xXxXx
Покои Фригги — это как дом. Это смесь твоих комнат и комнат Локи. Ее комнаты пахнут благоухающим и хрустящим воздухом Ванахейма, но в них много реликвий, бумаг и книг, разбросанных в равномерном хаосе. Ужин — это не столько еда, сколько чай, с миской супа и несколькими десертами, чтобы заполнить желудок. Это хорошо, но ты не знаешь, сможешь ли ты вообще есть. Не с тем открытием, которое ранее висело у тебя над головой. А Фригга так искренна, что это ранит тебя. Ее глаза светятся, брови изгибаются дугой от интереса и доброты. Вы двое едите почти в тишине. Она болтает без умолку, выныривая из воспоминаний о своем детстве, которые рисуют слишком чистую картину. Раньше ты считала Фриггу доброй, красивой и спокойной, но теперь ты сомневаешься. Зная ее мужа, ее сыновей, ее сестру, действительно ли она так добра, как ей хотелось бы, чтобы думали люди? — Расскажите мне о своей семье. — просишь ты, разрывая пирожное на кусочки. Фригга на мгновение приостанавливается, садясь на свое место. — Моей семье? Ты киваешь, внимательно глядя на нее через стол. — С тех пор, как вы были ребенком. — Я давно о них не вспоминала. — Почему? — спрашиваешь ты, слишком быстро. — Иногда легче забыть прошлое. Оно может быть обременительным. — твои брови нахмуриваются, когда ты смотришь на нее. Внезапно она становится менее собранной, менее позитивной. Она вздыхает, наливая себе еще одну чашку чая. — Я имею в виду… что у нас есть способ переделывать прошлое и обманывать себя, думая, что оно было лучше, чем оно было. Мы закрашиваем неприятные моменты, потому что иногда боль со временем притупляется. Поэтому я стараюсь не думать о них и сосредоточиться на своем настоящем. — Они все еще живы? — тебе нужно знать ее мнение о Фрейе. Фригга звонко смеется. — В каком-то смысле. Люди всегда живы в твоей памяти. Теперь ты видишь в ней Фрейю. Их милая манера говорить о чем-то и ни о чем одновременно. Это расстраивает. Ты переводишь разговор в другое русло. — Есть ли новости от Локи? — Вообще-то, да. Это пришло сегодня утром. — она встает из-за стола, идет к своему столу в другой комнате и берет сложенное втрое письмо. Вернувшись, она кладет его на стол перед тобой. — Он пишет о тебе. Ты берешь его в руки и, когда открываешь, притворство внутри тебя получает смертельную рану. Его почерк — нечто среднее между изяществом и торопливыми царапинами. Твои глаза быстро читают страницу, отмечая, что твое имя упоминается дважды. Один раз он просто спрашивает о тебе и о том как ты. Другой раз — чтобы передать тебе свои… пожелания. Ты улыбаешься, слыша его речь, чувствуя его запах и видя его взгляд, когда он пишет это. Это вызывает в тебе чувство тоски. Затем ты передаешь его обратно Фригге, стараясь скрыть эмоции, бурлящие внутри тебя. Но когда твои глаза встречаются с глазами Всематери, ты понимаешь, что она точно знает, о чем ты думаешь, и это усиливает твою душевную боль. Выйдя из покоев Фригги, ты тяжело и медленно ступаешь в сад. С каждым шагом вперед ты готовишь себя: фальшивая улыбка, очаровательная ложь, и вот ты уже готова танцевать с самой дьяволицей. — Моя дорогая, — зовет Фрейя, когда ты входишь в беседку, и увядающий сад превращается в прекрасный пейзаж. — Я скучала по тебе. — она сидит на скамейке и смотрит на купальню перед собой, а свет луны и звезд отражается от воды. — Теперь я здесь, — говоришь ты, стоя перед ней. Она похлопывает по сиденью рядом с собой, и ты садишься, по твоей коже ползают мурашки, когда холодный ветер треплет твои волосы. Тишина распространяется, пока ты смотришь на сад, а ее глаза пристально смотрят на тебя. Когда ты наконец откидываешься на сиденье, сложив руки на коленях, она говорит. — Итак, теперь ты знаешь. — она говорит ровным тоном. — Я чувствую, как твой сейд кипит от ярости. Ты переводишь взгляд на нее, разум мгновенно затуманивается. — Я не… — Не лги, может, ты и вышла замуж за лжеца, но я знаю, что ты говоришь. — Фрейя вздыхает. — Я не собираюсь вызывать Рагнарёк, все закончится раньше, чем мы доберемся до него. Твое сердце замирает, пульс учащается, в животе бурчит. Она знает твои секреты? Отлично. — Я тебе не верю. Она мгновенно улыбается, она выглядит расчетливой, холодной и жестокой. — Хорошо. Это значит, что ты учишься. — Я убила Видарра, теперь это неизбежно. — В том-то и дело с пророчествами, дитя, — прошипела она. — Ты не можешь полагать, что знаешь, что они значат. Они настолько неясны, что ты разрушишь будущее, чтобы отменить то, что сделано. — А они знают? — ты хмуро спрашиваешь её. — Кто? — Остальные, Алвин, Бьо… — Нет. — Фрейя огрызнулась. — И им не нужно знать. Ты приподнимаешь голову и смотришь на сад перед собой. Даже зимой всеохватывающий сейд Фрейи сохранил растения живыми и расцветающими весенней красотой. — Ты лжешь им, — шепчешь ты. — Ты пользуешься их преданностью. — Нет. Я исполняю то, чего они хотят. Я приближаю конец Асгарда. — За счет всего остального. Рядом с тобой раздается раскат грома. Тело Фрейи вспыхнуло электричеством, которое может соперничать с молотом Тора. Затем в мгновение ока она исчезла. — Легко представить меня в роли злодейки, но ты — убийца. Ее слова неприятны и откровенны. Ты убийца. Ты убила Видара, ты это начала. Это на твоей совести. И именно поэтому ты должна быть той, кто остановит это. Ты открываешь рот, потом снова закрываешь. Ты ничего не можешь сказать, чтобы заставить Фрейю увидеть обратное. Но несколько мгновений спустя, когда ветер шумит, а луна мерцает, со стороны главных ворот раздается звон колокольчиков. Ты быстро встаешь, глядя на сторожевую башню вдалеке. Стража мечется по площадке, а затем исчезает из виду, явно направляясь к главному входу в замок. Ты задерживаешься на мгновение, а затем внезапная потребность проникает в тебя. В Асгард входит армия. Большая армия, если судить по звукам. Ты медленно поворачиваешься и смотришь на Фрейю, внутри тебя нарастает гнев. — Что ты наделала? Ее взгляд скептически смотрит в твои глаза. — Это не моих рук дело. Она не призналась бы в этом, даже если бы это было так. Ты слышишь топот шагов — так много людей пришло к воротам, и ни одна из сил Асгарда не пришла, чтобы защитить город. Не раздумывая, ты разворачиваешься и направляешься на поиски Фригги, чтобы узнать, чем ты можешь помочь. Должно быть что-то. Хоть что-нибудь. Когда ты поворачиваешься на пятках, Фрейя хватает тебя за предплечье. Ее длинные ногти впиваются в кожу, заставляя тебя обернуться к ней. Ее глаза уязвимы, а кожа постарела на сто лет за один разговор. Как будто ей нужно, чтобы ты ей доверяла, как будто в этот момент она готова на все, чтобы ты ей поверила. — Поверь мне, все, чего я хочу — это разрушение Асгарда. Я не желаю конца миров. И хотя ты хочешь притворяться с ней, хотя тебе хочется зарыть голову под песок, ты говоришь правду. — Я должна идти. Ты мчишься назад, отыскивая дорогу через замок. Слуги снуют туда-сюда, зажигая свечи в коридорах и перетаскивая предметы из комнаты в комнату. Не обращая на них внимания, ты хватаешь молодую служанку за руку. — Что происходит? Она смотрит на тебя с дрожащими губами и расширенными глазами, застыв от твоей прямоты. — Они вернулись, — наконец, заикаясь, произносит она через несколько мгновений. Твое сердце колотится в груди, ты представляешь себе прежних великанов йотунов, не смея думать, что это может быть что-то другое. — Они? — Принцы, — уточняет она, кашлянув, чтобы прочистить горло. Затем она говорит более четко. — Принцы вернулись. Ты бросаешь ее, и она бежит дальше, проносясь по коридору и за угол. Локи? Локи вернулся. Он дома, входит через ворота. Твоя грудь пылает от эмоций, о которых ты не хочешь думать. Это не любовь, не ненависть, а что-то другое, похожее на весну. Свежесть и воздух. И ты стоишь там, словно ожидая знака, что делать. В тот же миг снаружи раздается звонок. И ты понимаешь, что хочешь его увидеть — необходимо его увидеть. В конце концов, он приносит хаотичную последовательность, которой не хватало с тех пор, как он ушел. И когда ты узнаешь об этом сегодня, он как нельзя лучше подходит для этого.xXxXx
Это длинная тропа из садов в Большой зал, где разместится большой лагерь, и ты добираешься туда за считанные минуты. Когда ты натыкаешься на зал, у тебя перехватывает дыхание и пот собирается на волосах. Как раз в тот момент, когда ты собираешься открыть дверь, сзади тебя окликают по имени. Ты глубоко вдыхаешь, оборачиваясь, и видишь, что Фригга машет тебе рукой. Она берет твои руки в свои и крепко сжимает их со слезами на глазах. — Они в зале совета Одина. Она ведет тебя за руку, осторожно прижимаясь к тебе. — Все кончено? — глупо спрашиваешь ты. Она оглядывается через плечо, ее глаза наполнены тяжелыми эмоциями, которые ты практически чувствуешь. — Такие вещи никогда не заканчиваются. — Тогда почему они вернулись? — Произошло нападение, многие были ранены, но я думаю, что была посажена мирная ветвь. Война — это отвратительно. Она жестока и не имеет конца. Это ты знаешь. Ваны и асы воюют уже тысячи лет, и между ними до сих пор существует тревожный разлад. Даже до того, как Один казнил твою семью. Вот почему тебя привели сюда в первую очередь. Чтобы установить второй мир. И посмотри, к чему это привело… Но война, с кровью и смертью, крадет невинность. Невинных. Она убивает, калечит и уничтожает все хорошее, что есть в жизни. Это должно было стать для тебя предупреждением, но это не так. В твоём сознании мелькают образы раненых солдат, людей, сыновей, дочерей. Ты была частью причины, по которой это произошло. — Сколько их? — Фандрал, например, — мимоходом комментирует Фригга, сворачивая за угол. Затем ее голос становится мрачным. — Но… многие. — затем она тихо добавляет, словно про себя. — Один — это слишком много. Ты думаешь о друге Тора, лучшем в обращении с клинком. — Он выживет? — Целители делают свою работу, а мы будем молиться. Она останавливается у двери, и ты маневрируешь вокруг нее, готовая войти, не заботясь о том, твоё это место или нет. Локи стоит по другую сторону двери. Но Фригга останавливает тебя. Ее рука накрывает твою на ручке и отрывает ее от неё. Ты смотришь на нее, останавливаясь на ее расстроенном виде. Это рикошетом проносится через тебя, заставляя голову болеть, а сердце бешено колотиться. Это не взгляд матери, которая радуется возвращению своих сыновей, которая соскучилась по ним и не может дождаться, когда они окажутся в ее объятиях. Нет, это взгляд матери, которая разрывается между чувствами, которой больно. — Он был ранен? Ее глаза смягчаются, когда она выдыхает. — Нет, моя дорогая. — но ее голос заставляет тебя чувствовать себя еще хуже. — Война меняет людей. Он может быть уже не тем человеком, который оставил тебя. — Что вы имеете в виду? Она делает паузу, формируя слова на своем языке. Но прежде чем она успевает произнести их, дверь открывается. — Вот ты где, — ворчливо объявляет Один с порога, затем поворачивается и ковыляет к главному столу, крича через плечо. — Заходи внутрь. Фригга смотрит на него, потом снова на тебя. Когда ты начинаешь переступать порог, она останавливает тебя. — Помни, что он любит тебя, — шепчет она, торопливо дыша. А затем она проходит мимо тебя и входит в зал, скрывая эмоции в глазах, когда она спешит к своим сыновьям. С порога ты видишь Локи, который сидит в одном из кресел совета Одина и смотрит на свою руку. Когда он поднимает взгляд на мать, ты думаешь, что его глаза загорятся любовью, но он лишь выглядит потерянным. Затем его глаза находят твои, и взгляд становится таким ненавистным и жестоким, что у тебя перехватывает дыхание. Это не взгляд человека, который тебя любит. Это взгляд человека, который презирает тебя.