Привычно привалившись к каменной стене таверны, я перенесла весь вес на ноющую поясницу. Сука, десять часов на ногах, клиентов сегодня целая рота и все, как один хотят пить, да жрать. С тоской поглядывая на рядом стоящий ящик, я прекрасно понимала, что если сяду сейчас, то уже не встану.
— Шарлотта, ты схренали прохлаждаешься? Рабочий день еще не закончен! — Голова моего босса выглянула из-за двери, которая выходила на задний двор таверны, в которой мы на пару работали.
— Джесси, ты нормальный, нет? Сегодня, как пришла, так еще на заднице не сидела. — Я поморщилась, глядя на его нахмуренное лицо и вытащила пачку сигарет из кармана фартука. Пусть делает, что хочет, я сегодня пропустила два перекура и обед, так что имею полное право на нормальный такой перерыв. Конечно стоит учитывать, что в долбанном подземном городе человеческие права махали во все дыры, но это уже несущественно.
Проанализировав меня взглядом, мужчина средних лет исчез из проема, не сказав больше ни слова. Я с облегченным выдохом откинулась на шершавую стенку, с которой посыпался песок, хотя есть вероятность того, что этот песок с меня сыпется. Двадцать семь лет сука…
— Держи, — я недовольно открыла один глаз и увидела протянутую мне дымящуюся кружку.
— Вот это по нашему, сразу бы так, — протянула я с охотой, выхватывая у него стакан. Босс усмехнулся, глядя на меня, и сел на тот самый ящик.
Джесси был неплохим мужиком, лет так за сорок-сорок пять, достаточно объемным для человека, живущего в городе без солнца и нормального продовольствия. Сейчас, его голова с уже заметной залысиной была прикрыта темным платком, который не скрывал седину на висках. Так же, на лице у него красовались шикарнейшие каштановые усы, плавно переходящие, в местами седую, бороду. Этакий байкер на местный лад. Вот только, о мотоциклах и вообще о технике, в этом местечке еще лет сто не услышат.
— Ты конечно даешь, — Джесс, усмехнувшись отпил своего чая и привычным движением провел по усам. Я протянула ему пачку, из которой он ловко вытянул одну сигарету. Я тоже вытянула и зажала между зубов. — Не знаю откуда ты свалилась, но тебя, как будто Бог лично для меня послал.
— Мгу, вот только бы знать, за какие грехи? — я криво усмехнулась, когда в затяжке, босс поперхнулся дымом. Он выкашливал его хриплыми клубками, не в силах остановить грубый смех.
— Блять, Шарлотта! — прохрипел он, вытирая слезящиеся глаза. Я тоже слабо рассмеялась, отпив чай. Да уж, сахара босс не пожалел. Черт, убила бы за кружку кофе.
— Ну, а если серьезно, я столько лет зря горбатился в этой клоаке, пока ты не приперлась и не выцепила у меня работу в нахальную.
— Хочешь жить — умей вертеться, — выцедила я старенькую цитату из своего прошлого, Джесси протянул мне огонек, но я покачала головой. — Не курю. — В который раз повторила я ему и он в который раз на меня очень странно посмотрел. Я по быстрому перевела тему. — Нет, Джесс, я всего лишь оттерла немного грязи и наварила харчей, ты бы и сам управился. — Что-что, а прибеднятся я умею. Но клоака тут точно была. Грязно, мрачно, куча вредителей и грызунов, подгнившие продукты, призванные только травить жителей, но местные, как оказалось, были всеядными, неразборчивыми существами. Но все же, мои колоссальные изменения пришлись по вкусу абсолютно всем, и за два с хвостиком года, место преобразилось в одно из самых популярных в округе.
— Скажешь тоже, тут за твои, так называемые «харчи», и душу не жалко продать, у меня до тебя в жизни столько посетителей не было! И все-таки, откуда ты такая вылезла?
— Из мамы, — скривила я губы. Лицо Джесси сначала вытянулось, а потом он в очередной раз разошелся лающим смехом. — Не знаю я, проснулась в том проклятом переулке и это все, что я помню.
— Угу, это и еще сотни рецептов, — поворчал он, вставая с ящика и отряхивая штаны. — И еще пару другую тысяч штуковин, которые позволяют нам тут зарабатывать нормальные бабки. — Я не очень бодро ему улыбнулась и спросила, на что он тогда жалуется. — А действительно, на что? Ладно, перерыв окончен. Давай, еще пару часиков и закрываемся. — Я с неохотой оторвала свой зад от стенки и зашла во внутрь помещения.
***
— Идем, я тебя провожу? — Настаивал начальник. Над дверью, под козырьком, скрипуче качалась туда-сюда деревянная табличка, на которой красиво мной была выцарапана рука, держащая пивную кружку. Надпись на табличке-название таверны «У Джесси». Смазать пора, что ли?
— Не надо босс, уже поздно, мы оба устали, — я с зевком закуталась поплотнее в кофту. — Живу еще не в самом удачном районе, тебе одному еще обратно идти. —
Если ты конечно, специально не планируешь у меня на ночь остаться. Нет уж, старик, перепихона у меня конечно уже давненько не было, но учитывая полное отсутствие в этом месте способов контрацепции и вообще гигиены, то обломись четыре раза.
— Занесло тебя туда конечно, поближе может переселишься?
— Может, — согласно кивнула я, зная, что до такой херни у меня руки не дойдут, просто из банальной лени. Тем более, райончик то, я как выбирала? В первые дни, попадания сюда — полностью перепуганная и дезориентированная, я выживала вообще в другом месте, в котором, как потом выяснилось, орудовал какой-то маньяк потрошитель. Честно сказать, в полной дезориентации очень трудно мыслить логически и не поддаваться панике, но животный ужас с которым я жила тут первые пару недель подсказал, что надо топать в противоположную от шизоида сторону. Была ли у того потрошителя какая-то система, и могла ли я попасть под его раздачу? Не знаю. Но он, вплоть до этих дней еще терроризировал подземный город, успокоившись только несколько месяцев назад. Залег ли этот мужик на дно или его просто кто-то грохнул, я без понятия. Но я рада, что эта беда обошла меня стороной, даже если я и осталась в скудном, бедном райончике.
— Пока Джесс.
— До завтра Шарлотта.
Засунув руки в карманы, я потихоньку потопала домой в надежде, что обойдусь без приключений. В таком мрачном и вонючем месте и мысли тебя посещают соответственные. Всегда надо оглядываться и ни в коем случае, нельзя считать ворон. Помню, что в другой своей жизни, от глупости и легкомыслия могла ходить по темным улицами, заткнув уши наушниками, в полной уверенности, что со мной ничего не случится. Сейчас же, я только и делаю, что прислушиваюсь к миру вокруг, боясь и шагу сделать в сторону.
Проживя в таком проклятом местечке два годика, ты с приятным удивлением обнаруживаешь, что инстинкты у тебя эволюционируют. Не знаю, как я так быстро успела шмыгнуть за стенку не далеко от переулка, через который мне предстояло пройти, но два мужика, загоняющие кого-то туда меня не приметили.
Я прижималась к стене, зажмурив глаза с такой силой, что темные пятна так и возникали в глазах сами собой. Я отчетливо слышала звуки ударов, борьбы и отборных матов. Все таки не выдержав, я выглянула из-за угла, чтоб увидеть двух мужчин со спины. Один просто стоял с батоном хлеба в руках, а второй мутузил кого-то ногами в темной глуби.
— Маленький ублюдок, как же я долго этого ждал, — порыкивал он, замахиваясь для очередного удара. Бил он смачно, долго, со вкусом, видимо выбирая куда именно бить.
— Это был последний раз, когда ты спер у меня что-то…
ААААРГХ! — Я вообще не поняла, что произошло, но неожиданно мужик закричал не своим голосом и упал. Следом раздались влажные, чавкающие звуки. В голове сразу возник образ деда, который впервые при мне заколол свинью.
Да… звук был, точно такой же… — Помоги мне! Помо… — Друг нападавшего схватил его и попытался выдернуть, но я в ужасе раскрыла глаза, когда его резко дернуло в переулок, а того, который бил, утащило в темноту. Он визжал, цеплялся за землю пальцами и дрыгался. Два силуэта кажется боролись, обзор еще и закрывал тот, который держал буханку и которого не утащило следом. В конечном итоге, он просто смылся. Я же очень сильно хотела последовать его примеру, но звуки доносившиеся из темноты приковали меня к земле, и хорошо, потому что уже через секунду, я услышала пару глухих финальных ударов. Это, видимо, просто какой-то инородный предмет, который со всей силой на кого-то обрушили пару добрых раз. Орущий и матерящийся мужик кубарем вывалился на свет, и что есть мочи удрал, кажется держась за ногу.
Я попросту не могла оторвать взгляда от кромешной темноты, которая затягивала не хуже самых трешовых хорроров. Я все ждала, что там что-то блеснёт или выйдет следом, но ни того, ни другого не происходило. Только слабые-слабые шорохи шебуршали из глубины. Я снова прижалась к стене, отворачиваясь. Обхода никакого не было, единственное что оставалось делать, это ждать, когда некто выйдет из переулка и уйдет, чтобы я могла проскользнуть поскорее домой. Но сколько бы я не сидела возле своей спасительной стены, ничего не происходило, даже шорохов не было слышно.
Ладно, Шарлотта, сейчас ты возьмешь все свое мужество, слышишь, абсолютно
все, и просто перебежишь переулок, да и вообще квартал в целом. Кто бы там ни был, он либо мертв, либо без сознания. Там нет ничего страшного. Если ты это сделаешь, то через десять минут будешь дома.
На дрожащих ногах, я сделала шаг от стены и только сейчас ощутила, как окоченела спина. Обойдя свое укрытие, я настроилась чуть ли не перепрыгнуть переулок, вот только фантазия мне подсказывала, что чудовище живущие там, просто ждет когда я именно это и сделаю, и утащит за лодыжки к себе. Я встряхнула головой, разбивая подобные мысли. Ладно Чарли, ты давно не ребенок, чтоб придумывать такие вещи, нет никаких чудовищ. Хотя с другой стороны, есть люди и они-то куда страшнее.
Сглотнув комок, я все же взяла разгон и очень быстрым шагом перебежала то страшное место, от которого тянулись окровавленные следы. Следы человека, который пытался забить кого-то за буханку хлеба. Или же забил.
Я резко остановилась и превозмогая саму себя обернулась. Переулок был уже в добрых нескольких футах от меня и я могла бы спокойно дойти домой. Дорога домой была пустой и открытой, еще ведь совсем чуть-чуть… А… а ведь те последние глухие удары… Это же был камень, да? Или какая-то деревяшка. Если ее опустили на чью-то голову… Я поймала себя на том, что дернулась в сторону переулка. Не-не-не Шарлота Элфорд, ты прожила здесь достаточно долго, ты
можешь пройти мимо. Здесь не действуют никакие моральные принципы — это дурость! Ты же научилась проходить мимо голодных стариков, даже парочку трупов видела, теперь просто иди, кто бы это не был, он или она сами разберутся, если переживут эту ночь конечно-же…
— Ну, твою мать! — Шепотливым визгом матерюсь я и иду прямиком обратно, прямиком по кровавым следам, умного человека, который
убежал блять отсюда. — Эй? — обозначаю я своем местоположение, стоя еще на свету. — Вы впорядке? Нужна помощь? — Конечно, мать его нужна! Сама же все видела! Ни шорохов ни звуков, ну все, пора домой, все что могла я уже сделала.
НО ТОГДА СХРЕНАЛИ Я ЗАХОЖУ В ЭТОТ ГРЕБАННЫЙ ПЕРЕУЛОК?!
Матеря себя на всех языках, которые я вообще знала, я, цепляясь руками за стену, на ощупь шла вперед. Если середина еще была освещена, то по бокам была кромешная тьма. Стена сильно сыпалась, а под ногами то и дело были какие-то осколки, да ломанные кирпичи. Честно сказать, что делать я не знала, страх так сильно скрутил мне горло, что теперь я и выйти назад не могла, просто стояла на месте, пытаясь ухватится за какие-то кусочки света в этом проклятом мраке. Не знаю, сколько конкретно я так продержалась на дрожащих коленях, но через какое-то время, глаза начали привыкать к темноте, а еще чуть позже, я даже начала различать четкие силуэты. Это была самая обычная заброшенная развалина и единственное, что тут было примечательного, это тело лежащее у стены.
Убедившись, что оно не шевелится, я отважилась подойти. Хотя, валить бы отсюда — валить и забыть. Нашла в себе супермена, блять.
— Хэй, — шепотом позвала я, возможно уже труп… Какой-то очень мелкий труп… — Пфа… НЕТ! — запутавшись в своих же ногах, я упала на землю и отползла от тела стирая себе ладони о землю. Нет-нет-нет, пожалуйтста, не надо. Только не это, только не снова…
***
Машины пищали, люди вокруг суетились, их голоса то глохли, то разрезали барабанные перепонки. Голова девушки на едущей больничной койне металась, как голова тряпичной куклы. Силуэты то появлялись, то исчезали в поле зрение. Сознание, плыло и ускользало из-под пальцев. Даже невыносимые волны болей не приводили ни в какие чувства. Темнота.
— Вколите ей… куб…ов… — Шарлотта слабо отреагировала на звук голоса человека в белом. Тут вообще чересчур много белого. Уши снова заложило и темнота накрывала с краев сознания… Крик невыносимой агонии разразил помещение.
—
Держите ее! — Ступни ног выкручивало по кругу, Шарлота не думала, что ее спина и шея могли так сильно выгибаться, хриплый сорванный крик терзал горло и отражался от всех стен. Люди, так много людей. Что они все от нее хотят, пусть просто остановят эту проклятую боль…
Писк аппарата был такой четкий-четкий, режущий. А вот голоса были глухими, будто они говорили из-под толщи воды, хотя возможно это она под водой, это бы объясняло, почему все было таким мокрым. Они тонут?
— Кровотечение не останавливается… да.те… нужно перекры… — Так много крови. Густая, темная, текла, как из-под крана, разбиваясь об пол. Ноги были скользкими и совершенно белоснежный халат пропитался ей насквозь. Интересно, это возможно будет отстирать? Почему эти люди так кричат, ни слова не понятно. Машина так сильно пищит. Казалось, что ничего из этого всего не было чем-то существенным. Совсем ничегошеньки, кроме одного:
— Почему он не плачет?
***
Я чувствовала, как приступы нестерпимой паники волновыми накатами проходили через сознание. Тело трясло так сильно, что зубы щелкали. Маленькое голое тельце, совершенно крошечное, не до конца развившееся, беззвучное и неподвижное, лежало в этом темном переулке. Белое-белое прозрачное тело, с крошечными губками, в которых не было и капли цвета. Ни ноготков, ни ресничек. Каждая четкая деталька обернутая в белую простынь на сером столе.
Стойте, какой серый стол в переулке? И откуда, столько видимых деталей, когда тельце в самой тени грязного переулка? Еп твою мать…
Очень четко ощущая, что я не в себе, я рефлекторно, поползла на коленях вбирая в рот этот затхлый и грязный воздух подземного города. Господи, я что не дышала? Подходя ближе на дрожащих коленях, со стертыми ладонями к обездвиженной фигуре, я уже точно знала кого там найду. Но все еще упорно отрицая происходящее, я молилась всем сверхъестественным силам, чтоб силуэт маленькой фигуры, валяющийся в развалинах темного переулка, не оказался мертвым ребенком.
Тельце было совсем маленьким, совсем немного света попадало на него, но мне этого хватило, чтобы убрав волосики с лица, я обнаружила там маленького мальчика.
— Эй, п-пожалуйста, — я не знала, что я просила у этого холодного ребенка. — Ты слышишь меня, ты должен встать. — Я слабо потормошила его за костлявое плечико. Я почувствовала горячую влажность на собственной шее и с удивлением поняла, что это слезы тихим потоком скатываются с щек.
— Ну, же… — Отчаянное «ну, же» прошептанное одними губами, было самым оглушительным звуком во всем переулке. Тишина звенела и резала своей оглушительностью. Ребенок был тихим и неподвижным…
***
— Он ведь должен плакать, да? Дети плачут, когда рождаются…
—
Мисс Элфорд…
—
Я читала, что их легкие раскрываются и диафрагма…
— Мисс Элфорд, нам очень жаль, но он не издаст ни звука…
***
— Ммм… — Я резко поддалась вперед боясь, что мне это только послышалось. Боже, нет не послышалось! Он жив! Господи он живой!
Я резко начала щупать безвольное тельце и прокляла себя до сорокового поколения, потому что не догадалась проверить пульс. Вот же он родненький! Бьется! Мальчик даже заерзал и слабо пошевелился. Я проследила за его движением и ощупав, как следует, обнаружила сжатый в слабой руке нож. Те чавкающие звуки… Нет, стоп, это не существенно. Соберись Шарлотта!
Я сняла с себя верхнюю кофту и дрожащими руками подхватила мальчика, закутав его, как только было возможно. Выходить на свет мне было совсем не страшно, ведь ожидай меня там, хоть самое страшное из чудовищ, оно бы пустилось в бег увидев меня сейчас. Я прижала слишком легкого ребенка поближе к себе, и услышав очередной стон, с наслаждением прикрыла глаза.
Господи, это самый восхитительный звук на свете. 
