Золото Стамбула.

В 1530 году прибыл Сулейман. Хюррем не пришла на встречу, а сам Сулейман не был в ней заинтересован. Он во всё глаза смотрел на «четверняшек». — Айше, Хатидже, Гюмюш и Осман. — перечислил он. — Всё верно повелитель. — произнесла Гюльфем. Сулейман лишь приподнял брови, но взял на руки Османа. Он был похож на него, но было что-то неуловимое, что он не мог понять. Гюнеш на руках у Гюльджахан вырывалась к отцу, а Асийе Рабия звонко смеялась. Валиде видела эту идиллию и думала о причинах ненависти к невестке. Зависть. Банальная зависть. — Валиде, так же мне пришло письмо от Хатидже. Она вместе с мужем приедет к нам в гости. — произнёс Сулейман. — Так же Фатьма овдовела и хочет найти себе мужа. — Я буду очень рада их прибытию. — произнесла с улыбкой Валиде. — В конце концов я ни разу не видела дочерей Хатидже и детей Фатьмы. Мы разошлись по покоям, а я пошла в баню. Там уже был Сулейман. — Сулейман, как ты? — спросила я мужа с улыбкой. Взяв мочалку я намыливала ему спину. — Я рад, что наша семья так расширяется. У меня столько детей. Внуков будет так много. — заметил он с улыбкой. — Жаль, что Сефивиды не сдаются, а то их территория была бы нашей. — произнёс он. — А династический брак может помочь. — произнесла я. — Либо одна из дочерей шаха Тахмаспа выйдет за Арманшаха, либо одна из твоих дочерей выйдет за его наследника. Сулейман поднял голову и посмотрел на меня с изумлением и шоком. — Моя госпожа, ты гений! — сказал он с улыбкой и поцеловал меня. Я улыбалась и отвечала. Он усадил меня на колени, а я всё также улыбалась. Хюррем стоявшая на входе смотрела на них с ненавистью. О, она знала, кто виновен в смерти её сыновей. Она знала, что двое её детей были мальчиками, а одна девочкой. Гадалка, к которой она ходила сказала, что её сын станет султаном, но для этого ей нужно будет сразиться с белым львом. Белый лев это символ Чехии, а чешка во дворце одна. Русинка пересеклась взглядом с блондинкой. На лице у Озкан возникла хитрая улыбка и она прижалась к Султану. Этого девушка стерпеть не смогла. Она выбежала из бани. Сулейман услышал как кто-то захлопнул дверь, но весь его мир сосредоточился на Озкан и её поцелуях. Сегодня он дал ей быть главной в сексе. Через неделю он принял у себя Хюррем. Девушка была рада и как собачка прибежала к нему. Я же поражалась, почему он зовёт её. Решив решить чуть позже это дело я направилась к Ханзаде Ханым. Она родила близнецов. Двух прекрасных мальчиков, которых Ибрагим нарёк Хасаном и Ахмедом. — Какие они славные. — произнесла я с улыбкой. — У Ибрагима красивые дети получились. — Мои гены. — произнесла принцесса с улыбкой. — Эй. — воскликнул Ибрагим Мы засмеялись, а после к нам присоединился Ибрагим. — Когда следующий поход? — спросила я у мужчины. — Через год точно. — сказал он. В это же время Хайреддин Паша в открытом море выловил девушку. Брюнетка была одета в дорогой наряд. Он решил выставить её на рынок рабынь, когда она очнётся. Сама девушка очнулась через пару часов. — Где я? — спросила она. — В Османской империи, Хатун. Видно, что язык ты знаешь. — произнёс он. — Я персиянка, естественно знаю. — произнесла она. — Видимо сбежала я успешно. Где моя госпожа? — спросила она. — Мы выловили тебя одну. О какой госпоже ты говоришь? — спросил Хасан Реис, сын Барбароссы. — Принцессе Сефевидов. — произнесла брюнетка со слезами. — Теперь её нет. — Отоспись, а завтра ты будешь продана на рынке рабынь. — произнёс глава судна и вышел из маленькой каюты. Девушка лишь кивнула, но внутри радовалась. Есть, у неё получилось попасть в государство врага. На следующий день я выдвинулась на рынок рабынь. Мне нужно было купить несколько девушек для гарема и тех, кто будет предан лично мне. Я бродила по рынку с прикрытым лицом. Никого, кто понравился бы мне. Мы сели в карету и по пути ко дворцу я заметила мужчину, который бил девушек и тащил на буксире. — Сюмбюль узнай всё о них. — приказала я. Мы остановились, а я подслушивала. Когда этот мужчина начал оскорблять моего друга я вышла из кареты. — По какой причине, Эфенди, ты бьешь этих женщин? — спросила я. — Хатун, кем бы ты не была не вмешивайся. — прогрохотал он. — Я Хасеки Султана Сулеймана, Озкан Султан. Знай своё место. — прошипела я. — Сюмбюль дай ему три мешочка акче. Я выкупаю девушек. Три девушки были выкуплены, а я посадила их в карету. — Как вас зовут? — спросила я. Третья девушка перевела это двум другим и они ответили. — Настя. — Клара. — Фирузе. Я перевела взгляд на последнюю. — Ты не мусульманка, но имя у тебя… — я не договорила, как меня перебила девушка. — Моя госпожа дала мне это имя. Я была служанкой племянницы шаха Тахмаспа, Равшаны Бегум Хан. Только моя госпожа погибла, а я жива. — произнесла она с грустью на лице. — Думаю мы это обсудим, когда прибудем во дворец, Хатун. Скажи девушкам, что теперь они часть гарема султана Сулеймана и будут учиться. — произнесла я. Она говорила на итальянском, который я не знала, но только начала изучать. Во дворе я сидела в покоях и чувствовала себя не очень. — И так девушки вы будете моими служанками и шпионками. Всё что услышите в гареме передаёте мне. Сейчас вас поведут в баню, чтобы вы помылись, а после Клара и Настя получат новые имена. — произнесла я. Девушки кивнули и вышли из покоев вместе с Сюмбюлем. Я же размышляла. Здоровье Валиде сейчас подводило её. После её смерти я стану новой главой гарема. Спустя месяц я упала в обморок на глазах Арманшаха. — Скажите, с моей мамой всё в порядке? — спросил он у лекарей, которые осматривали Хасеки. — Да, шехзаде. Султанша беременна. — произнесла Джахиде. Арманшах улыбнулся. Сколько раз он это слышал и всё равно был рад, что их семья расширяется. Когда его мама пришла в сознание он с удовольствием порадовал её. Весь гарем отмечал новую беременность госпожи. Сулейман узнав новость помчался к своей Хасеки. — Имя будет связано с водой. — произнесла Озкан с хитрой улыбкой. Сулейман нахмурился, но после всё понял и на лице была ухмылка. — Хорошо, моя госпожа. — произнёс он, всё ещё ухмыляясь. На следующий день во всём гареме было заявлено о моей беременности. Хюррем скрипела зубами, но всё ещё не сдавалась. Как рассказали Гаухар и Шатлык она пытается проникнуть в покои Сулеймана. Дважды у неё это удалось. Я старалась на неё не обращать внимания. Больше времени я проводила с Ханзаде Ханым. Она снова была беременна и теперь ждала дочь. — Иншалла, родиться девочка госпожа. Может мы и станем родственниками. — произнесла с улыбкой Ханзаде. — Это будет здорово, Ханзаде Ханым. — произнёс с улыбкой Сулейман. Мы вместе гостили у Великого визиря. — Я буду не против если твоя дочка станет женой одного из моих сыновей. — Сулейман в следующем году у Арманшаха будет церемония меча. А кажется, будто только вчера родился. — произнесла я. — Каким он и Амир были непоседами. Мы с Сулейманом улыбнулись, окунаясь в прошлое. Амир, мой светлый мальчик. Ангел без грехов. Приехав во дворец я узнала, что Арманшаху и Мансуру плохо. Я примчалась к ним. — У них жар. Простуда. — произнесла Дамла Хатун, новый главный лекарь. Я поджала губы. — Хатун ищи признаки отравления. Мои сыновья очень крепкие и простуда не дала бы им свалиться. — произнесла я и сидела у Арманшаха, бегая к Мансуру. Я потеряла Амира когда-то. Больше я терять детей не хочу. Два дня спустя. Слезинки скатились по лицу падая на Арманшаха и он открыл глаза. — Мама. — прохрипел он. Я подняла голову и увидела затуманенные зелёные глаза. Михримах, сидевшая с другой стороны тоже поднялась. — Воды и лекаря, быстро. Мой сын пришёл в себя. — прокричала я. Лекари вбежали и стали его осматривать. — Мама, Бурназ, когда подавала еду дёргалась. Мне кажется она меня отравила. — произнёс Арманшах. Я кивнула. Дав задание Гюльбахар я отправилась к Мансуру, но меня не пустили. — Немедленно пустите к сыну. — произнесла я и когда двери открылись я заметила как сына укрывали одеялом. — Нет! — воскрикнула я в истерике. Меня отвели в покои, но при ходьбе я слышала главную сплетню — Хюррем беременна. Я вызвала Гаухар и Шатлык. — Подлейте ей эту траву. У неё случится выкидыш и будут галюцинации. — произнесла я. Убийца моего сына за это ответит. Девушки кивнули и направились к ней. Я же отправилась к Сулейману для своего алиби. Он принял меня и мы оба грустили от смерти сына. Десятилетний мальчик не заслуживал этого. На утро я в чёрном платье выходила из его покоев. Терять ребёнка больно, очень. После того как приду в покои, то вместе с детьми буду читать намаз в честь Мансура. В коридоре я увидела Хюррем. Она с таким же побитым видом шла к Султану. — Не вижу радости на лице, рабыня. — произнесла я намереваясь вывести её из себя. Я на неё руку поднимать не буду, а вот в обратную сторону может сработать. — Достигла чего хотела, мясо. Убила моего сына, попыталась и другого убить, но не получилось. — прошипела я ей в лицо. — Я потеряла сына из-за тебя. — проорала Хюррем и ударила меня. Я защищаться не стала. Сейчас это станет отправной для неё точкой. Она била по лицу, старалась по животу, но я прикрывала его. — Змея, подлая, лживая, стерва. Я могла быть с ним с самого начала, а ты продала меня в публичный дом. — произнесла она, дергая за мои длинные блондинистые волосы. — Мансур не первый в моём списке. Все твои дети погибнут. Все. — Хюррем. — проголосил голос Джансу. — Бей в живот, может ребёнка потеряет. А ещё лучше головой об пол. Тогда сдохнет. — прошипела девочка. — Ты умрёшь, жалкая рабыня. — произнесла девочка, подходя ко мне и ударяя туфлёй по лицу. — Помогите! — прокричала я. Люди существа ленивые, но если кто-то просит помощи, то они придут. В коридоре возник Ибрагим и Сулейман. — Джансу, Хюррем как вы посмели! — прогрохотал его голос. — Эта жалкая рабыня должна быть в Босфоре. — прокричала Джансу. — Она главная боль матушки… Сулейман не дал договорить сестре. — Ты говоришь о той, что воспитала, но не родила тебя. — произнёс он, а лицо его сестры застыло в шоке. Она всегда думала, что именно Айше Хафса её родила. — Твоя мать была лишена жизни по приказу Валиде, а ты так её обожаешь. Так веришь каждому слову. Иди в свои покои и чтобы глаза мои тебя не видели. — мужчина орал на сестру и та поняв, что он не на её стороне разрыдалась. — Ты не мой брат. Мой брат поставил бы меня выше, а не какую-то безродную рабыню. — прокричала девочка и убежала. Хюррем была схвачена Ибрагимом и её отвели в темницу. Меня же Сулейман взял на руки и понёс в покои через гарем, вызвав при этом лекарей. — Она сказала, что Мансур и Арманшах были одними из её списка. — прошептала я, перед тем как провалиться во тьму.