and i don't want your pity,
i just want somebody near me.
guess i'm a coward,
i just want to feel alright.
and i know no one will save me
i just need someone to kiss.
give me one good honest kiss
and i' ll be alright.
коля и ваня встречаются. странная и неожиданная новость выбила из колеи. серёжа с лёгкостью (как пытался он себя убедить) принял для себя этот факт, как и факт того, что ваня ему нравится. однако, пришедшее вдруг осознание ситуации заставило поумерить пыл, ведь русый отдавал явное предпочтение коле во всех аспектах. это больно било по гордости, а желание оказаться хотя бы на одной строке с половинчатым на какое-то время стало центром всех мыслей пешкова. конечно, сдаваться он не привык, но.. имеет ли это смысл? всё вот это? ясно как день, что влезать в их отношения — глупо и неправильно, ведь они оба являются его близкими друзьями. ситуация — ебаный сюр, и единственное, на что хватает парня, так это на лежание в постели и редкие вылазки в магазин за сигаретами, которые так давно не курил. настоящие... горькие до рвоты. грёбаные соцсети взрываются свежими новостями о новоиспечённых любовниках, потому лишний раз заходить в тот же самый тик ток стало подобно прогулке по минному полю. почему его усилий не было достаточно? он ведь старался, правда. пытался вызвать интерес парня разными способами... возможно, не самыми удачными? а коля просто, как по мановению волшебной палочки, получил то, чего так отчаянно пытался достичь серёжа. внимания. ёбаного внимания вани. это ведь всё, что было нужно пешкову для ощущения собственной значимости. глупая и неудачная влюблённость поставила в тупик, казалось бы, самого беспечного человека на планете, заставляя ежечасно разбивать и склеивать собственные тупые раны на сердце. жожо подумал, что его можно сравнить с очередной фанаткой, которая отчаянно следит за всеми новостями, обязательно очень жалобно и тоскливо рыдает в подушку от осмысления собственного места. места, рядом с которым явно не располагается даже ванина тень. серёжа умело игнорирует все сообщения друзей, ощущая жгучий стыд за то, что свою внутреннюю истерию сдерживать выходит очень спорно. однако, как бы тоскливо не было сейчас, он уверен — справится. глупость людей, не умеющих полностью ломаться, заключается в их ёбаной надежде дождаться, что когда-нибудь кто-то залижет их раны и заполнит пустоту в грудной клетке. но есть ли смысл в том, чтобы наливать воду в разбитый сосуд? неважно, сколько раз вы будете его склеивать - рано или поздно трещины с хрустом разойдутся, обнажая незажитое нутро. серёжа решает намотать сопли на кулак и таки выбраться из своей квартиры куда-нибудь. ну бред же это — загонять себя в угол окончательно. парень надел шапку и маску, будто бы желая абстрагироваться от окружающего мира и видеть лишь необходимый минимум. надел и завис, посмотрев на сегодняшнюю дату, о которой незатейливо упомянул телефон. вспомнил вдруг — обещал же прийти на стрим с ребятами. на прошлой неделе договаривались... наверное, это намёк свыше, мол, попиздастрадал и хватит, теперь пора за работу. до назначенного времени есть ещё около трёх часов, а значит — три часа успешного побега от реальности у него в кармане, жизнь прекрасна. в первую очередь серёжа решил, что нужно купить продуктов домой, так как повторная попытка прожить на погрызанном дошике и упаковке скисшего молока являет собой смутное удовольствие и проблемы с желудком (которые парень заработал таким отношением к своему организму) нужно хотя бы немного притупить кое-какими препаратами, ещё давно прописанными гастроэнтерологом. вздохнув, пешков подсчитал свои оставшиеся сбережения и понял, что хватит ему этого ненадолго, а значит хандрить времени у него точно нет, если с холоду и голоду сдохнуть не собрался. смахнув в шапке уведомлений несколько пропущенных от вани, коли и пары его друзей, он старается унять нечто щекочущее под сердцем. он звонил. переживал. значит — важен. улыбка, тронувшая лицо серёжи впервые за довольно продолжительный промежуток времени, спала так же быстро, как и появилась. значит, значит... нихуя это не значит, блять. и ты не значишь ничего особенного. теперь единственное, на что ты имеешь права касательно вани — это стыдливо дрочить на его светлый образ и поскуливать от, увы и ах, несправедливости жизни! жестоко, а что поделать... кому сейчас легко? отчего-то прыснув, пешков продолжил выбирать продукты, почти не глядя на полки и смахивая в корзину первое попавшееся. зачем ему собачий корм, если даже собаки нет, спросите вы? а хуле, на чёрный день оставит и под пивас сожрет, вместо кириешек. разобравшись наконец со всеми покупками, включая лекарства, серёжа понял, что до встречи осталось меньше часа и стоит поторопиться. домой пешком, а от дома на такси и до вани.. у него стрим запускать собирались. от одной только мысли об этом волнение тревожной волной прокатилось по телу, на секунду ударив дезориентацией. будет очень весело. дорога до ваниной квартиры заняла немного времени, а может так показалось, потому что пешков успел задремать. важно вести себя естественно. как будто его вообще эта новость не ебёт. вот ни капельки! после пары непродолжительных звонков дверь открывается и перед ним стоит ваня, домашний и чуть помятый, с божекаквсегда растрёпанными волосами, будто только-только проснулся. — о, кудрявый.. ты в норме? куда пропал? привет, кстати, — доброжелательно тараторит дипинс, пропуская парня внутрь. — здаров, — разувается, про себя умоляя сердце перестать болезненно выть, — ну должен же я поддерживать образ убитого горем влюблённого! — а.. че ты дурё-, ой, блять.. ээ, несёшь, дурень ебаный? ты о нас с колей? — конечно! ваня, ваня, я к тебе и так, и эдак, а ты... ээх, — мысленно серёжа покрыл себя матами с ног до головы за эту мыльную оперу,а ещё за мысль о том, что русоволосый начнёт отрицать, типа,да нет, не встречаемся мы, это рофл, — шучу! а где колян то? — дома у себя. ты чего приперся вообще? — как это? а стрим? — какой, нахуй... а! мы перенесли его на потом, ну, из-за того, что ты так пропал внезапно, — ваня потёр нос, смотря на недоумённое выражение лица напротив. — тьфу, блять. ладно, тогда я пошёл. напишите только, когда стрим будет. — нет, давай прогуляемся, может? я всё равно весь день дома сижу. серёжа даже ответить не успевает, как ваня начинает собираться. да он и не против проветриться с ним... совсем. солнце давно опустилось, и улицы освещались лишь множеством фонарей, создающих странно-мягкую атмосферу вокруг.. а может быть это просто от вани веяло теплом? он ведь даже пахнет солнцем, ёбаный ком счастья. снег этим вечером отчего-то падал крупный и пушистый, кружил в воздухе пируэты, воображая себя, наверное, изящной балериной, а после оседал на голых ветках деревьев, будто заботливо укрывая их пуховым одеялом. какое-то время парни молчали, обдумывая каждую свою мысль до кровоточащих потёртостей. первым заговорил серёжа, решив припомнить какой-то смешной случай из его жизни. волну подхватил ваня, и обстановка наконец перестала казаться натянутой донельзя струной. они смеялись и даже играли в снежки, как дети, выпросившие у родителей подольше погулять на улице. наконец, выдохнувшись, ребята опустились на скамейку, все запыхавшиеся и чуть покрасневшие. подождав немного, ваня спросил: — слушай, аа- эм. ты же не серьёзно ко мне подкатывал? молчание. — нет, конечно. бро, это всё был рофл,— серёжа пытается изобразить подобие улыбки и, наверное, выходит неплохо. как всегда. — ясно... — ваня зачем-то поднимает глаза к небу и прикрывает их, выдыхая клуб пара, — прости, кудрявый, мне пора бы домой. — и мне. норм так погуляли, любимый! — смеётся серёжа, наблюдая за резко переменившимся ваней, и тут же осекается, — прости, прости. вы же с колей... ну, я постараюсь не вести себя как еблан, честно. — ты.. слушай, я- — эй, звучит так, будто ты сейчас скажешь, что любишь меня! — пешков приподнимает руки и продолжает выдавливать из себя смешки. — нет, нахуй, я забыл, что хотел сказать. егало пуб.. блять- пугало ебаное, ты сбил меня. серёжа любит это в ване. его речь, забавную и резкую иногда. смешной. — эй, вань... помнишь, я говорил, что станцевать медленный танец - моя мечта. ну, ты ещё тогда с дистанцией чуть ли не в метр со мной типа станцевал. — ага. — подаришь мне последний танец? ваня непонимающе смотрит на пешкова, пытаясь понять, шутит он или нет. но тот, кажется, очень серьёзно настроен, протягивая руку сидящему парню. непонятно зачем, но русый всё же берёт за руку и позволяет даже уложить вторую на свою талию. это же просто шутки.. значит — можно. серёжа включает музыку, которую ваня как-то и не слышит даже. улыбаясь, пешков начинает неловко двигаться, наверное, пытаясь вспомнить движения вальса. выходит скомканно, но очень трепетно и грустно, что-ли... они танцуют под фонарём, в кругу света, словно под прицелом прожектора. ваня смотрит в глаза напротив, и он, блять, готов поклясться, что впервые видит их такими — чистыми и блестяще-искренними. безлюдный парк будто закрывает их завесой деревьев и падающими хлопьями снега, окружает от всего остального мира, понимая, что это первый и последний их серьёзный разговор без слов.