Тяжёлое испытание

– Вот так, – Винри с грустной улыбкой шагнула назад и наклонила голову. – Хорошо получилось? – Очень, – в один голос согласились Элрики. – Однозначно, – негромко поддержал их Рассел, ободряюще улыбнувшись скосившей на него глаза Винри. Щёки у той отчего-то порозовели, и она застенчиво отвернулась. – Замечательно, – Флетчер, стоящий справа от своего старшего брата, серьёзно кивнул. – Она здесь очень к месту получилась. Они впятером внимательно разглядывали стену с фотографиями, куда Винри только что прикрепила ту самую, последнюю, бабушкину любимую – со всеми «внуками». Кёртисы уже уехали в Централ – Гневу опять нужно было на обследование с его почками, Мустанги отлучились в магазин по делам – они собирались уехать чуть позже, вместе с мальчиками. Сами мальчики долго – с неделю – колебались, стоит ли оставлять Винри одну в целом доме, но она первая заговорила о том, что им нужно возвращаться. – У вас работа – да и у меня работа, – она, серьёзно сведя брови на переносице, катала по столу подшипник. – Что ж вы тут торчать будете? – Но ты же здесь останешься совсем одна! – Эд взмахнул руками. – Разве так можно? И потом, что за глупости, ты можешь продолжать жить у нас! – Не могу, – Винри подняла на него голубые глаза и успокаивающе улыбнулась. – Не могу и не хочу, Эд. Тот открыл было рот, чтобы возразить, но вдруг густо покраснел и сердито отвернулся. Ну да, она прекрасно понимала, что им с братом не хватало времени наедине… Ал тоже виновато опустил глаза. – А кроме того, – продолжила Винри, – я и не одна буду – со мной останется Дэн, – она потрепала пёсика, сидящего у её ног, по голове, – а ещё я подумываю пригласить ко мне Панинью… Она давно интересуется нашей… то есть, моей мастерской, – Рокбелл вновь поджала губы, и мальчики обеспокоенно переглянулись. – И в конце концов, – увереннее и чуть не сердито продолжила она, – как я могу уехать? У вас там с оборудованием тяжко! И вообще! Мастерская Рокбеллов всегда была – и будет – здесь! – она неожиданно сильно для девушки стукнула кулаком по столу. – Вот вы и езжайте – а мне некогда по вашим Централам разъезжать, у меня работа! – последнее было сказано почти весело. Эдвард обернулся, но вдруг подавился смешком и сделал вид, что закашлялся, отводя глаза. Рассел смотрел на Винри с настоящим восхищением. Заметив, что Эд как-то странно на него косится, он ни с того ни с сего фыркнул и с недовольным видом отвернулся, сделав вид, что его очень интересует узор на обоях. Флетчер изумлённо переглянулся с недоумевающим Алом. – Ты точно уверена, что тебе не нужна будет наша помощь? – негромко, но твёрдо переспросил младший Трингам. – Ведь мы не сможем в случае чего слишком быстро приехать – только на поезде. – Да за кого вы меня держите? – Винри изо всех сил старалась выглядеть сердитой, но получалось у неё это плохо – уголки губ дрожали от едва сдерживаемого смеха. – Я ж не беспомощная какая, и у меня под рукой всегда что-то тяжёлое – а надоест здесь сидеть, поеду в Рашвэлл – вот и развлечение! Это вы тут привыкли, рассиделись, лентяи, а я работать хочу! – Ничего себе, это мы-то лентяи! – не выдержав, рассмеялся Ал. – А что? Вы только и знаете, что бумажки заполняете да книжки читаете! – Так ты думаешь, мы в Штабе чем-то другим занимаемся? – Эд, поддавшись заразительному смеху брата, тоже искренне хохотнул. – Да-а? Ну, тогда вы вообще дармоеды! Вот Рассел и Флетчер молодцы, они хоть дело делают, в своих лабораториях, а вы что?.. – Винри! – хором возмутились сквозь смех уже все четверо – Трингамы смущённо, Элрики сердито. – Да что? Это же правда!.. Их смех прервал совершенно неожиданный стук в дверь. Они моментально притихли. – Эм… а это кто? – Рассел нахмурился. – Вроде у Мустангов есть ключи… Стук повторился – причём настойчивее. – Я не знаю, – Винри растерянно пожала плечами. – Кому бы это надо было… И по такой погоде! – градусник на окне показывал минус 15. Стук повторился в третий раз. Вернее, это был уже не стук – в дверь форменно тарабанили. – Надо открыть – хотя бы чтоб погрелись! – Рокбелл вскочила на ноги, намереваясь броситься к двери, но чьи-то сильные руки вдруг усадили её обратно, а возмущённо-сердитый голос Ала возразил: – Вот мы этим и займёмся – а ты посиди тут.

***

– Ну наконец-то! – сердито фыркнул засыпанный снегом мужчина, врываясь мимо Элриков и Трингамов в тепло дома. – Совсем совести нет, заморозить решили! – Извините, конечно, но вы… кто вообще? – Эд скрестил руки на груди, изумлённо разглядывая тёмную кудрявую шевелюру, появившуюся из-под шапки. Он этого человека видел впервые. – Я-то? – мужчина – вернее, на самом деле парень лет двадцати восьми, обернулся, хмуря густые брови. На секунду повисла тишина – четверо блондинов озадаченно таращились на растерявшегося не меньше их брюнета – когда тот вдруг скорчил плаксивую гримасу. – А-а, вот как, так я и знал, что никому до меня дела нет… Даже на похороны любимой матери не позвали… – Дядя… Арти? – донёсся от двери кухни сиплый неуверенный девичий голос. – Винри, ты его знаешь? – Ал всё ещё часто моргал, переводя взгляд с замершего мужчины, который был немногим старше их и немногим же младше Мустанга. – А вы, получается, не знаете? – шёпотом спросил у Эда на ухо Флетчер. Тот молча кивнул. После очередной короткой паузы мужчина, видимо, колебавшийся, какой путь поведения ему избрать, вдруг сморщился – и совершенно неестественно взвыв, кинулся к потерянной Винри с воплем: – Племяшечка… да что ж это… да как это… – Но-но-но! – в один голос запротестовали Эд и Рассел, не сговариваясь умудрившись в пару шагов преградить этому чудику дорогу и заслонить отступившую назад Винри спинами. «Дядя Арти» едва успел притормозить, чтобы не врезаться в них, и теперь в недоумении уставился на высоких парней снизу вверх. – Не торопитесь-ка, – отчеканил Эд, скрещивая руки на груди. – Мы вас не знаем. А если вас знает Винри, это ещё не повод кидаться на неё с порога. Я лично вас впервые вижу… – Я тоже… – робко подала голос из-за плеча Рассела девушка. – Вот, пожалуйста! – Эдвард широко повёл рукой. – Так что извольте сначала представиться и объяснить, что вы тут делаете, – а потом уже, если это будет уместно, изъявлять семейные нежности. Ферштейн? – он строго выпрямился и сверкнул на оторопело вытаращившегося на него внезапного родственника Винри. Тот, после секундного замешательства, выдохнул и перестал изображать на лице страдание – видимо, поняв, что его искусственные слёзы здесь никого не интересуют. – Отлично, – он щелчком пальцев поправил воротник не самой опрятной рубашки на своей шее и надменно вскинул голову. – Позвольте представиться – Арчибальд Рокбелл, сын Пинако Рокбелл.

***

– Это мой дядя, о котором я знаю только из коротких упоминаний бабушки, – вполголоса объясняла Винри озадаченным Элрикам и Трингамам, рассевшимся вокруг неё. – Она упоминала его неохотно и редко, на мои вопросы никогда не отвечала. Он не писал с тех самых пор, как мне исполнилось лет одиннадцать, и то – тогда он прислал какое-то письмо, очень рассердившее бабулю, она порвала его и бросила в камин… Я дядю ведь никогда и не видела. А от бабушки я о нём знаю очень немногое – употреблял наркотики, женился на семнадцатилетней из-за её беременности, развёлся через год, дважды отбывал срок в колонии за неуплату алиментов… по-моему в тот раз он тоже просил денег – но ему никто не дал их, потому что знали, что не вернёт, пропьёт или чего хуже… Не знаю, что с ним было с тех пор. – То есть, в семье не без урода, и пока твой отец учился на врача и заводил семью, этот вот его брат… дебоширил? – тихо и почти зло поинтересовался Эд. – Эд, мог бы и покультурнее, – Ал слегка толкнул его локтем в бок. – Да нет, он прав, хотя он не дебоширил, но… ну, вы поняли, – Винри беспомощно развела руками. – Ещё, кажется, бабуля упоминала, что мой папа по доброте душевной давал-таки ему деньги безвозмездно, и даже не ругался, когда дядя утащил из дома дра… вот же, точно, он украл мамины золотые серьги, точно… Бабушка ворчала раньше, до того, как мы узнали, что мои папа и мама… мертвы, – Рокбелл опустила голову, и Флетчер осторожно коснулся ладонью её плеча. – Спасибо, всё в порядке… да, до этого она ворчала, что папа слишком добрый и слишком уж верит, что его непутёвый младший братец может исправиться… – Младший? А он младше твоего отца?.. – Рассел приподнял бровь. – Да, на целых 14 лет… Старшие озадаченно переглянулись, затем оба уставились на своих младших братьев. Те ответили им недоумевающими взглядами – мол, что? А у них – Эда и Рассела – просто в голове не укладывалось, что младшие братья могут быть какими-то… не такими, как у них. То есть, они привыкли, что Ал и Флетчер две эдакие заботливые булочки с корицей – и почему-то совершенно забыли, что так бывает не со всеми. Доказательство тому сидело сейчас на кухне и во весь голос рассказывало недовольно хмурящимся Мустангам про то, как ему на шею вешаются любые женщины, стоит ему только подмигнуть. – Вот хотите, и вас очарую! – Арчибальд плотоядно улыбнулся Ризе – что было ошибкой. Потому что с одной стороны ему только что прилетела очень звонкая и не по-женски сильная пощёчина майора (правда, она была без формы, поэтому он и не догадывался, что она та ещё «железная леди»), а с другой – Рой вытащил его из-за стола за шкирку и процедил сквозь зубы: – Будешь лезть к моей беременной жене – убью. Фюрер (даже если не знать, что это он, сам глава Аместриса) в гневе был страшен, и Арти Рокбелл испуганно поднял руки и сглотнул: – Понял, понял, неудачно пошутил, извините… – … вы как хотите, а мне он не нравится. Бесит, хотя я его тем более не знаю, – Рассел возмущённо фыркнул, скрещивая руки на груди. Они впятером сейчас сидели в гостиной, и те, кто находился на кухне, их не могли слышать. – Да и мне, – мрачно согласился с ним Эд. – Гнильцой несёт за километр. – Да ладно вам, вы ведь о нём знаете только с чужих слов все. Вон даже Винри не уверена, всё ли правда, – Ал миролюбиво покачал головой – правда, он и сам с неодобрением косился на неожиданного визитёра. Как бы младший Элрик себя ни уговаривал, тот ему катастрофически не нравился. Грубый и наглый. – В любом случае, уже завтра оглашение завещания, – Флетчер хмуро взглянул в окно, за которым вновь поднимался буран. – А ему больше ничего и не нужно. Значит… скоро мы будем избавлены от его присутствия. А сегодняшнюю ночь придётся, увы, перетерпеть.

***

– Что значит нет в завещании?! – брызжа слюной, вопил «дядя Арти», тыкая пальцем в Мустанга, который только что зачитал документ вслух. – Быть того не может! Я прямой наследник всего достояния, я её единственный живой сын!.. – Чёрным по белому написано, – Рой, недовольно морщась, развернул сложенный было документ и показал, что там было написано: – Здесь сказано, что кому достаётся. – Что кому! Что кому!.. – задыхаясь от злости, прошипел тот. – Отписать пятую часть имущества каким-то оборвышам с улицы, о которых я впервые слы… – А НУ-КА БУДЬТЕ ТАК ДОБРЫ НЕ ВЫРАЖАТЬСЯ!!! – Трингамы даже не успели отреагировать (хотя прекрасно понимали, что речь идёт о них двоих), как Элрики, одинаково моментально взъерепенившись – даже спокойный Ал! – кинулись на этого «бедного родственничка». – Ал, Ал, тихо, спокойно!.. – Рассел с трудом за локти удерживал брыкающегося Альфонса. – Эд, не кипятись так, всё в норме!.. – Флетчеру тоже едва удавалось сдерживать рвущегося вперёд рассвирепевшего Эдварда. Арчибальд перепуганно выглядывал из-за спины Мустанга. Да было от чего испугаться. Эд и Ал могли, видимо, стерпеть многое в свой адрес. Но терпеть хоть малейший намёк на неуважение в адрес близких им людей?.. Да ещё и лучших друзей?.. – КАКОЙ НАХРЕН В НОРМЕ?! ЕСЛИ ЭТОТ МУДИЛА ЕЩЁ ХОТЬ СЛОВО СКАЖЕТ В АДРЕС РАССЕЛА, Я ЕМУ КИШКИ ВЫПУЩУ НАРУЖУ! – КАКОЙ БЛЯТЬ СПОКОЙНО?! ПУСТЬ ОН ЕЩЁ ХОТЬ ВЯКНЕТ В СТОРОНУ ФЛЕТЧЕРА, И ОН ТРУП! Элриков с трудом удалось успокоить через пять минут – да и то лишь после того, как дядюшка Рокбелл додумался-таки извиниться. Теперь Элрики сидели на диване, оба сердитые донельзя, но молчаливые, с одинаково скрещёнными на груди руками. Трингамы стояли позади них, красные как варёные раки – да они бы оба и подумать не могли, что Эд и Ал до такой степени остро отреагируют на грубость в их адрес… Флетчер даже украдкой улыбался, Рассел же просто непрерывно тёр свои горячие щёки холодными пальцами. Винри истерично тихонько хихикала, глядя на них из кресла. Да уж, мальчики такие мальчики… Арчибальд, уже отошедший от страха, которого натерпелся (Мустанг не вмешивался, считая, что получит этот выскочка по башке – значит, так ему и надо), снова осмелел и начал наскакивать на Роя – правда, опасливо косясь на Элриков. Но – к своему несчастью – понятия не имея о том, кто они такие. – Ладно, это оставим, мало ли что старушке в голову пришло… Но треть – целую, чёрт возьми, треть – каким-то соседским детишкам, которые тем только и приглянулись, что в детстве куличики с моей племяшкой лепили? Сынкам этой… дуры Триши? – КАКОЕ ТЫ, СВОЛОЧЬ, ИМЕЕШЬ ПРАВО ТАК О НИХ И ИХ МАТЕРИ ГОВОРИТЬ?! – ЗАТКНИ СВОЙ ГРЯЗНЫЙ РОТ, ПОКА Я ТЕБЕ ЯЗЫК СКАЛЬПЕЛЕМ НЕ ОТРЕЗАЛ, МУДАК! На этот раз сообразить вовремя успели Элрики, иначе не сносить бы «дядюшке Арти» головы, – а так они очень кстати кинулись оттаскивать невероятно злых Трингамов, которые, оказывается, в гневе были не менее страшны, чем их друзья. – Рассел, не надо, спокойнее… – Альфонс едва стоял на ногах – так буйно вырывался из его рук старший Трингам. – КАКОЙ БЛЯТЬ СПОКОЙНЕЕ, КОГДА ОН ТАК ПРО ВАС С ЭДОМ?! – Флетчер, Флетчер, уймись, дыши… – Эдварду пришлось ухватить младшего Трингама под рёбрами – иначе тот бы точно убил кого-нибудь. – С ЧЕГО УЙМИСЬ, КОГДА ОН ВАС ОСКОРБИЛ?! ПУСТИ, Я ЕГО!.. – Советую вам выбирать слова, когда вы разговариваете с государственными алхимиками, которые друг за друга поубивать готовы, – флегматично сообщил вновь в ужасе юркнувшему за его спину Арчибальду Рой, наблюдая, как Эд и Ал с большим трудом оттаскивают разбушевавшихся друзей обратно к дивану. Через пять минут они сидели там уже все вчетвером – Трингамы всё ещё ужасно злые, но виновато косящиеся на Элриков, которым умудрились заехать по носу и по щеке в процессе слишком активного размахиванья руками, Элрики – вполне миролюбиво откинувшиеся на спинку дивана и даже тоже украдкой теперь смущённо улыбающиеся. Такая забота дорогого стоила. Винри, свернувшаяся клубочком, теперь не смеялась, а просто прятала широкую улыбку. Вот это настоящая дружба – когда за другого готов убить больше, чем за себя… Арти, вероятно, пришедший в себя и после этой бурной вспышки гнева в свой адрес, сглотнул, опасливо время от времени поглядывая в сторону мальчиков. Слова, видимо, приходилось подбирать довольно тщательно. Но его негодование всё ещё было очень сильно – и он вновь потерял бдительность, наивно полагая, что уж теперь-то ему больше ничего не грозит. – Чёрт бы и с этим, пусть! А всё оставшееся, значит, моей… племяннице, которая, прости господи, ещё совсем ребёнок, да ещё и девочка?! Дочери моего дурака-братца и непутёвой невесточки, которые как идиоты подохли на той войне?.. – Мальчики, не надо! – взвизгнула Винри, подскакивая с кресла на ноги. – Вы же его задушите!.. – Задушим – туда ему и дорога, – зловеще процедил Флетчер, сжимая неожиданно сильные для такого с виду хрупкого и маленького молодого человека пальцы на горле обделённого «родственника». – Его предупреждали. – Если кому и можно всё оставить, так это этому «ребёнку, да ещё и девочке», – зловеще сощурился Рассел, приподнявший хрипящего и выпучившего на них глаза Арчибальда. – Она настолько умнее и достойнее тебя, что ты даже пасть разевать в её присутствии права не имеешь. – Уж не тебе про её родителей говорить, однозначно, – у Эда в глазах плясали до того пугающие огоньки, что даже намного более смелый, чем названный «дядюшка Рокбелл», человек испугался бы. Его металлические пальцы, первыми сомкнувшиеся под подбородком Арти, зловеще хрустнули. – Будет очень смешно, если тебе сломают шею пальцами, которые собрала их дочка, верно?.. Если кто и имеет право на наследство, то она и только она. А о супругах Рокбелл ты, вор и наркоман, больше ни слова не скажешь. – И ты, который орёт громче всех о несправедливости, – тихий бархатный голос Альфонса мог кого угодно довести до паники. Он на пару с Расселом приподнял начинающего синеть мужчину ещё выше над полом. Тот судорожно вцепился в хватку четырёх рук на своей шее, но – неудивительно – сделать ничего не смог, – где ты был, когда погиб твой брат? Где ты был, когда росла твоя племянница? Где ты был, когда умирала твоя мать?.. Ни слова, ни строчки… Ты пришёл за наследством? А кто ты такой, чтобы его просить? Сын, говоришь… внучка Пинако Рокбелл не отходила от её кровати до самого конца. Была с ней во время операций и выслушивала все приговоры. Ночей не спала. Рыдала на похоронах на её могиле. Что делал ты? Где был ты? Какое имеешь ты право требовать?.. – Мальчики! – Винри едва не плакала – правда, она бы не могла сказать, от ужаса, что они убьют сейчас человека (ведь она дочка врачей – хотя вот Флетчера, который сам был уже медиком и которому уже пророчили головокружительную карьеру, кажется, эта перспектива не смущала), или же… или же от того, что они – все четверо – так любят её – и так о ней… заботятся. – Ты не получишь ни цента, – отрезал вдруг Эд. – Ничего. Сейчас ты выметешься из этого дома и навсегда забудешь дорогу сюда. Он разжал пальцы. Почти одновременно с ним то же самое сделали Флетчер, Рассел и Ал, и Арчибальд Рокбелл рухнул на пол, тут же схватываясь за передавленную шею и тихо часто всхлипывая от ужаса. На него сверху вниз смотрели четыре пугающих до одури взгляда – два синих и два карих. – Рой, будьте добры, организуйте этому человеку сопровождение вплоть до границы. Желательно с Драхмой. Или Ксингом, – тихо попросил Альфонс, не двигаясь с места. – Да… да. Разумеется, – Мустанг, который сам не без страха следил за этой сценой, кивнул, медленно подходя к столу, чтобы набрать номер Штаба. Такими он этих детей ещё никогда не видел.

***

– Спасибо… спасибо, что заступились тогда за меня, – Винри теребила в руках платок, стоя с опущенными в землю глазами на перроне. – Я правда… я правда так благодарна вам за всё, что вы сделали! – она вскинула голубые глаза, в которых стояли слёзы, и улыбнулась. – И для меня, и для бабушки! У меня просто нет слов, и… – Тебе не нужно нас благодарить, Винри! – Рассел замахал руками. – Мы… просто… мы… – Мы просто сделали, что должны были! Ты же нам тоже очень дорога! – подхватил за побагровевшего без всякой причины старшего брата Флетчер. – Вот именно! Винри, дурочка, что ж ты плачешь? – Эдвард растерянно развёл руками. – Вот те раз!.. Всё будет хорошо! Он тебя не посмеет больше напугать! – И вообще больше не посмеет явиться! И дом теперь только твой! – Альфонс опустил чемодан на землю и доверительно заглянул девушке в лицо. – Винри, не плачь, почему ты плачешь?.. – Да я… я не только… из-за этого. То есть, вообще не из-за этого, – Рокбелл прижала платок к глазам и шмыгнула носом. – Я просто… Ну вот, я просто люблю вас, придурки вы мои! – сквозь смех и слёзы крикнула она, кидаясь к ним четверым – потерянным и ошарашенным – на шею. – Люблю, и всё тут!