Утро отдыхающих было совершенно обычным, а вот вожатые уже избегались туда-сюда. На улице стоял шум — дети отрядами шли на зарядку, птицы тоже проснулись и распевались во весь клюв, а так же был слышен голос Митьки из рупора, который вещал что-то своё. Ветерок еле колыхал деревья, пробирался прямо под одежду и задевал нежную детскую кожу, заставляя покрыться мурашками.
Юра медленно брёл на площадь, готовясь вновь повторять движения за вожатыми. Всё как обычно. Но это предпоследний день, а не обычный день, так почему всё идёт именно так? Почему он не проводит это время с Володей? Почему он не сбежит с этой дурацкой зарядки? Но он не может, на зарядке будет Володя, который не оставит свой отряд. Оказавшись на площади, Конев понял, что Володи нет — его заменяла вторая вожатая. Стиснув зубы и прошипев что-то, Юра подошёл к Ире и попытался отпроситься с зарядке — «нужно же помочь Володе, последний день как никак». Его отпустили, но огорошили ещё одной новостью — Маша уже отпросилась. И тогда Юра действительно заметил, что этого «хвостика» нет на месте.
Быстро сорвавшись с места, Конев побежал к театру. Что-то не давало ему покоя. Что именно? Он сам не понимал. Просто шестое чувство заставляло его пуститься в бега, дабы найти Володю. Казалось бы с ним всё хорошо, ведь он просто готовится к завтрашнему дню, но наличие Маши рядом уже настораживало. Когда до театра осталось пару шагов, Юра притормозил, а дальше пошёл тихими шагами в главный зал. Время будто замедлилось, парень шёл не дыша. Он боялся увидеть что-то не то, что-то… что может уничтожить его веру в Володю.
Дверь оказалась приоткрыта. Это означало то, что Володя и Маша таки там, но музыки, если её можно таковой назвать, слышно не было — Маша не играет. Из зала вообще нет каких-то звуков, что напоминало дурацкий хоррор, в котором Юра первый пропавший — вот сейчас он войдёт и исчезнет, его убьёт неведомый монстр, про которого он рассказывал малышне перед сном. Но когда он видит то, что происходит в зале, он перестаёт дышать.
Юра не верил своим глазам, но они его явно не подводили. Прямо перед его обзором Маша и Володя целовались. Она обнимала его за плечи и прижимала к себе, а он… позволял это ей. Позволял целовать свои губы, которых только вчера касался сам Юра. Рыжеволосый парень почувствовал острое чувство боли. Не физической — болеть нечему, он цел — а душевной. Его предали за несколько секунд поцелуя, который Юра мог и не увидеть, оставшись на зарядке. И он был бы в неведении всё оставшееся время, продолжая верить Володе.
Так же тихо, как пришёл, Конев и ушёл, а после будто пропал из лагеря. Его никто не искал — пропажу ещё не заметили, но парня в лагере уже не было. Он не мог находиться там и смотреть на те места, где они с Володей были вместе, обнимались и даже целовались… так же, как он с этой глупой и ненавистной Юре Машей. Машей, которую сейчас парень хотел едва ли не убить. Она разрушила всё, на чём держалась жизнь Юры в лагере.
«Зато теперь она получила всё, чего хотела. И Володю, и Колыбельную» — подумал Юра, закуривая одну из сигарет, что он успел захватить во время побега. Он вновь находился на остановке. Ожидание автобуса было просто мучительным. Ему казалось, что вот сейчас кто-то выйдет к нему и заберёт его в лагерь назад, его накажут и сообщат родителям. Однако страшно было не это, страшно было хотя бы раз посмотреть в глаза Володе. Его пугало то, что он может ему высказать, хотя вроде бы бояться уже нечего — всё случилось, он уже предал Юру. Почему парень должен бояться что-то ему сказать, обвинить в чём-то? Хотя почему в чём-то? В конкретном — в поцелуе с Машей, в предательстве и просто в том, что он лгал Юре и вводил в заблуждение.
Вдруг впереди замелькал автобус, который так ждал Юра. Этот едва ли не разваливающийся автобус, который отвезёт его домой. Но не всё так просто, как думал Юра. Подросток возле лагеря посреди дня без денег вызывает так много вопросов, что это просто невозможно пропустить мимо себя. Поэтому когда он сказал, чтобы Юра возвращался в лагерь, парня бросило в пот. Он не думал, что водитель это поймёт.
— Давай иди назад, иначе позвоню в лагерь и за тобой придут уже насильно, парень, не нужно нарушать правила, будь пионером, — Проголосил водитель автобуса, закрыл дверь и поехал дальше.
План полностью был уничтожен. А выбора больше нет никакого — пути назад он не знал, его всегда возили сюда, так что уйти пешком он не сможет. Ударив кулаком остановку, Юра уже собрался пойти куда глаза глядят, как кто-то окликает его. Окликает слишком родным голосом. В голове Конева набатом бьётся, что это Володя, что водитель таки позвонил в лагерь, что сейчас всё станет хуже некуда. что… Юра резко пришёл в себя, когда за плечо его начал трясти Володя.
— Ты совсем с ума сошёл? — кричал на него вожатый, бегая глазами по его телу, ища раны.
— Отстань от меня, — вялым голосом ответил Юра, стряхнув руки Володи и отойдя на пару шагов. — Иди назад в лагерь, я не хочу тебя видеть, и лагерь видеть не хочу, и никого больше не хочу видеть.
— Что случилось? — Володя ничего не понимал, в его голове ничего не сходилось. Ещё вчера всё было хорошо, пока… И тут в его голове всё сложилось. Театр, поцелуй с Машей и Юра, что отпросился с зарядки. Пока Володя искал пропажу, он уже успел спросить у Иры не видела ли она Юру, так что потом пришлось отнекиваться, что он был, но куда-то отошёл. — Ты всё видел, да?
Юру поразило то спокойствие, с которым Володя задал этот вопрос. Видел ли он? Конечно же видел! Эта картина до сих пор перед его глазами видится… Он не может её забыть, не может выкинуть из головы.
— Да, видел! Ты целовал её! Её, а не меня… Как ты можешь после такого вообще подходить ко мне и что-то спрашивать? После такого ты мне никто! — эмоции выплеснулись из парня, делая его лицо полностью искажённое злостью. Володя его понимал, но ничего не мог сделать. Он хотел попробовать объяснить, что произошло, но был уверен — Юра сейчас ничему не поверит. Тирада Юры всё ещё продолжалась, однако его захватило другое чувство — полное разочарование. — Почему ты так сделал? Зачем.?
— Я и не хотел, но…
Flashback
Володя сидел на сцене, смотря в свою тетрадку и делая пометки. До дня Х осталось меньше 24 часов, времени колоссально не хватало. Вдруг дверь в зал открылась, из-за чего вожатый поднял голову и посмотрел на прибывшего. Оказалось это была Маша. Что она хотела сейчас от него, Володе было непонятно, но она явно что-то жаждала сказать или получить, если не оба варианта.
— Володя, я тут вдруг подумала… я тоже хочу поцелуй по-дружески, ты же Юре позволил, — на последней фразе она сморщила нос, но ради приведения данного факта, она была готова это произнести.
— Маш, но мы с тобой не такие друзья, понимаешь.? — пытался что-то втолковать её Володя, понимая, что скорее всего не выйдет.
— И Что? Если ты меня не поцелуешь, я… я… я расскажу всем о том, что видела! — сжав руки в кулаки выдала девушка, а после с уверенностью посмотрела на свой объект воздыхания.
Володя не знал, что делать. Его мысли метались, как и его взгляд. У парня не оставалось выбора — нужно было поцеловать Машу, ведь нельзя, чтобы кто-то узнал об отношениях Юры и Володи. Всё слишком сложно стало в последние дни лагеря, они перестали быть такими осторожными. Да и Володя сам виноват — он знает, что Юра подросток, который делает не подумав, а он… он позволил это. Если бы он тогда был более осторожен, то сейчас бы такого не случилось.
— Хорошо…
End flashback
— Я тебе не верю, — голос Юры в голове Володи разлетелся, как Эхо. Вожатый был готов падать на колени, дабы его Юрочка простил такого дурака. — Я вернусь в лагерь, но меня можешь даже не искать, видеть тебя не хочу.
После этих слов Юра быстро пошёл в сторону лагеря, даже не смотря на Володю. Для себя парень уже всё решил…
