Душа легче железа

Обнажённая, Ино сияла от переполнявшего её Цвета, он переливался через край и тянулся за ней шлейфом пылающей плазмы. Смотреть ей в глаза было больно, словно на еретическую легенду Сестёр – солнце. Орион шагнул ей навстречу. В голове было пусто и холодно, словно сам Кошмар поселился под черепной коробкой. Он верил ей. Порой – больше, чем себе самому. Она была самым прекрасным созданием из всех, кого он встречал за всё своё существование, и, несмотря на предостережения Братьев, не мог примириться с мыслью о том, что Первая из Сестёр способна нести в себе зло. Чересчур ласковы были её руки, единственные, что касались его изуродованного тела без страха или брезгливости. Чересчур ярко билось в Сердцах нежное и пылкое Золото. А сейчас его грубые пальцы коснулись рёбер и рванули прочь из грудной клетки мятежное сердце. Гордая, ни перед кем не склонявшая головы, Ино рухнула на колени. В её полных Золота глазах не было ни капли раскаяния. – Давай, – её срывающийся голос заглушал лязг подступающей Фратрии и заполнял всё пространство внутри головы Ориона. – Делай что должен, если и впрямь считаешь это правильным, – наперекор боли она подалась вперёд, и шёпот стал жарким, он вплавлялся в тело, ища живого и уязвимого, – Ты не безнадёжен. Я редко ошибаюсь... – Ты ошиблась, – Орион не узнал собственного голоса. Разве может живое горло издавать столь глухой и скрипучий звук? – Ты погубишь себя. И всех. Ино расчёсывает волосы грубо вырезанным из мёртвого дерева гребнем. Ино смеётся, и смех её скачет эхом по высоким сводам Покоя. Ино мечтает. Ино из последних сил держит голову высоко, и не отводит взгляда, словно в её сузившимся до нескольких ударов сердца мире не существует никого, кроме Брата. Орион отступил на шаг, продолжая сжимать в кулаке истекающее Цветом сердце. Пурпурные капли срывались вниз и разбивались о камень – словно высеченные из металла искры гасли в холоде и серости окружающего пространства. Словно едва выкованному клинку не позволили закалиться в ледяной воде, но оставили медленно гаснуть, с каждым ударом сердца становясь всё более ломким. Непригодным. Не сумевшим выполнить то, для чего был рождён. – Готов ли ты исполнить свой долг, Орион? – проскрежетала в воздухе ритуальная фраза. На неё был лишь один ответ. Сёстры слишком легки. Наполненные до краев жаром, они рвутся вверх, чтобы разбиться, ведь наверху нет ничего. И лишь Братья могут удержать их от самоубийственного рывка. Быть кандалами на тонких щиколотках – и спасительным балластом. Орион медленно покачал головой. Посеревшие губы Ино скривились в презрительной усмешке. – Трус! Ты ведь последуешь за мной, ты знаешь это! Они отберут твоё имя и дадут новое, уродливое, в насмешку! Ино заткнули рот. Ино обняли чужие руки, и казалось, что вросшее в Яму железо вот-вот расплавится от соприкосновения с хрупким телом. Ино смотрела на Ориона до самого конца. И когда крик мятежной Сестры поглотила глухая безвестность Кошмара, чужой голос заполнил опустевшее пространство. – Готов ли ты исполнить свой долг? Болело где-то глубоко внутри. Глубже, чем сердце. Невыносимо живая душа, заключённая в каркас из плоти и металла. И тогда Орион склонил голову.