, хоть и не самый трезвый. И этот опьяневший разум подсказывает ему правильный путь, Чонгук хочет уйти.
Намджун понимает Чонгука без слов, и уже через 10 минут они в тишине идут по улице. Ветер гуляет и рвётся быстрей вперёд. Он играет с волосами мужчин, будто перебирая их. Непривычная тишь сбивает с толку, и даёт силу всем чувствам, и теперь, когда шум не мешает, Чонгук ощущает головную боль. Уже слишком поздно, аптеки закрыты, таблеток не достать. Остаётся только ползти до дома на ели живых ногах и смириться с болью в голове. С головной болью он ещё может смириться, а вот с болью где-то глубоко внутри, уже наверное нет. Три года пытается, всё безуспешно.
Чонгук и Намджун заваливаются в квартиру, и младший чуть было не падает прям на пороге, Потому что сил раздеться, умыться, да хотя бы лечь на мягкую поверхность, уже банально нет. Намджун протягивает руку, и кое-как они добираются до спальни. Старший сумел хоть снять пиджак, в котором был Чонгук, иначе он бы лёг прям так. И как только голова касается подушки, Чонгука уносит в царство Морфея. Либо из-за выпитого алкоголя, либо он просто устал. Устал жить.
Намджун выходит из спальни и отправляется на кухню. Он берёт пачку чипсов, и открывая её, начинает хрустеть. Голова забита переживаниями о друге, настолько, будто вот-вот и она лопнет. Он по двум берегам реки, и не знает, на какой вступить. Он никогда не имел право вмешиваться в их личную жизнь. Он был зрителем, который видел, как Чонгук проявлял симпатию к
нему. Намджун наблюдал, как
он относился к Чонгуку. Намджун думал, что всё будет хорошо, что он смог уберечь младшего от болезненных подростковых влюблённостей. Но он не смог. И он точно знает, это не просто болезненная подростковая влюблённость. Это нечто то, что забрало нормального Чонгука. Забрало его умение жить. Забрало всё ясное и счастливое прошлое. Намджун чувствует, как на сердце образовывается глубокая рана, что истекает кровью. Рана, что образовалась из-за чувства вины. "Не сохранил, позволил, не спас". Он не знал, как можно выбраться из паутины последствий, как можно вытащить Чонгука из бездны, тогда, три года назад. Он до сих пор не знает. И поэтому, он открывает телефон, находит нужный контакт, и печатает три слова:
-Чонгуку очень плохо.
