Чем пахнет любовь?

      В последнее время Джин часто задумывался о своих отношениях. Они были «немного странные», так бы сказало общество, но он не видел ничего такого в них. Главное — его счастье. А оно состояло из простых вещей:       1. Он вкусно покушал, и его близкие тоже.       2. Важные для него люди здоровы и с крышей над головой.       3. Он не на работе.       4. Он лежит со своими парнями в его любимом гнезде из миллиона подушек и одеял.       Но вот незадача, последний пункт нагло нарушен. Он стоял посреди кухни и смотрел на грязную плиту и гору немытой посуды. Виновники этого торжества благополучно спрятались где-то в квартире.       Вообще, совмещать пост хозяина ресторана и хорошего парня довольно сложно, как минимум из-за того, что у него три парня. Да, поэтому их отношения не всегда принимали. Но он искренне обожал и любил всех их, как и они друг друга.

Flashback

      Сначала он встречался только с Намджуном, и им пророчили прекрасное будущее. Детки, большой дом и много счастья. Честно говоря, Сокджин был бы не против такому исходу событий, но судьба повернулась к нему другим боком. А точнее, Чонгуком. Этот маленький кролик приехал к ним в Сеул после окончания консерватории в Америке и пытался найти себя в Корее. Ему хватало денег от родителей, даже очень, но он хотел познать эту страну изнутри, поэтому устроился в ресторан Джина на полставки официантом.       Само заведение «WWH» было довольно популярным ещё с самого открытия, а с него на тот момент прошло уже три года. Это было просторное двухэтажное помещение, которое Намджун выбирал ему не один месяц, с огромными окнами. Древесина, чёрно-белая цветовая гамма с акцентами в виде украшений разных цветов. Наилучшие кресла и диваны в Сеуле, по мнению посетителей, и почти ни одной одинаковой кружки или тарелки. Всю посуду изготавливали специально для заведения, и по сей день её запасы пополнялись.       Заведение специализировалось на блюдах из свежих овощей, рыбы и мяса. Огромное количество салатов и разных брускетт. Со временем появились и десерты, но в основном низкокалорийные, но не менее вкусные (кроме пончиков, пончики без калорий — не пончики). Многие из рецептов были авторскими и принадлежали Джину. На самом деле, он давно хотел открыть своё заведение, но не было желания и достаточного количества средств. Но после его скандального увольнения с прошлого места работы Намджун сказал, что: «вот он — знак свыше».       Небольшой кредит, плюс накопленные средства, плюс миллион нервов плюс бесконечный ремонт, плюс по мелочи всякого равно идеальное заведение с бронью на две недели вперёд и стабильной прибылью. О большем на тот момент Джин и мечтать не мог.       Чонгук, этот малый, сразу запал в душу Джину. Он был смышлёный, забавный, легко шёл на контакт и был невероятно тактильным. Без объятий перед уходом домой не проходил ни один вечер. В коллективе начали шептаться насчёт их отношений, но не пускали слухи. А Намджун вообще не сомневался в Джине, они были в отношениях уже семь лет на тот момент и ни разу не давали повода для сомнений в своей верности.       Но в один момент в Джине что-то оборвалось внутри. Он безумно захотел просыпаться рядом с этим кроликом, готовить завтрак и ему, смотреть по вечерам фильмы.       Ким всегда был честен со своим парнем, поэтому он поговорил с ним по душам через три дня после осознания влюблённости.       — Я догадывался, — Нам выдал с небольшим сожалением.       — Но почему ничего не говорил? Мы же всегда всё говорили друг другу, — Джин ничего не понимал.       — Мы почти всё время были вместе. Я понимал, что когда-нибудь мы можем устать друг от друга. Хотел отложить этот момент на подольше, — Джун опустил голову, и в конце его голос оборвался.       — Джуни, я не хочу расставаться, ты мне нужен и очень дорог… Я не смогу без тебя, — он встал на колени перед Намджуном и положил руки на его, сдерживая слёзы. — Отношения с тобой — лучшее в моей жизни. Давай забудем этот разговор? Я отдалюсь от Чонгук-и, сделаю всё для того, чтобы сохранить наши отношения. Прошу, не бросай меня.       Сокджину было очень сложно. Он разрывался между отношениями и влюблённостью, но чаша Намджуна перевешивала. Они пережили вместе много всего: непонимание, ремонты, ссоры, путешествия и всё остальное. Такие отношения не рушатся в один миг.       — Хах, — Нам выдохнул со смехом.       — Ты чего?       — Нет, это определённо плохая идея, — он помотал головой, но всё же поднял её и посмотрел на Джина, — но мы живём один раз. Помнишь, мы хотели попробовать втроём, разнообразить интимную жизнь. Мы тогда не нашли подходящего и открыли себе БДСМ. Так вот, может, настало время попробовать?       — Секс втроём? Я не смогу. В плане, только секс, без отношений с ним.       — Так я и не про секс. Отношения втроём. Полигамия вроде. Чонгук милый, и, возможно, я смогу испытать к нему что-то, если буду часто рядом.       — Джуни, но…       — Я не заставляю тебя, но дам это как вариант. Мы можем поговорить с Гуком, если ты решишься.       И Джин решился. Но сначала хорошо бухнул, это было обязательно.

Сокджини~и Сможем завтра встретиться? Хочу кое-что обсудить.

      Кролик-качок       Что-то важное?       Я занят, но могу отложить планы.

Сокджини~и Да, надо завтра *Адрес и время*

      Кролик-качок       Хорошо, буду.       — Я ему написал.       — Молодец, Джини, — Джун сел рядом с ним на пол, положив его голову на своё плечо. — Чем раньше мы всё это решим, тем лучше для всех.       Для всех.       Ресторан. Отдельная комната. Два напряжённых человека и еда на столе. Официант, на вопрос «что лучше подойдёт для разговора, который решит твою жизнь?», без раздумий ответил: «газировка с лимоном и моти». И они сразу сделали заказ. А через десять минут пришёл Чонгук.       — Привет, зачем мы собрались? — он сразу задал вопрос в лицо.       — Привет, будешь пить? — Намджун как будто не заметил вопроса.       — Да, буду.       — Мы хотели поговорить на немного странную тему. Про нас.       — Нас? — Чон немного не понял.       — Да, нас, — Намджун видел, что Джин начинал нервничать, и поэтому сказал за него. — Я могу сам всё объяснить? Ты можешь меня поправлять, если я скажу что-то не так, хорошо?       — Да, конечно, — Сокджин слишком нервничал, чтобы хоть одно слово вырвалось из него.       — Я прошу тебя, Чонгук, внимательно слушать. Два дня назад Сокджин признался мне в том, что влюблён в тебя, — он увидел, что Чон хотел что-то сказать. — Прошу, послушай. Я никогда не хотел разрушать наши с Сокджином отношения, но мы всегда слушали друг друга. Я был шокирован и понимал, что могу потерять в тот момент всё, потому что без Джина долго не смогу. Он — моё всё. Я так же не смогу жить, зная, что он встречается с кем-то на стороне. После того разговора я не понимал, что делать. Мне было больно, печально, хотелось кричать и разорвать себя на куски, понимая, что всё, что я так долго строил, мой спокойный и надежный дом может сейчас разрушиться, если я поступлю не так, как нужно. Я не заставляю давать ответа сейчас, но задам вопрос. Если ты сейчас не встречаешься с кем-то и не против таких отношений, не хотел бы ты строить отношения с нами? — ему было сложно это говорить, но он понимал, что либо сейчас, либо никогда.       Намджун повернул голову к Джину, а тот был почти на грани слёз, ни разу не поправив него. Они понимали, что готовы к любому ответу. Джун за ночь до этого подготовил список действий и фраз к любому исходу, который смог сделать у себя в голове. Он был готов, не уверен в готовности Сокджина, но в своей на все сто.       — Всегда было интересно узнать, как начались ваши отношения. Расскажете?       — Ох, это было на втором курсе, — Намджун начал улыбаться, вспоминая тот день. — Двадцать четвёртое января, после сдачи моей дипломной. «Принципы планирования конструкции бюгельных протезов». До сих пор помню название и содержание, а ему поставили автомат за закрытое дело. Меня тогда уже ждала одна клиника с договором на работу, и я понимал, что пора признаться. У меня было образование, мы дружили со старшей школы, у меня была что-то за душой и квартира от родителей. Хосок сказал, что это неплохой набор жениха, только машины не хватает.       — Ты до сих пор не сдал на права, но это и к лучшему. Много жизней и столбов останутся целыми, — Сокджин фыркнул, перебив Джуна.       — Да, согласен. Так вот, мы пошли в наше любимое кафе и взяли чанджанмён. Мы так делали всегда, когда кто-то из нас завершал какое-то важное дело. Мы ели, и он весь измазался в соусе, выглядел как настоящий хомяк. В тот момент я решил, что надо сейчас действовать, иначе не решусь никогда. Просто спросил: «Будешь моим парнем? Я могу дать тебе многое». Он спросил в ответ: «А если я попрошу в задницу?» Я ответил: «Дам, только если будешь моим парнем». Он же сказал: «Ого, сам Намджун говорит, что даст себя трахнуть, конечно, я отвечу «да». Буду твоим парнем. Думал, что в старости предложишь, черепашка моя».       — Мило. Для вас любовь, наверно, пахла чанджанмёном, но теперь будет ещё и… что это?.. Газировка с лимоном… ну ладно, пусть так и будет, живём один раз! Я согласен, вы мне оба давно нравитесь, но я не понимал, насколько, возможно, сейчас пойму всю глубину. Но я люблю чистоту и обнимашки, прошу учесть мои вкусы.       — М-мы тоже их любим.       Они смогли нормально выдохнуть и обняться.       Было несложно принять нового члена их небольшой семьи. И да, именно семьи. Они решили называть себя именно так. Ни Джин, ни Джун решили не скрывать Чонгука от своих родителей и через месяц познакомили его сначала с семьёй Сокджина, а потом и Намджуна. Не сказать, что они были в восторге, но запретить им встречаться не могли, так как их дети стали автономны, да и они не могли решать за них. Но Чонгук очень старался понравиться им, и даже папа Джуна, Ким Сонгу, обещал познакомить Чона с его другом из филармонии.       В общем, всё было прекрасно. Они по возможности ходили на свидания, часто ужинали и устраивали ночёвки в доме Кимов, а через пару месяцев, по истечении срока аренды их квартир, они решили съехаться.       Выбрали двухэтажную квартиру с панорамными окнами на обоих этажах. Важной частью их требований были две свободные комнаты и три санузла. На первом — вход в квартиру, просторная гостиная, большая кухня и отдельная любовь Сокджина. Второй этаж хранил в себя спальню с огромной кроватью, один раз на неё поместились пять человек, и ещё осталось место. Был гардероб и два санузла. А главное, две комнаты, одна из которых стала их домашним кинотеатром, где любил иногда спать Чонгук. Хоть эта квартира стоила огромных денег, но прибыль с заведения была хорошей, да и Чон нашёл хорошую работу.       Где-то полтора года назад Чонгук снова начал делать тату. Пробовал разные салоны, мастеров, но остановился на одном — Шуга. Он был профессионалом, но относился к татуировкам как к хобби, поэтому попасть к нему было трудно. Но Хосок, как по волшебству, смог его записать. И Чонгук был просто в восторге и от работы, и от мастера, так сказать — словил краш. Он не видел в этом ничего плохого, у него часто так бывало. Он ловил краш даже на парня Чимина, а когда старшие узнали об этом, то умилились. Но с Шугой было по-другому, он чувствовал что-то, похожее на отношение к его парням. Спокойствие, умиротворение, чувство безопасности и бабочки в животе. Да и сам мастер проявлял какие-то знаки внимания к нему. Приносил кофе, выделял больше времени, отвечал чаще.       Сокджин как-то говорил, что чувствовал, когда начал влюбляться в него. И, сопоставив «симптомы», он пришёл к выводу: «Я встрял».       Он решил посмотреть на реакцию своих парней насчёт Юнги, попросив их сходить с ним на сеанс. «Может, и вы что-нибудь захотите набить». А они были и не против. Взяли курочку, напитки и пошли в студию. Шуга был немного в шоке, узнав о существовании двух парней Чона, но старался не показывать удивления.       — Мы не знали, что вы любите, так что взяли просто айс американо, — Джин передал ему стакан, — как могу к вам обращаться?       — Благодарю, можно Шуга, можете Юнги, как вам удобнее, — он обхватил трубочку губами и протянул через неё бодрящий напиток. — Малой, ты выбрал, где бить будешь?       — Да, хочу на лопатку идти, — у Чонгука глаза горели.       — Ох, готовь деньги. На плечах самые дорогие по твоим эскизам.       — Не волнуйся, Гуки-и, я всё оплачу, — Джун погладил его по волосам и посмотрел на Юнги. — Наличкой же могу?       — Да, конечно.       Никто знал, что творилось в голове у Юнги. Перед ним были не просто мужчины его мечты, это были боги, не меньше. Высокие, накачанные, чуть загорелые, улыбчивые и, судя по одежде, довольно обеспеченные. Если бы они жили в мире омегаверса, то Мин бы потёк. Да, он бы был омегой, определённо. Он, мужчина с высшим образованием, несколькими тату, немаленьким членом половым органом был бы омегой и с удовольствием отдался бы им всем.       — Вы в отношениях? — он решил в лоб поинтересоваться, когда уже половина татуировки была набита.       — Это так заметно? — Джин немного смутился.       — Ну, вы так смотрите друг на друга, что сомнений почти нет. Это, на самом деле, прекрасно — иметь людей, которых любишь, — Шуга улыбнулся и посмотрел в окно на прекрасный осенний закат. Он немного переживал, потому что терял надежду на хотя бы хороший секс с тремя богами. Они выглядели слишком влюблённо.       — Да, мы встречаемся, — Джун ответил за всех, оторвавшись от телефона. — Мне срочно надо на работу, одному важному человеку понадобилось лечение, и он готов заплатить по тройному тарифу. Вот деньги, расплатишься, — он отдал деньги Сокджину и прикоснулся к его губам лёгким и быстрым поцелуем. Потом подошёл к Чону, который смог сесть после полутора часов лежания на животе, и так же его поцеловал. — Всё, я пошёл, не скучайте. Машину оставляю вам. До свидания, Юнги.       — До свидания, — ответил Шуга после закрытия двери.       Он продолжил работу и через часик закончил. Все остались довольны и разошлись, обменявшись номерам. Пока они ехали в машине домой, Сокджин решил спросить о том, что его волновало весь сеанс:       — Как долго ты ещё будешь решаться?       — На что? — Чонгук немного не понимал, чего от него хотели.       — Ну, ты выглядишь, как безумно влюблённый человек, смотря на Юнги, и он на тебя так же. Мы тебе надоели?       Джин очень переживал, он не хотел, чтобы их отношения разрушались. Ему было хорошо, но чего-то не хватало. Они завели летяг, о которых он мечтал последние три года, сделали небольшой ремонт в спальне и перекрасились в один цвет, но что-то не давало покоя. А теперь он увидел этого мастера. «Котёнок» — единственная ассоциация с ним. Слипающиеся глазки, открытый рот при работе, мягкие на вид волосы и белоснежная, словно шёлк, кожа. Он вспомнил период влюблённости в своих парней. Чёрт. Джин снова вступал в ту же яму, только на этот раз она была больше. В глубине души он надеялся, что не он один увидел в этом мастере нечто большее.       — Я не хочу всё разрушать. Сейчас у нас всё прекрасно, я переживу эту влюблённость, только не бросайте меня, — Чонгук был на гране слёз. Он понимал, что и морально, и материально зависел от Кимов. Хоть он и имел стабильную зарплату, но она и в сравнение не шла с их, тем более Намджун недавно открыл свою клинику, и она уже окупилась.       — Мы никогда не бросим тебя, Чонгук-и, только не плачь, — Сокджин остановился и съехал на обочину. Отстегнувшись, он повернулся к Чону. — Хочешь пересядем назад?       — Да, хочу, — он снял обувь и аккуратно переполз на задние сиденья, благо машина была огромной, они все любили именно такие. В больших автомобилях можно было с комфортом проводить время в пробках и иногда трахаться на заднем сиденье, а если разложить их, то можно и втроём.       Сокджину пришлось выйти и снова сесть. Он нежно прижал младшего к себе и закинул его ноги на свои, давая возможность выплакаться в жилетку.       За это время они стали поддержкой для Чонгука: всегда ходили на выступления, оплачивали тату и часто баловали. Чимин однажды сказал, что они сахарные папочки для Чона, но он активно осуждал это, говоря про сильную любовь. А Кимам, как назло, понравилась такая роль. Называли деткой, в интим-практиках часто использовали тему папочки-малыш, хозяева-щенок и так далее, хотя сами подставлялись под Чона и не считали это чем-то плохим.       А сейчас этот малыш сидел у него в руках и плакал навзрыд, прижимаясь как можно ближе. Джин понимал, что чувствовал Чонгук, поэтому просто медленно гладил его по спине, пересадив на колени.       — Чонгуки, мы не бросим тебя. Давай вечером поговорим с Джуном и, может, встретимся с Юнги, — он шептал ему это на ухо, а потом добавил: — Мне понравился этот Юнги, расскажешь о нём?       Чонгук с огромными глазами рассказывал о нём, теребя толстовку Кима. Он выглядел как настоящий кролик, так и хотелось завернуть его в одеялко и не вытаскивать из кровати, именно это он и сделает, когда они доедут до дома.       Тем же вечером, когда Чонгук уснул от переизбытка эмоций, Джин решил поговорить с Намджуном. Он слишком переживал за их отношения. Они находились на диване, и младший лежал на нём.       — Джуни, я же не один заметил взгляды этого Юнги?       — Да, не один, — Намджун вздохнул и посмотрел в глаза напротив, положив подбородок на грудь Джина. — Я боюсь, что он его уведёт. Последний раз такое чувствовал, когда ты рассказывал про влюблённость в Чонгука. Тогда так боялся, что всё закончится в тот миг. И вот сейчас этот Юнги, весь такой клёвый, тату бьёт, на байке катается, голос глубокий, зная нашего малыша, с точностью могу сказать, что как минимум краш он словил.       — Да там не только это… Он мне в машине признался, что влюблён в него, плакал навзрыд и просил не бросать, — он говорил всё тише, прижимая голову Джуна к себе. — Мне самому этот Юн понравился, такой миленький, так и хочется откормить и прижать к себе.       — Мне тоже, — так же шёпотом говорил Намджун. — Но я боюсь, что мы не потянем четвёртого в отношениях…       — Давай встретимся с этим Юнги и нормально поговорим, без Чонгука. Идёт?       — Да, давай.       — Кстати, я в твоих подарках, — Джин смотрел на него с какой-то искринкой в глазах.       — Каких подарках? Я много чего тебе дарил, но вижу только серьги, — он тронул пальцем украшение, доходившее до середины шеи.       — Ну, те чулочки, пояс и кое-что ещё, — последнее слово он протянул, словно и прикусил нижнюю губу, обхватив Намджуна ногами за талию. И тот не стал тупить, сразу пробираясь к самому заветному.       — Нет, быть не может, — он никогда так не был уверен в своих руках, как сейчас. Он точно чувствовал пробку, а Джин только подтверждал это своим кивком. — Ты всё это время был с пробкой в заднице и не подавал виду?! Хотя это было правильно, мы бы с Гуки, зная про твой наряд, точно бы не доехали до мастера. Готовься быть тихим. Мы же не хотим разбудить Чонгука?       — Нет, папочка…       Спустя неделю они наконец нашли время и встретились, обсудив всё, что накопилось в душе Кимов. И они выдохнули, когда Юнги признался в том, что они ему тоже понравились.       Следующая встреча, — это было свидание, но никто не хотел этого признавать, — состоялась в баре. Это было одно из любимых мест Юна, и сегодня там играли прекрасный джаз, это была одна из причин собраться именно здесь. Кимы и Чонгук надели похожие вещи: узкие джинсы и шёлковые рубашки, не забыв про украшения. Юнги тоже облачился джинсы, но предпочёл рубашке футболку.       Вечер прошёл на ура. Прекрасная музыка, отличные стейки и вкусный алкоголь. Оказалось, что у них много тем для разговоров, особенно у Намджуна с Юнги, Джин больше слушал в тот день, а Чонгук всецело отдался музыке, не слыша ничего, кроме неё. Так прошло ещё несколько вечеров, а потом эти посиделки стали проходить в их доме, но никто не был против. Чонгук понимал, что их парням тоже понравился Юнги, поэтому гул в его душе успокоился и сменился лёгким морским бризом.       Он никому не рассказывал, но, когда игрался с самим собой, представлял не пальцы Джина, длинные, но чуть кривоватые, оттого задевающие все эрогенные точки внутри, и не пальцы Намджуна, которые, наоборот, были слишком длинными и с лёгкостью доставали до простаты. Перед ним всплывал образ Юнги, недоступный пока, но такой желанный. Ему грех жаловаться, его парни в постели были прекрасными и очень выносливыми любовниками. Порой они могли за ночь совершить по несколько заходов, меняясь позициями. «А по ним и не скажешь, что им скоро за тридцать, а они такое вытворяют в постели!» — Тэхён был немного в шоке, когда слушал рассказы Чонгука о его половой жизни, хотя его собственная был ничуть не хуже. Чимин порой вытворял абсолютно невообразимые вещи: приставал прямо в ресторане, отсасывал Тэ под столом во время ужина с его родителями, мог привести его в стрип-бар и обсуждать происходящее на сцене со своим парнем. У них были прекрасные и крепкие отношения, которым могли позавидовать многие.       И вот спустя ещё пару месяцев Юнги наконец признался и себе, и другим, что полностью влюбился в Намджуна, Сокджина и Чонгука, а те были безумно рады этому. Хосок сказал, что они слишком рано съехались, но заткнула Чона его же девушка, напомнив о её переезде в его квартиру спустя неделю отношений. Свободную комнату они превратили в кабинет Юнги, поэтому большую часть времени он проводил дома и неосознанно стал котом. Постоянно укутывался в плед, спал, пил много молока, но несколько вещей он делала превосходно: был пассивом и готовил. В отличие от всех остальных в их семье, — им не нравилось другие названия их отношения, — он был единственным не универсалом, но и у этого были свои плюсы. Он никогда не забудет тот день, когда его почти голого, не считая чулков и кошачьих ушек на голове, трахали эти прекрасные мужчины на весу, облачённые в костюмы, но без пиджаков. С тех пор у Юнги появился небольшой кинк на костюмы.

End flashback

      И сейчас, после тяжёлого дня, он хотел полежать в обществе своих парней, но увидел только Намджуна в домашней одежде, выходящего из гостиной.       — Привет, солнце, — он подошёл к нему, прижимая к себе, и поцеловал в лоб. — Сильно устал? Что хочешь на ужин?       — Мясо и суп, и кимчи, и редис, — на каждом слове он врезался головой в грудь Джуна, а тот только смеялся с этого.       — Хорошо, сейчас всё сделаю, а ты пока найди этих засранцев и заставь их помыть посуду. Когда я пришёл, вся эта гора уже была.       — Без проблем.       Джин не мог найти их уже полчаса. Он обыскал все комнаты по четыре раза, но от них как будто след простыл. Уже переодевшийся он возвратился на кухню, где прекрасно пахло его любимым супом, но больше всего он впечатлился, увидев Джуна без футболки, только в штанах и фартуке. За последние время он знатно подкачался и выглядел так, словно сошёл с обложки плэйбой, не меньше.       — Я не нашёл их, — Сокджин подошёл и обнял сегодняшнего повара со спины.       — Может, они ушли в магазин, и мы просто разминулись?       — Возможно, — голова немного гудела, поэтому Джин прекрасно устроил её между лопаток парня.       Они перекусили сделанной едой и собирались идти отдыхать на диван, но услышали звук отрывающейся двери. Виновники погрома на кухне стояли в дверях, облачённые в кигуруми, и с пакетами из его любимой кондитерской.       — Я не буду спрашивать ничего, кроме одной вещи: вы взяли мои любимые круассаны с шоколадом?       — Кончено! И макаруны, и круассаны, и джем. Мы хотели приготовить сами, но поняли, что это не наш уровень. Держите пакет, мы мыть руки пошли, — младшие проскакали через Джина в сторону ванной, всучив ему пакет.       — Судя по посуде, они и правда пытались приготовить всё это, — Джун сравнил содержимое пакета и раковины. — Надо загрузить посудомойку и поставить чайник, поможешь?       — Конечно.       Они за пятнадцать минут закончили с посудой и уже делали чай. Младшие подползли к ним и сели за барные стулья.       — Джин-хён, а чем тебе пахнет любовь?       — Хм, курочкой, чанджанмёном и газировкой с лимоном       — Хён, мы пахнем моим стиральным порошком и заправкой для вейпа Юнги!       — Ну, пора это исправить, я пошёл готовить лапшу, на вас газировка, а с Джуна доставка. Договорились?       — Мы только с улицы и не съели вкусняшки!       — Сбегаете ещё раз, с вас не убудет, а сладости потом съедим. Давайте, живенько!

Спустя три часа

      Вся еда съедена и газировка выпита, пакет из пекарни не тронут. В доме тишина, перебиваемая шумом забытого компьютера и дыханием парней. Они кучкой лежали на кровати и смотрели на панораму города, в которой можно разглядеть редко проезжающие машины и электронные вывески. Где-то там висел баннер с новой дорамой, которую Джин хотел посмотреть, да никак времени не хватало. Но сейчас, лёжа на лежбище со своими парнями, он не имел права на что-то жаловаться. Окружённый любовью, теплом, ежедневным сексом и поддержкой, Джин испытывал то чувство, которое невозможно описать, только прочувствовать.       Он счастлив. Может, в будущем заведут детей и как-нибудь заключат брак, но об этом они подумают потом. Лёжа в окружении любимых людей, ему ничего не нужно больше.