Встреча

Владимир откинулся на спинку кресла, секретарь принесла воду — голова раскалывалась нещадно. Два дня назад он собрал последние вещи в квартире, переезжая к Надежде. После ее ДТП, больницы, их разговора прошло три месяца, они стали действительно семьёй, их нерастраченная любовь и нежность нашла выход и объект. Корф нещадно баловал тётю — покупал вкусности, красивые вещи, витамины, драгоценности и просто мелочи, научился получать кайф от уборки. Надя создавала уют, заботилась о Владимире, готовила различные блюда, с удовольствием гладила его рубашки и брюки, хотя парень и ворчал по этому поводу, переживая за недолеченные переломы, но женщина мягко и упрямо, не подпускала его к плите и утюгу. Минимум три раза в день они писали друг другу смс и столько же раз созванивались. Он почти бросил курить, хватило одного взгляда Нади, раньше парень несколько раз пытался бросить и каждый раз срывался. Он с удовольствием покупал ей цветы, выбирал вместе с ней нитки для вязания (в его гардеробе появилось несколько свитеров и безрукавок ее вязки, которые он с удовольствием носил, вызывая зависть у лучшего друга), да и просто ходил по магазинам или по лесу у посёлка. Он переехал жить за город, тратя больше времени на дорогу, но зато рядом с ней, под одной крышей. Теперь Корф даже не представлял, как жил без тёти, заботы о ней, все эти годы. — Шеф, можно? — на пороге появился друг и компаньон Александр Романов. — Заходи, только не кричи, таблетки не берут. — Понял. Может домой? Или врача? — Нет, нормально всё. Слушай, а у нас кофе есть? Может откачаюсь. Что у нас? Саша поставил две чашки с крепким ароматным напитком. — Спасибо, так что у нас? — Ты как? — Нормально, получается, просто давление упало. Ты с темы-то не съезжай. — Вот. — Романов протянул папку. — Понял. Ой, кстати, — достал из ящика стола ланчбокс с пирожками — угощайся. С капустой и с яблоком. — Вот интересно мне, Корф, как ты мог поссориться с женщиной, которая печёт такую вкуснятину? — Откуда? — бровь поднялась вверх. — Ты забыл кто мы? Ладно, что с этим делать? — Работать, — пожал плечами, — давай разделим дела. Что кому. Через два часа освободились. — Сань, я чё спросить хотел: у тебя нет никакого нормального санатория или пансионата по лечению или реабилитации после травм? Можно частный. Даже лучше. — Сейчас мать наберу, у нас батя лечился в каком-то. Так первая реабилитация же сразу после снятия каркаса, или как там он называется? Сразу же после того, как рёбра срослись. — Это мы уже прошли, ещё в больнице. Док сказал, что можно ещё одну пройти. Я согласен, заодно и Надя отдохнёт. Всё время по дому хлопочет, хоть привязывай, ей-богу. Через пару минут Корф получил смс. — Поймал? — Да, спасибо. Сегодня же позвоню. — Ты только завезёшь тётю или с ней останешься? — Посмотрим, что скажет врач. Сам понимаешь, у Нади кроме меня никого нет. Как и у меня никого. — Естественно. Ты же можешь и удалённо временно работать. Заодно и отдохни, а то голова уже вон возмущается. — Посмотрим, надо Надю в известность поставить, а то мы уж разогнались. Документы ты мне все отдал? — Да. Хорошо, тогда я их читаю и домой. — широко улыбнулся — Меня ждут. *** Внедорожник Корфа припарковался у ворот дома, Владимир достал пакеты и букет цветов. Войдя в сад, парень увидел свет в одной из комнат и тётю на террасе с шалью на худеньких плечах. — Надюша, — улыбнулся и помахал рукой. В три шага оказался рядом, пакеты поставил на пол. Обнял женщину. — Как ты себя чувствуешь? Я соскучился. — Я в полном порядке. Я тоже соскучилась, родной, я тоже. Идём в дом, ужин готов. — Только я сначала в душ. Я быстро. После еды сидели в обнимку на веранде с чаем и домашним печеньем. — Надя, это божественно вкусно. — Вот и ешь, на здоровье, — улыбнулась женщина. — Надюш, я что спросить хотел: как ты смотришь на то, что мы уедем на месяц в какой-нибудь пансионат? — Зачем? Я прекрасно себя чувствую, почти ничего не болит, всё хорошо. Скоро выйду на работу, иначе уволят. И у тебя своя работа. У тебя могут быть проблемы, родной. — Первое, то, что ничего не болит — не признак того, что всё хорошо. Пансионат-санаторий не повредит, тем более врач говорил о реабилитации. Второе, я бы не хотел, чтобы ты работала от звонка до звонка. Как хобби — пожалуйста. Карточку я тебе дал, пользуйся ею как хочешь, я не контролирую. И третье, запомни, мои проблемы — это не твоё дело, а вот, твои проблемы — это мои проблемы, и их решать буду я. — Сдаюсь, — с улыбкой подняла руки. — моя единственная маленькая проблема — мой племянник против моей работы. — Я не против, но не сейчас. Сейчас тебе надо реабилитироваться, прийти в себя после аварии. А потом поговорим об этом, честно. И у меня будет даже не условие, а требование — работа полдня и не во вред здоровью. Так что, увольняйся. — Володя, мальчик мой, хорошо, поехали в санаторий. Про работу поговорим потом, это не срочно. Когда едем? — Я завтра только позвоню, узнаю и договорюсь. И всё расскажу. А теперь расскажи мне, что ты сегодня делала? — Могу показать, — улыбнулась. — Покажи. *** Через неделю заселились в частный лечебно-оздоровительный пансионат. Сам комплекс состоял из трёх домов-срубов и широченного парка с кучей дорожек, под навесом теннисные столики, рядом небольшой стадион с сеткой для волейбола. Один дом, двухэтажный, был жилой, в двух остальных, трёхэтажных и соединённых между собой коридором, находились различные лечебные кабинеты. — Володенька, а это что? — Это частный пансионат, у нас с тобой двухместный номер. Ты реабилитируешься и отдыхаешь, я просто отдыхаю в твоей компании, если ты не против? — Я только за, родной. Ты со мной, это для меня самое важное. Но у тебя действительно не будет проблем? Я ведь всё понимаю, правда. — Нет, я все эти годы не отдыхал, имею право, да и отпуска с отгулами прилично набралось. Дела я разбросал. Я правда очень соскучился. — у парня пикнул телефон — Так, сейчас у нас второй завтрак, а потом встреча с врачом. Надо, Наденька, надо, моя хорошая. Получили назначения врача, осмотрели территорию, чтобы быстро ориентироваться. Теперь прохаживались по аллейкам, рассматривали аккуратные клумбы и цветы, нашли альпийскую горку. — Володенька, но ведь это очень дорого! — Нет, родная, нет. Дороже тебя и твоего здоровья у меня ничего нет. Правда, ты готовишь вкуснее. — Но у нас и здесь домашнее питание, пятиразовое! — И отлично! Ты не стоишь у плиты. Так, сейчас у нас по расписанию кислородный коктейль. Там одноразовые стаканчики. Кстати, а что это за кислородный коктейль? — Пенка в стаканчике. — Ой, фу-у… — А мне значит надо? — улыбалась Надежда. — Да. Для здоровья. Я же тоже это буду есть. Разделю трапезу, так сказать. Правда, всем этим я не залечу тех душевных травм, которые тебе нанёс, — целовал ее руку, — но пока остановимся на переломах. — Володя, прекрати, пожалуйста! — голос женщины стал ровно-холодным. — Мы давно всё проговорили и обо всём договорились. — Хорошо, Наденька, как скажешь, как скажешь. Идём за коктейлем. *** Сидели в небольшой беседке, утопающей в деревьях. Корф держал в объятьях тётю и пытался решить вопрос: как убедить Надежду Николаевну уволиться. Сашкина мама — владелица художественного салона и ей нужна сотрудница, как раз на полдня. Романов — настоящий друг, сразу всё понял и не тянул кота за хвост, а поговорил с матерью, теперь необходимо поговорить с тётей. — Володь? — тихо — Что случилось? Я же чувствую. — От тебя ничего не спрятать или я так громко думаю, как говорит моя знакомая? — Не спрятать, — Надя кивнула головой. — Рассказывай. Только сначала про знакомую. — Наташка — жена моего второго партнёра. — усмехнулся Владимир — И один из наших юристов. Ничего личного. — Теперь рассказывай, что тебя мучает. Возможно, я не помогу, но хоть выслушаю. А ты проговоришь проблему ещё раз и, может, что-то поймёшь и найдёшь решение. — Так, у нас по расписанию обед, потом ароматерапия и тихий час, идём, Надюш, идём. — Володя? — Я всё расскажу, честно, давай после сна, хорошо? После тихого часа у нас сегодня полдник, свободное время и ужин. В свободное время и расскажу, пока расслабляемся. Перед обедом познакомились с Варварой — владелицей оздоровительного комплекса и поварихой одновременно. Сама столовая была очень уютной большой комнатой с пятью довольно большими деревянными столами. Один стол — один гость или его семья, в пансионате предпочитали называть клиентов не «больными», а «гостями». Пока тут были только Корф с тётей и пожилая семейная пара. Таким образом, весь двухэтажный дом был рассчитан на пять комнат-номеров. Номера были свободными, широкими, с двумя просторными жёсткими кроватями под стенами напротив друг друга, на окнах чистые, накрахмаленные занавески. У каждой кровати стояло по тумбочке, у окна между спальными местами — большой стол и два стула. В небольшом коридорчике комнаты справа был шкаф-купе и маленький, почти кукольный, холодильничек, слева — санузел с душевой. В номерах убедительно просили ходить в тапочках, как и иметь отдельные вьетнамки для душа Шарко и прочих процедур. Обед состоял из трёх свежеприготовленных блюд. — Это всё необходимо съесть? — с лёгким ужасом спросила Надежда Николаевна. — Наверное, — кивнул парень. — я в себе тоже не уверен. Тогда оставим. Не запихиваться же. Приятного аппетита! — Приятного аппетита! Проснувшись, Надя лежала на кровати и смотрела на племянника. За прошедшие три месяца они переговорили о самых больных темах, но она видела и понимала, что парень до сих пор грызёт себя за своё поведение и отношение к ней. А для самой Надежды было важным и нужным видеть его в своём доме, который постепенно становится ИХ домом. Владимир Иванович Корф — строгий, высокомерный, жёсткий и бескомпромиссный юрист для неё всего лишь маленький, потерявшийся и потерянный, растерянный, маскирующий свою боль, недолюбленность и страх за цинизмом, холодностью и безразличием, мальчишка. — Не спишь? — тихо спросил Владимир, отключив планшет. — Нет, уже проснулась. — Тогда просто полежи. Что-то болит? — Нет, всё нормально, не переживай. — Что принести? — Ничего, иди сюда. Парень присел на край кровати, взял хрупкую женскую руку в свои и целовал. — Рассказывай, что случилось? Тихий час идёт, мы можем спокойно поговорить. — Мы говорили с тобой о работе, помнишь? — Помню. Я уволилась, теперь я домохозяйка, — улыбнулась Надя. — Я знаю. Наденька, ты — талантливый человек, у тебя потрясающий вкус и взгляд на красоту. С моей стороны было бы преступлением закрыть тебя дома. У Сашки Романова, моего партнёра, мама владеет художественным салоном «Изумруд», и ей нужна помощница на полдня. Я подумал о тебе. Со временем там можно устроить выставку твоих картин? — Ты сейчас серьёзно? Про работу? — Абсолютно, — кивнул головой. — Про обязанности я не спрашивал, честно говоря, меня подкупили полдня. Саня сказал, что зарплата приличная, но я тебе сразу говорю, что дело не в ней. Ты, если тебя там всё устроит, будешь там работать в своё удовольствие, так сказать. Деньги на карточке у тебя есть, на что ты их тратишь меня не волнует, тотального контроля не будет. Точнее он будет, но за твоим здоровьем. Да, у тебя будет личный водитель. Это не обсуждается. Ответ прям сейчас давать не надо, думай пока, там небольшой косметический ремонт идёт. Всё после выписки. — Хорошо, спасибо большое! — Не за что. Ты пока ещё не решила. Но мы сейчас отдыхаем. Через полчаса полдник. Ты полежишь, а я принесу? Или выйдем вместе и погуляем потом? — Давай погуляем? Я быстро. — Не спеши, мы на отдыхе. А еду накроют, только когда мы спустимся в столовку. *** В самой столовой было шумно: вновь прибывшая гостья пансионата вела себя очень громко. Это была колоритная женщина лет пятидесяти с седыми коротко стриженными волосами, в роговых очках, крупная, и очень-очень громогласная. Владимир и Надежда стали свидетелями потрясающей сцены: едва они вошли, Варвара напомнила, что на стене висит небольшое меню и они могут выбрать, что будут есть на полдник и на ужин. После ужина обговорят меню на следующий день. Всё это она проговорила, развернувшись полубоком к ним, стоя возле скандальной гостьи. — Вы с кем сейчас разговариваете, когда тут Я стою?! — раздался гневный вопль на всю комнату. — Зинаида Алексеевна, успокойтесь, пожалуйста, здесь люди отдыхают. Не следует кричать. Меню на стенке, прочтите, пожалуйста, скажите на раздаче, сядьте спокойно за свой стол и дождитесь заказа. А командовать и орать Вы будете дома на мужа и сына. Я имею полное право выставить Вас вон и не предоставлять услуги, деньги я верну, ко мне очередь на полгода вперёд. Корф и Надя сидели за столом в ожидании своих смузи, йогурта и печенья. — Какая «милая» дама, — хмыкнул Владимир подошедшей к ним Варваре с подносом. — и она намерена орать тут хронически? Я не за это плачу деньги. А за отдых, тишину и покой. — Я всё улажу, это наша постоянная клиентка, она сначала всегда так себя ведёт, а потом успокаивается. Жить она будет на первом этаже, стены у нас уплотнённые и шумонепроницаемые, пересекаться Вы практически не будете, разве что здесь. — И на том спасибо. До ужина Владимир с тётей гуляли по территории, разговаривали, шутили. — Надь, может ты полежишь хоть полчасика? — Корф просительно смотрел на Надю. — Всё хорошо, если что — я скажу. Идём, мы ещё там не были. Во время ужина выяснилось, что в пансионат заселилась супружеская пара после переломов шеи. — Вот посмотришь на такое, — вздохнула Надежда — и понимаешь, что мне ещё повезло. — Тоже ничего хорошего. — держал ее за руку, — Я тогда так испугался… Главное, что с тобой всё в порядке. — Ладно, забыли, все нормально. Ой, второй акт «марлезонского балета», смотри! — кивнула в сторону громкой дамы. Зинаида Алексеевна начала вновь бушевать. В этот раз причиной вспышки стала… консистенция овощного рагу: — Нет, я спрашиваю, кто это уже ел? Варвара, я Вас спрашиваю?! — Пока никто. А должны съесть Вы. Молча и без комментариев. Иначе Вы здесь не задержитесь. Приятного аппетита! Дальше ужин прошёл в тишине. После того, как каждый получил по стакану кефира, обсудили блюда на следующий день. Утром за завтраком выяснилось, что накануне в приступе гнева Зинаида Алексеевна… сломала стол, за которым должен питаться пятый гость. Варвара решила поговорить с Корфом и Надей: — Доброе утро, Варвара, у Вас материальные потери? — спокойно спросил Владимир. — Доброе, Владимир Иванович, да. Я уже сыну сообщила, тот утихомирил мать по телефону. Компенсацию провёл. Это было последнее предупреждение. Владимир Иванович, Надежда Николаевна, у меня к Вам такой вопрос: пока делается новый стол, это дня три-четыре, можно я подсажу к Вам за стол нашего пятого клиента, он сегодня заселится? Это максимум четыре дня. Корф вопросительно посмотрел на тётю. — Просто за двумя столами семейные пары и сильно травмированные, а с Зинаидой Алексеевной, сами понимаете… Это будет очередной всплеск, а она только затихла… — Конечно, — кивнула Надежда Николаевна, — мы не против, да, Володя? — Как скажешь, — улыбнулся парень. — я полностью с тобой согласен. — Спасибо большое, это максимум четыре дня. Ваш завтрак через две минуты будет готов. — Спасибо, — кивнул Корф, когда им принесли овсянку с яблоком и сок. — Наденька, тебе это точно не в напряг? — Ты что? Нет, конечно, человек же не виноват, что тут такая ситуация. Массивный деревянный стол и тот не выдержал ее экспрессии. Вот это женщина! — улыбнулась Надежда. Первую половину дня ходили на процедуры и лечились-оздоравливались. После массажа Корф встретил Надю, заметил, что глаза влажные. — Что случилось? Идём, полежишь чуть-чуть. — Всё хорошо. Просто больно немного. Врач сказал, что это нормально, не волнуйся, — заметила его взгляд. — Завтра опять эта пытка? — Нет, завтра ЛФК. — Всё, у нас есть полчаса, полежишь. В конце их обеда Варвара представила временного соседа по столу. Им оказался интеллигентного вида, симпатичный, смуглый, невысокого роста, слегка седоватый мужчина в круглых очках, с умными серо-зелёными глазами, тонкими губами и лёгкой небритостью. — Прошу знакомится: Надежда Николаевна и Владимир Иванович… — Корф, — спокойно заметил подошедший. — Он самый, Александр Христофорович, здравствуйте! — пожали друг другу руки. Надя, встав из-за стола, услышала имя-отчество, посмотрела в лицо мужчины и резко побледнела. — Надя! — дёрнулся к ней парень и подхватил на руки.