Возвращаясь в Неверленд

Чак был в отвратительном настроении в тот день. Весь вечер он ругал меня и бил линейкой, читая свою, пожалуй, единственную и любимую нотацию – «общение с уродами для тебя вредно, а уродам запрещено с тобой общаться». Я молча стояла и терпела, мысленно посылая Чака на все четыре стороны. Мне было больно, противно и страшно за своих братьев. Что мой дед предпримет против них, я не знала. Выгонит ли? Лишит средств? Опозорит? Вам может показаться, что это полный бред, но поверьте – дурная репутация отца моего папы всегда была только тому на руку. Его боялись, его ненавидели, его осуждали и даже презирали. Но его не смели ослушаться, потому что если кто-то вставал у него на пути, все считали, что этот кто-то – труп. И это всеобщее решение действительно отчасти становилось правдой почти всегда… Чтобы понять, о чем сейчас будет идти речь – а также о моих действиях после того, что произошло в тот вечер – мне придется немного рассказать о Чаке Рейнборне, как о человеке. Он родился в состоятельной семье, ему ни в чем не отказывали, а в поместье, где жили его родители, ему медленно, но верно прививали ненависть к негроидной расе, представители которой работали там. С самого детства Чаку разрешалось делать с ними все, что он захочет, а потому уже во взрослом возрасте он не потерял своих устоявшихся с тех времен принципов – бей, презирай, не считай их людьми. За свои семьдесят лет жизни Рейборн ни разу не проявил милосердия к темнокожим; в двадцать пять он женился на Кальоле Крак, которая была на пять лет его старше и была абсолютно солидарна с ним в его правилах. Они, оба честолюбивые, не знающие жалости и не желающие идти в ногу со временем, с самой свадьбы жили на усадьбе и буквально держали под сапогом чуть ли не половину Калифорнии. Однако в старости бабушка лично раскаялась во всем, что натворила, признав свои странные и порой жестокие убеждения ошибочными. За год до своей смерти она даже приняла христианство – а до этого она почему-то была яростной атеисткой, причем мой папа до сих пор не знает, что послужило причиной для столь резкой перемены поведения Кальолы. В конце концов, ее я помню очень смутно как добрую и милую старушку. Странно, но когда ее не стало, мне было уже пять лет, и к тому времени я довольно часто приезжала к ней в гости, а все равно воспоминаний о бабушке у меня почти не осталось. Может, дело в том, что с того момента прошло почти два десятилетия? Я не знаю, но мне кажется, что Кальола Крак была не такой простой женщиной, как может показаться сначала. Она всегда желала быть первой во всем, да и в целом очень походила на Чака, однако их отличало друг от друга что-то, что до сих пор никому не известно. И это «что-то», как раз за разом повторял мой отец, и было той самой причиной резкого изменения поведения и убеждений бабушки в старости. Моя семья действительно хранит множество тайн. И некоторые из них мне только предстоит открыть, как и тайну Кальолы Рейнборн. *** На следующий день после объявления Чака в Рок-Алуре папа, дождавшись ухода деда из здания усадьбы, решил собрать небольшой совет у себя в кабинете, состоящий из гостей нашего особняка и хозяев. - Итак, господа, - произнес он, нервно поглядывая из окна на садовую дорожку, по которой любил ходить Рейнборн-старший, - у нас серьезная проблема. - Очень серьезная, - тихо добавила я про себя. После вчерашних побоев многочисленные синяки и царапины неприятно саднили, и мне пришлось надеть платье с длинным рукавом, чтобы скрыть последствия деятельности моего деда. - Нам нужно решить, что теперь делать, - продолжил отец. – Если вы у нас останетесь, то вам не поздоровится. - Как будто мы не знаем об этом, - прошептала Рэбби. – Чак – это ужасный человек. Он ее услышал. - Я согласен с тобой, - кивнул папа. – И именно поэтому сейчас, мои дорогие гости, хорошенько подумайте: уходить ли вам из Лос-Анджелеса в другой город, или возвращаться в Индиану. Вариантов было много, но эти оказались наиболее оптимальными и проверенными. Так что все подумали и выбрали первое – к большому удивлению отца. - Ну что же, хорошо, так и быть, - снова кивнул он. Вашим пристанищем на ближайший месяц станет Сан-Диего. Перемещайтесь через каждые три-четыре недели из города в город, а как только кому-нибудь выпадет возможность уехать из Штатов – пусть этот кто-то уезжает. - А почему только кому-то одному? – Удивленно посмотрела я на него. – Почему не могут поехать все? - Мне кажется, что из девятерых человек Чаку нужен… только один. Что? - И… и кто из нас ему так понадобился? – Осторожно уточнил Марлон, которому подобные новости не понравились, совсем. - Я пока что могу лишь догадываться об этом, но я думаю, что это кто-то из вашей группы, - тихо озвучил свои мысли папа. А потом тряхнул головой и продолжил свою речь уже прежним, громким и решительным голосом: - Так что, друзья мои, начинайте собираться и действовать. Чака Рейнборна невозможно одолеть в одиночку, поэтому желательно, чтобы как можно больше людей было на вашей стороне. Говоря о них, я имею в виду тех людей, которые против моего отца и которые готовы на все, лишь бы он потерял все, что приобрел. Отчасти, вашими союзниками должны стать СМИ… - О нет, только не СМИ, - неожиданно простонала Джанет. – У них на уме одни лишь деньги... -…надежные СМИ, которые будут распространять ложную информацию о Чаке Рейнборне, настраивая против него как можно больше народа, - продолжил папа, не обращая внимания на ее негодование. – Как только процесс будет запущен, остановить его уже будет нельзя. Имейте в виду, что большинство средств массовой информации редко идут на уступки и в целом множество их представителей являются расистами, так что будьте осторожны с поисками верных товарищей среди них. Максимально осторожны. Просчитывайте каждый свой шаг – стоит только оступиться, и вы проиграете. А проигравшие в схватке с моим отцом всегда неизбежно и бесследно пропадали. Но мы все не хотели становиться проигравшими, а потому я вскоре с братьями, сестрами и приемными родителями покинула Рок-Алур. Я не хотела их бросать и была готова на все, чтобы Чак наконец оказался не победителем, а выгнанным с пьедестала. Отец не стал меня удерживать, хотя мама и сомневалась в правильности моих действий. К тому же секрет бабушки Кальолы не давал мне покоя, и я желала его узнать, чтобы открыть секрет бывшей мисс Крак. Ведь моя семья хранит множество тайн. Кто знает – может быть, если мне удастся раскрыть хотя бы одну из них, я найду выход из сложившейся ситуации?