What if she’s fine? It’s my mind that’s wrong And I just let bad thoughts Linger for far too long
Люди часто пропадают. В широком смысле многие из них теряются, даже оставаясь на своем месте: тускнеют и трескаются под жаром немилосердной действительности, блекнут на фоне собственных несбывшихся мечт и постепенно, день за днем, превращаются лишь в фантомы, жалкие наброски конечных идей самих себя. Полтергейсты людей, пугающие их самих больше, чем кого-либо. Горо повидал и такое, несмотря на то, что гораздо чаще люди на его пути пропадали вполне банальным образом. От метко брошенного ножа или клинка, любовно прошедшегося под челюстью, а если уж у кого-то был совсем паршивый день — от пули, с хирургической точностью находившей свое пристанище в черепе. Горо едва ли гордился чем-то столь практичным, но если у него и был свой собственный почерк — то он читался в безыскусных, но эффективных до извращенного изящества смертях. Он не глумился над целями, а просто делал свое дело: сразу же метил в самое уязвимое место, никогда не полосовал катаной по чужой коже, быстро и без сожаления вгоняя её глубоко сквозь мясо и импланты, а если доходило до стрельбы — решал чужие судьбы одним-двумя предельно точными выстрелами. Им почти никогда не двигало сочувствие, только жестокая практичность: так проще, быстрее, чище, так, в конце концов, вернее. Ни к чему давать надежду приговоренным к смерти. Да, Горо Такемура искренне верил, что мертвое должно таковым оставаться. Поэтому когда информатор собрал для него данные по потерянному в далеком 2065 личному составу, Такемура не мог не подивиться чужой глупости, несмотря на то, что именно она стала ниточкой к Ви. Воистину невозможно разобрать узорный покров судьбы, затягивавшийся тугой вязью вокруг них с Вайолет. Паре десятков посланных на смерть ублюдков из наемных подразделений «Лазаря» повезло выжить в мясорубке в Северо-Восточной Африке. Затем повезло еще раз, когда их признали погибшими без должной проверки и они не попали под корпоративную зачистку, входившую в стоимость аренды «Милитеком». Это, пожалуй, были единственные подтвержденные факты во всей истории, но очевидно, удача была на их стороне еще не раз. То ли им удалось шантажировать начальство, то ли нашелся влиятельный друг, который продвинул простую и эффективную с виду идею: не меняя записи о выбывании солдат, сформировать из них подразделение для самой грязной работы. Или же, если верить слухам, чистенькая и дружелюбная с виду «Лазарь» с самого момента своего основания могла предоставить самым взыскательным клиентам особые виды услуг, оказываемых теми, про кого забыли и не добили, кто вывернулся из скользких от крови лап смерти, чтобы самим стать убийцами. «Призраки», — в очередной раз подумалось Горо. Он уже не был уверен, безумием или гениальностью была подобная идея. Впрочем, если изначально на эту мысль навела его Ви, то скорее всего, первым в не меньшей степени, чем вторым. — «Лазарь» воскресил мертвецов, чтобы они убивали… Иронично, — хмыкнула за его плечом голограмма, выводя Горо из задумчивости. — Какая-то дешевая хромированная страшилка, если честно. Горо откинулся на спинку дивана, выводя дубль данных на внутренний интерфейс, и медленно кивнул. Если не на страшилку, то как минимум на шпионский детектив его детства все это походило почти слишком сильно, чтобы Горо мог легко в это поверить. Он озадаченно перевел взгляд на Ви. Им всегда удавалось поговорить только поздно вечером, когда он возвращался домой, и сейчас по их лицам снова ползла мелкая рябь закатных лучей. Горо они делали чуть более живым, придавая его посеревшей коже хоть какое-то подобие цвета, а голограмму Ви — ещё более нереальной, раскладывая фиолетовый фантом на весь спектр от искристого золота до кровавого пурпура. Он не смог бы объяснить, но каждый раз глядя на неё ощущал себя Идзанаги, проклятым смотреть в мертвое лицо своей потерянной Идзанами даже ценой собственной смертной кары. Но может, легенды врут, и видеть её и помнить о ней — единственное, что удержит её на этой земле? В конце концов, это не она гонится за ним со своими адскими фуриями, а он бредет по её размытым следам. — Глупость, если подумать. Всегда можно использовать внутренние ресурсы компании, чтобы убрать кого-то ненужного, — фыркнул Горо, возвращаясь мыслями к полученной информации. — Да, но люди могут и умереть. В полном составе, так что для заметания следов придется посылать ещё больше людей… — Ви примостилась слева от него, подтянув колени к груди и оперевшись на них подбородком. — Бесконечный круг утечки данных. — Если посылать лучших, никакой утечки не будет. Как и смерти личного состава. — Горо, ты все же идеалист. Не все так безупречны в работе, как ты, — хмыкнула она в ответ. — Или, скорее, вы здесь работаете иначе. У нас с Артуром… в контрразведке случались операции, последней ступенью которых было устранение не только свидетелей, а самих конечных исполнителей. Мы старались этого избегать. Я из чистоплюйства, да и не была так часто задействована в операциях в поле, а Артур, я думаю, из практических соображений, но это случалось. Терять «своих» в таких случаях обидно и недальновидно... Поэтому заранее набирали тех, кого могли себе позволить потерять. Или тех, кто в случае выбывания не выведет на нас. Она говорила все это спокойным, ровным голосом, не выдававшим её отношения к методам начальства, и Горо пожалел, что не может заглянуть в лицо настоящей Ви, чтобы увидеть в нём что-то, что она не захотела облекать в слова. И ещё — что не может перестать обращать внимание на её панибратское «Артур» к покойному Дженкинсу, которое скрежетало по ушам не хуже ржавых клинков. — Знай мы тогда о таком варианте… Знаешь, наводит на мысль, как мы могли не знать, — она повернулась к Горо, сведя брови на переносице, обеспокоенная этой странностью. — Да, у нас была агентурная сеть, которая позволяла справляться со всем и так. Но вариант блестящий, — Ви принялась загибать пальцы: — Чужие руки, никакой официальной аффилированности, отличное снаряжение и оружие, а в случае провала — полное отсутствие данных на исполнителей в актуальных базах данных. Никакой головной боли… Почти обидно. Горо оставалось разве что молча согласиться. Несмотря на все его возражения, элитные и неаффилированные наемники, имевшие протекцию пусть и не самой заметной корпорации, были отличным решением для тех, кто не хотел мараться черным рынком и жаждал гарантий от дипломированных юристов. Неназванные убийцы, призраки в корпоративных доспехах, они явно стояли за не одним десятком как будто бы случайных смертей. Стычки на периферии, драки в барах, похищения, замаскированные под побеги — стандартный набор мастеров на все руки без своего почерка и стиля. Кроме одной общей детали: они никогда не оставляли следов. До последнего времени. — Кое-что действительно не складывается, Ви, — пробормотал Горо и вернулся к раскрытому лэптопу, выводя для неё на экран те же данные, что видел сам. — До семьдесят второго — одни предположения, никаких точных данных, очевидно, по протекции «Лазаря», а после — слабые, но утечки. Их подозревают в снятии кандидата в президенты Франции и лидера оппозиции в Греции, еще в паре десятков более мелких операций с местными хакерскими группировками по всей Европе… Не слишком ли радикальная смена подхода? — У твоего информатора нет объяснений? — Нет, даже то, что ему удалось достать, достаточно размыто, все может оказаться очередной ширмой… — Тогда… как истинная корпокрыса… вопрос, Горо. Сейчас «Лазарь» еле дышит и особо ни на что не претендует. Они ведь не так давно сменили форму собственности? Погоди, — она застыла, подключаясь к сети с помощью простенького коннектора, который он подсоединил к её системе. — Вышли на IPO в семьдесят первом, — раньше неё уточнил Горо. — Да, и у Ви что-то было в записях… и за пару лет до того Эмиль Лазарь-младший умер, не оставив наследника… и компания перестала быть частной. Есть все-таки свои преимущества у бессмертного Сабуро, а? Горо постарался сдержать улыбку, но все чаще в том, как голограмма по мере самообучения начинала рассуждать и строить замысловатые причинно-следственные связи, он узнавал Вайолет. Её живой ум был одной из отличительных черт, первоначально зацепивших его внимание. И сейчас пусть ограниченное, но знание ею рынка НСША упрощало для него работу. — Тогда хоть что-то, но сошлось, — кивнул Такемура. — Защищая интересы компании, из нее должны были вывести все незадекларированные подразделения. — Да и, если я правильно считываю данные, весь их пиар был построен на обелении себя. Для милитаристской корпы это, конечно, спорный подход, но у них получилось: репутация самой ответственной и законопослушной компании в штатах. Они не могли позволить себе разрушить и это тоже, это их козырь. Был. — Пока они не "сдулись", как ты выражаешься, — заключил за неё Горо и встретился с голограммой взглядами. Она ухмылялась, зеркаля его собственное довольное выражение лица. Этим двоим нравилось вместе разгадывать загадки. — И теперь наши призраки в свободном полете… Без защиты и снабжения… — Такемура потер виски, возвращаясь к насущному вопросу. — Ага. И на нашу удачу, совершают ошибки. Остается только один вопрос: что будешь делать, Горо? Такемура поднялся со своего места и подошел к распахнутым на террасу дверям. После удушливого, тяжелого от влаги дневного воздуха вечерний морской ветер приятно холодил кожу и прочищал мысли. Хотелось бы, чтобы он еще и дарил свежие идеи, но решение Горо о том, что он сделает с теми, кто украл Ви, было принято слишком давно, чтобы его менять. Ему не помешали бы никакие преграды, никакие обстоятельства, даже туманные предостережения спятившего лэптопа скорее разжигали его кровожадный энтузиазм. Он сжал ладони, заведенные в карманы брюк, в кулаки, и его серебристая оптика полыхнула закатным огнем. — Я нанесу им персональный визит, Ви. ★★★ Такемура, измученный недосыпом и длинным перелетом, стоял в палатке, когда-то принадлежавшей Ви, и натягивал последнюю деталь своей индивидуальной формы, тугие митенки с системой охлаждения и улучшенным сцеплением со всеми видами оружия. За годы службы все этапы экипировки стали настолько привычными, что не требовали от него почти никакой сосредоточенности, и мысли Горо раз за разом возвращались к последним десяти дням, отведенным на подготовку к его очередному безумству. На этот раз, почти сольному. До сих пор ему везло. Везло со временем, с помощью кочевников, с ресурсами «Арасаки» и собственным финансовым положением. Удача расстилала перед ним настолько прямой и неухабистый путь, что он начинал подозревать: он вот-вот оступится. Нога соскользнет в последний момент, и окажется, что все это время он брел не по дороге из желтого кирпича, а по едва схватившейся лаве к самому жерлу вулкана. Осознание грядущей неудачи топило его в новых порциях адреналина, и Горо выглядел готовым взорваться в любую минуту. В своем специальном камуфляже, лишенном всяких опознавательных знаков, он походил на терминатора из старых блокбастеров. Разве что его глаза оставались непривычно живыми для него самого — в них полыхало почти юношеское нетерпение, голодный тремор перед большой дракой. Ярость была ему к лицу. — Такемура, готов? — послышался снаружи голос Палмер, и Горо застыл, глядя в глаза голограмме, сидевшей напротив него на раскладном стуле Ви. Они не раз обсуждали, стоит ли ему показывать её кочевникам, и сошлись на том, что это спорная идея. Горо не хотел быть принятым за чокнутого, коим, несомненно, являлся, а Ви неотступно исполняла программу: она предназначалась только Такемуре. Очевидно, с ними она планировала попрощаться иначе, но все вышло как вышло, и теперь голограмма стала его секретом даже от тех, кто ценил и заботился о Ви не меньше него самого. Ви поднялась со своего места и в одно мгновение переместилась ближе к нему, окидывая Такемуру довольным взглядом. Сделала вид, что поправляет ремень на его плече, и как-то грустно улыбнулась: она отговаривала его от этой идеи, но теперь ей оставалось только приободрить его. — Отлично выглядишь, Горо, — шепнула Ви и испарилась, вернувшись в свою табакерку на столе. — Скорее как дерьмо, — вздохнул Такемура, с досадой вспоминая их привычный обмен репликами, и убрал её в потайной карман. — Что?! — возмущенно рыкнули снаружи, и он поморщился. — Ничего. Мотивационная речь, — отсек Горо, выходя из палатки с сумкой боеприпасов в руках. Солнце Южной Дакоты, куда их занесло на этот раз, атаковало черненые титановые пластины на его нагруднике и ослепило Панам. Та почти отскочила с пути Такемуры, буравя его недовольным, но несколько смущенным взглядом. Если его человеческие качества все еще оставались для кочевников загадкой, то физическую форму камуфляж только подчеркивал и явно наводил на мысль, что у Вайолет едва ли были шансы не обратить на Горо внимание. Он всю жизнь производил на окружающих эффект щедрой затрещины. Росс наверняка подтвердила бы, что это утверждение верно во многих смыслах. — Мы готовы выдвигаться, наши подтверждают, что небольшая группа прибыла на окраину Пирра, — Панам пошла впереди, проводя его к своей машине, в которой их уже ждали Сол и Митч. — Сколько туда ехать? — осведомился Горо, поправляя дополнительную кобуру на поясе. — Час, может, чуть больше. Мы все рассчитали. Скорее всего, они заночуют там, поэтому… есть время пройтись по плану, — Панам взлетела на водительское кресло своего пикапа и кивнула Горо на соседнее. Интересно. У него особое положение, потому что они уважают его или боятся? А впрочем, какая, в сущности, разница. — Можем пройтись по плану по внутренней связи. Я не поеду на этой машине. И, как я уже говорил, помощь в этом деле мне не потребуется, вы можете остаться здесь. Панам несколько раз открыла рот, очевидно борясь с желанием окатить его своим праведным гневом. Но Горо был в полной экипировке, и мало что можно без последствий возразить такому человеку. — С поиском данных и организацией «встречи» она очень даже требовалась, — явно на пределе своего воспитания прошипела Панам, дернув плечом, когда Сол попытался удержать ее в кресле. — Да. И я благодарен вам за это. И предлагал день… — Деньги! Нахер нам твои деньги! — она выскочила из машины, размахивая руками. Сол и Митч вышли вслед за ней, первый явно оценивая, стоит ли вмешиваться, второй — решив, что не стоит, но на всякий случай встав слегка впереди Панам. — Я в который раз слышу «спасибо, дальше я сам», и мне это уже осточертело! Мы поедем и будем там! Ви была… — голос Палмер, до этого только набиравший силу, болезненно треснул. — Ви мой друг, черт бы вас всех разодрал! Мне нахер не нужны деньги, нахер не нужно отсиживаться, пока ты рыцарствуешь или жопу «Арасаке» прикрываешь, я не знаю, мне нужно найти Ви! — Панам, прекрати, это бессмысленно, — одернул её Сол, опасливо оглядывая бесстрастного Такемуру, но Панам едва взглянула на него. — Нет, Сол, ни черта лысого не «прекрати»! — Панам навела на Горо обвинительный палец. — Мы помогали тебе с самого начала. И дай-ка напомню, что если бы не я, ты бы даже не знал, что случилось! Меткий выстрел. Горо обратил на Палмер взгляд, который становился последним в жизни многих. Серебряная оптика жгла ядовитой ртутью. Но она была права, и она была другом Ви. Тем, кто был с ней рядом, когда не смог Горо. «Посчитать… до десяти», — едва не прорычал про себя Такемура и начал отсчет. Все участники разговора затаив дыхание ждали, что последует за десяткой. — Значит, так, — наконец вздохнул Горо, надеясь прозвучать как можно спокойнее, но это спокойствие почему-то позвякивало обнаженным клинком. — Я поеду на своей машине. Вы — следом. В этом никто, кроме меня, активно не участвует. Только если я сам попрошу о помощи, что очень вряд ли. Если хотите помочь, вам достанется почетная роль конвоя и тюремщиков для тех, кого я оставлю в живых… И да, вы обязаны остаться в живых, потому что вы — друзья Ви. Поэтому вы будете отсиживаться, когда я скажу отсиживаться, — он уже развернулся к своей арендованной машине, но остановился и, не поворачиваясь, отчеканил: — И только потому, что ты — друг Ви, я пропущу этот тон и эти обвинения мимо ушей. Однократно. Сзади послышалось несогласное мычание, как будто кто-то зажал возмущающейся Палмер рот. И только из уважения к Ви Горо счел это достойным ответом. ★★★ Дорога заняла у них чуть больше полутора часов, вторую половину из которых Панам, собирая все свое хилое самообладание, пересказывала Такемуре подробности того, как им удалось собрать подозреваемых наемников в одном месте. Выйти на них оказалось не так уж сложно. Как и со всеми любимыми фокусами Ви, просто нужно было знать, куда смотреть и где искать. После падения «Лазаря», бывшие солдаты лишились протекции влиятельной корпорации и какое-то время выезжали на прямом сотрудничестве со старыми заказчиками. Потом развили сеть постоянных клиентов, но времена никогда не были легкими, и они не отказывались от новых заказчиков, готовых платить. От кочевников требовалось только смастерить достоверную ложь о заказе, чрезвычайной срочности и соответствующем уровне оплаты. И теперь остатки спецподразделения удачно собрались в одном месте. Горо слушал вполуха, уже решив судьбу каждого неназванного ублюдка. — Их там должно быть не больше пяти-шести. Если тот, с кем я связалась, главарь, то и он тоже будет. Мы обставили все так, что завтра с ними должен встретиться конечный заказчик, поэтому вряд ли они куда-нибудь уйдут. Не понимаю только, почему выбрали этот сарай, но нам же лучше, — заключила Панам. — И нет никаких гарантий, что те, кто там собрался, это именно та их часть, которая выполняла заказ на Ви, — вставил голос Сола. — Не факт, что они те, кто нам нужен. — Те. Сплав имплантов тот же, ограниченная серия. Даже если не конкретные исполнители, для наших целей они подходят, — ответил Горо, и разговор надолго затих, пока каждый обдумывал значение слова «цель». Должно быть, для всех ею была Ви. Но Горо сомневался, что хоть кто-нибудь разделит его методы. Он не хотел лишних глаз и ушей, когда он выйдет на след, и меньше всего — тех, кто мог впоследствии рассказать об увиденном самой Ви. Едва ли в решении об отстранении кочевников от этой части работы было благородство, скорее, как и в большинстве случаев, ледяной прагматизм. Ви видела лишь проблески его гнева, осколки ярости, тогда как в этот раз он не был уверен, что сможет ограничить себя. Горо жаждал крови. И в сгустившейся темноте он, слабо подсвечиваемый редкими уличными фонарями силуэт на задворках Пирра, двигался скорее на её медный запах, чем по координатам на карте. — Дрон нашел во дворе два броневика под брезентом и еще одну машину. Техника более старая, чем та, что была у них в Неваде, но и данных на нее больше. В этих моделях должно быть по два пилота, так что их действительно шестеро, — напряженно бормотала Палмер в ухе. — Но подключиться к внутренним камерам, если они есть, у нас не вышло, там мы ничем не сможем помочь. Может, нам… — Вы достаточно помогли, — отрезал Горо. — Следите за округой. Я… постараюсь потише… Он нахмурился и прислушался к звуку из машины кочевников. Какое дурацкое совпадение. — У вас… играет музыка? — озадаченно переспросил Такемура и услышал, как на том конце нервно заерзали сразу три тела. — Да. Извини, — зачем-то огрызнулась Панам и сделала тише. — Не надо. Я… знаю эту песню, — скорее уже сам себе пробормотал Горо. И он действительно помнил её, особенно — как впервые услышал в машине Ви. По какому делу они вместе ехали через весь Найт-Сити? Ему не вспомнить. Зато отпечаток того вечера — пересвеченный негатив на сомкнутых веках. Пыльный, знойный ветер в салоне, слепящее солнце, куда ни поверни, а между ними — некомфортная еще тогда, зудящая тишина. Ви не выдержала первой и нервно, раздраженно крутанула радио, но, услышав эту песню, довольная откинулась в водительском кресле. Что его дернуло тогда посмотреть на неё сквозь стену золотого полуденного света? Она одними губами повторяла текст и отстукивала свободной рукой ритм, ветер трепал её распущенные волосы, а солнце отскакивало от металлических веснушек, светящимся бисером рассыпаясь по приборной доске. Образ выгорел в памяти так, что в этом воспоминании Ви была живее всех, кого он знал. Горо тогда посмотрел перевод песни и даже посочувствовал Ви, с таким дурацким принятием она твердила строчку о том, что впереди ждет что-то плохое. А теперь с удивлением понял, что во многом песня все это время была о нём самом. Это его мучило дурное предчувствие и необъяснимая тоска по человеку, с которым его мало что связывало, и это он, в конце концов, чувствовал, как сходит с ума от дурных мыслей. Проклятье. — Хорошая музыка, — сухо заключил Горо по внутренней связи, и ему не нужно было присутствовать в машине, чтобы знать, что в эту секунду Панам, Сол и Митч вопросительно переглянулись, а за ним окончательно закрепилось звание психопата, который может себе позволить расслабленно послушать музыку перед резней. — До связи. Психопат так психопат. По статистике, они убивают с огоньком, а в его работе это плюс. ★★★ Джо Сандерс, давно согласившийся на довольно нелепую кличку Широкого Джо (справедливости ради, он и правда был широк в плечах и с каждым годом становился заметно шире в районе торса), проводил вечер в окружении друзей. Можно даже сказать, семьи. Вместе они прошли все щедро предложенные паскудной судьбой испытания. Беспризорники, попавшие на обучение в «Лазарь», избежали участи пушечного мяса, чтобы стать чьими-то ночными кошмарами. Они делили на всех провалы и успехи, выручку и долги, обязательства и обстоятельства. Для Джо не было никого дороже этих парней. Но он взвалил на себя слишком много и знал это. Это мог подтвердить каждый из них. Работа «главного» не шла ему даже номинально, в среде, в которой не осталось званий и структуры. Его наставник и лучший друг, Мрачный Пит, как его звали за задумчивый характер, погиб два года назад, а до этого постоянно повторял: «Ты обязательно обосрешься, тебе так на роду написано, Джо. Просто ты по жизни оболтус». Джо ухмылялся, соглашаясь, но ничего не мог поделать: неудача за неудачей, смерть за смертью, волна вынесла его на поверхность, и после потери Пита, последнего башковитого члена из группы, он остался за старшего. Хреново же они справлялись, что от взвода, пусть и уже неполного, осталось восемь человек. Даже шесть, если считать ушедших с головой в отшельническую семейную жизнь Элайджу и Грега. Джо не знал, что будет делать, если потеряет еще хоть одного из них. Взрыв хохота вернул его к действительности. — Голос у нее был вполне ничего-о-о, — присвистнул Билл, параллельно увлеченно пережевывая насквозь синтетический сэндвич. — Я по голосу могу определить, если баба хорошенькая, чего ржете! Руку на отсечение: она охуенная. — У тебя после недели воздержания любая баба охуенная. За гомоном общего обсуждения Джо показалось, что по ногам потянуло сквозняком. Мгновение — и снова ничего. Должно быть, он стареет. И слишком дергается. Несмотря на то, что заказчик был им незнаком, во всем происходящем не было ничего нестандартного. Но обычно традиция собираться в каком-нибудь гараже или амбаре за сутки до выезда казалась ему отличной идеей, а сегодня вдруг подумалось: «На кой хрен мы все сюда залезли? Не пятнадцать уже, могли бы… снять хороший дом, купить нормальной жратвы. Пора уже что-то менять». Хорошая идея всегда приходит слишком поздно. — Ладно, я отлить, — Билл поднялся и вытер жирные ладони о брюки. — Не замечтайся о своей заказчице на толчке! — бросили ему в спину, дружно загоготав. Джо смотрел на своих друзей с нескрываемым теплом во взгляде. Сегодня он был слишком нервным, чтобы принимать участие в классической тестостероновой пикировке, но все же их смех и простая, тупая почти радость от жизни вселяла надежду, что они как-нибудь справятся. За годы, прошедшие с тех пор, как «Лазарь» бросил их за борт, они нашли себе покровителей и заказчиков, но с каждой смертью опытного бойца совершали все больше ошибок. Джо это знал, но ничего не мог поделать. Как и утверждал старина Пит, не хватало серого вещества. Пожалуй, им просто пора завязывать. Нужно уметь вовремя сваливать с праздника жизни. Уедут куда-нибудь в сраную глушь, выйдут из большой игры и просто больше не будут косячить. Решив, что план солидный, Джо снова прислушался к разговорам, но как раз в этот момент все затихли. Где-то в бесконечных рядах стеллажей на пути к выходу послышалось бульканье. — Ты тут решил справить нужду или чё? Отлучившийся Билл молчал, и оставшиеся напряженно переглянулись. Джо кивнул одному из парней проверить, а сам поднялся, забирая с ближайшего стола пистолет. Теперь, в абсолютной тишине, любовный свист клинка и последовавшее за ним хрипение было слышно отчетливо. — Блядь… Они быстро рассредоточились по помещению, двигаясь на звук с разных сторон. Джо был главным и если в чем-то и был хорош, то хотя бы в том, что никогда не уворачивался от ответственности, поэтому прибыл к месту первым. Билл, точно в свободном полете, раскинул руки, распластавшись в озере собственной крови. Эта картина парализовала своей потусторонней красотой. Джо приходилось видеть своих убитыми всеми возможными способами. Они ловили пули и подрывались на минах, попадали под завалы или тяжелую боевую технику, но до этого момента такой изящной, стерильной в своей практичности смерти не удостаивался никто из них. Он поднял взгляд на стоявшего над Биллом незнакомца. Тот выпустил из своих рук второе бездыханное тело и почти картинно развел ладони в стороны, точно приглашая на танец. Его черная экипировка не была похожа ни на что из того, что Джо видел в своей жизни. Даже лучшие образцы вооружения, которые им выдавались на специальные заказы, меркли в сравнении с этой броней. Отполированная до жгучего ртутного блеска, она выглядела почти нереалистично монолитной. Никаких лишних деталей, никаких украшений или опознавательных знаков, только предельные аэродинамические характеристики, наводившие на мысль о скорости, граничившей со вспышкой дьявольского света. За опущенным забралом не было видно его лица, но почему-то казалось, что он невесело улыбается, намеренно не складывая встроенные клинки. С них чеканной дробью, почти эхом уже остановившихся сердец двух жертв, падали капли крови. За спиной убийцы показались люди Джо, и он предупредительно поднял руку. Они понимали этот жест по-своему. — Необязательно убивать всех. Говори, за чем пришел, — Джо нацелил на него пистолет, но незнакомец даже не дернулся. — Если… если мы где-то кому-то перешли дорогу… то все можно обсудить… Джо не был тактическим гением, но мог оценить соотношение силы, и поэтому растягивал каждое слово, уверенный, что выигрывает время. Один из его людей почти неслышно юркнул за соседний стеллаж и пошел параллельно проходу, в котором они стояли. Шаг за шагом… еще два, может, три, и он застрелит самонадеянного ублюдка. — «Обсудить». Интересный выбор слов, — голос явно искажался встроенным модулятором, но не скрадывал заметный акцент. — Я как раз был уверен, что вы не из тех, кто предпочитает переговоры. — Мы? Мы цивилизованные люди, — протянул свой нехитрый ответ Джо и почти незаметно кивнул, когда дуло пистолета по ту сторону левого стеллажа нацелилось в затылок незнакомца. — Я так и подумал. «Миленько», — ехидно сверкнула броня, когда неназванный убийца оттолкнулся от земли впечатляющим обратным сальто, отправляя тело одного из стоявших за ним прямо в выключатель на стене. Амбар погрузился во мрак, а из-за стеллажа раздался запоздалый выстрел. Джо отступил, адаптируясь к темноте, но увидел лишь вспышку, акварельный росчерк тьмы, когда нападавший безумец снова взмыл в воздух. На мгновение он завис почти в горизонтальном положении, притянувшись подошвами тяжелых ботинок к стеллажу, за которым прятался его неудавшийся убийца, и с жестокой, чудовищной силой опрокинул его. Послышался хруст костей и сдавленный стон. Тело — не то Крис, не то Шон, уже не понять, — до того достойно исполнявшее функции художника по свету, наконец сползло по стене, и в помещении замерцала ломаная светомузыка. Кажется, удар был такой силы, что не выдержал контакт. Джо понял, что упирается спиной в стену и не мигая следит за фигурой, церемониально, размеренно поправляющей съехавшие перчатки. В моргающем свете он походил на порождение кошмара. Может, вот оно? «Джо, ты знатно обосрался»? Он много раз представлял, как они погибнут, но ни один из вариантов не был такой жестокой насмешкой над их собственным ремеслом. На этот раз на них самих, безоружных и расслабленных, напали без предупреждения и безо всякой жалости. И всего один человек. Хотя в человеческой природе своего соперника Джо уже сомневался. — Так вот. Если бы вы, как ты выразился, были людьми цивилизованными и решили поговорить месяц назад… Сегодня говорить бы не пришлось. И вы бы дальше пили свои помои, а я — занимался своими делами, — в качестве пунктуации в шелесте угроз мужчина выбрал мягкие, но уверенные шаги. «Как волк идет», — почему-то подумалось Джо, и он сглотнул, спуская курок. Тень увернулась от пули так быстро, что, казалось, она вообще не двинулась. Лишь моргнула на секунду, пропуская снаряд мимо себя. — Перебивать — невежливо, — ухмыльнулись из-за маски. В ту же секунду раздалось разъяренное сопение, и на фигуру, держа на манер топора удлиненный термокинжал, бросился Крис. Значит, по стене размазало Шона. Его удар встретил выпущенный быстрее света клинок, и потемки изрешетил фейерверк разлетевшихся во все стороны искр. Незнакомец, не отворачиваясь от Сандерса, парировал каждый удар, пока Крис не вышел из себя и не начал наступать, оттягивая на себя все его внимание. — У меня не так много времени, так что… — было единственным предупреждением прежде, чем убийца перешел в контратаку. — Какого, блядь, хуя тебе нужно?! — рявкнул Крис, впервые задев соперника, но тот даже не пошатнулся, наступая замысловатой дорожкой скользящих шагов. — Месть. Информация. Еще немного мести. Еще немного информации, — рыкнули в ответ, нанося удар за ударом, и каждый второй попадал в цель, полосуя незащищенную кожу и импланты. Джо понял, что это его шанс, и двинулся следом, медленно ступая с пятки на носок. «Я профи, я профи, я профи», — повторял он себе, чтобы сосредоточиться не на трупах друзей, а на мести за них. И он правда им был. Как и все они. Может, не топовыми специалистами, но выжившими, а в некоторых обстоятельствах эта валюта дороже профессионализма. Но он и его новый враг явно были в разных лигах. Он уже занял самую выгодную позицию, выбрал слабое, по его мнению, место в броне этого дьявола и рассчитал траекторию пули, когда его цель отшатнулась назад, почти падая в его объятия. — Блестящая идея, — заговорщически шепнул голос из-за маски, и раздался первый выстрел. Вспышка. Звон в ушах. Свет. Тьма. Кровавый фонтан, заливший глаза. Новая вспышка. Новая дыра в теле Криса. Ещё и ещё, пока не опустел магазин. Убийца выпустил руку Джо, все еще сжимавшую пистолет, развернулся к нему лицом и со всей силы ударил и без того оглушенного Сандерса в солнечное сплетение. Он упал на спину, мгновенно придавленный невыносимом весом этой совершенной брони почти так же крепко, как осознанием, что его последнего друга убили его руками. — Мы еще успеем поболтать, но вдруг ты захочешь рассказать мне прямо сейчас, — мужчина, пригвоздивший его к земле коленом, с пренебрежением отбросил его бесполезный пистолет в сторону. — Что вы сделали с девушкой, которую выкрали в Неваде месяц назад? — Какой… какой еще нахер девушкой… — прохрипел Джо, все еще видя перед собой растерянное, опустевшее лицо Криса с тремя рваными отверстиями на лбу, напоминавшими окровавленный цветок хризантемы. — Вайолет Росс, — с неприкрытым нетерпением рыкнули ему в лицо. Джо закрыл глаза, давая осознанию, что все его друзья погибли из-за какой-то девки-кочевницы, пропитать его горьким ядом до самых костей. Что ему теперь терять? — Эта сучка?.. — прохрипел он, сплевывая скопившуюся во рту кровь прямо себе на грудь. — Дай-ка… да, припоминаю. Думаю, в сточной канаве Карсон-сити… Куда мы сбросили её, когда отымели по очереди… — он постарался легкомысленно ухмыльнуться, но вышло слишком зло. — Круг за кругом… Всю, мать ее, ночь… Вряд ли он мог рассчитывать на быструю смерть, но если можно было выхватить её, еще и сделав больно этому ублюдку… почему бы не попытаться? Они застыли в немом противостоянии, пока чужие руки на шее Джо смыкались в железное кольцо. За это время Горо понял три, нет, четыре вещи. Во-первых, он не сдержался и все-таки устроил небольшую кровавую баню. Чему в эту секунду был почти рад. Во-вторых, это второй случай за последний год, когда он неаккуратен в своей работе. В предыдущий раз он намеренно раскрошил голову ДеШона разрывной пулей. В-третьих, все сказанное этим ублюдком, несомненно, было уловкой и попыткой вывести его из себя. Ах да. И четвертое. У него получилось. Горо, не говоря больше ни слова, приподнял Джо Сандерса за грудки и со всей силы ударил затылком о бетонный пол, едва сдерживаясь, чтобы не превратить его в кашу из металлической стружки, мяса и костей. Подышал. Посчитал до десяти. Когда не помогло — до двадцати. Потом — до тридцати. Проверил пульс, убеждаясь, что Сандерс жив, подхватил его одной рукой, волоча по земле, как мешок с дерьмом, и зашипел в ухо на японском: — Я собирался сдержаться. Видят боги, я старался. Но теперь… теперь я выпущу твои кишки и заставлю их жрать, пока тебе не позавидует сам Уроборос… Я сделаю так… что… У двери Такемура осекся и, развернувшись вместе с телом Сандерса, впервые достал собственный пистолет и обошел помещение, одарив свинцовой инкрустацией даже тех выживших, кого планировал использовать против Сандерса при допросе. Почти спокойно убрал оружие, ударил кулаком по рубильнику, окончательно выключая свет, и покинул залитый кровью амбар в Пирре. Да, Горо Такемура верил в экономию электроэнергии почти так же свято, как в то, что мертвое должно таковым оставаться. ★★★Oh, I wanna come near and give
Every part of me
But there is blood on my hands
And my lips are unclean
Он вернулся в Такамацу позже и значительно более вымотанным, чем рассчитывал. Даже в самолете, где ему обычно спалось лучше всего, Горо не смог сомкнуть глаз. Ему все вспоминался шок Палмер и неодобрение Брайта, когда они увидели его выходящим из палатки, оборудованной для пленника. Неизвестно, что впечатлило их больше, истошные вопли, цветастые проклятия или такая деликатная деталь, как сплошное кровавое напыление на всей его броне. Он хотел избежать этого и совсем не лукавил, когда говорил об этом несчастному Сандерсу. Но есть слова и поступки, после которых нет других путей, кроме войны. И хотя результатов пока не было, Горо не сомневался, что сделал правильный выбор. Да и мучительнее всего была даже не реакция кочевников, которые, как ему казалось, только начинали с ним считаться, а то, что он не был уверен, что реакция Ви не была бы такой же. Конечно, он не включал голограмму ни во время нападения, ни после него до самого прилета в Японию. Этого и не было нужно. Горо всегда знал, что он чудовище. Почему-то хотелось надеяться, что Ви не отвернулась бы от него, познай она его во всей чернильной черноте его сердца. Он так увяз в собственных мыслях, что не услышал, как его окликнул обеспокоенный консьерж, и сомнамбулой вошел в лифт. Подкинул пару раз операционный куб голограммы, ожидая, когда же она возмутится, но она молчала, вторя его задумчивости. — Для вас оповещение, — загорелся экран в лифте, и на нем появилась запись с камеры перед дверью в его апартаменты. — Ожидает гость. Индифферентная до этого, любопытная голограмма шустро выпустила луч сканирования, изучая изображение. — Хикэри Ватанабэ. Уровень авторизации — высокий. Впустить? Горо гаркнул «Нет!» и отключил видео так быстро, что настоящий человек, наверное, и не разглядел бы роскошную женщину, ожидавшую на его этаже. Но Ви успела оценить вид и одобрительно хмыкнула, пока Горо останавливал лифт на ближайшем этаже. Он смерчем выскочил на внутреннюю лестницу и через две ступеньки полетел на крышу. — Драматично… — протянул голос Ви, когда он плюхнулся на скамейку посреди разбитого для жильцов сада камней. Он думал смолчать, а потом почему-то проговорил: — Это не то, что можно подумать… — Боже, Горо, да я счастлива, как черт, — она наконец материализовалась перед ним, усевшись по-турецки прямо на пол. — Месяц я тут не видела ни одной женщины, уже начала волноваться… Почему-то ему захотелось защититься, но утверждать, что у него с личной жизнью все в порядке, было бы странновато и, если уж на то пошло, лукаво. У него с Хикэри были прекрасные взаимовыгодные отношения. Она — правильная, одобренная кандидатура на роль близкой подруги, если вдруг требовалось её наличие, он — отменный трофей, которым можно было иногда сверкнуть на публике, если их обоих это устраивало. Но все это, казалось, было так давно. В последний раз они виделись сколько, полгода назад? Задолго до Найт-Сити, который перевернул все. — В любом случае. Все не совсем так. Она хороший друг, но сегодня… и вообще, я устал. Нет времени, — отмахнулся Такемура, не глядя на Ви, но краем глаза уловил рябь, с которой она обычно меняла облик. — Зря. Она… красивая, — голограмма покрутилась перед ним, поправляя идеальный низкий пучок и слегка взъерошивая неизвестно откуда взявшуюся челку. На ней была копия платья Хикэри, плотно обтягивавшая её фигуру, и шпильки, источавшиеся к земле в невидимые нити. Во всем, кроме лица, она могла сойти за состоятельную фарфоровую японку. Такая красивая и такая… неживая. — Ви. — М? Мне нравится. — Не делай так. Никогда, — хрипло попросил Горо, и она растерянно вернула свои растрепанные локоны и металлизированный комбинезон с открытыми плечами, который с визгом установила на прошлой неделе. — Ладно. Я об этом не подумала. Хочешь, отомстим ей? — она снова уселась напротив него, не нарушая идеальную гравийную гладь. — Это не неприязнь. Просто… тебе не идет. Можно было услышать скрип, с которым вытягивалось её лицо, и скрежет, с которым Горо сцепил зубы, осознав, что сказал. — Окей… — присвистнула Ви и отскочила к парапету, делая вид, что разглядывает город. Вот только теперь он знал, что ни черта она не видит. — Ви. Извини. Я не хотел тебя обидеть, — неуютно заерзал Горо, проклиная про себя Хикэри, которая не только решила нанести визит тогда, когда он хотел забыться мертвым сном, но еще и пролетела между ним и его вздорной голограммой, прибавляя головной боли. — Меня невозможно обидеть, Горо, — отмахнулась Ви. — Но меня можно… давай назовем это «расстроить». Меня расстраивает, что ты не живешь своей жизнью. Из-за чувства вины перед Ви, из-за моего надоедливого присутствия, еще из-за чего-то — я не могу знать. Но ты должен идти вперед. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — отмахнулся Такемура, проверяя камеры на своем этаже. Ночная посетительница уже направлялась к лифту. — Понимаешь. По большому счету, ты сейчас должен был с радостью встретить свою Хикэри и расслабиться, — она раздраженно всплеснула руками и снова повернулась к Горо, который уже поднялся на ноги. — Держу пари, от тебя разит смертью. Но ты никак не успокоишься. И жизнь свою живешь вполсилы из-за меня. — Прекрати, Ви. — Что «прекрати»? Я читала местные новости. Тобой восхищаются и тебя ценят, новый тренировочный центр «Арасаки» под твоим руководством станет местной достопримечательностью. Ты хорошо, даже блестяще справляешься, но невозможно прожить две жизни. Я свою прожила. Хочешь остаться в «Арасаке» — твой выбор. Но живи, работая в «Арасаке». Закинув сумку на плечо, Горо в очередной раз устало вздохнул, признавая и отвергая правоту в её словах. Как в той чертовой песне: может, с ней все в порядке, и это с ним беда? Но нет. Нет, конечно. Ви свою жизнь не прожила из-за его ошибки в суждениях. Поэтому пока он не исправит эту оплошность и не вернет отпущенное ей время, у него нет права думать о собственном благополучии. — Ты закончила? — Ты невыносим, Горо! Ты же хочешь хоть чего-то от жизни? Он молчал так долго, что она уже даже перестала делать вид, что ждет ответ. — Да. Я хочу, чтобы мы вернулись домой, — искренне заключил Такемура, думая об ощущении покоя, которое потерял в пустыне Невады или, скорее, еще раньше, где-то в Найт-Сити. Не уловив правды в его словах, Ви сокрушенно кивнула и свернула голограмму. — Давай вернемся домой, Горо.